HMS Repulse (1916)
Линейный крейсер HMS Repulse
| 25.01.1915 г. Заложен |
| 08.01.1916 г. Спущен на воду |
| 23.08.1916 г. Выход на испытания |
| 18.08.1916 г. Введен в строй |
| 10.12.1941 г. Гибель |
| 26 584 / 31 592 т. Водоизмещение (стандартное/полное) |
| 242,21 / 27,45 / 7,87-9,07 м. Размерения (длина/ширина/осадка) |
| 953 чел. Общая численность |
| 76-152 / мм. Пояс/борт |
| 25+25/51 мм. Палуба |
| 102-76 / 102-76 мм. Траверз (носовой/кормовой) |
| 178-102 мм. Барбеты |
| 229 / 178 / 229 / 51 мм. Башни ГК (лоб/бок/тыл/крыша) |
| 254 мм. Боевая рубка |
| 63 мм. Румпельное отделение |
Артиллерийское вооружение
- 6 (3×2) — 381-мм/42 орудия Mark I;
- 17 (5×3+2×1) — 102-мм/45 орудий Mark IX;
- 2 (2×1) — 76-мм/40 орудия Mark I;
- 4 (4×1) — 47-мм/40 салютных орудия «Hotchkiss» Mark I.
Минно-торпедное вооружение
- 2 (2×1) 533-мм торпедных аппарата, 10 торпед.
Содержание
История создания
Предшественники
Как и дредноуты, класс линейных крейсеров обязан своим появлением адмиралу Фишеру. В начале 1902 года, одновременно с проектом линкора «Untakeable» (рус. «Неприступный»), Уильям Гард разработал проект броненосного крейсера «Unapproachable» (рус. «Недосягаемый»), отражавший идеи Фишера. В начале 1905 года Комитет по разработке новых типов судов сформулировал задачи будущего броненосного крейсера.
После завершения обсуждения проекта линкора (будущего HMS Dreadnought) Комитетом было рассмотрено шесть проектов броненосного крейсера. Все они имели скорость 25 уз; размеры, допускающие ремонт в существующих доках; бронирование, как у новейших к тому времени броненосных крейсеров типа Minotaur; главный калибр из шести-восьми 305-мм орудий в двухорудийных башенных установках.
В окончательном варианте «6» (17 750 т; 167,6 м) крейсер имел четыре 305-мм башни, из которых по одной на носу и на корме в диаметральной плоскости, а две — в средней части, но левая средняя башня сдвинута в нос относительно правой, что теоретически позволяло средним башням вести огонь на противоположный борт, хотя и в узком секторе. Полубак был продлен почти до кормовой башни, что обеспечивало лучшую мореходность и позволяло поднять оси орудий средних башен выше над ватерлинией[1].
Детальную проработку проекта вел конструктор У. Уайтинг. Последними штрихами стали замена паровых машин на турбины, перепланировка машинно-котельных отделений и отказ от общего диагонального броневого барбета для средних башен. Кроме того, уже во время строительства, в 1907 году, было принято решение о замене 76-мм противоминных пушек на 102-мм. Работы над проектом завершились к 22 июня 1905 года. В программу 1905 года. было заложено строительство трех броненосных крейсеров[2], получивших названия HMS Invincible, HMS Inflexible и HMS Indomitable и строившихся на частных верфях. Стоимость постройки составила от 1,635 до 1,677 млн. ф.ст.
Предпосылки к созданию
С началом Первой Мировой войны работы по постройке на заказанных по программе 1914 года четырех линкорах: HMS Agincourt типа Queen Elizabeth, HMS Repulse, HMS Renown, HMS Resistance типа Royal Sovereign были частью приостановлены, а частью заказы и вовсе аннулированы. Строительство линейного крейсера HMS Leopard по проекту HMS Tiger постоянно переносилось и, в итоге, в программу 1914 года даже не было включено.
С началом боевых действий Правительство Британии решило сменить адмирала принца Луиса Баттенберга, занимавшего пост Первого морского лорда (главнокомандущего ВМС), вызвавшего обширную критику в свой адрес. Уинстон Черчилль, занимавший пост Первого лорда Адмиралтейства, настоятельно рекомендовал своего старого учителя в области флота, адмирала Джона Фишера, известного новатора, вдохновителя появления двух новых классов кораблей, линкоров-дредноутов и линейных крейсеров. Назначение состоялось в последний день октября и 73-летний адмирал тут же проявил недюжинную активность. Он не преминул воспользоваться своим возвращением в Адмиралтейство для возобновления постройки быстроходных, тяжеловооруженных, но слабо защищенных линейных крейсеров. Он заявил, что следует построить пару усовершенствованных кораблей типа Invincible - первенцев класса, но с орудиями максимально возможного калибра.
Проектирование
Преодолев политические барьеры, адмирал Фишер сразу задал немыслимо высокий темп реализации идеи постройки. Уже 19 декабря 1914 года он поставил задачу перед главным конструктором британского флота, Юстасом Теннисон-д'Эйнкортом, руководителем Отдела кораблестроения Адмиралтейства. На подготовку предварительного проекта отводилось всего 10 дней!
Команда Д'Эйнкорта уже к 21 декабря подготовила эскизные чертежи корпуса, а три дня спустя, 24 декабря, они представили Фишеру вырезанную из дерева модель нового корабля. Адмирал тут же внес ряд усовершенствований. 28 декабря новую модель крейсера вместе с чертежами и краткими характеристиками представили на Совет Адмиралтейства, который без долгого обсуждения дал свое одобрение. Первая стадия предварительного проектирования заняла 9 дней, на сутки меньше отпущенного срока[3].
Чтобы не терять времени, одновременно с разработкой детальных чертежей, параллельно уже на следующий день прошли переговоры с представителями верфей, ведь Фишер пообещал, что постройка крейсеров, с поправкой на военное время, займет всего год с четвертью - 15 месяцев. Поэтому было принято решение выдать заказы тем же фирмам, которые ранее уже приступали к постройке впоследствии отмененных линкоров HMS Renown и HMS Repulse. Заодно новые линейные крейсера получили по наследству имена непостроенных, а по большому счету даже и незаложенных линкоров. Но один из ранее выбранных строителей, верфь «Palmers»[4], не имела эллинга для корабля длиной почти четверть километра, и заказ передали фирме «John Brown[5] из Клайдбанка. Фишер произнес перед представителями компаний-строителей пламенную речь, призвав их принять рекордно короткий срок - 15 месяцев. Руководителям верфей не оставалось ничего, кроме как согласиться на кабальные сроки, и они тут же получили официальные заказы. Кстати, весьма выгодные.
Постройка и испытания
Официальное разрешение на начало работ было выдано 30 декабря и представители службы главного конструктора осмотрели уже заготовленные материалы на верфях «Palmers» и «Fairfield»[6] решив, какие из них можно использовать при строительстве линейных крейсеров. Материалы от «Palmers» затем срочно отправили фирме «John Brown в Клайдбэнк. К 21 января 1915 года на верфях провели подготовительные работы, а 25-го числа, в день рождения адмирала Джона Фишера, состоялась одновременная закладка крейсеров. От начала проектных работ до закладки прошло всего чуть больше месяца - рекордный срок для одних из самых крупных кораблей, строившихся по совершенно новому проекту.
В это время кораблестроители днем и ночью вели расчеты и подготавливали детальные чертежи, спецификации и инструкции. Д'Эйнкорту удалось за столь короткое время разработать принципиально новую конструкцию корпуса, ставшую прототипом для всех его крупных кораблей, включая линейный крейсер HMS Hood (т.н. тип Admiral) и большие крейсера типа Hawkins. Он гораздо лучше Фишера понимал все слабости сочетания характеристик будущих HMS Renown и HMS Repulse и не раз пытался внести в проект изменения, которые в большинстве своем сразу отметались адмиралом Фишером, т.к. удлиняли срок постройки крейсеров[7].
К 31 января 1915 года отдел проектирования обеспечил обе верфи теоретическими чертежами и исходными данными, необходимыми для разработки большей части рабочей документации, а к 12 апреля подрядчикам передали все детальные чертежи. 22 апреля проект фактически уже начатых постройкой крейсеров официально утвердили на Совете Адмиралтейства. Подготовка полного объема технической документации заняла всего 4 месяца, начиная с 19 декабря, когда Фишер впервые поставил задачу перед Д’Эйнкортом.
Пока готовились «бумаги», работы на верфях уже вовсю велись. В первые 2 недели февраля к стапелю, на котором собирались строить HMS Repulse, доставили 4000 т стали, а на кильблоках разместили участок киля длиной 76 м. К 15 марта вес собранных стальных конструкций, в основном того же киля, достигал 375 т, к концу месяца смонтировали фрагменты корпуса общим весом около 800 т и еще свыше 3000 т подготовили к установке. К моменту сдачи детальных чертежей корпус весил уже около 1200 т. Строители и конструкторы работали в тесном контакте и вначале постройка продвигалась даже несколько быстрее, чем предполагалось по плану. Однако затем темпы несколько замедлились - Первая Мировая война требовала все больше людей и материалов, и несмотря на высокий приоритет, сборка линейных крейсеров начала выходить из планового режима. Не помогало даже постоянное давление на верфи со стороны Джона Фишера - постепенно становилось ясно, что заявленный 15-месячный срок выдержать не удастся.
Спуск на воду несколько раз откладывался, и головной HMS Repulse сошел со стапеля почти через год после официальной закладки, 8 января 1916 года. Спусковой вес составил 11006 т при осадке 4,55 м носом и 5,39 м кормой. Стапельный период постройки крейсера составил 11 с половиной месяцев, достройка наплаву заняла еще семь, и только 15 августа 1916 года корабль вышел на заводские ходовые испытания. Они оказались вполне успешными. На переходе в Портсмут турбины HMS Repulse развили 125 000 л.с., заметно больше, чем по проекту. Однако HMS Repulse еще предстояли официальные испытания, начавшиеся 23 августа на новой мерной миле у Аррана, удачно расположенной на севере, на пути к главной базе Гранд-Флита в Скапа-Флоу.
HMS Repulse обошелся казне в 2 627 400 фунтов, став самым дорогим кораблем Royal Navy до вступления в строй настоящего колосса - HMS Hood. Огромные суммы объяснялись размерами крейсеров - стоимость 1 тонны нормального водоизмещения составляла около 100 фунтов, что не являлось рекордом для последних единиц британского флота, достраивавшихся в конце «Великой войны».
Испытания
Они проводились при водоизмещении 29 900 т и средней осадке 8,6 м. При этом HMS Repulse нес полные запасы, включая боекомплект, и 2/3 полного количества топлива - стандартный вариант нормальной нагрузки для испытаний согласно регламенту. Всего HMS Repulse совершил десять пробегов, занявших. Все это заняло почти полный световой день, причем погодные условия менялись в ходе испытаний к худшему: в начале их волнение составляло от 5 до 6 баллов, а к концу достигло неприятных 8 баллов. В итоге, столь важный момент в жизни нового корабля как испытания проводился попутно, при переходе в месту базирования.
Прошедшие вполне успешно испытания включали в себя традиционное «прогрессивное» (постепенное) увеличение мощности, от близких к экономическим 10% до полной. При 10% от проектной мощности (реально - 11 650 л.с., 10,5%), средняя частота вращения гребных валов составляла 130 об/мин, а скорость - 15,34 узла. При 1/4 мощности (29 630 л.с., 26,5% от номинальной) валы дали 177 об/мин, причем крейсер развивал эскадренную «линкорную» скорость - 21,43 узла. На половинной мощности (реально 56 960 л.с. - 51% от максимальной) частота вращения винтов равнялась 218,5 об/мин, а скорость - 25,34 узла. Весьма важное значение имели пробеги на 9/10 от полной проектной мощности, поскольку такой режим обычно соответствовал движению в бою в составе соединения. Средние данные для трех пробегов соответствовали 101 400 л.с., 257,75 об/мин и 31,12 узла. В последнем, десятом пробеге турбины развили полную мощность, которая составила 119 025 л.с., примерно на 5 000 меньше, чем на заводских испытаниях. Тем не менее проектную скорость удалось достичь без проблем, несмотря на плохие погодные условия - разыгрался настоящий шторм, но крейсер развил 32,14 узла, при средней частоте вращения винтов 275 об/мин.
* * * * *
По опыту эксплуатации линейного корабля HMS Queen Elizabeth, носовую часть которого признали опасно слабой на волнении, уже в самом начале постройки, в мае 1915 года переднюю часть корпуса крейсеров усилили. Проектные качества в отношении статической прочности подтвердились при спуске: стрела прогиба на длине 177 м составила всего 44 мм для HMS Repulse и чуть больше, 67 мм на длине 176 м для HMS Renown - очень хороший результат.
Из всех недостатков наиболее серьезным являлась сильная вибрация корпуса и надстроек на скоростях свыше 25 узлов[8]. Кроме того, при скорости, близкой к полной (30 узлов и более), начинало заливать ют - явление вполне понятное для очень длинного корабля, бороться с которым можно было бы только за счет очень большого развала шпангоутов в носу и сильного поднятия корпуса к форштевню. Но время таких технических решений тогда еще не пришло.
| Название | Герб | Фирма-строитель | Заложен | Спущен на воду |
Вступил в строй |
Принят флотом |
|---|---|---|---|---|---|---|
| HMS Repulse |  |
«John Brown & Со. Ltd, Shipbuilding & Engine Works», Клайдбанк | 25.01.1915 | 08.01.1916 | 18.08.1916 | 21.09.1916 |
Между тем и на финальной стадии постройки HMS Repulse немного обогнал систершип. Работы на нем практически завершились в августе 1916 года, когда и состоялась первая попытка передачи его флоту. Однако моряки, два года назад страстно желавшие поскорее получить новые корабли, теперь предпочитали притормозить. Только 21 сентября по окончании отделочных работ и ходовых испытаний первый крейсер из пары был принят комиссией от флота. Передача HMS Renown состоялась 28 ноября 1916 года, однако реально оба линейных крейсера оставались совершенно небоеготовыми. Они имели несколько странный статус для новейших кораблей, как остро нуждающихся в модернизации. Поэтому ни один из них так и не вошел в 1916 году в состав боевых эскадр Гранд-Флита. Работы на обоих кораблях продолжались до конца весны. К лету 1917 года на крейсерах началась тренировка экипажей, но командование флота пока так и не знало, где их можно будет использовать.
Описание конструкции
| Тактико-технические характеристики линейных крейсеров типа Renown | |||
|---|---|---|---|
| Проект (апрель 1915 г.) | HMS Repulse (1916 г.) | HMS Renown (1917 г.) | |
| Водоизмещение: порожнее проектное боевое нормальное боевое наибольшее |
н/д 26 500 т н/д н/д |
25 579 т 26 584 т н/д 31 592 т |
н/д 27 420 т 32 220 т 32 633 т |
| Размерения: длина между перпендикулярами длина по ватерлинии длина наибольшая ширина наибольшая осадка при проектном водоизмещении осадка при наибольшем боевом водоизмещении |
228,75 м н/д 242,17 м 27,45 м 7,62 м (кормой - 7,93) 9,07 м |
228,78 м 240,33 м 242,21 м 27,45 м 7,87 м 9,07 м |
228,75 м 240,30 м 242,23 м 27,45 м 8,01 м н/д |
| Метацентрическая высота при порожнем водоизмещении при проектном водоизмещении наибольшем боевом водоизмещении |
н/д н/д н/д |
0,85 0,75 1,86 |
0,90 1,07 1,89 |
| Энергетическая установка мощность Скорость |
112 000 л.с. 31,5 узла | ||
| Запас топлива (нефть) при проектном водоизмещении при наибольшем боевом водоизмещении |
1000 т 4000 т[9] |
1000 т 4273 т[10] |
1000 т 4289 т[11] |
| Дальность плавания, миль (узлов) расчетные отчетные |
3100 (26,5)/4000 (19)/4800 (18) 2700 (25)/4700(12) | ||
| Бронирование | 102-76 мм, верхняя палуба 25 мм, главная палуба 25 мм (скос 51 мм), нижняя палуба 51-45 мм, башни 229 мм, барбеты 178-102 мм, боевая рубка 254 мм |
главный пояс 152 мм, оконечности 152-76 мм, траверзы 102-76 мм, верхняя палуба 25 мм, главная палуба 76 мм (скос - 76 мм вверху, 51 мм внизу), нижняя палуба 76-88 мм, башни 229 мм, барбеты 178-102 мм, боевая рубка 254 мм | |
| Вооружение | 17 (5×3+2×1) — 102-мм/45 орудий Mark IX 2 (2×1) — 76-мм/40 орудия Mark I 4 (4×1) — 47-мм/40 салютных орудия «Hotchkiss» Mark I 2 (2×1) 533-мм торпедных аппарата, 10 торпед | ||
| Экипаж, чел. | | ||
Корпус
По внешнему виду линейные крейсера типа Renown были внушительными и красивыми кораблями, особенно после увеличения высоты передней дымовой трубы, с треногими фок- и грот-мачтами, с резко выраженной кривизной борта и «плугообразным» носом. Они имели прекрасную форму корпуса с заметной седловатостью палубы в оконечностях и развалом бортов в носу. Сильно изогнутый форштевень, вновь появившийся на крупных британских кораблях, являлся характерной чертой, не применяемой в британском флоте со времен первых броненосцев 1860-х гг. Традиционным оставался длинный полубак, тянувшийся примерно на три четверти корпуса. К носовой оконечности развал шпангоутов увеличивался, что вместе с высоким бортом способствовало хорошей мореходности. Линейные крейсера типа Renown выглядели исключительно пропорционально и красиво, благодаря собранным в одно целое надстройкам и отдельно стоящим платформам с прожекторами вокруг дымовых труб.
| Проект (апрель 1915 г.) |
HMS Repulse (1916 г.) |
HMS Renown (1917 г.) | |
|---|---|---|---|
| Корпус и броня Вооружение Главные и вспомогательные механизмы Снабжение энергетической установки Топливо Снаряжение, экипаж с багажом Адмиралтейский резерв |
15 570[12] 3 335 5 660 120 1 000 685 130 |
15 653 3 420 6 009 87 1 000 685 0 |
16 189 3 391 6 068 87 1 000 685 0 |
| Всего | 26500 | 26854 | 27420 |
На 2 апреля 1915 года проектное нормальное водоизмещение линейных крейсеров типа Renown составляло 26500 т, при осадке носом 7,62 м, кормой 7,93 м, средней осадке 7,8 м. Полное водоизмещение составило 30100 т, в полном грузу (без нефтяного топлива) 30835 т при средней осадке 8,92 м. По проекту длина линейных крейсеров типа Renown составляла: между перпендикулярами 228,75 м, по ватерлинии 240,33 м и полная 242,17 м. Максимальная ширина составляла 27,45 м, отношение длины к ширине равнялось 8,82. Высота надводного борта при нормальном водоизмещении в носовой оконечности составляла 9,8 м, на миделе 7,2 м и 5,8 м в корме. Высота борта на миделе равнялась 14,96 м.
Корпус кораблей разделен водонепроницаемыми переборками на 26 основных отсеков. Двойное дно простиралось на 83% длины корабля. В проекте линейных крейсеров типа Renown появился развал бортов по всей длине корабля, примерно 8,5°, с поперечными сечения имеющими вид перевернутой трапеции. Такая форма является невыгодной с точки зрения остойчивости, корабли типа Renown снабдили бортовыми наделками - булями. Були уже применялись для увеличения метацентрической высоты и усиления подводной защиты от мин и торпед, но именно в проекте линейных крейсеров типа Renown впервые появились були, интегрированные в конструкцию корпуса с самого начала проектирования[13].
Бронирование
Броневая защита являлась главным недостатком линейных крейсеров типа Renown. Основу броневой защиты составлял главный 152-мм броневой пояс длиной около 141 м, простиравшийся между барбетами концевых башен «А» и «Y». Кроме незначительной толщины, пояс имел еще и небольшую высоту - всего 2,74 м. При проектном водоизмещении 26 500 т под водой оказывалось 46 см, а при нормальном «боевом» (30 835 т) - примерно половина - 1,3 м. Нижней кромкой пояс опирался на верхнюю стенку буля, соединяясь в этой точке с низом скоса броневой палубы. В носу главный пояс продолжался в виде 102-мм плит той же высоты - 2,74 м. Он заканчивался не доходя до форштевня 102-мм наклонным (верхней кромкой назад) броневым траверзом, располагавшимся между 27-м и 28-м шпангоутом и перекрывавшим пространство от нижней до верхней палубы. В корме имелся 76-мм пояс, завершавшийся на 300-м шпангоуте 76-мм вертикальным траверзом между нижней и главной палубой.
Горизонтальная защита линейных крейсеров типа Renown оказалась еще хуже. На большей части корпуса, в пределах главной броневой цитадели на протяжении котельных отделений главная палуба имела в горизонтальной части толщину всего в 25 мм - как на небольших легких крейсерах. Правда, скосы были вдвое толще - 51-мм. В районе носового 102-мм пояса, в нос от барбета «А» и до переднего траверса главная палуба скосов не имела и была плоской, причем толщины всего в 19 мм. В пространствах в нос и корму от траверсов, где кончался пояс, роль главной защиты переходила к нижней палубе толщиной 63 мм. В корме такая палуба являлась единственной защитой для руля и приводящих его в действие механизмов, а вот ее ценность в носу была сомнительной.
На линейных крейсерах типа Renown толщина лобовой плиты равнялась 229 мм[14], а боковых - 178 мм[15]. Столь же «урезанной» являлась защита барбетов, уступавшая принятой на линкорах примерно в такой же пропорции - 178 мм [16]. При этом наибольшую 178-мм толщину барбеты имели только на открытых участках: выше палубы полубака для башни «В» и до верхней палубы для башни «А». Ниже, вплоть до броневой палубы, шли 102-мм плиты, а барбет башни «А» сзади брони не имел вообще. 178-мм плиты барбета кормовой башни «Y» простирались до главной бронепалубы, ниже ее утоньшаясь до 102 мм. Примечательно, что защита барбетов не подвергалась модернизациям в ходе всей службы крейсеров.
Толщина брони стенок боевой рубки составляла 254 мм, а крыши - 76 мм. Вращающийся пост управления стрельбой 381-мм орудий, венчающий рубку, спереди защищала 152-мм броня, тыл - 76-мм. Все важнейшие кабели и связи для управления рулем и передачи информации находились внутри 76-мм броневой шахты, идущей вниз до броневой палубы. Сзади на кормовой надстройке располагался пост управления торпедной стрельбой, который прикрывался 76-мм броней с боков и 38-мм сверху.
В ходе первой «броневой» модернизации, завершившейся к апрелю 1917 года, улучшению подверглась главным образом горизонтальная защита. Над машинными отделениями на главную броневую палубу настелили два слоя 25-мм листов стали «STS»[17] поверх уже имевшихся 25-мм (в плоской части) и один слой над 51-мм на скосах, до 1,27 м ниже ватерлинии. В итоге, горизонтальная часть и верх скоса стали иметь толщину 76 мм, впрочем, нижняя часть осталась прежней - 51 мм.
Вооружение
Главный калибр
Главный калибр новых линейных крейсеров типа Renown состоял из шести 381-мм/42 орудий Mark I в двухорудийных башнях Mark I. Установки и орудия были первоначально заказаны для линкоров типа Royal Sovereign программы 1914 года. Поскольку HMS Renown и HMS Repulse фактически создавались «вокруг» этой артсистемы, каких-либо изменений в конструкции как самих орудий, так и их башен не потребовалось, было лишь несколько ослаблено бронирование[18].
Орудие было разработано фирмой «Vickers» в 1912 и принято на вооружение в 1915 году, получив индекс 15-inch Mark I. Ствол состоял из внутренней сталеникелевой трубы, основной трубы (трубы «А»), на которую по всей длине в несколько слоев наматывалось несколько километров стальной проволоки квадратного сечения, а с казенной части крепилось затворное кольцо, внешней трубы (трубы «В») и наружного кожуха. Затвор - поршневой, системы Веллина с гидравлическим приводом запирания оригинальной конструкции «Vickers»[19][20].
42-калиберное 381-мм орудие модели Mark I имело полную длину 16 250 мм (42,65 калибра), длину ствола - 16 002 мм (42,00 калибра), длину нарезной части - 13 115 мм (34,42 калибра) и вес - 101 605 кг включая вес затвора[21]. Объем зарядной каморы - 502,3 литра. Ствол имел 76 нарезов, размерами 2,16×11,30 мм, постоянной крутизны - 1 оборот на 30 калибров. Рабочее давление пороховых газов в стволе - 3150 кг/см². Длина отката - 1170 мм. Живучесть ствола - 335 выстрелов бронебойными снарядами, 250 - фугасными. Скорострельность - около 2 выстрелов в минуту, при паспортном цикле стрельбы - 32 секунды. Реальная боевая скорострельность - 1,5 выстрела в минуту в боевых условиях.
Выстрел 381-мм/42 орудие Mark I состоял из снаряда и зарядов, упакованных в шелковые картузы. В боекомплект 381-мм/42 орудие Mark I входили снаряды с радиусом оживала головной части в 4 калибра и одинаковым весом 871 кг:
- APC Mark Ia (4 клб.) - бронебойный снаряд с броневым наконечником, длиной 1384 мм и начиненный 27,4 кг лиддита[22];
- CPC 4 crh - полубронебойный (Common) снаряд с бронебойным наконечником, длиной 1608 мм и начиненный 58,8 кг первоначально черного пороха[23], затем «TNT»[24];
- HE 4crh - фугасный снаряд, длиной 1623 мм и начиненный 98,2-101,6 кг лиддита;
- Shrapnel 4crh - шрапнельный снаряд, длиной 1623 мм и начиненный стальной дробью весом по 49,6 грамма.
Весной 1918 года на вооружение поступили т.н. «Greenboy» (окрашенные в зеленый цвет) - 381-мм бронебойные снаряды APC Mark IIIa с бронебойным наконечником, длиной 1420 мм, весом 866,4 кг, начиненный 20,5 кг шеллита[25]/
Кроме того, к 381-мм/42 орудиям имелся практический снаряд, представляющий собой бронебойный APC Mark Ia в инертном исполнении[26].
Полный заряд выстрела 381-мм/42 орудия Mark I состоял из четырех четвертьзарядов общим весом 194 кг, упакованных в двойные шелковые картузы. Метательный состав - кордитный[27] порох марки «MD45»[28].
381-мм снаряды имели начальную скорость - 752 м/с. Дальность стрельбы бронебойными снарядами при максимальном угле возвышения 20° в корабельных башнях - 21 385 м (115,5 кабельтова). Согласно составленной по результатам испытаний таблицы бронепробиваемости, для бронебойных снарядов она составляла 457 мм у дульного среза, 406 мм на дистанции 8000 м, 305 мм на 13 580 м, 279 мм на 18 000 м и 229 мм на максимальной дальности.
За основу при проектировании 381-мм башни Mark I взяли двухорудийную 343-мм башню Mark II. Общий вес 381-мм башни Mark I линейных кораблей типа Queen Elizabeth составлял 782 т. 381-мм башни линейных крейсеров типа Renown и легких линейных типа Courageous имели идентичную линкорным башням внутреннюю конструкцию и отличались лишь ослабленным бронированием. Более тонкие броневые плиты башен линейных крейсеров позволили сделать их скругленными, в отличие от угловатых башен линкоров. Башни «A» и «B» были расположены линейно-возвышенно в носовой оконечности, «Y» - в кормовой. На HMS Repulse носовые башни были модели Mark I, а кормовая - модели Mark I*, отличающейся наличием в системе подачи и в погребах огнезащитных дверей-захлопок. Возвышение осей орудий над водой (при проектном водоизмещении 26 500 т) составляло для башен «A», «B» и «Y» соответственно 10,66 м, 13,73 м и 7,01 м.
Гидравлический привод обеспечивал горизонтальное вращение со скоростью 2 град./с. Горизонтальные сектора обстрела - 300° (±150° от диаметральной плоскости). Максимальная скорость вертикальной наводки составляла 5 град./с. Диапазон вертикального наведения орудий - -5°...+20°. В межвоенный период угол возвышения был увеличен до 30°. Заряжение могло осуществляться угле возвышения до +20°.
Общий боекомплект составлял 720 снарядов или по 120 на ствол, из которых первоначально было 72 бронебойных, 24 полубронебойных и 24 фугасных, но с ноября 1917 года в его составе уже не было фугасных снарядов. Сразу после Первой Мировой войны боекомплект состоял из 36 начиненных лиддитом бронебойных и 84 полубронебойных снарядов на орудие.
Вспомогательная артиллерия
При проектировании линейных крейсеров типа Renown, адмирал Фишер смог настоять на замене противоминного 152-мм калибра[29] более легким 102-мм. Однако, для уверенного поражения новых эсминцев противника разрушительного действия 102-мм снаряда весом немного более 10 кг было совершенно недостаточно. При заданном калибре решить проблему можно было единственным образом: обеспечив возможно большую плотность огня, для чего требовалось разместить на корабле как можно больше орудий. Конструкторы сразу перепрыгнули через спарку создав строенную установку. В итоге, в качестве противоминной артиллерии линейные крейсера типа Renown несли семнадцать 102-мм/45 скорострельных орудий Mark IX.
102-мм/45 орудие Mark IX представляло собой ствол от весьма удачного 102-мм/45 орудия Mark V и затвор от миноносного 102-мм/40 орудия Mark VIII. Ствол орудия Mark IX имел проволочную конструкцию с конической внутренней трубой «А» и надеваемого сверху кожуха[30]. 102-мм/45 орудие Mark IX имело затвор Велина с механизмом открытия-закрытия конструкции фирмы «Vickers». Вес орудия - 2096 кг, затвора - 58 кг, длина - 4689 мм (45,97 калибра), длина ствола - 4506 мм (44,18 калибра), длина нарезной части - 3795 мм (37,21 калибра). Скорострельность 10-12 выстрелов в минуту.
В трехорудийной установке модели T.I. Mark I каждое из трех 102-мм/45 орудий Mark IX имело независимый ручной привод вертикального наведения. Орудия в установке имели только общее горизонтальное наведение, но они не имели общего лафета, и их затворы позволяли каждому отдельное заряжание, вертикальную наводку и стрельбу независимо друг от друга. По воспоминаниям, установки были неповоротливы и для быстрого поворота к двум наводчикам, вращающим механизмы горизонтального наведения, добавлялись остальные «номера» расчета, толкая либо казенные, либо дульные части. Установка T.I. Mark I имела углы вертикального наведения -10°...+30°, горизонтального - 360°. Вес установки с броневым щитом 18 800 кг, без - 17 755 кг. Расчет - 32 человека. На линейных крейсерах типа Renown разместили по пять таких установок, причем весьма удачно - две установки побортно на платформе боевой рубки достаточно высоко над палубой полубака, вне зоны действия пороховых газов носовых 381-мм башен при стрельбе за траверз; три остальные - в диаметральной плоскости: одна между кормовой трубой и грот-мачтой, две другие на кормовой надстройке линейно-возвышенно.
Кроме строенных установок, каждый корабль получил еще по два 102-мм/45 орудия Mark IX на одиночных станках СРI - по краям от носовой надстройки, сразу за возвышенной 381-мм башней «В». Установка СРI имела ручные приводы наведения, углы вертикального наведения -10°...+30°, горизонтального - 360°. Вес установки - 4 797 кг.
Для 102-мм/45 орудий Mark IX имелось два основных типа снарядов весом 14,1 кг: фугасный и полубронебойный с радиусом оживала вы три калибра. Вес порохового заряда - 3,5 кг кордита «MD16». Начальная скорость 800 м/с, дальность стрельбы - 12 344 м (полубронебойный) или 12 660 м (фугасный) при угле возвышения в 30°. Первоначально боекомплект составлял 150 унитарных выстрелов на орудие: 45 полубронебойных и 105 фугасных. Позднее общий боекомплект увеличили до 200 на орудие, из которых было 50 полубронебойных, 120 фугасных и 30 фугасных с ночным трассером. Кроме того имелось 100 осветительных снарядов на корабль.
Вооружение линейных крейсеров типа Renown дополняли два зенитных 76-мм/45 орудия Mark I. Они располагались на палубе надстройки по бокам от второй дымовой трубы. Установка модели HA Marks II весом 2862 кг (из них 1020 кг само орудие), c углами возвышения -10°...+90°, имела унитарное заряжание и ручное наведение. Длина ствола - 3375 мм, нарезной части - 2980 мм. Вес выстрела - 12,8 кг, снаряда - 5,67 кг, начальная скорость снаряда - 762 м/с, максимальную дальность стрельбы - 9970 м (54 кабельтовых), эффективная досягаемость по высоте - 7160 мм, скорострельность - 12-14 выстрелов в минуту. Боекомплект - 150 выстрелов на ствол.
Кроме того, крейсера типа Renown, как и другие линейные крейсера, получили четыре салютных 47-мм/40 орудия «Hotchkiss» Mark I с боекомплектом 64 выстрела на ствол. Пять 7,62-мм пулемета конструкции Максима устанавливались на треногах в различных местах крейсеров или на пехотных станках шли на вооружение десантных партий. Морская пехота имела десять 7,62-мм пехотных пулеметов Lewis.
Цифрами обозначены:1 - дальномер с базой 2,74 м; 2 - 102-мм трехорудийная установка; 3 - сигнальный 610-мм прожектор; 4 - дальномер с базой 3,65 м; 5 - пост управления огнем главного калибра; 6 - пост управления огнем 102-мм артиллерии; 7 - боевой 914-мм прожектор; 8 - сигнальный прожектор; 9 - бронированный пост управления огнем главного калибра; 10 - 102-мм одноствольная артустановка.
Торпедное вооружение
При вступлении в строй торпедное вооружение линейных крейсеров типа Renown состояло из двух бортовых подводных 533-мм торпедных аппаратов, расположенных под нижней палубой впереди барбета башни «A» с общим боекомплектом 10 торпед. При испытаниях HMS Renown успешно стрелял из своих подводных торпедных аппаратов на полной скорости. Однако, на практике это не использовали и ограничили скорость пуска 23 узлами, поскольку иначе направляющая балка сильно изгибалась под действием давления набегающей воды и могла деформировать торпеду. В результате, неудобства заведомо перекрывали возможности, и от подводных аппаратов впоследствии избавились. Им на смену пришли более удобные в обслуживании и размещении надводные.
На надводных кораблях применялись 533-мм торпеды разработки «Armstrong» и «Hardcastle». Торпеда «Armstrong» имела длину 6,3 м, вес боевого заряда 130 кг, стоимость 750 фунтов стерлингов, «Hardcastle» соответственно 6,8 м, 130 кг и 1000 фунтов стерлингов. На дистанции до 5000 м (27 кабельтовых) скорость торпеды типа «Hardcastle» на 1 узел превосходила скорость изделия «Armstrong» и достигала на дистанции 1000 м (5 кабельтовых) 45 узлов, 2000 м (11 кабельтовых) 42 узлов, 5000 м (27 кабельтовых) 33 узла. На дистанции 6000-8000 м (32-43 кабельтова) разница скоростей достигала 4-7 узлов. Поскольку гироскоп торпед работал только 8 минут, то за наибольшую дистанцию следует принять 7000 м.
Управление огнем
Для управления огнем легкие линейные крейсера типа Courageous были оснащены шестью дальномерами конструкции «Barr & Stroud»:
- пять с базой 4,57 м: по одному на трех 381-мм башнях, четвертый во вращающемся бронированном посту управления (так называемом «треножным постом») на крыше боевой рубки, пятый на аналогичном посту, но небронированном, установленного на платформе фор-марса.
- два с базой 2,74 м: на заднем боевом посту управления торпедной стрельбой и в корректировочном посту на площадке марса фок-мачты;
- один зенитный с базой 2,0 м - на грот-мачте, поверх поста управления стрельбой 102-мм артиллерии.
Линейные крейсера типа Renown при постройке получили по два поста с приборами центральной наводки управления огнем главного и противоминного калибра. Посты централизованного управления огнем главного калибра располагались на марсе фок-мачты и в бронированном вращающемся колпаке на крыше передней боевой рубки. Один пост управления стрельбой 102-мм орудий располагался на марсе фок-мачты, ниже поста управления стрельбой орудий главного калибра, другой - на грот-мачте. В нижней части боевой рубки помещался счетно-решающий пост (т.н. «столик») Дрейера Mk.IV*.
Авиационное вооружение
HMS Repulse довелось стать первым линейным крейсером, вооруженным стартовой платформой для запуска самолетов. Единственным разумным местом для старта самолетов стали крыши возвышенных башен главного калибра, где хрупким конструкциям не угрожали орудийные газы, а относительно большой запас высоты над уровнем моря позволял надеяться на благополучный старт. В качестве экспериментального корабля для этой цели осенью 1917 года выбрали HMS Repulse, где на башне «В» соорудили экспериментальную площадку Т-образной формы, с которой 1 октября успешно взлетел самолет Sopwith «Pup». Вторую платформу, другой конструкции, разместили на башне «Y». Первый полет с нее состоялся 8 октября, при этом башню развернули на 30 градусов вперед от траверса, а сам взлет осуществлялся в сторону тыльной части башни, что предопределялось формой самой платформы.
Весной 1918 года платформы удлинили за счет складывающихся секций, раскрывающихся на стволы орудий, и 5 марта с башни HMS Repulse успешно взлетел двухместный аэроплан. Вслед за HMS Repulse той же весной 1918 года аналогичными платформами оснастили башни «В» и «Y» на HMS Renown. Оба корабля несли звено самолетов в составе двух истребителей и двух разведчиков: по одному истребителю Sopwith «Camel» на платформе башни «Y» и одному двухместному Sopwith «1½ Strutter» на платформе башни «В». Для их хранения прямо на палубах перед башнями оборудовались складные ангары из легких конструкций и брезента. Процедура извлечения из них самолета и установки на стартовую платформу отнюдь не была простой: башню сначала следовало немного развернуть из диаметральной плоскости, затем завести сложную систему талей и поднять аппарат на крышу башни. Тем не менее принципиальная возможность использования авиации с больших кораблей в бою была доказана. К сожалению для моряков, возможность эта через несколько лет исчезла с улучшением лётных характеристик самолетов, которым уже никак
После окончания Первой Мировой войны поступившим на вооружение новым самолетам уже не хватало для старта «башенных» взлетных платформ. В 1919-22 годах колесную авиацию с обоих крейсеров убрали, хотя сами площадки на башнях сохранялись еще некоторое время.
Энергетическая установка и ходовые качества
Из-за спешки при проектировании, в проекте крейсеров типа Renown пришлось повторить хорошо зарекомендовавшую себя силовую установку линейного крейсера HMS Tiger, чтобы не задерживать готовность новых кораблей. От прототипа взяли и общее расположение машинно-котельных отделений. Для получения некоторого запаса мощности была добавлена еще одна кочегарка с тремя котлами. Предполагалось, что при достижении форсированной мощности 120 000 л.с. крейсера смогут на испытаниях показать скорость в 32 уз. при 275 оборотах валов в минуту.
Пар для турбин вырабатывали 42 водотрубных котла системы «Babcock & Wilcox» с трубками большого диаметра максимальным давлением 20 атм и рабочим - 16,5 атм. Котлы стояли в шести котельных отделениях: 3 - в отделении «А», 7 - в отделении «В», в кочегарках «С», «D», «Е» и «F» находилось по 8 в каждом. Суммарная нагревательная поверхность котлов равнялась 14 605 м². Большое число котлов давало некоторое преимущество лишь с точки зрения живучести, но и привело к чрезмерному усложнению котельной установки из-за увеличенного количества трубопроводов и клапанов.
Машинная установка линейных крейсеров типа Renown состояла из двух комплектов турбин системы «Brown-Curtis», размещенных в машинном отделении №1, разделенном на два отсека продольной переборкой. В каждом отсеке располагались по две турбины высокого давления в общем корпусе (одна переднего, другая - заднего хода), действующие на внешние валы, и по две турбины низкого давления в общем корпусе (также переднего и заднего хода), действующие на внутренние валы. В корму от отделения №1 находилось машинное отделение №2, также разделенное продольной переборкой на два отсека, в каждом из которых размещались по два главных и одному вспомогательному холодильнику, а также по одному опреснительному агрегату.
| Итоги ходовых испытаний | |||
|---|---|---|---|
| HMS Repulse | HMS Renown | ||
| Дата | 15.09.1916 | | |
| Вид испытаний Водоизмещение, т Осадка, м Скорость, уз. Мощность, л. с. Число об./мин. |
мерная миля 29 900 8,6 31,73 119 025 275,1 |
мерная миля 27 900 7,93 носом/8,31 кормой 32,58 126 300 281,6 |
4-часовые н/д н/д 32,28 123 850 279 |
15 августа 1916 года HMS Repulse вышел на заводские ходовые испытания. На переходе в Портсмут турбины HMS Repulse значительно превысили проектную мощность, развив 125 000 л.с. 23 августа на новой мерной миле у Аррана начались официальные испытания. Они проводились при водоизмещении 29 900 т и средней осадке 8,6 м. При этом корабль нес полные запасы, включая боекомплект, и 2/3 полного количества топлива. Всего HMS Repulse совершил десять пробегов при волнении 5-8 баллов. Испытания включали традиционное «прогрессивное» (постепенное) увеличение мощности, от близких к экономическим 10% до полной. При 10,5% от проектной мощности (11 650 л.с.) скорость составил 15,34 узла, при 26,5% (29 630 л.с.) крейсер развил эскадренную «линкорную» скорость - 21,43 узла. На половинной мощности (56 960 л.с., 51%) скорость составила 25,34 узла. На 9/10 от полной проектной мощности, соответствующей движению в бою в составе соединения, средние данные для трех пробегов соответствовали 101 400 л.с. и 31,12 узла. В последнем десятом пробеге турбины развили полную мощность, которая составила 119 025 л.с., примерно на 5 000 меньше, чем на заводских испытаниях. Несмотря на то, что к тому моменту разыгрался настоящий шторм, крейсер развил 32,14 узла.
Запас топлива при нормальном водоизмещении составлял по проекту 1000 т нефти и 100 т угля для бытовых нужд, полный - 4000 т нефти и 100 т угля. Расчетная дальность плавания равнялась 3100 миль при скорости хода 26,5 узла, 4000 миль при 19 узлах и 4800 миль при 18 узлах. Однако эти значения учитывали только расход нефти главными механизмами. В итоге, HMS Repulse и HMS Renown оказались не слишком «дальноходными» на экономических ходах. Если при 25 узлах они реально могли пройти около 2700 миль, примерно на 15% меньше проектного значения, то максимальная дальность, около 4700 миль, достигалась не при 18 узлах, а лишь при 12.
Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование
Электрическая энергия на линейных крейсерах типа Renown вырабатывалась двумя генераторами мощностью по 200 кВт, приводившимися в действие паровыми машинами, одним 200-кВт турбогенератором и одним 150-кВт дизель-генератором. При вступлении в строй каждый из крейсеров типа Renown нес по восемь 914-мм боевых прожекторов: два - на мостике (на компасной площадке), два - на площадках передней трубы и четыре - на площадке задней трубы. На HMS Renown все прожекторные посты располагались на одинаковой высоте от палубы и соединялись между собой переходными мостиками. Кроме того, у основания носовой дымовой трубы размещались два 610-мм сигнальных прожектора. В 1917 году прожекторные посты на второй дымовой трубе сделали закрытыми, в виде рубок. Площадки на первой трубе убрали, а оба прожектора перенесли на новую платформу на грот-мачте. Кроме того, прожекторы с компасной площадки перенесли на адмиральский мостик.
Линейные крейсера HMS Renown и HMS Repulse несли по три бесштоковых якоря весом по 7,37 т (два основных в носовых клюзах и один запасной) и один вспомогательный кормовой весом 3 т. Якорные шпили имели паровые приводы.
На линейных крейсерах типа Renown имелся один полубалансирный руль, в то время как все линейные крейсера предыдущих проектов имели два руля, расположенных рядом или друг за другом. Весьма высоких оценок заслуживает маневренность кораблей. Несмотря на большую длину корпуса и наличие только одного руля, линейные крейсера хорошо следовали перекладке и могли разворачиваться на циркуляции диметром около трех корпусов. Эти качества очень пригодились HMS Repulse в последнем бою, когда ему пришлось уворачиваться от японских авиационных торпед.
Экипаж
Экипаж линейных крейсерах типа Renown, после вступления в строй, по штату в мирное время составлял 953 человек, в военное - увеличивался до 1043. Рядовой состав размещался в основном в носовой оконечности, на верхней и главной палубах. Каюты офицеров традиционно располагались в кормовой части корпуса, на главной палубе[31]. Старшие офицеры жили на верхней палубе, вблизи кают-компании. Кубрики команды размещались в обширной носовой части на уровне двух верхних палуб. Условия обитания были вполне приличными - принудительная вентиляция неплохо справлялась с охлаждением помещений даже в тропических водах. Помогали в этом и иллюминаторы, в большом количестве прорезавшие борта полубака. Дополнительные отверстия не увеличивали прочность 38-мм «верхнего пояса», но удобство экипажа оказалось важнее.
При использовании кораблей в качестве флагманских экипаж увеличивался на 14 человек. Адмиральские помещения и каюты членов его штаба располагались в кормовой надстройке. Каюты, особенно адмиральские помещения, как и на большинстве крупных британских кораблей, были просторными и даже роскошными.
По мере того как корабли модернизировались, и состав их вооружения и оборудования изменялся, росло и число членов экипажа. Уже в 20-е годы команда состояла из примерно 1200 человек. HMS Renown после капитальной перестройки 1936-1939 годов по штату имел команду в 1205 человек. HMS Repulse вышел в свой последний бой имея на борту более 1300 членов экипажа. Команда HMS Renown в 1945 году насчитывала уже 1433 матроса и офицера.
Однако, даже при постоянном росте экипажа, англичанам удавалось постепенно улучшать условия обитания. Хотя площадь помещений в расчете на одного человека естественным образом падала, пытались отыграться на комфортности «жилых зон». Так, при модернизации HMS Renown в 1923 году в числе работ отмечены установка электрообогревателей и улучшение освещения, а в читальных залах для петти-офицеров разместили мягкую мебель, как и у их коллег более высокого ранга. На обоих кораблях имелся довольно обширный кинозал - почти роскошь по тем временам. Хорошим оборудованием могли похвастаться камбузы и другие компоненты «пищеблоков»: корабельная пекарня, холодильники и т.п. - ещё одна хорошая английская традиция.
Окраска
Как и у большинства крупных кораблей британского военно-морского флота, за время службы внешней вид линейных крейсеров неоднократно менялся.
На протяжении Первой мировой войны на кораблях первой линии использовались различные типы камуфляжной окраски. Однако, к моменту вступления в строй линейных крейсеров типа Renown, эксперименты с окраской кораблей первой линии, несущих службу в Северном море, в основном, прекратились.
В 1916-18 годах окраска корпуса линейных крейсеров типа Renown осталась светло-серой. Подводная часть - темно-красная. Непродолжительное время, в 1917 году, HMS Repulse нес камуфляж из неправильных полос темно-серого и черного цветов с голубым буруном на правом борту и целиком темно-серого левого борта. После окончания Первой мировой войны надводная часть крейсеров была была окрашена средне-серой краской.
До начала Второй Мировой войны окраска надводной части крейсеров лишь на некоторое время, на рубеже 1930-х годов, менялась на темно-серую, затем вновь вернулись к светло-серой. Металлические участки палуб красились аналогично, деревянные настилы палуб - под цвет дерева.
С началом новой войны эксперименты с камуфляжем боевых кораблей и транспортных судов продолжились, впрочем, линейные крейсера типа Renown, окраску не меняли. Опыт использования камуфляжа в Норвежской компании и эвакуации британских войск из Дюнкерка оказался неоднозначен, и среди офицеров флота встречались диаметрально противоположные взгляды на саму идею использования защитной окраски. И к осени 1940 года на большинстве кораблей в водах
Осенью 1940 года командир линейного крейсера HMS Repulse разработал оригинальную схему окраски, призванную затруднить идентификацию типа корабля сторонним наблюдателем и получившую известность как «контрастная», являющуюся развитием «ослепляющего» камуфляжа в виде крупных прямоугольных панелей, расположенных в шахматном порядке. Предполагалось применить ее на линкорах типа HMS Rodney, авианосце HMS Furious и крейсерах типа Town, однако использовалась она, хотя и с небольшими изменениями, лишь на HMS Repulse, крейсере HMS Glasgow и линкоре HMS Warspite. HMS Repulse нес этот камуфляж до своей гибели в декабре 1941 года.
Модернизации
В 1917 году HMS Repulse и HMS Renown вполне справедливо оценивались как слабейшее звено в соединении линейных крейсеров, поэтому, Адмиралтейство приняло решение радикально усилить броневую защиту, причем на сей раз не только горизонтальную, но и вертикальную. Главный конструктор флота предложил обшить борта кораблей от нижней кромки 152-мм брони вверх до палубы полубака броневыми 127-мм плитами, которые должны были крепиться на специальных броневых решетчатых конструкциях поверх существующего 152-мм пояса, что в сумме обеспечивало как бы 280-мм главный пояс и 165-мм верхний[32]. Что касается подводной защиты, то предлагалось прикрыть машинные отделения бортовыми булями, которые заодно позволили бы несколько нивелировать очень значительный вес дополнительной брони.
Главнокомандующий Гранд-Флитом адмирал Битти одобрил эти предложения. В дополнение к ним он рекомендовал увеличить толщину лобовой части башен и их барбетов, а также продлить предлагаемые були и на длину котельных отсеков в стремлении получить одинаковую защиту корпуса на всем его протяжении. В качестве альтернативы вместо весьма экзотической «плетенки» теперь предлагалось просто заменить 152-мм плиты главного пояса на 229-мм. Для одного из крейсеров их можно было бы позаимствовать с недостроенного Almirante Cochrane[33]. Второй линейный крейсер должен был получить либо новые 229-мм плиты, либо специальное усиление броней на решетчатых конструкциях, как предлагал главный конструктор. Борт над главным поясом предлагалось покрыть 102-мм плитами. Решение о усовершенствовании защиты приняли в конце 1918 года, но его реализации пришлось ждать довольно долго. По результатам опытов, «броневые плетенки» были отвергнуты.
С момента начала осуществления на практике этой модернизации, бронирование HMS Repulse и HMS Renown перестало быть одинаковым. В результате своеобразной «броневой гонки», они стали технически различными кораблями, но в ходе которой бывшие «консервные банки» стали почти современными боевыми единицами, почти преодолев изначальную слабость защиты.
HMS Repulse
Изменение вооружения в годы Второй Мировой войны
Осенью 1940 года кормовую 102-мм орудийную установку противоминного калибра на спардеке заменили третьим 8-ствольным 40-мм автоматом «pom-pom».
В августе 1941 года крейсер прошел ремонт в Росайтском адмиралтействе, в ходе которого получил восемь одноствольных 20-мм/70 автоматов Oerlikon. У четырех из шести 102-мм/45 универсальных орудий заменены расстрелянные стволы. Тогда же на корабле установили РЛС типа «284» для управления стрельбой артиллерией главного калибра.
В сентябре 1941 года предполагалось отправить HMS Repulse в США для модернизации и усиления зенитного вооружения, однако обострившаяся ситуация на Дальнем Востоке не позволила реализовать эти планы. О составе этой так и не состоявшейся модернизации известно мало. По имеющимся обрывочным сведениям, предполагалось снять все 102-мм орудия - как строенные неуниверсальные, так и одиночные зенитные и заменить их на семь спаренных 102-мм/45 зениток Mark XVI и, кроме того, оснастить корабль РЛС управления зенитным огнем по три станции типов «282» и «285».
История службы
Первая мировая война
Сразу по вступлении в строй, 16 сентября 1916 года HMS Repulse присоединился к Гранд-Флиту в главной базе английского флота Скапа-Флоу, став флагманским кораблем 1-й эскадры линейных крейсеров, изрядно сократившейся в ходе Ютландского сражения. В начале следующего месяца в Скапа-Флоу пришел HMS Renown, также вошедший в состав 1-й эскадры. Большинство моряков встретило это пополнение весьма прохладно - еще слишком свежа была память о злосчастном для этого класса кораблей бое, в ходе которого погибли из-за недостатков бронирования и защиты погребов три линейных крейсера, унеся жизни более трех тысяч человек.
К счастью для HMS Renown и HMS Repulse, активность Флота Открытого моря (название немецкого линейного флота в Первую Мировую войну) после Ютландского боя сошла на нет. До конца войны он всего один раз решился выйти в море в полном составе - в августе 1916 года, да и то поспешно вернулся в свою базу, как только немецкому командованию стало известно о развертывании Гранд-Флита. Английские линейные силы после 1916 года также снизили частоту выходов в море, опасаясь вражеских подводных лодок. В итоге боевой опыт HMS Renown и HMS Repulse ограничился участием в единственной малозначительной операции. Речь идет о бое в Гельголандской бухте 17 ноября 1917 года.
С начала Первой Мировой войны Гельголандская бухта стала ареной интенсивной минной войны. Немцы выставили оборонительные заграждения для предотвращения самой возможности нападения британского флота на свое побережье и весьма уязвимое из-за зависимости от приливов и отливов устье реки Яде, где располагалась главная стоянка Флота Открытого Моря. Англичане использовали то, что уже сделал их противник, для того, чтобы закупорить его главную базу, для чего их легкие силы выставляли дополнительные минные банки, которые немцам приходилось регулярно тралить. В итоге в бухте практически всегда находилось изрядное количество тральщиков и прорывателей заграждений, в принципе представлявших собой легкие цели. Их приходилось прикрывать, обычно легкими крейсерами, эсминцами и миноносцами, но иногда действия обеспечивались и более тяжелыми кораблями. Во всяком случае, в устье Яде всегда находились «дежурные» - линкоры или линейные крейсера.
Понятно, что набег на тральные силы напрашивался сам собой, но как предприятие довольно рискованное, которое надо было проводить внезапно и быстро. Первый бой в Гельголандской бухте 28 августа 1914 года принес англичанам небольшой урожай в лице трех потопленных легких крейсеров. Затем общий ход военных действий на море заставил все время откладывать такие экспедиции. И вот в конце 1917 года новый командующий Гранд-Флитом адмирал Д.Битти, сменивший на посту более осторожного Д.Джеллико, счел, что настало время возобновить набеговые действия. 31 октября значительные легкие силы нанесли «проникающий удар», пытаясь вызвать на бой крейсера прикрытия. Немцы предпочли не реагировать боевыми кораблями, но при этом потеряли 10 траулеров и вооруженный пароход. В принципе потери с военной точки зрения незначительные, но если бы ситуация повторилась несколько раз, они могли бы стать куда более чувствительными. Поэтому обе стороны понимали, что последующие набеги почти обязательно приведут к серьезным стычкам легких кораблей.
Адмиралтейство захотело воспользоваться такой ситуацией для нанесения «бесплатного и гарантированного» ущерба противнику. А заодно активизировать своих «белых слонов», к числу которых относились быстроходные, но слабо защищенные легкие линейные единицы, а также HMS Repulse и HMS Renown. Британская радиоразведка достигла серьезных успехов и весьма точно сообщала о тральных операциях противника. Значительное оживление их стало очевидным в середине ноября, и рано утром 16 ноября 1917 года Битти отдал распоряжение провести «большой набег».
Для операции выделялись внушительные силы. Нанесение непосредственного удара выпало на долю 1-й эскадры крейсеров (легкие линейные крейсера HMS Courageous и HMS Glorious) под командованием вице-адмирала Нэпира, который осуществлял и общее командование передовыми силами, включавшими еще 1-ю и 6-ю эскадры легких крейсеров (всего 8 наиболее быстроходных единиц). Силы Нэпира обеспечивали 10 эсминцев. Получилось достаточно компактное и сильное соединение, дополнительным козырем которого являлась скорость. «Тормозящими» являлись легкие крейсера, но и они были способны развить 29 узлов, тогда как их соперники от противной стороны - на пару узлов меньше, не говоря уже о тихоходных тральщиках. Построение выглядело так: впереди двумя кильватерными колоннами шли 1-я и 6-я эскадры легких крейсеров, за которыми в 30 кабельтовых следовали легкие линейные HMS Courageous и HMS Glorious. Примерно в 15 милях слева позади передового отряда располагалось прикрытие, 1-я эскадра линейных крейсеров: HMS Lion (под флагом вице-адмирала Пэкинхема, командующего силами линейных крейсеров), HMS Princess Royal, HMS Tiger и HMS Repulse (несший флаг второго флагмана эскадры, контр-адмирала Филимора). В последний момент Битти решил усилить эскадру, добавив к ней HMS New Zealand. Более чем странное усиление, учитывая то, что скорость отряда сразу снижалась как минимум на 2-3 узла, не говоря уже о том, что слабо бронированный корабль с 305-мм орудиями вряд ли был бы полезен в строю более мощных «кошек» и HMS Repulse с их 343-381-мм артиллерией. Наконец, дальнее прикрытие осуществляла 1-я эскадра линкоров в составе 8 самых сильных единиц, включая три типа «R». Общее руководство осуществлял командующий соединением линейных крейсеров вице-адмирал Пэкинхэм. Всего же для операции выделялось 15 линейных кораблей и крейсеров, 9 легких крейсеров и 29 эсминцев самых современных типов, силы, вроде бы способные сражаться с доброй половиной Флота Открытого Моря.
Однако можно сразу же заметить насколько сложной выглядела организация и насколько проблематичным было взаимодействие отдельных отрядов британской «полуармады». Но на деле проблемы оказались куда большими. Причина тому заключалась в сведениях о минных заграждениях. Ответственное за отслеживание минных заграждений Гидрографическое Управление Адмиралтейства скрупулезно наносило каждую минную банку и каждый известный проход на особую карту, строго секретную и представлявшую, естественно, большую ценность. Но англичане перемудрили с секретностью: эта карта оставалась в недрах Адмиралтейства, а на действующем флоте ее экземпляр получал только один человек - главнокомандующий Гранд-Флитом! Как меланхолически отмечается в официальной истории действий британского флота в Первой Мировой войне, «ее скорее всего видел (!) командующий линейными крейсерами, а командующие эскадрами и командиры кораблей не видали никогда». В результате именно те люди, которым такие сведения были нужнее всего, оказались вынужденными составлять собственные карты, на которых они отмечали потенциально опасные (или наоборот, безопасные) районы по отдельным меморандумам Адмиралтейства. Излишне говорить, что такая ситуация таила в себе как минимум неразбериху в бою. Так и оказалось на практике. На карте вице-адмирала Нэпира был отмечен «опасный рубеж», за которым на самом деле простиралось довольно значительное пространство, свободное от мин и пригодное для маневрирования. Впрочем, адмирал для себя решил, что может «в критическом случае пройти на 12 миль за этот рубеж». Почему именно на 12 миль - ответ на этот вопрос мог бы дать только он сам. В виде своеобразной компенсации контр-адмирал Александер-Синклер и коммодор Коуэн, командовавшие 6-й и 1-й эскадрами легких крейсеров, наоборот, не имели на своих картах вполне реальных «ниток» мин, находящихся еще дальше за «опасным рубежом» Нэпира. Все это ярко проявилось в ходе боя: при отсутствии надежной связи, когда решения следовало принимать за считаные минуты, адмиралы действовали в соответствии со своими принципиально разными сведениями. В то время как Нэпир со своими «белыми слонами» отворачивал перед чистой водой, легкие крейсера смело шли прямо по минному полю.
.jpg)
.jpg)
Между тем радиоразведка Адмиралтейства не ошиблась. 16 ноября практически одновременно с приближающимися к Гельголандской бухте англичанами в море вышел очередной караван тральщиков (три полуфлотилии) и прорывателей минных заграждений в сопровождении 2-й разведывательной группы контр-адмирала фон Рейтера (легкие крейсера SMS Königsberg, SMS Frankfurt, SMS Pillau и SMS Nürnberg, 2 полуфлотилии эсминцев). В готовности к выходу в устье Яде стояли дредноуты SMS Kaiserin и SMS Kaiser, вышедшие в море утром 17-го.
Около 7.30 утра с кораблей адмирала Нэпира обнаружили вражеские тральщики. Англичане подошли с темной стороны горизонта, и немцы обнаружили присутствие противника только по огромным столбам воды, вставшими посреди группы тральщиков. Казалось, все козыри на руках у нападавших, и время жизни немецких кораблей исчисляется немногими минутами. Однако Рейтер и его командиры оказались на высоте. Крейсера и эсминцы дружно развернулись в сторону превосходящего противника, чтобы выставить дымзавесу и прикрыть отход тральщиков, убегавших в восточном направлении. Все это произошло настолько быстро, что британцам даже не удалось определить, с какими силами они имеют дело. Мощная дымовая завеса перекрыла всю юго-восточную сторону горизонта, и английские крейсера оказались вынужденными прекратить огонь и двинуться в неизвестность - в закрывшую полнеба черную «тучу». У Нэпира не выдержали нервы, и перед самой завесой он резко отвернул влево, опасаясь торпед. И не зря: спустя 10 минут эсминец HMS Ursa схлопотал торпедное попадание. С учетом того, что 1-я эскадра крейсеров шла далеким от максимального ходом (как выяснилось после боя, только в отдельные моменты сверхбыстрые легкие линейные крейсера развивали 25 узлов), произошедшее чудо - спасение немецких тральщиков - уже не кажется таким уж чудом. Они просто не спеша отходили на северо-восток своей парадной скоростью, около 10 узлов, а английский адмирал все свои силы бросил на юг, против кораблей Рейтера, не заметив легких целей и не выделив для преследования хотя бы несколько эсминцев.
Обогнув дымзавесу с востока, легкие линейные крейсера вновь увидели немцев и снова открыли по ним огонь. Рейтер опять приказал поставить дымовую завесу, и история повторилась почти в точности. В итоге «белые слоны» оказались вне игры, лишь изредка выпуская залп-другой по открывающимся на недолгое время немецким легким крейсерам. Вся тяжесть боя легла на эскадры Коуэна и Синклера. Но здесь дела у англичан обстояли совсем не здорово. Несмотря на двукратное численное преимущество (8 крейсеров против 4), британцы получали довольно-таки чувствительные повреждения.
Руководитель операции, вице-адмирал Пэкинхем, находясь на мостике HMS Lion, располагал лишь отрывочными сведениями о том, что происходило в 20 милях к югу. У него создалось впечатление, что неприятель имеет значительные легкие силы. Дело в том, что непрерывно маневрирующие четыре крейсера Рейтера появлялись то слева, то справа по курсу от британского авангарда, соответственно неоднократно умножаясь в сообщениях. И тогда британский командующий решил ввести в дело своего «ферзя» - скоростной и мощный HMS Repulse. Контр-адмирал Филимор получил приказ поддержать передовые силы, «не заходя на минные заграждения». Около 08.00 HMS Repulse вышел из строя эскадры линейных крейсеров (которая взяла курс на восток) и пошел на юг, увеличивая ход до полного.
Филимор проявил куда больше решительности, чем его начальник и коллеги. Отклонения HMS Repulse от генерального курса преследования - на юго-восток - были минимальными, и он постепенно нагонял отряды Нэпира. Через полчаса он оказался всего в 6 милях слева за кормой от HMS Courageous, который вновь потерял противника, выставившего третью дымзавесу. Между тем легкие линейные крейсера находились уже на первом опасном рубеже предполагаемого минного заграждения (который на деле являлся вполне безопасным).
Контр-адмирал Филимор и командир HMS Repulse кэптен Димареск справедливо рассудили, что, если немцы отходят в юго-восточном направлении, то можно без особого риска последовать прямо за ними: вряд ли они собираются играть роль героев-самоубийц, заманивающих врага на мины. И вот наконец за несколько минут до 09.00 впереди открылись крейсера Рейтера. Линейный крейсер впервые в своей жизни открыл огонь главным калибром по реальным целям.
Условия для стрельбы никак нельзя назвать не только хорошими, но даже просто приемлемыми: густые клубы дыма из труб кораблей противника и собственных легких крейсеров, находившихся на директрисе стрельбы, плюс остатки дымзавес и естественный туман не часто позволяли выпустить прицельный залп по свободно маневрирующим скоростным и небольшим целям. Тем не менее HMS Repulse при каждом удобном случае стрелял в разрывы в дыме и дымке 4-орудийными залпами из обеих носовых башен, и постепенно его огонь становился все более точным.
Как бы для того, чтобы до предела затруднить задачу, в момент начала стрельбы HMS Repulse Пэкинхем, окончательно потерявший нити управления боем, приказал силам Нэпира отвернуть и прекратить преследование. Но даже этот не слишком активный адмирал счел невозможным отходить как раз в тот момент, когда немцы оказались достаточно прилично видны и когда в дело вступили 15-дюймовки HMS Repulse. Поэтому погоня продолжалась.
.jpg)
Рейтер в очередной раз поставил дымзавесу и прикрыл свой отход торпедной атакой. Несколько смертоносных «рыбок» прошли через строй 1-й эскадры легких крейсеров, но не дошли до HMS Repulse. Однако ему угрожала другая опасность. В 09.30 коммандер Фримантл, сопровождавший своими эсминцами 6-ю эскадру легких крейсеров, заметил в непосредственной близости подводную лодку. Прямо на нее и выходил линейный крейсер. Фримантл проявил инициативу и решительность, тут же сообщив об опасности Филимору и окружив HMS Repulse тремя своими эскадренными миноносцами.
Между тем для у сблизившихся с противником британских легких крейсеров настала пора решительного боя. HMS Cardiff и HMS Calypso получили серьезные повреждения от огня кораблей Рейтера. Но и ответная стрельба несколько улучшилась - особенно опасными оставались залпы с HMS Repulse, пусть и редкие. HMS Courageous и HMS Glorious к тому моменту полностью вышли из боя: 1-я эскадра крейсеров подошла ко «второму опасному рубежу» и Нэпир приказал отвернуть. Так, спустя полчаса, он все же выполнил приказание своего командующего.
Обе эскадры легких крейсеров уже дошли до линии реального минного заграждения, когда получили приказ Нэпира. Совершить экстренный поворот на 16 румбов «помог» им противник. В 09.50 около колонны лег первый залп тяжелых снарядов: на место боя подоспели SMS Kaiserin и SMS Kaiser.
Теперь вперед шел только HMS Repulse. Распоряжение Нэпира пытались передать ему прожектором, но прошло не менее 10 минут прежде чем Филимор понял, что пора уходить и ему. И в этот момент последовал успех: 381-мм полубронебойный снаряд попал в SMS Königsberg, располагавшийся в этот момент практически по линии огня. 870-килограммовый снаряд последовательно пробил все три дымовые трубы, палубу и разорвался в угольной яме, вызвав большой пожар. Скорость крейсера снизилась до 17 узлов, казалось, что идея Фишера наконец-таки осуществляется, но у англичан уже не было времени, чтобы развить успех. Этот залп оказался последним: HMS Repulse также повернул на обратный курс, сопровождаемый снарядами с немецких линейных кораблей. Всего он выпустил только 54 снаряда - совсем немного за час стрельбы, в среднем по снаряду на орудие в каждые 4 минуты, но надо иметь в виду, что огонь приходилось неоднократно прерывать ввиду очень плохих условий видимости из-за дыма и тумана.
Даже после появления на сцене немецких линкоров Пэкинхем продолжал сохранять преимущество над противником, имея пять кораблей против двух и 38 орудий калибра 305-381 мм, не считая пушек HMS Courageous и HMS Glorious, против 20 двенадцатидюймовок у немцев. Но он предпочел строго следовать новым инструкциям о применении линейных крейсеров - принципиально не ввязываться в бой с линейными силами неприятеля. Не использовал он и 1-ю эскадру линейных кораблей, хотя англичане наконец таки получили возможность попытаться уничтожить часть Флота Открытого Моря превосходящими силами. Злой иронией звучат слова из отчета британского командующего, что «вскоре после 10.00 он наконец успокоился, поняв, что его силы отходят, не преследуемые противником».
В целом второй бой в Гельголандской бухте стал для англичан заметным позором. Имея подавляющее преимущество, упустили даже тихоходные тральщики. Единственной крайне сомнительной добычей стала брандвахта тральных сил Kehdingen, на которой не успели расклепать якорный канат до того, как в несчастный неподвижный кораблик не попал снаряд. К тому же британские легкие крейсера получили более серьезные повреждения, чем их немецкие коллеги. В этой неприглядной грязно-серой картине единственным более или менее ярким мазком стало попадание с HMS Repulse. Для самого линейного крейсера оно стало поистине звездным, ведь первый успех так и остался последним. Больше ни один снаряд линейного крейсера не поразил неприятельский корабль ни в Первую Мировую войну, ни во Вторую мировую войну.
Впрочем, этим боем участие HMS Repulse в «Великой войне» и закончилось. До подписания исторического перемирия 11 ноября 1918 года он, как и HMS Renown, выходил в море только для непродолжительных тренировок. В ходе одного из таких выходов, 12 декабря 1917 года, HMS Repulse столкнулся с линейным крейсером HMAS Australia. Повреждения оказались незначительными - пострадал только HMAS Australia, да и на нем ремонт успели завершить всего за несколько недель.
Служба в межвоенный период
После окончания Первой Мировой войны появилась возможность провести на линейных крейсерах модернизацию, принципиальное решение по которой Совет Адмиралтейства принял еще в начале 1918 года. Однако получилось так, что работы в декабре 1918 года начались лишь на HMS Repulse в Портсмутском адмиралтействе и продолжались до января 1921 года, после чего корабль присоединился к Атлантическому флоту (так стал называться Гранд-Флит после окончания войны).
В результате подписания Вашингтонского соглашения об ограничении военно-морских вооружений Британский флот заметно сократился. В его составе осталось всего 4 действующих линейных крейсера, HMS Hood, HMS Repulse, HMS Renown и HMS Tiger, теперь объединенные в единственную эскадру бывшего Гранд-Флита, преобразованного в Атлантический. Соединение получило обозначение 1-й эскадры линейных крейсеров Атлантического флота (так стал называться Гранд-Флит после окончания войны). Командование эскадрой 18 мая 1920 года принял контр-адмирал сэр Роджер Кийз, первым из длинной череды поднявший свой флаг на HMS Hood, сменившем в почетной роли HMS Tiger.
Эскадра стала «постоянным местом прописки» HMS Repulse. Вместе с ней линейный крейсер зимой совершал плавания в теплые средиземноморские воды, а летом и осенью возвращался к берегам Великобритании. С самого начала ее существования пошла долгая череда годов, в которые эскадра постоянно «теряла» свои корабли, редко собираясь в полном составе. То один, то другой из «братцев» поочередно отправлялся на ремонт или модернизацию - на них постоянно накладывались еще и работы на HMS Hood, который хотя и не модернизировался существенно единовременно, зато практически ни разу не пропускал ежегодных профилактических ремонтов. Так 28 июля 1922 года, всего месяц спустя после прибытия из «королевского круиза», HMS Renown вывели в резерв для давно назревшей модернизации.
Между тем HMS Repulse продолжал служить за двоих. После зимней стоянки в Девонпорте в январе 1922 года эскадра отбыла в весенний поход сначала в Бискайский залив, а затем прошла Гибралтарским проливом в Средиземное море. С 4 по 9 февраля 1922 года на Средиземноморье HMS Repulse принял участие в грандиозных совместных маневрах Атлантического (флаг адмирала Мэддена) и Средиземноморского (флаг адмирала де-Робека) флотов. В апреле упражнения продолжились. По пути в Виго на северном побережье Испании эскадра линейных крейсеров вместе с временно прикомандированными быстроходными линкорами HMS Warspite и HMS Valiant состоялись любопытные учения, в ходе которых гиганты HMS Repulse и HMS Hood провели торпедные упражнения, использовав в качестве учебных целей линейные корабли. Учения продолжились и на пути домой, в Плимут.
После летнего мини-ремонта HMS Repulse в Девонпорте 14 августа 1922 года все та же компания из него и HMS Hood отправилась в Рио-де-Жанейро на церемонию празднования столетия Дня независимости Бразилии в качестве представителей Ройял Нейви. Крейсера покинули Девонпорт и 20 августа вышли в открытый океан. По пути в Рио-де-Жанейро проводились стволиковые стрельбы и имитационная практика обоими калибрами, а также практические стрельбы зенитной артиллерией. Вновь прошли и ставшие традиционными упражнения с торпедами, которым по-прежнему все еще придавали значение, как важному виду оружия. 3 сентября отряд бросил якорь в Рио-де-Жанейро. Почти 2 недели моряки крейсера участвовали в празднествах и церемониях, в том числе в спортивных играх с участием южно- и североамериканских своих коллег. По ночам линейные крейсера зажигали полную иллюминацию, и гирлянды лампочек повторяли их изящные очертания. Интерес к британским кораблям все время оставался высоким - множество жителей Рио посетили их, а вечерами на набережных, казалось, собиралось все население города. Визит полностью удался. Из Рио корабли перешли в Сантос, а затем продолжили поход в Вест-Индию с целью демонстрации британского флага. Банкеты и парады сменились учениями. На пути к Тринидаду состоялось несколько учебных стрельб, включая торпедные, а также упражнения по морской практике. В начале-середине октября оба линейных крейсера посетили Барбадос, Санта-Люсию и Доминику. 21 октября они вышли в Атлантический океан, держа курс на Канарские острова. После недолгой стоянки в Лас-Пальмасе они должны были идти в Англию, но в планы вмешались политические события. В Турции начались волнения в связи с отречением султана от власти, и британские корабли «вышли на исходные позиции», бросив якорь в Гибралтаре. На родину крейсера вернулись только 23 ноября того же года.
Начало следующего года как под копирку повторяло первые месяцы предыдущего. 1 февраля HMS Repulse и HMS Hood направились в Средиземное море, посетив испанские порты Малага, Картахена и Валенсия. После двухнедельного похода корабли возвратились в Гибралтар, оставаясь там и в бухте Ароза до конца месяца. 3 апреля эскадра вернулась в Девонпорт.
В этот год HMS Repulse и HMS Hood стали неразлучной парой, оставаясь постоянными напарниками во всех походах. Летом им предстояла очередная представительская миссия. На сей раз вместо бразильских тропиков линейные крейсера с сопровождавшим их шлюпом HMS Snapdragon ожидала более суровая Скандинавия. 26 июня отряд вышел в море, и через день прибыл в столицу Норвегии Христианию (Осло). Затем корабли посетили Данию. Путешествие завершилось 18 июля, когда крейсера возвратились в Портленд.
Однако наиболее выдающийся поход, наверное, наиболее запоминающееся событие на протяжении всей мирной службы, ждал HMS Repulse впереди. После возвращения на родину из осенних учебных походов в ноябре 1923 года его начали готовить к продолжительному кругосветному походу в составе Эскадры Специального Назначения, включавшей еще флагманский HMS Hood (под флагом командующего, вице-адмирала Филда) и 1-ю эскадру легких крейсеров в составе крейсеров HMS Delhi, HMS Danae, HMS Dauntless, HMS Dragon и HMS Dunedin.
Поход был призван продемонстрировать всему миру, что над Британской империей «все еще не заходит солнце». После затяжной войны и активного наступления американского капитала по всем фронтам возникла необходимость наладить более тесные отношения с заморскими доминионами и попытаться как можно больше вовлечь их в общие усилия Содружества наций. Для наибольшей внушительности миссии весьма подходили наиболее сильные и импозантные корабли империи. В этом отношении HMS Repulse составил отличную пару «первому номеру», в роли которого, несомненно, выступал «Могучий «Худ»». На самом деле, в боевых недостатках HMS Repulse разбирались лишь немногие специалисты, а внешне линейный крейсер выглядел не хуже своего более нового товарища. Подбор кораблей и людей для работы в качестве «витрины Британии» осуществлялся весьма тщательно, а ход подготовки к походу контролировал лично король Георг V.
27 ноября эскадра покинула Девонпорт и не спеша преодолела 2800 миль до первой остановки во Фритаун в британской колонии Сьерра-Леоне. Пополнив запасы топлива и продовольствия, корабли отправились в Кейптаун. Хотя поход планировался как чисто представительский, длинные переходы использовались для шлифовки боевой подготовки. Эскадра приняла участие в дневных и ночных маневрах с активным использованием боевых прожекторов. Все более напряженной становилась и работа машинных команд: если первый этап был пройден со средней скоростью около 10 узлов, то на втором она увеличилась до 16. 22 декабря отряд бросил якорь в Кейптауне, где моряки встретили Рождество и Новый Год.
Затем эскадра посетила Ист-Лондон и Дурбан.
Не задержавшись там надолго, корабли двинулись вдоль восточного побережья Африки в Занзибар. Пробыв менее недели на этом острове, 26 января отряд отправился на Цейлон. По пути в Индийском океане прошли практические артиллерийские учения и упражнения по совместному маневрированию. После 5-дневной стоянки на военно-морской базе в Тринкомали, с очисткой и покраской корпуса, корабли направились к следующему британскому владению - в Малайю. 4 февраля эскадра бросила якоря в Порт-Суэттенхеме, пройдя с момента выхода более 13 тысяч миль.
Быстро проскочив еще три сотни миль, британские корабли достигли дальневосточного центра империи - Сингапура, где им устроили пышную встречу. Кто бы на борту HMS Repulse мог в тот момент подумать, что почти через 20 лет придется повторить этот отрезок похода в напряженнейшей предвоенной атмосфере, а столь гостеприимный Сингапур, встретивший эскадру морем цветов, станет последним пристанищем для крейсера.
После празднеств и пополнения запасов отряд одним прыжком пересек Индийский океан с севера на юг, направляясь в Австралию. Переход протяженностью почти 2400 миль оказался непростым. В летнем тропическом океане почти все время держалось сильное волнение, временами переходящее в шторм. 27 февра ля 1924 года Эскадра Специального Назначения прибыла во Фримантл в Западной Австралии. Затем она проследовала вдоль южного побережья Австралии с непродолжительными остановками в Олбани и Аделаиде, завершив переход в Мельбурне, где линейные крейсера ждал уникальный даже в этом торжественном «круизе» прием. В столице штата Виктории отряд провел неделю, причем каждый день корабли осаждали толпы горожан. Хотя HMS Repulse находился в некоторой тени, отбрасываемой «Могучим «Худом»», самым большим военным кораблем мира, число визитеров на нем исчислялось десятками тысяч. Команда линейного крейсера приняла участие в церемониальном марше сводной морской бригады по улицам города. 27 марта эскадра сделала краткую остановку в Хобарте, столице островного штата Австралии, Тасмании. Затем британские корабли направилась в Сидней, прибыв туда 9 апреля 1924 года. Там их ждали столь же огромные толпы посетителей и столь же пышные торжества, что и в вечном сопернике самого большого города Австралии, Мельбурне. Пребывание в Сиднее стало самым продолжительным: почти 11 суток.
Завершалось посещение «антиподов» в Новой Зеландии, где HMS Repulse вместе с HMS Hood подолгу задержались в столице, Веллингтоне, и крупнейшем городе страны, Окленде. Там команда получила возможность как следует отдохнуть, получив массовые увольнения на берег.
_-_March_17,_1924.jpg)
Переход через Тихий океан совершался в четыре прыжка. Первая остановка произошла в Сува на острове Фиджи, затем отряд совсем ненадолго зашел в Апиа на Самоа, после чего двинулся в Гонолулу на Гавайях. Здесь «пьяный круиз» (так сами английские моряки называли этот имперский поход из-за обильных возлияний на бесчисленных приемах и банкетах) получил не вполне ожидаемую передышку. В США «сухой закон» развернулся в полную меру, американцы не сделали исключения и для почетных гостей, так что на приеме у губернатора британцам пришлось пить «за короля» водичку. «Попоститься» оказались вынужденными и матросы. Поэтому, несмотря на прекрасную тихую и солнечную погоду и отличные пляжи острова Оаху, продолжение путешествия команда восприняла с пониманием. 12 июня эскадра отбыла из «сухого царства» во вполне «мокрую» Канаду.
Переход через Тихий океан завершился на военно-морской базе Виктория в Британской Колумбии и Ванкувере. После основательного отдыха линейные крейсера продолжили кругосветку, двинувшись на юг - снова в зону действия «сухого закона». Их целью был Сан-Франциско. Здесь британская эскадра разделилась: 11 июля 1-я эскадра крейсеров отправилась в обход Южной Америки, а линейные крейсера двинулась к Панамскому каналу. Соединились вновь они только 25 сентября в районе мыса Лизард, перед самым завершением кругосветного путешествия, в ходе которого HMS Hood и HMS Repulse посетили еще Ямайку в Карибском море и порты Канады. Здесь наиболее интересным стал поход по реке Святого Лаврентия. Одни из самых больших военных кораблей мира поднялись на 700 миль до Квебека. Хотя по этой полноводной реке ходили крупные суда, это яркое событие представляется значительным.
На обратном пути вниз по реке HMS Hoodи HMS Repulse зашли на Ньюфаундленд и направились домой. Крейсера появились в портах своей приписки 28 и 29 сентября, преодолев более 38 тыс. миль.
«Имперский круиз» стал своего рода высшей точкой в межвоенной истории Британского флота. Royal Navy продемонстрировал возможности своих кораблей (а за все время путешествия ни на HMS Hood, ни на HMS Repulse не было ни одной сколь-нибудь существенной поломки) и преимущества стратегического положения империи, «над которой никогда не заходит солнце». Эскадра только дважды заходила в порты, не принадлежащие Британии, заставляя задуматься любого потенциального противника, который никак не смог обеспечить такой кругосветный поход через свои территории.
После возвращения в Девенпорт 29 сентября 1924 года HMS Repulse продолжил службу в составе Атлантического флота. Началась она с непродолжительного ремонта в ноябре - декабре, в ходе которого произошла замена зениток. Две 76-мм зенитные пушки, размещенные по бокам от задней дымовой трубы, сняли, так же как и два 102-мм противоминных орудия с носовой части спардека. Их заменили на четыре значительно более мощных 102-мм зенитных орудия образца Mark V в одноствольных установках образца Mark III. В ходе той же модернизации навигационную платформу верхнего мостика сделали закрытой.
Очередной отрезок службы HMS Repulse в составе эскадры линейных крейсеров Атлантического флота продолжался с сентября 1924 года по март следующего, 1925-го. Наряду с боевой подготовкой не забывались и представительские функции. В феврале 1925 года эскадра в составе неразлучных HMS Repulse и HMS Hood внушительно обозначила присутствие Британского флота на праздновании Дня Васко-де-Гама в Лиссабоне. В середине марта в Средиземноморье состоялись большие совместные маневры Атлантического и Средиземноморского флотов. 14 марта в бухте Полленца на острове Майорка собралось около 100 британских кораблей - самая большая «компания» за последнюю четверть века. Надо сказать, что эта демонстрация силы оказалась не вполне удачной. Причиной стала погода - на море все время маневров держались сильный ветер и волнение. Хотя HMS Repulse держался против волны лучше, чем его «старший товарищ» HMS Hood, и на нем не решились проводить стрельбы главным калибром. Поскольку погода улучшаться не желала, супер-маневры пришлось прервать.
Однако впереди HMS Repulse предстоял еще более значительный «выставочный круиз», на этот раз в качестве «королевской яхты». В 1925 году Джордж, будущий принц Уэльский и наследник короны, предпринял путешествие в Южную Африку и Южную Америку. Перед походом линейный крейсер специально подготовили для плавания. Между дымовыми трубами на правом борту появилась новая довольно объемная надстройка для свиты принца. Там же оборудовали специальную площадку для прогулок высокого лица.
25 марта 1925 года крейсер вышел из Портсмута, направившись в Южную Африку. По пути он посетил Сьерра-Леоне и Такоради. 1 мая HMS Repulse прибыл в Кейптаун, где принц сошел на берег, чтобы совершить почти трехмесячное путешествие по Африке. Команда крейсера получила на это время своеобразные каникулы. 29 июля наследник престола вернулся на борт и HMS Repulse продолжил путь. Зайдя на остров Святой Елены, он пересек Атлантический океан, посетил Монтевидео и Буэнос-Айрес, после чего взял курс на Вест-Индию. 16 октября приятный поход завершился возвращением в Портсмут. Крейсер вновь вошел в состав все той же 1-й эскадры линейных крейсеров, оставаясь там до марта 1932 года. Для начала он прошел текущий ремонт, продолжавшийся с ноября 1925-го до июля 1926 года. А в следующем году корабль вновь отправился на верфь в Портсмуте, где находился с июля по сентябрь 1927 года. В ходе работ, наряду с чисто ремонтными задачами, осуществили ряд переделок, связанных с завершением «яхтенной миссии», в частности, разобрали жилое помещение и прогулочную площадку, смонтированные на верхней палубе между трубами перед походом с принцем. Кроме того, на фор-марсе установили пост управления зенитным огнем, оборудовали противопульную защиту некоторых надстроек и несколько изменили планировку мостика. Изменениям подвергся и рангоут: с передней мачты сняли фор-марс-стеньгу и рей для передающей антенны, а саму главную передающую антенну закрепили в задней части фор-марса.
В начале 1927 года HMS Renown совершил плавание с герцогом Йоркским (будущим королем Георгом VI) в Австралию, после чего присоединился 1-й эскадре линейных крейсеров. 1 сентября 1927 года эскадра линейных крейсеров в составе HMS Hood и HMS Renown направились в Инвергордон, проведя по пути боевую стрельбу главным калибром по щиту. Оба крейсера продемонстрировали хорошую подготовку. Пришлось им проверить себя и на предмет полного хода. В плохую погоду оба корабля дали максимальные обороты, погружаясь в высокие волны по барбеты передних башен. И здесь HMS Renown отстал, развив только 28, тогда как HMS Hood без проблем дал в столь сложных условиях 31 узел, В конце года к ним присоединился HMS Repulse, и эскадра линейных крейсеров продолжила боевую подготовку в столь редком полном составе, крейсируя вдоль восточного побережья между Девонпортом и Инвергордоном.
В 1929 году для HMS Repulse настала очередь занять почетный пост. В мае предполагалось отправить на длительный ремонт бессменного флагмана - HMS Hood, и загодя, в апреле, командующий эскадрой Ф.Дрейер перенес свой флаг на HMS Repulse, который с этого момента и по июль 1931 года оставался флагманским кораблем 1-й эскадры линейных крейсеров.
Под его водительством весной-летом 1930 года эскадра находилась в отдельном плавании, совместив походы к северным берегам Великобритании с весьма интенсивной для мирного времени боевой подготовкой. 21 мая состоялись практические призовые стрельбы линейных крейсеров на переходящий кубок по буксируемым щитам. Каждый корабль стрелял индивидуально, под непосредственным наблюдением командующего эскадрой контр-адмирала Паунда, поочередно переходившего на каждый стреляющий корабль. Результат определялся в виде комплексной оценки, с учетом дисциплины при ведении огня, качества управления огнем и, конечно же, меткости стрельбы и скорострельности. HMS Repulse, постоянно зарабатывавший кубок последние два года, сохранил его и на этот раз.
Через 2 дня эскадра присоединилась к общим маневрам Атлантического флота, прошедших в условиях, максимально приближенных к боевым. Флот разделили на два соединения, представлявших условных противников. В ходе маневров «противники» вели огонь друг в друга боевыми снарядами, методом «сдвига прицела». При этом в установки целика вносилось заранее условленное отклонение - корабли реально пристреливались по всплескам и брали свою цель в «вилку», хотя сами снаряды ложились в стороне от цели.
11 июля 1931 года флаг командующего эскадрой линейных крейсеров контр-адмирала Томкинсона вернулся с HMS Renown на вышедший из ремонта HMS Hood. А в сентябре всегда отличавшийся высокой дисциплинированностью экипаж HMS Repulse вместе со своими товарищами с флагманского корабля принял участие в «Инвергордонском бунте» - многодневном протесте моряков Атлантического флота, вызванном попыткой правительства снизить им жалованье на четверть. Надо заметить, что матросы линейного крейсера не попали в число «зачинщиков бунта», их участие при расследовании было признано «умеренным» и команда не подверглась столь значительному переформированию, как на главных возмутителях спокойствия - линкорах HMS Rodney и HMS Valiant или на флагманском корабле эскадры - HMS Hood. Но еще более повезло HMS Renown, которого в это время с эскадрой вообще не было. В результате он получил репутацию в высшей мере благонадежного корабля, что сказалось в 1933 году, когда командующий эскадрой контр-адмирал У.Джеймс перенес свой флаг с HMS Hood на HMS Renown, пусть и ненадолго, всего с 10 по 26 сентября. Этот факт газеты связывали с рецидивом «инвергордонской болезни»: на «старшем брате» имели место нарушения дисциплины. Он получил «временную отставку» и не принял участие в начавшихся маневрах, а Джеймс командовал своей усеченной эскадрой с мостика дисциплинированного HMS Renown.
Пока же в начале января 1932 года HMS Repulse вместе с HMS Hood, новыми тяжелыми крейсерами HMS Norfolk и HMS Dorsetshire и легким HMS Delhi отправился в поход в Вест-Индию, зайдя по пути на о. Мадейра. 21 января 1932 года отряд бросил якорь в бухте Карлайл на о.Барбадос, где оставался в течение двух недель. Затем он посетил острова Сент-Винсент, Гренаду и Тринидад. В одном из переходов отряд попал в очень сильный шторм. Томкинсон решил не рисковать и приказал сбросить скорость до 8 узлов. HMS Repulse, на котором был зарегистрирован лишь незначительный урон от волн, перенес испытание даже лучше, чем HMS Hood, получивший повреждения обшивки корпуса и корабельного гидросамолета. 13 марта «теплый» поход с приключениями закончился в Портсмуте.
В марте 1932 года Атлантический флот переименовали во Флот Метрополии. С марта по июнь 1932 года HMS Repulse находился в составе этого флота. В июне в Портсмуте крейсер вывели в резерв, уменьшив на нем численность экипажа. Он находился в резерве с сокращенной командой до апреля 1933 года, когда HMS Repulse перегнали к заводской стенке Портсмутского адмиралтейства для проведения большой модернизации, которая длилась с апреля 1933-го по май 1936 года.
14 января 1936 года HMS Repulse вышел на ходовые испытания. 31 января турбины крейсера развили мощность 112400 л.с. (93,7% от номинальной), что обеспечило кораблю скорость хода 28,36 узла. В целом результаты испытаний оказались вполне удовлетворительными, за исключением того, что на скоростях более 15 узлов встречный ветер создавал сильные завихрения позади платформы с постами управления стрельбой 102-мм универсальных орудий, отчего образовывался подпор воздуха на открытых платформах надстройки и сквозняк на компасной площадке. Ко времени окончания испытаний в марте 1936 года компасную площадку оградили стальными листами, заодно дававшими защиту от пуль самолетов и мелких осколков.
14 апреля в Портсмуте HMS Repulse полностью укомплектовали экипажем. Настала его очередь войти в состав Средиземноморского флота в соответствии с планом 1935 года по реорганизации ВМФ. 8 июня 1936 года он отбыл из Портсмута в Средиземное море, где сменил HMS Renown, для которого настала очередь «обновляться». В составе эскадры линейных крейсеров теперь уже Средиземноморского флота HMS Repulse формально находился с апреля 1936 года по сентябрь 1938 года. Реально же корабль присоединился к Средиземноморскому флоту на Мальте в июне 1936 года. Именно там его и застал Абиссинский кризис, чуть было не приведший к войне между Англией и Италией.
Позже крейсер в основном использовался в западном Средиземноморье для защиты «свободы мореплавания» (и британских интересов) во время Гражданской войны в Испании. На боковых сторонах башни «В» нанесли идентификационные знаки «нейтрала-контролера» - красную, белую и голубую полосы. В конце 1936 года корабль перевез около 500 беженцев с островов Пальма и Майорка в Марсель.
На Средиземном море крейсер прослужил до конца апреля 1937 года, после чего ушел в Англию для того, чтобы присутствовать на важных торжествах, олицетворяя мощь Британии. 20 мая 1937 года на Спитхедском рейде импозантный крейсер принял участие в морском параде по случаю коронации нового короля Великобритании Георга VI. Торжества продолжались целую неделю. После их окончания HMS Repulse вновь вернулся в Средиземное море. Война в Испании завершалась, но линейный крейсер понадобился в другом конце моря. В июле 1938 года он совершил поход в Хайфу в связи с разгоревшимися столкновениями арабского и еврейского населения в Палестине. (Не вполне понятно, чем мог помочь в затяжном местном конфликте, имевшем сугубо «сухопутный» характер, столь внушительный корабль.) Линейный крейсер пробыл там до августа, когда его сменил линкор HMS Malaya, поскольку «большая яхта» опять понадобилась высочайшим особам. Дело в том, что еще в мае 1938 года HMS Repulse выбрали для осуществления планируемого официального визита королевской четы со свитой в Канаду и Соединенные Штаты. В сентябре крейсер вывели из состава Средиземноморского флота для надлежащего переоборудования для приема высоких персон. Работы проводились на верфи ВМС в Портсмуте и заняли почти полгода, с октября 1938 года по март 1939-го.
Переоборудованию подверглись прежде всего каюты старших офицеров и адмиральские помещения для размещения в них членов королевской семьи и ее свиты. Комсоставу пришлось временно переехать в менее комфортабельные помещения. Однако, по признанию самих же офицеров, честь нахождения на борту крейсера столь высоких гостей вполне сглаживала эти неудобства.
Предполагалось снять с корабля кормовую трехствольную 102-мм артустановку, а на ее месте оборудовать специальную прогулочную палубу для королевских особ и их свиты. Однако эти работы так и не были завершены. Из-за возросшей угрозы вот-вот войны пришлось изменить первоначальный план визита за океан. В итоге король отправился из Портсмута 5 мая 1939 года на комфортабельном лайнере RMS Empress of Australia, не требовавшем никаких значительных работ по переоборудованию. Но все же HMS Repulse не совсем остался в стороне: первую половину пути через Атлантику он сопровождал лайнер в качестве почетного эскорта.
В соответствии с Вашингтонским договором 1922 года HMS Repulse предполагался к выводу из состава флота через 23 года после ввода в строй, то есть в 1939 году. Однако начало Второй Мировой войны продлило его карьеру еще на три года.
Окончательно HMS Repulse покинул верфь в Портсмуте только в апреле 1939 года, завершив плановый текущий ремонт, первоначально проводившийся параллельно с переоборудованием. На корабле произошли очередные изменения в вооружении, отмеченные ранее. И эта модернизация стала последней. После начала войны бывший «скакун», а ныне настоящая «рабочая лошадка» практически не модернизировался до самой своей гибели в декабре 1941 года, за исключением небольших изменений в составе зенитной артиллерии.
В марте 1939 года еще не до конца отремонтированный крейсер снова ввели в состав Флота Метрополии по утвержденному в феврале плану, предполагавшему возродить там эскадру линейных крейсеров. В составе этого флота крейсер находился с марта по октябрь 1939 года, встретив там наступившую Мировую войну - вторую для корабля и для всего мира.
Вторая мировая
Начало Второй мировой войны HMS Repulse встретил в составе эскадры линейных крейсеров Флота Метрополии, базирующейся на Скапа-Флоу. Помимо HMS Repulse в это соединение входил линейный крейсер HMS Hood. В конце сентября к двум названным кораблям присоединился закончивший модернизацию HMS Renown.
В начале октября Флот Метрополии провел масштабную операцию, пытаясь перехватить немецкий линкор Gneisenau, который, по мнению адмирала Форбса, собирался прорваться на просторы Атлантики. Gneisenau и сопровождавшие его корабли были обнаружены английской авиацией 8 октября возле маяка Листер, и Форбс приступил к развертыванию своих сил. HMS Hood и HMS Repulse вместе с легкими крейсерами и эсминцами вышли из Скапа-Флоу к побережью Норвегии, а главные силы флота направились в район к северо-востоку от Шетландских островов. Весь следующий день английский флот искал противника в Северном море, но безрезультатно. Первый боевой поход немецкого линкора был не более чем вылазкой, направленной на то, чтобы заманить Флот Метрополии под удар самолетов X авиакорпуса. Сам Gneisenau и его эскорт еще вечером 8 октября повернули обратно и направились в Киль. Немецкий план атаки Флота Метрополии в море также закончился неудачей, поскольку англичане развернули свои основные силы вне радиуса действия авиации Люфтваффе. Под удар армады из 148 бомбардировщиков угодили лишь легкие крейсера и эсминцы, но добиться попаданий немецким пилотам не удалось. После завершения бесплодной охоты в Северном море 8-10 октября главные силы флота ушли в Лох-Ю на западном побережье Шотландии.
HMS Renown не принимал участия в перехвате Gneisenau 8-10 октября, так как еще 2 октября вместе с авианосцем HMS Ark Royal он вышел из Скапа-Флоу и направился в Южную Атлантику на поиски другого немецкого корабля - «карманного» линкора Admiral Graf Spee.
Пока HMS Renown гонялся за Admiral Graf Spee и торговыми судами, его собрат в составе Флота Метрополии довольно часто выходил в море, прикрывая важные скандинавские конвои с железной рудой, которые следовали в залив Ферт-оф-Форт. В начале декабря HMS Repulse входил в эскорт первого канадского войскового конвоя из быстроходных пассажирских лайнеров, перевозящих в Европу канадских солдат. Несмотря на кажущуюся рутинность службы HMS Repulse в этот период, ее напряженность лучше всего характеризует тот факт, что с первых дней войны по начало марта 1940 года крейсер провел в море 130 суток. «Странная война» на море выглядела вполне серьезной.
«Странная война» в Европе закончилась 9 апреля 1940 года вторжением немецких войск в Норвегию. Эта операция, получившая название «Везерюбунг», предусматривала участие в ней практически всего наличного состава немецкого флота для перевозки и поддержки частей Вермахта. Подготовка велась в условиях строжайшей секретности, и до самого момента высадки англичане не догадывались о намерениях противника.
В ночь с 6 на 7 апреля английская авиация обнаружила в Северном море немецкие корабли, опознанные как линкоры. Адмирал Форбс предположил, что противник предпринял очередную попытку прорваться на просторы Атлантики. Исходя из этого, командующий Флотом Метрополии и расположил свои силы. 7 апреля главные силы флота (линкоры HMS Rodney, HMS Valiant, линейный крейсер HMS Repulse, 3 крейсера и 12 эсминцев) вышли из Скапа-Флоу и к утру следующего дня были уже северо-западнее Шетландских островов.
Этим утром произошло первое в ходе Норвежской кампании боевое столкновение. Эсминец HMS Glowworm из эскорта HMS Renown отстал от своего отряда для поиска смытого за борт матроса. Около 9.00 корабль натолкнулся на немецкое соединение, следующее в Тронхейм (крейсер Admiral Hipper и четыре эсминца). После отчаянного сопротивления английский эсминец был потоплен, но перед гибелью он успел передать сообщение о своем противнике. Адмирал Форбс выделил из своих сил линейный крейсер HMS Repulse, крейсер и четыре эсминца и направил их на соединение с HMS Renown.
HMS Renown, который в это время вместе с единственным оставшимся эсминцем прикрытия HMS Greyhound находился севернее Лофотенских островов, повернул на юг, чтобы перекрыть подходы к Нарвику. Там, как совершенно справедливо опасались англичане, немцы могли высадить свои войска. Во второй половине дня 8 апреля к нему присоединилась группа эсминцев, ранее выставившая мины у Боде. Теперь Уитворт имел под своим началом численно внушительные силы. Помимо HMS Renown они включали 9 эсминцев, но 4 из них предназначались для минных постановок, несли всего по два 120-мм орудия и вовсе не имели торпед. Кроме того, его «усиление» сильно зависело от погодных условий, которые никак нельзя было назвать благоприятными. Погода у северного побережья Норвегии в течение всего дня ухудшалась и к вечеру разразился настоящий шторм. Волны заливали даже высокий полубак HMS Renown и сильно качали линейный крейсер, что же говорить о эсминцах, которые просто не смогли бы удержаться на назначенной им линии патрулирования у входа в Вест-фиорд. Это вынудило Уитворта двинуться на северо-запад, в открытое море, держась против волны. Таким курсом он следовал до полуночи, пока погода несколько не улучшилась, после чего корабли вновь повернули на юго-восток, и в 02.40 уже следующего дня, 9 апреля следовали прямо к Вест-фиорду 12-узловым ходом. Эти упражнения в маневрировании и предопределили время и место первого боевого столкновения линейных сил во Второй Мировой войне.
Около 03.37 9 апреля с HMS Renown, находящегося в этот момент примерно в 60 милях к западу от Лофотенских островов и следующего курсом 130° все теми же 12 узлами, заметили Scharnhorst и Gneisenau. После последовавшего боя, окончившегося незначительными материальными результатами, для англичан и немцев все в войне на море встало на свои места: первые вполне законно считали любые воды своими, а немцы - чужими и недружественными. Печать активности HMS Renown, проявленной в бою у Лофотенов, оставила свой след на всех последующих артиллерийских сражениях с участием крупных кораблей давних соперников. Вне зависимости от соотношения сил англичане решительно атаковали, а их противник лишь оборонялся или спасался бегством.
Между тем действия у берегов Норвегии продолжались. В 14.00 того же 9 апреля у входа в Вест-фиорд к HMS Renown присоединился HMS Repulse. Вечером пять эсминцев из группы HMS Renown под началом кэптена Уобертона-Ли отделились от линейных крейсеров и направились в глубь фиорда проверить сообщение о высадке вражеского десанта в Нарвике. Ранним утром 10 апреля в гавани этого порта произошло сражение между пятью английскими и десятью немецкими эсминцами, получившее известность как первый бой у Нарвика. Каждая из сторон потеряла по два корабля (немцы - плюс несколько транспортов и поврежденных эскадренных миноносцев). Хотя материально «по очкам» бой закончился практически ничьей, судьба оставшихся восьми немецких кораблей была предрешена. Выход из мышеловки, в которую превратился Нарвик, перекрывала мощная английская эскадра. 12 апреля держащий флаг на HMS Renown адмирал Уитворт принял решение ввести в Вест-фиорд один из имеющихся в его распоряжении тяжелых кораблей. Экипаж HMS Repulse рвался в бой, не желая уступать отличившемуся несколько дней назад собрату, но адмирал отправил в Вест-фиорд линкор HMS Warspite, который 13 апреля во главе отряда из девяти эсминцев уничтожил остатки немецкой флотилии во втором бою у Нарвика.
HMS Renown вернулся в Скапа-Флоу 15 апреля, HMS Repulse - несколькими днями позже. Первый из них вскоре встал на ремонт, который занял около месяца. В перечне работ, составленном на верфи, исправление повреждений, полученных во время шторма, занимало гораздо больше места, чем полученных в бою с немецкими «близнецами». Воздействие газов от собственных залпов, выпущенных на острых курсовых углах, и удары мощных волн в совокупности привели к многочисленным мелким и средним повреждениям палубы и обшивки. Так, один из люков в носовой части сорвало с места, и вода хлынула в нижние помещения, затопив некоторые из них. Пришлось ликвидировать и заново герметизировать все эти «шрамы».
На завершающем этапе Норвежской кампании ни HMS Renown, ни HMS Repulse отличиться не удалось. Вышло так, что 8-10 июня, когда конвоям с эвакуируемыми из-под Нарвика союзными войсками угрожала реальная угроза со стороны вновь появившимися на сцене Scharnhorst и Gneisenau, оба английских линейных крейсера находились достаточно далеко. В проходе между Исландией и Фарерскими островами они безуспешно пытались обнаружить «неопознанные корабли, похожие на линкоры», сообщение о которых поступило с одного из судов-ловушек. На самом деле Scharnhorst и Gneisenau находились гораздо восточнее, у побережья Норвегии. В Адмиралтействе в этом убедились слишком поздно - Норвежская кампания завершилась для англичан унизительной «оплеухой», когда 10 июня «близнецы» потопили авианосец HMS Glorious, самостоятельно возвращающийся от берегов Норвегии. Поиски противника, предпринятые HMS Renown, HMS Repulse и другими кораблями Флота Метрополии, успехом не увенчались.
Гибель
Опыт, полученный английским флотом в ходе Норвежской кампании, косвенно повлиял на дальнейшую судьбу HMS Repulse. Оказалось, что средства противовоздушной обороны этого крейсера совершенно не отвечают изменившимся условиям войны на море. По решению Адмиралтейства корабль в будущем предполагалось использовать только в тех районах, где угроза налетов вражеской авиации будет сведена к минимуму. Начиная с октября 1940 года HMS Repulse, продолжая числиться в составе Флота Метрополии, в основном осуществлял сопровождение конвоев с особо ценными грузами в водах Центральной и Южной Атлантики. В этом качестве он использовался до сентября 1941 года, когда отправился на Восток, сопровождая конвой «WS-11».
Между тем осенью 1941 года обстановка на Дальнем Востоке накалялась все больше. Угроза войны с бывшим союзником, Японией, уже два десятилетия готовившейся к схватке, становилась все более очевидной. Британский Восточный флот, «становой хребет» которого в проекте состоял из устаревших и малоскоростных линкоров, не составлял серьезной конкуренции японскому, полностью модернизированному, прекрасно подготовленному и находившемуся в отличном состоянии. И здесь Уинстон Черчилль предпринял решительный шаг, направив на Восток соединение из сильных быстроходных кораблей в надежде, что оно позволит удержать потенциального противника от выступления. Шаг в принципе выглядел правильным, однако средств для его выполнения явно не хватало. Все, что удавалось «выкроить» из числа новых линейных кораблей типа King George V - одна единица, и в итоге был избран HMS Prince of Wales. Однако соединение в составе одного линкора выглядело слишком несерьезно, поэтому Адмиралтейство предложило включить в его состав один из двух линейных крейсеров, единственных старых кораблей, способных действовать на скоростях новых. Поскольку HMS Renown находился на ремонте и для достижения им полной боеспособности требовалось время, единственным кандидатом оставался HMS Repulse, который к тому же уже находился под рукой, в Индийском океане.
Чтобы хоть как-то замаскировать слабость своего «замаха», правительство Великобритании объявило о том, что на Дальний Восток отправляется «новейший линкор и другие корабли». Под «другими» и понимался HMS Repulse, моряки которого не в шутку страдали от такого уничижения на протяжении всего последнего похода, читая все новые и новые, но столь же пренебрежительные в отношении их корабля сообщения прессы. Однако в таком «применении» имелись и свои плюсы. Поскольку линейный крейсер к тому времени находился вне зоны разведки стран Оси, он до самого конца оставался своеобразным невидимкой, заставляя японцев гадать о том, с кем же они вынуждены иметь дело.
Вновь сформированным соединением командовал адмирал Том Филипс, знакомый Черчилля, высоко ценившего своего приятеля. Филипс имел хорошую репутацию на флоте, как энергичный командир, но на самом деле с боевой практикой дело у адмирала обстояло не здорово, поскольку с начала войны ему пришлось заниматься исключительно штабной работой. Слабость состава отряда, включавшего помимо больших кораблей только четыре эсминца, и определенный недостаток опыта командующего усугубляло отсутствие четко поставленных правительством задач. Черчилль отнюдь не хотел, чтобы столь незначительные силы вступали в реальные сражения, ограничившись политическим «силовым давлением», но понимал, что при наличии у японцев серьезных намерений сделать это все-таки придется.
25 октября 1941 года HMS Prince of Wales под флагом адмирала вышел в поход на Дальний Восток. 28 ноября в Коломбо к линкору присоединился HMS Repulse. Не задерживаясь на Цейлоне, отряд Филипса 2 декабря 1941 года прибыл в главную британскую базу на Востоке - Сингапур.
К тому времени Адмиралтейство, имевшее достаточно сведений о той угрозе, которой подвергалось наспех созданное соединение, лишенное непосредственного авиационного прикрытия[39], тщетно искало возможность «сохранить лицо» и одновременно сберечь корабли от возможных последствий поспешно принятого решения. Командующий получил разрешение связаться с американцами на предмет присылки нескольких эсминцев для эскорта своего отряда, который предполагалось увести из Сингапура.
Через два дня после прибытия на базу Филипс вылетел в Манилу на встречу с командующими американской армии и флота для координации совместных действий в будущем. Одновременно, для поднятия духа австралийцев и демонстрации мощи Royal Navy, HMS Repulse с двумя эсминцами 5 декабря вышел в море, намереваясь совершить короткий визит в Порт-Дарвин, но буквально через несколько часов приказ был отменен, и 6 декабря корабль вернулся в Сингапур. Дело в том, что самолеты-разведчики обнаружили большой японский конвой, пересекающий Южно-Китайское море и направляющийся к Сиамскому заливу. В тот же день американская разведывательная служба расшифровала ноту, которую японский посол в Вашингтоне должен был вручить правительству США. Война стала неминуемой.
Черчилль и Адмиралтейство осознали реалии положения. Удержать Японию от вступления в войну «Соединение Z», как теперь назывался отряд из HMS Prince of Wales и HMS Repulse, не могло, зато само оказалось в исключительно опасном положении. «Линкоры,- заявил премьер-министр, - должны выйти в открытое море и затеряться среди бесчисленных островов». Однако было уже слишком поздно.
Любые сомнения относительно намерений японцев рассеялись, когда пришло сообщение о нападении на Перл-Харбор. Адмиралу Филипсу, прекрасно понимавшему, что следующим объектом почти наверняка станет Малайя и что на помощь американцев теперь нельзя рассчитывать, предстояло решить, что следует предпринять в стремительно ухудшающейся обстановке. После недолгих размышлений он решил перехватить противника, пока еще потенциального. В понедельник 8 декабря в 12.30[40] на борту HMS Prince of Wales состоялось совещание, на котором адмирал Филипс информировал своих подчиненных о намерении совершить набеговую операцию на японские коммуникации у Кота-Бару, Сингоры и Патани в надежде перехватить следующий к побережью Малайи японский конвой утром 10 декабря. С собой адмирал брал HMS Prince of Wales, HMS Repulse и четыре эсминца - практически весь наличный состав Восточного флота (два эсминца находились в ремонте, один вышел встречать дивизион американских эсминцев, которые должны были прибыть в Сингапур 9 декабря. Имелся еще легкий крейсер HMS Durban, но Филипс оставил его в Сингапуре).
С кем же собирался встретиться Филипс? Японский конвой состоял из 18 транспортов, на которых находились 26 400 солдат. Сопровождали конвой силы прикрытия: соединение вице-адмирала Д.Одзава, одного из наиболее способных японских командиров. В него входили тяжелый крейсер IJN Chōkai и 1 эсминец, составлявшие флагманскую группу, главные силы эскорта под командой Т.Куриты - тяжелые крейсера IJN Kumano, IJN Mikuma, IJN Mogami, IJN Suzuya и 3 эсминца, и два эскортные соединения, включавшие помимо вспомогательных и мелких боевых судов 3-ю флотилию эсминцев в составе легкого крейсера IJN Sendai и 10 новейших эскадренных миноносцев. В качестве дальнего прикрытия в районе Пескадорских островов находилась эскадра вице-адмирала Кондо - линейные крейсера IJN Haruna и IJN Kongō, тяжелые крейсера IJN Atago, IJN Takao и IJN Maya и 10 эсминцев. Конвой вышел в море 4 декабря, позднее к нему присоединились еще 5 транспортов в сопровождении легкого крейсера, минного заградителя и 7 малых эскортных кораблей. Надо сказать, что адмирал довольно точно оценил силы противника. Он считал, что его ожидают 2 линейных крейсера типа Kongō, 5 крейсеров и 20 эсминцев, скорее всего, в составе нескольких отрядов.
Между тем, неприятель так и не опознал «другие корабли» - все время остававшийся в тени HMS Repulse. Единственным достоверным сведением на 8 декабря являлось присутствие в Сингапуре HMS Prince of Wales и еще одного линкора. Кондо считал, что вторым, скорее всего, был HMS King George V. Кроме того, по данным авиаразведки, там же находились два тяжелых крейсера. Японцы засняли оба больших корабля, но HMS Repulse так и не идентифицировали даже в ходе атаки, окончательно удостоверившись в его потоплении только после английского официального сообщения.
Учитывая разделение сил противника, если бы Филипсу предстояло иметь дело только с надводными кораблями, он имел бы определенные шансы на успех, однако японцы обладали козырями, не оцененными англичанами. Так, японцы развернули десять подводных лодок, чтобы перекрыть наиболее вероятные маршруты от Сингапура к участкам высадки. Однако главную, хотя еще не известную опасность, представляла собой морская авиация. Для действий против кораблей был выделен 1-й воздушный флот под командованием контр-адмирала С.Мацунага. Его ядром являлась 22-я воздушная флотилия, состоявшая из авиагрупп «Гензан» и «Бихоро»[41], имевших на вооружении по 36 бомбардировщиков-торпедоносцев типа «96» Nakajima «G3M2», у союзников известные под прозвищем «Nell». Обе авиагруппы были переброшены на аэродромы поблизости от Сайгона в октябре 1941 года. До этого они в течение долгого времени участвовали в действиях на суше в Китае, и степень их готовности для действий против кораблей оставалась недостаточной. Поэтому 1-й флот был буквально накануне начала военных действий усилен частью авиагруппы «Каноя» - 27-ю бомбардировщиками-торпедоносцами типа «1» Mitsubishi «G4M1» - у союзников «Betti». Этот отдельный отряд применялся для бомбардировок Китая только эпизодически, и примерно половину каждого года проводил в интенсивных учениях на море. В 1941 году «Каноя» участвовала в совместных тренировках с Объединенным флотом, заключавшихся в основном в торпедометании на мелководье. Всего японские силы на аэродромах юга французского Индокитая находилось 123 бомбардировщика, 36 истребителей и 6 разведывательных самолетов.
В 17.35 8 декабря «Соединение Z» в составе HMS Prince of Wales под флагом Т.Филипса, HMS Repulse и эсминцев HMS Express, HMS Electra, HMS Vampire и HMS Tenedos вышло из Сингапура и на скорости 17,5 узла взяло курс на северо-восток. Филипс рассчитывал на то, что Королевские ВВС обеспечат истребительное прикрытие его эскадры в районе предполагаемой высадки. Однако, Сингапур еще не успел скрыться за кормой, как на HMS Prince of Wales приняли радиограмму, в которой начальник штаба контр-адмирал Паллизер (оставленный на берегу для лучшей координации с общим командованием в Малайе) информировал своего адмирала, что авиационного прикрытия не будет, поскольку все истребители отозваны в тыл из-за того, что передовые аэродромы подверглись жестоким бомбардировкам. Несмотря на это, Филипс не стал отменять операцию, надеясь на элемент внезапности. По его мнению, если за 9 декабря «Соединение Z» противник не обнаружит, то шансы на успех в артиллерийском бою еще остаются.
Ночью с 8 на 9-е британские корабли обогнули с восточной стороны острова Анамба (сократить путь и идти к месту высадки вдоль побережья Малайи Филипс не рискнул, опасаясь мин) и повернули на север. Атмосферные условия с утра 9 декабря складывались благоприятно для англичан: стояла низкая облачность, временами начинал идти дождь. Но около 16.45 погода начала быстро меняться - дождь прекратился, небо очистилось. Между 17.00 и 18.30 с HMS Prince of Wales заметили три японских самолета.
Между тем у противника имелись свои проблемы. Днем 9 декабря все японские отряды прикрытия, получившие ложное донесение о том, что британские линейные корабли еще находятся в Сингапуре, направились в бухту Камрань во Вьетнаме. На пути туда Одзава около 16.00 получил сообщение от IJN I-65 об обнаружении «двух линейных кораблей» и тут же отправил указание Мацунаге атаковать противника. В 16.45 18 самолетов группы «Каноя» взлетели и направились к югу, через 50 минут за ними последовали 17 «Нелл» группы «Гензан». Последними вылетели 18 таких же самолетов группы «Бихоро», которым вскоре пришлось вернуться из-за плохой погоды. Остальные 35 самолетов безуспешно искали цели до почти полного своего радиуса действия. Им пришлось возвращаться в темноте и приземляться при лунном свете после 11 вечера. Первый вылет оказался неудачным в смысле достижения результатов, но, по крайней мере, все самолеты благополучно вернулись на базы. Их начали интенсивно готовить к следующему вылету наутро.
У англичан в 18.34 командующий отпустил эсминец HMS Tenedos в Сингапур, поскольку на нем возникли проблемы в механике (по другой версии, причиной была недостаточная дальность плавания этого корабля). В 19.00 «Соединение Z» повернуло на северо-запад и повысило скорость до 26 узлов. По первоначальному плану, Филипс собирался около 22.00 направить эсминцы в Сингапур, а сам с двумя тяжелыми кораблями на большой скорости следовать к Сингоре. Отход также должен был проходить на большой скорости, и командующий опасался, что у его эсминцев просто не хватит топлива. Кроме того, в случае повреждения одного из них скорость всего соединения - залог успеха операции - неизбежно снизится. Но обнаруженные японские самолеты-разведчики незадолго до наступления темноты изменили планы английского адмирала. В 20.00 он информировал командира HMS Repulse кэптена Теннанта о том, что решил не отпускать эсминцы, и набег в район Сингоры отменяет, поскольку «Соединение Z» обнаружено и у противника есть, по крайней мере, 12 часов на подготовку обороны. Корабли возвращались в Сингапур. В 20.15 (по другим сведениям - в 20.30) они повернули на юго-запад, а спустя примерно полчаса легли на курс 150”. Скорость была снижена до 20 узлов для экономии топлива на эсминцах. В принципе маневр Филипса понятен: дождавшись темного времени суток, он настолько резко изменил курс, что утренняя атака самолетов противника «по расчету» неизбежно проваливалась.
Между тем Одзава еще в светлое время суток, получив сообщение об обнаружении англичан, решительно повернул на обратный курс. Не все японские транспорты покинули места высадки, и он счел своей обязанностью дать противнику бой, хотя не слишком надеялся на вечерние действия своей авиации, да и имел в своем распоряжении только 5 тяжелых и 2 легких крейсера и 4 эсминца, входившие в состав тут же составленного временного соединения и не тренировавшиеся вместе для ночных атак. Однако более осторожный Кондо решил не торопить события и собрать все силы вокруг двух своих линейных крейсеров примерно в 40 милях к юго-востоку от о-ва Пуло-Кондор с тем, чтобы войти в контакт с англичанами утром 10 декабря, заманив их на север открытым использованием радио. В результате всех этих перемещений около 19.30 отряды Одзавы и Куриты, по японской традиции действовавшие отдельно и даже не находившиеся в зрительной связи, сблизились с отрядом «Z» на 20 миль или даже менее[42]. Если бы Филипс не изменил направление движения на северо-западное всего минутами ранее, около 19.00, и продержался на первоначальном северном курсе еще хотя бы четверть часа, он с большой степенью вероятности мог войти в контакт с противником. Остается гадать, что произошло бы в этом случае. С одной стороны, англичане имели достаточно хорошие радиолокаторы и теоретически могли повторить свой успех при Матапане. С другой, японские тяжелые крейсера и эсминцы в соответствии с морской доктриной несколько лет специально готовились к ночным действиям, и в последующих боях нередко обнаруживали противника первыми, несмотря на наличие у него РЛС. Так что куда как более вероятно, что вместо Матапана англичане получили бы Саво или Тассафаронгу, особенно если учесть количество торпедных аппаратов на кораблях Одзавы и Кондо.
Вскоре после полуночи с 9 на 10 декабря «Соединение Z» двигалось на юг к островам Анамба, когда пришло очередное сообщение от начальника штаба из Сингапура о том, что японцы высаживаются в районе Куантана в центре Малайского полуострова. Если это было правдой, то на суше главные силы англичан, выдвинутые к границе с Сиамом, оказывались полностью обойденными японцами с тыла, а дорога на Сингапур оставалась открытой. Проигнорировать такую угрозу центру британского присутствия на Дальнем Востоке и главной базе флота Филипс не мог, тем более что Куантан лежал почти на пути отхода соединения «Z». Адмирал приказал изменить курс. В 0.50 10 декабря «Соединение Z» легло на курс 245° и повысило скорость до 24 узлов с таким расчетом, чтобы оказаться на месте в 8.00. По японским данным, между 02.00 и 03.00 10 декабря в тропической темноте подводная лодка IJN I-58 не только обнаружила англичан, но и произвела безуспешную (и даже не обнаруженную) атаку по HMS Repulse. Суть состояла в том, что теперь японцы получили точную и крайне важную информацию о местонахождении их неуловимого то того противника. По сути дела именно эта информация и решила судьбу британских кораблей.
К сожалению, Филипс, напротив, ничего не сообщил о своем решении идти к Куантану в Сингапур Паллизеру и не запросил авиационного прикрытия на утро. А поскольку в штабе уже знали, информация о высадке японцев в Куантане оказалась ложной, никто даже не подумал выслать туда утром 10 декабря истребители.
После получения радиограммы с IJN I-58 Кондо понял, что его корабли уже не смогут перехватить англичан. Но японская морская авиация с 04.45 утра уже находилась в воздухе, правда, пока только разведчики (9 самолетов из группы «Гензан»). Между 06.25 и 08.00 утра стартовали остальные самолеты всех трех групп. Но им в любом случае предстояло провести в воздухе до атаки около 5 часов. Время шло, и напряжение нарастало.
Между 06.30 и 07.00 с английских кораблей заметили одиночный японский самолет. С HMS Prince of Wales стартовал гидросамолет, который должен был в течение двух часов нести противолодочное патрулирование.
Примерно в 08.00 «Соединение Z» подошло к Куантану и адмирал Филипс отправил вперед эсминец HMS Express осмотреть берег. После недолгой задержки эсминец сообщил, что на берегу все спокойно, японцев нет и в помине. В 08.45 HMS Express вернулся, и «Соединение Z» пошло вдоль берега на юг. Около 09.35 оно повернуло на северо-восток, чтобы осмотреть обнаруженный ранее буксир и четыре баржи. Теперь уже с HMS Repulse стартовал гидросамолет, сменивший машину HMS Prince of Wales. Поскольку для приема гидросамолета пришлось бы останавливаться, Теннант приказал своему пилоту после двухчасового патрулирования лететь прямо в Сингапур, до которого по прямой было всего 140 миль. Но японцы были еще ближе, уже на подлете.
Правда, первая атака оказалась для них обескураживающей. 3-я эскадрилья группы «Гензан» в 10.13 заметила южнее о-вов Анамбас одинокий корабль, принятый за линкор. Самолеты, вооруженные 500-кг бомбами, совершили три захода на энергично уклоняющуюся цель, потратив на это 20 минут, а сбросив бомбы, убедились, что атакуют небольшой корабль. Это был отделенный вечером 9 декабря эсминец HMS Tenedos, благополучно избегший попаданий и сообщивший об атаке Филипсу. К счастью для японцев, остальные две эскадрильи «Гензана», вооруженные торпедами, не отвлеклись на эсминец и продолжили полет к югу.
Они уже израсходовали почти половину горючего и почти отчаялись найти английские корабли, когда один из разведчиков той же группы «Гензан», вылетевших ранним утром, в 10/15 обнаружил «Соединение Z» у Куантана. На удивление быстро ему удалось связаться с Сайгоном, но что еще важнее, донесение было принято непосредственно самолетами групп «Гензан» и «Бихоро», уже пролетевшими южнее англичан. Они повернули назад и атаковали первыми.
Оповещенный радиограммой с HMS Tenedos Филипс в 10.15 объявил первую степень готовности для зенитной артиллерии. Корабли легли на курс 95° и развили скорость 20 узлов. Головным шел HMS Prince of Wales, за ним уступом на расстоянии 6-8 кабельтовых - HMS Repulse. Эсминцы были построены противолодочным ордером - по одному впереди и по бокам от линкоров. Командир HMS Repulse Теннант связался с Филипсом и сообщил, что предпочел бы в момент атаки поддерживать скорость около 25 узлов, поскольку при максимальном ходе злосчастная вибрация корпуса линейного крейсера резко снижала эффективность его 102-мм зениток.
Примерно в 11.00 радар HMS Repulse обнаружил японский самолет-разведчик. А спустя 15 минут уже визуально «нарисовались» первые самолеты 22-й воздушной флотилии: 8 двухмоторных горизонтальных бомбардировщиков 5-й эскадрильи группы «Бихоро», летящих несколько искаженным штатным строем фронта трех троек (один самолет в вылете не участвовал). Английские корабли повернули на курс 135° и увеличили ход до 25 узлов.
Бомбардировщики выбрали своей целью «самый большой корабль», которым зрительно казался более длинный HMS Repulse. Зайдя с носовых курсовых углов (50° правого борта), самолеты в плотном строю сбросилис высоты около 3000 м по одной 250-кг бомбе[43]. Им пришлось испытать мощь сильного зенитного огня 133-мм и 102-мм пушек. 5 самолетов получили повреждения, правда, достаточно незначительные для того, чтобы не вернуться домой. Но все же 2 самолета оказались неспособны к дальнейшим атакам и отправились на аэродром Сок Транг.
Эта первая атака больших кораблей принесла японцам одно попадание. Англичане были потрясены точностью бомбометания. Все бомбы легли в одну линию, а интервал между разрывами не превышал ширины корпуса HMS Repulse - у того просто не было шансов уклониться. Находившийся на борту HMS Prince of Wales наблюдатель так описал первую атаку:
|
Мы увидели приближающиеся девять самолетов, которые летели очень высоко. Они прошли мимо «Принца Уэльского» и сбросили бомбы на «Рипалс». Я находился в своей башне - левой 133-мм. Мы открыли огонь практически одновременно с «Рипалсом». А потом начали рваться бомбы. Это было самое впечатляющее зрелище из тех, что мы видели. На какое-то время «Рипалс» полностью пропал среди множества водяных столбов, поднятых разрывами бомб. Они слились вместе, на несколько секунд превратившись в огромную водяную стену. Это было фантастическое, почти невероятное зрелище. Потом вдруг раздались радостные крики - из этого хаоса выскочил «погибший» «Рипалс». Черный дым валил из пробоины в палубе, но в остальном корабль казался совершенно целым. Яркая оранжевая вспышка, мелькнувшая вдоль борта, показала, что он дал по врагу еще один залп. | 
|
250-кг фугасная бомба[44] пробила небольшое отверстие диаметром около полуметра в левом ангаре, такую же дыру в верхней палубе и взорвалась на броневой палубе, разрушив помещение кубрика морских пехотинцев. Сама палуба силу взрыва благополучно выдержала, хотя попадание пришлось в самую тонкую ее часть. В расположенном ниже котельном отделении никаких разрушений не было. Еще одна бомба упала в непосредственной близости по правому борту напротив башни «В».
Пожар, возникший в результате бомбового попадания, аварийные партии HMS Repulse взяли под контроль до начала следующей атаки. Поврежденный при прохождении бомбы через ангар гидросамолет Supermarine «Walrus» столкнули за борт, поскольку его заполненные бензином баки могли в любой момент стать причиной нового пожара.
Вторая атака началась примерно через 20 минут после первой, в 11.44-11.46. Ее провели сразу две торпедоносные эскадрильи из состава группы «Гензан», 1-я и 2-я. Самолеты последовательно, группами по 2-3, сбрасывали торпеды с дистанции 600-1500 м и высоты 90-120 м[45].
Небольшая задержка 2-й эскадрильи, командир которой, лейтенант Такаи, не был уверен относительно того, кого он атакует - противника или свои линейные крейсера типа Kongō, сорвала захват в «клещи». 1-я эскадрилья (кроме одного самолета) выпустила торпеды в HMS Prince of Wales, 2-я и один из самолетов 1-й - в HMS Repulse. Вода в Южно-Китайском море совершенно прозрачная, и следы торпед были четко видны. Умелое маневрирование помогло HMS Repulse уклониться от всех нацеленных на него торпед. Кэптен Теннант применил стандартную тактику, стараясь выйти на курс, параллельный торпедам, и пройти между ними. В своем отчете Адмиралтейству командир линейного крейсера особо подчеркивал спокойствие, царившее на мостике во время атаки, и хладнокровие, с которым докладывалось о приближении все новых торпед.
В ходе атак японские самолеты один за другим сбрасывали торпеды и выполняли крутой вираж, причем проходя над мачтами атакованного корабля, поливали палубы пулеметными очередями. Англичанам такое поведение показалось «жестоким и противоречащим кодексу самураев», хотя в ходе войны авиация всех сторон вела огонь из бортового оружия, причем в некоторых случаях задние стрелки открывали стрельбу чисто инстинктивно, как только вражеский корабль оказывался в поле зрения.
По донесениям пилотов группы «Бихоро», 3 торпеды попали в HMS Prince of Wales и 4 в HMS Repulse. На деле линейный крейсер попаданий не получил. Но вот новый линкор, изменивший курс влево, чтобы пройти между следами торпед, сделал это слишком поздно.
Избежав 6 или 7 торпед, он получил как минимум одно[46] попадание в левый борт. Последствия оказались для англичан неожиданными и катастрофическими. Японские торпеды «Тип 91» в принципе не должны были пробивать противоторпедную защиту HMS Prince of Wales, рассчитанную на взрыв 454 кг тротила, поскольку их заряд составлял всего 150 кг смеси тринитротолуола и гексила - почти втрое меньше расчетного. Однако повреждения всех конструкций корпуса линкора оказались чрезвычайно тяжелыми. Крен достаточно быстро достиг 13°, а скорость снизилась до 15 узлов. Рулевое управление и оба вала левого борта оказались сильно повреждены и вышли из строя.
Прошло уже почти 45 минут после начала налетов, однако с HMS Prince of Wales так и не была отправлена радиограмма с просьбой о помощи. Филипс даже не удосужился сообщить, что эскадра атакована японскими самолетами. Еще в момент первой атаки Теннант предположил, что этому помешала какая-то неисправность на борту флагманского корабля, поэтому в 11.50 HMS Repulse сам отправил радиограмму с адресатом «любому английскому военному кораблю»: «Бомбит вражеская авиация» - с указанием координат. Цепочка связи на этот раз сработала на удивление быстро. Спустя всего 6 минут сообщение было получено в Сингапуре, а еще через 20 минут 453-я эскадрилья истребителей Brewster «Buffalo» на аэродроме Сембаванг уже выруливала на взлет.
Между тем оставшиеся 6 самолетов 5-й эскадрильи группы «Бихоро» произвели широкий разворот и вышли на второй заход, чтобы сбросить вторую 250-кг бомбу.
Высотные бомбардировщики плохо различали цели, и, выполняя приказ атаковать самый большой корабль, раз за разом выбирали более длинный HMS Repulse. Как и в ходе первой атаки, японские летчики продемонстрировали отменную точность. Две бомбы легли в непосредственной близости от борта HMS Repulse, но повреждений на сей раз не нанесли. Эта атака совершенно случайно практически совпала с выходом на цель следующей волны торпедоносцев (около 11.56).
Сильно поврежденный HMS Prince of Wales теперь являлся лакомой целью для торпедоносцев. Но время его еще не настало. Третья (или, если выделить повторный заход 5-й эскадрильи «Бихоро» за отдельную, четвертая) атака, начавшаяся почти ровно в полдень (в 11.58), вновь пришлась на HMS Repulse, как раз уклоняющийся от сыпавшихся с неба бомб. 8 самолетов 8-й эскадрильи группы «Бихоро» атаковали его торпедами, но кэптен Теннант спокойно маневрировал на скорости 25 узлов, полностью перекладывая руль последовательно лево и право на борт. Стандартная методика уклонения от торпед вновь сработала против недостаточно тренированных летчиков, опять не сумевших взять цель «в клещи», и HMS Repulse благополучно избежал попаданий. Надо сказать, что мужество и упорство проявили обе стороны. Командир эскадрильи лейтенант К.Такахаси три раза заходил на цель под ураганным огнем: торпеду не удавалось сбросить из-за неисправности механизма держателя.
Однако пока что старый линейный крейсер и его командир могли торжествовать. HMS Repulse избежал как минимум 15 или 16 торпед и мог бы вполне продолжать уклоняться в том же духе. Однако Теннант видел, что флагман оказался в крайне тяжелом положении, так как на мачте линкора взвился сигнал: «Не могу управляться». Корабль не ответил и на повторный вызов с HMS Repulse, поэтому стало ясно, что он в критическом состоянии. HMS Repulse снизил скорость до 20 узлов, чтобы не отрываться от флагмана, и занял позицию примерно в миле-полутора от HMS Prince of Wales.
В результате последняя, четвертая атака торпедоносцев стала гибельной для обоих британских кораблей. Тем более что ее провела наиболее подготовленная группа «Каноя». Ей появление на сцене оказалось почти случайным: 26 новейших Mitsubishi «G4M1» не получили сообщений о позиции противника, и в четверть первого, после почти 6-часового полета, готовились уже повернуть домой, но тут заметили цели. В этой атаке все было на стороне японцев. Даже распределение сил оказалось удачным: 8 самолетов зашли на малоподвижный и практически небоеспособный HMS Prince of Wales, а остальные занялись HMS Repulse. На расстоянии 3 миль от HMS Repulse самолеты разделились на две группы. Теннант посчитал, что правая группа из 3 машин первой сбросит свои торпеды, и сам начал поворачивать направо, чтобы его корабль представлял для торпед наименьшую цель. Левая группа из 6 самолетов тем временем продолжала лететь по направлению к HMS Prince of Wales, находящемуся в этот момент по левому борту линейного крейсера. Пролетая мимо левого борта HMS Repulse, несколько самолетов внезапно повернули на него и с дистанции менее 2000 м сбросили свои торпеды. Линейный крейсер в этот момент выполнял маневр уклонения от торпед, сброшенных ранее, и не имел никаких шансов избежать попадания. HMS Repulse еще повезло, и дело ограничилось всего одним попаданием в левый борт за второй дымовой трубой. Благодаря хорошей видимости и прозрачности воды, за ходом торпеды, попавшей в HMS Repulse, с мостика наблюдали по меньшей мере в течение минуты, но сделать что-либо уже не могли.
Успех этой атаки во многом принадлежит командиру эскадрильи, капитан-лейтенанту Ики. Он вовремя заметил, что линейный крейсер резко повернул вправо, чтобы увернуться от атаки, и решил подойти к нему слева своим 1-м звеном, направив 2-е и 3-е звенья с другого борта. 40-мм автоматы сосредоточили весь свой огонь на приближающемся первом звене Ики, который упорно вел свои самолеты на минимальную дистанцию. В результате оба его ведущих получили попадания и были сбиты, однако задача была выполнена - два других звена добились-таки попадания в неуязвимый до той поры HMS Repulse.
Взрыв сильно встряхнул корабль, однако повреждения были довольно быстро локализованы, или, что скорее, просто не успели еще проявиться. Крейсер снова дал 25 узлов и все его орудия продолжали вести огонь.
На HMS Prince of Wales дела обстояли гораздо хуже. Корабль уже имел тяжелые повреждения, и большая часть зенитной артиллерии вышла из строя. Во время четвертой атаки в него попали еще три торпеды - все в правый борт. Флагман выдержал этот страшный удар, но его скорость снизилась до 8 узлов.
До первого попадания HMS Repulse уклонился по крайней мере от 19 торпед. Пока линейный крейсер оставался цел благодаря искусству капитана и невероятной маневренности корабля, однако это не могло продолжаться бесконечно. Прибыла новая волна бомбардировщиков, и на сей раз они задавили и числом, и умением.
Последняя для HMS Repulse атака началась в 12.25. Девять торпедоносцев вновь зашли с разных направлений, и в течение одной-двух минут корабль получил сразу четыре попадания. Первая торпеда угодила в левый борт, напротив кормовой башни главного калибра. От сотрясения корпуса заклинило руль, и корабль потерял управление. За первым попаданием последовало еще три: два в левый борт (первое - в корму от башни «Y», второе - в районе машинного отделения) и одно - в правый (в районе котельного отделения «Е»)[47].
Линейный крейсер быстро получил сильный крен, и капитан 1-го ранга Теннант приказал команде покинуть корабль. Вот как он описывал последние минуты своего корабля в отчете Адмиралтейству: «Рулевое управление отказало, и корабль начал, шатаясь, беспорядочно вилять на курсе, не способный увернуться от новых ударов. Третий, четвертый и пятый взрывы громыхнули у борта линейного крейсера, и матросы хлынули на палубу. Корабль начал медленно переворачиваться, одновременно погружаясь. Его мелкие орудия продолжали стрелять, пока он не скрылся под водой.... Когда корабль получил крен в 30" на левый борт, я поглядел через поручни мостика и увидел старшего помощника и две или три сотни матросов, собравшихся на правом борту. Не было заметно ни малейших следов паники или неповиновения. Я с мостика сказал им, что они хорошо дрались, и пожелал удачи. Крен корабля постепенно увеличился до 60°, потом - до 70°. В 12.23 он, наконец перевернулся».
Несмотря на то что корабль тонул очень быстро и скрылся под водой менее чем за 8 минут после первого попадания, вовремя отданная Теннантом команда «Покинуть корабль» спасла 3/4 личного состава. Эсминцы HMS Vampire и HMS Electra незамедлительно подошли к месту гибели HMS Repulse и приступили к спасению экипажа.
HMS Repulse затонул в точке с координатами (3.7500° с. ш. 104.4000° в. д.). Вместе с ним на дно ушли 427 офицеров и матросов из 1309 человек экипажа[48].
В своем рапорте Адмиралтейству, посвященном обстоятельствам гибели HMS Repulse, кэптен Теннант привел ряд интересных подробностей. Так, из-за грохота 102-мм артустановок произошел один или два случая задержки передачи команд рулевому. Теннант подчеркнул, что задержки не превышали полуминуты и не могли послужить причиной попадания торпед.
По оценке кэптена, было сбито 4 или 5 самолетов (фактически 3, причем на долю «пом-помов» HMS Repulse пришлись 2). В рапорте подчеркивалось, что все атаки авиации проводились противником с большим мастерством и полным пренебрежением к смерти. По утверждению Теннанта, он заметил лишь один торпедоносец, пилот которого сбросил торпеду в двух милях от корабля, остальные сближались с целью до 1000-2000 ярдов. Столь малая дистанция осложняла уклонение, несмотря на прозрачную воду. Несколько облегчало обнаружение идущих на корабль торпед то, что они оказались установлены на малую глубину хода.
HMS Prince of Wales ненадолго пережил своего боевого товарища. В 12.46 последовала последняя, шестая по счету атака японской авиации, в которой приняли участие девять бомбардировщиков. Им удалось добиться одного прямого попадания и двух близких разрывов, которые, впрочем, ничего не решали - линкор медленно тонул, и его корма уже скрылась под водой. В 13.05 к его правому борту подошел эсминец HMS Express и начал снимать экипаж, а в 13.20 линкор опрокинулся через левый борт.
Уже после того как HMS Prince of Wales скрылся под водой, над местом трагедии появились истребители Brewster «Buffalo». Хотя австралийские пилоты не имели никакого боевого опыта (эскадрилья была сформирована только в конце лета 1941 года), 11 самолетов из 12 нашли нужный район. Но поздно - японцы уже улетели. Впоследствии участвовавшие в атаке командиры ударных эскадрилий утверждали, что все равно потопили бы оба корабля, хотя потери могли быть выше. Маломаневренные и сильно уступающие японским А6М2 «Zero» Brewster «Buffalo» вряд ли смогли бы произвести больше одного захода. Пожалуй, можно поверить этому заявлению, хотя на европейском театре обладавшие едва ли лучшими характеристиками Fairey «Fulmar» иногда срывали атаки итальянских и даже немецких самолетов.
Японцы по традиции сильно завысили свои успехи: в официальной статистике Императорского флота указываются 13 или 14 попаданий в HMS Repulse (из 35 сброшенных по нему торпед)[49] и 7 - в HMS Prince of Wales (из 14 сброшенных), что соответствует почти 43 %. Пилоты бомбардировщиков показали себя более объективными, заявив о трех попаданиях из 21 сброшенной бомбы. По британским данным, полученным по результатам опросов участников боя, процент попаданий торпед составляет 20-22 (5 или 6 попаданий в HMS Prince of Wales и 4 в HMS Repulse), а для бомб - 5 % (2 из 39, включая 18 бомб, сброшенных на HMS Tenedos).
Весьма обескураживающими стали результаты подводной экспедиции «Джоб-74», предпринятой в мае 2007 года для исследования останков британских линкоров. Водолазы без проблем обнаружили оба корабля и обследовали их, сделав серию фотоснимков и видеофильмов. Правда, изучению повреждений сильно мешало то, что при погружении HMS Prince of Wales и HMS Repulse опрокинулись и находились практически строго килем вверх, а толстый слой нанесенного течениями песка в некоторых местах закрывал большую часть борта.
HMS Repulse лежит на глубине 54 м, его правый борт выступает над поверхностью песка и ила настолько, что местами даже видны ушедшие в дно надстройки. Единственное попадание в этот борт (на уровне второй трубы) точно соответствует отчетам с корабля и хорошо просматривается. Оно оставило во внешней обшивке дыру максимальными размерами 6 м в длину и 4 м в высоту, полностью разорвав один из боковых килей. Повреждения уходят довольно глубоко внутрь корпуса, но визуально сложно определить, разрушена ли до конца противоторпедная защита, хотя можно ожидать, что ответ на этот вопрос был бы положительным. Это попадание несомненно является «глубоким» по высоте борта и вполне возможно, что HMS Repulse получил его последним, когда уже имел крен на противоположный борт.
Куда интереснее ситуация с левым бортом. По отчетам, в него пришлось 4 попадания, все от миделя в кормовую часть: одно - между трубами, другое - на уровне грот-мачты, третье - напротив кормовой башни и, наконец, четвертое - в самую корму между винтами. В момент обследования левый борт HMS Repulse глубоко ушел в наносной грунт так, что хорошо просматривается только самая задняя часть корпуса. Действительно, имеется дыра рядом с левым внутренним винтом, но вот на уровне башни «Y» никаких повреждений не замечено. Отсутствуют и отверстия от остальных двух торпед, однако ближе к середине грунт сильно закрывает борт, оставляя в видимости только примерно 2,5 м от левого бокового киля. В двух местах наблюдаются деформации корпуса, так что в принципе в этих зонах могли иметь место попадания, но много выше, возможно, у самой нижней кромки пояса.
Таким образом, полностью достоверно подтверждены только два попадания, по одному в правый и левый борт, и достоверно отвергнуто попадание слева у башни «У». Однако по тому, с какой скоростью тонул HMS Repulse, опрокидываясь при этом через левый борт, совершенно невероятно, что это могли быть последствия этой достоверной дыры в самой кормовой оконечности. Даже при полностью открытых люках в переборках вода не успела бы затопить огромный корпус всего за 5 минут. С заметной вероятностью две зоны деформации на пространстве между миделем и кормовой башней все-таки соответствуют двум попаданиям торпед, установленных на небольшое углубление. Не видя этих мест, сложно сказать, пришлись ли они в пояс или непосредственно под ним. Так или иначе, разрушения булей и зоны за ними должны были быть очень значительными, хотя бы по длине. То, что HMS Repulse затонул после четырех торпедных попаданий, неудивительно. Все вопросы вызывает только та скорость, с которой он завалился на левый борт и корму и опрокинулся. Ведь в этом случае попадание в правый борт в середину (достоверное!) способствовало бы скорее выравниванию крена или хотя бы менее быстрому опрокидыванию. Правда, возможен еще один вариант: вода через отверстие от этого попадания ворвалась в котельные и машинные отделения, образовав обширную свободную поверхность, а крен от пробоин с левого борта заставил эту массу сдвинуться туда же, быстро увеличивая угол наклона корпуса. Такая классическая схема потери остойчивости наиболее удачно объясняла бы картину гибели корабля, если бы не два «но». Во-первых, последствия первого попадания (судя по общей картине, заднего из двух «предполагаемых» по левому борту) оказались незначительными - крена на левый борт до второй волны этой атаки не наблюдалось. Во-вторых, для «классики» опрокидывания от потери остойчивости требуются очень большие количества воды, то есть некоторое время для того, чтобы она могла проникнуть в большие отсеки и распространиться внутри достаточно высоко для того, чтобы создать отрицательную метацентрическую высоту. HMS Repulse же затонул на удивление быстро, если учитывать то, что одно из попаданий точно пришлось в самую корму, где таких отсеков нет, второе вызвало незначительные последствия, а третье пришлось в противоположный борт глубоко внизу.
Эффективность зенитного огня, на который столь сильно надеялись создатели новейших линкоров, оказалась в общем невысокой. Было сбито только три самолета, все торпедоносцы. Как уже отмечалось, отчасти англичан обманула высота сброса торпед, которая значительно превышала принятую в британском флоте, что затрудняло привычное прицеливание. Повреждения получили 27 самолетов, в том числе многие высотные бомбардировщики. Однако, несмотря на многочасовой путь домой, только один из поврежденных самолетов разбился при вынужденной посадке, и еще 4 потребовали ремонта в специальных мастерских. Остальные удалось отремонтировать непосредственно в частях, так что потери от зениток можно расценить как совершенно незначительные. Погиб 21 член экипажей. Огонь 40-мм автоматов оказался более эффективным, чем орудий среднего калибра, но имел тот недостаток, что все легкие зенитки продолжали вести огонь по самым близким целям, в том числе по тем самолетам, которые уже сбросили торпеды.
Опасность для противника возникала только в том случае, если в том же секторе появлялась следующая цель, собирающаяся произвести атаку.
Трагический поход закончился поздно вечером того же дня 10 декабря, когда эсминцы со спасенными членами команд HMS Repulse и HMS Prince of Wales пришли в Сингапур между 23.10 и 24.00.
Во многих описаниях главную вину за случившееся возлагают на погибшего командующего. В какой-то степени это понятно: Филипс был совершенно уверен, что появление торпедоносцев на таком удалении от базы совершенно невозможно. По сообщениям очевидцев, наблюдая за снижающимися для атаки самолетами, он в ответ на замечание сигнальщика, что они перестраиваются для торпедной атаки, воскликнул: «Торпедоносцы? Нет, нет! У них здесь не может быть торпедоносцев!». Однако при этом адмирал основывался на данных британской разведки, которая в отношении приготовлений своего бывшего союзника оставалась в девственном неведении. Так, по оценкам «специалистов», дальность и эффективность японской морской авиации должна была находиться «где-то между итальянской и немецкой». Расплачиваться за невежество пришлось в Сиамском заливе британским морякам, в том числе матросам и офицерам HMS Repulse.
Командиры
| Звание | Ф.И.О. | Период |
|---|---|---|
| Кэптен[50] | Cyril T. M. Fuller | 2 августа 1916 г. – сентябрь 1917 г. |
| Кэптен | John S. Dumaresq | 24 сентября 1917 г. – 6 ноября 1917 г. |
| Кэптен | William H. D. Boyle | 6 ноября 1917 г. |
| Кэптен | A. Dudley P. R. Pound | 18 октября 1920 г. – 18 апреля 1922 г. |
| Кэптен | Frederic C. Dreyer | 18 апреля 1922 г. – 21 ноября 1923 г. |
| Кэптен | Henry W. Parker | 21 ноября 1923 г. – 31 декабря 1924 г. |
| Кэптен | Herbert W. W. Hope | ноябрь 1924 г. – 4 июня 1926 г. |
| Кэптен | Edward R. G. R. Evans | 4 июня 1926 г. – 15 сентября 1927 г. |
| Кэптен | Theodore J. Hallett | 15 сентября 1927 г. |
| Кэптен | Francis G. G. Chilton | 21 апреля 1928 г. – 26 ноября 1929 г. |
| Кэптен | Gerald C. Dickens | 26 ноября 1929 г. – 17 августа 1931 г. |
| Кэптен | Edward O. Cochrane | 17 мая 1931 г. – середина 1932 г. |
| Коммандер[51] | Philip L. Neville | 9 июня 1932 г. – 21 апреля 1933 г. |
| Кэптен | John H. Godfrey | 2 января 1936 г. – 19 декабря 1938 г. |
| Кэптен | Ernest J. Spooner | 19 декабря 1938 г. – 18 июня 1940 г. |
| Кэптен | William G. Tennant | 18 июня 1940 г. – 8 декабря 1941 г. |
Этот корабль в искусстве
Линейный крейсер HMS Repulse представлен в игре «Мир Кораблей» акционным премиумным линкором VI уровня Repulse английской ветки. Линкор представлен на момент своей гибели в декабре 1941 года с минимальными отличиями от оригинала
Примечания
- ↑ Один из вариантов - проект Гарда-Фишера «Uncatchable» (рус. «Неуловимый») нес четыре башни, расположенных по линейно-возвышенной схеме, что позволяло иметь восемь орудий в бортовом залпе и по четыре в носовом и кормовом. Проект был отвергнут по тем же соображениям, что и проекты линкора с аналогичным размещением артиллерии: отсутствие данных о влиянии дульных газов при стрельбе возвышенных установок на нижние.
- ↑ Термин «линейный крейсер» первое время применялся неофициально и был окончательно утвержден только в 1911 году, уже во время строительства кораблей типа Indefatigable.
- ↑ Вместо обычного длительного обсуждения альтернативных вариантов с различными комбинациями характеристик в дело пошел единственный проект, разработанный исключительно по заказу одного человека - лорда Фишера.
- ↑ Полное наименование - «Palmers Shipbuilding and Enginiring, К°».
- ↑ Полное наименование - «John Brown & Со. Ltd, Shipbuilding & Engine Works».
- ↑ Полное наименование - «Fairfield Shipbuilding & Engineering Co., Ltd».
- ↑ Все предложения относительно усиления защиты не встретили понимания у Фишера, считавшего бронирование «достаточным», а лучшей защитой - 32-узловую скорость. В любом случае, такие модификации увеличивали срок постройки, что было, на его взгляд, совершенно недопустимым. Тогда Д'Эйнкорт попытался сыграть на известной слабости своего «большого шефа» к большим пушкам и предложил установить на крейсерах четвертую 381-мм башню. В таком виде даже «тонкокожий монстр» выглядел бы довольно устрашающим. Конструктор обещал, что водоизмещение при этом не выйдет за разумные пределы. Предложение выглядело многообещающе, но Фишер наступил на горло собственной песне. В принятые сверхкороткие сроки удавалось изготовить только шесть башен - ожидание еще одной пары никак не позволяло уложиться в обещанные 15 месяцев. В итоге, корабли вошли в строй с задержкой 4-5 месяцев, а требуемое время на изготовление двух башен составляло три...
- ↑ От этого дефекта избавиться было невозможно в принципе, так как это потребовало бы слишком серьезных модификаций «прочностных» конструкций. Некоторого прогресса удалось достичь на полностью перестроенном перед Второй Мировой войной HMS Renown, а HMS Repulse так и страдал от «скоростной тряски» вплоть до своей гибели.
- ↑ Плюс 100 т угля.
- ↑ Плюс 104 т угля.
- ↑ Плюс 104 т угля.
- ↑ В том числе корпус с системами и устройствами - 10 800 т.
- ↑ Наибольшей ширины в 27,45 м корпус кораблей типа Renown достигал по булям и верхней палубе, в то время как по ватерлинии он был примерно на 1,5 м уже. Характерная «трапеция» вместе с выступающими ниже ватерлинии булями придавала мидель-шпангоуту новых крейсеров достаточно необычный вид с ярко выраженной «талией». Решение, на то время, оказалось весьма удачным и аналогичные обводы Д’Эйнкорт повторил в своих последующих проектах - легких линейных крейсеров, тяжелых типа Hawkins и вершины своей конструкторской деятельности - HMS Hood.
- ↑ Против 330 мм у линкоров типа Queen Elizabeth и типа Royal Sovereign.
- ↑ Против 229 мм у линкоров.
- ↑ Против 300 мм у линкоров.
- ↑ «STS» - «Special Treatment Steel» - аналог гомогенной брони.
- ↑ Многие специалисты считали и считают его лучшим крупнокалиберным орудием Британского флота за всю его историю.
- ↑ Кроме технологических сложностей, основным недостатком проволочного способа скрепления ствола являлась его малая продольная прочность. К тому же изготовленные таким образом стволы получались значительно более тяжелыми, чем имеющие скрепленную конструкцию - из насаживаемых в горячем состоянии друг на друга стальных труб (т.н. колец).
- ↑ Привод затвора имел название «pure-coupled» (рус. «связанный»).
- ↑ Аналогичное немецкое 380-мм/45 орудие SK L/45 скрепленной конструкции весило около 80 000 кг.
- ↑ 2,4,6-Тринитрофенол (пикриновая кислота) - химическое соединение с химической формулой - C6H2(NO2)3OH, нитропроизводное фенола. Желтое кристаллическое ядовитое вещество. Пикриновую кислоту и ее соли (пикраты) используют как взрывчатые вещества. Во Франции и Российской империи называлась мелинитом, в Великобритании - лиддитом, в Японии - шимозой. Бризантность примерно соответствует тротилу. При длительном хранении имеет склонность к разложению, а при пожарах - к самодетонации. Главным недостатком являлась преждевременная детонация снарядов при ударе о броню.
- ↑ Ды́мный по́рох (также «чёрный порох») - исторически первое взрывчатое вещество, состоящее в основном из трёх компонентов: селитры, древесного угля и серы. Изобретён в Китае, в Средневековье. К 1890-м годам оказался почти полностью вытеснен из военной сферы более совершенными взрывчатыми веществами, а как метательное вещество уступил место различным видам бездымного пороха.
- ↑ TNT - тринитротолуол, тринитрометилбензол, тротил, тол - одно из наиболее распространённых бризантных взрывчатых веществ. Представляет собой желтоватое кристаллическое химически стойкое вещество.
- ↑ Шеллит, «Shellite» представляет собой смесь пикриновая кислота и динитрофенол или гексанитродифениламин в соотношении 70/30 - 60/40. Шеллит был менее чувствителен к ударам чем лиддит, а также имел преимущество низкой точки плавления, что позволяло легко его плавить и заливать в снаряды во время производства.
- ↑ Вместо разрывного заряда снаряд начинялся песком соответствующего веса. Иногда добавлялась 200-300-граммовая пороховая шашка, для обозначения места падения снаряда.
- ↑ Кордит - название одного из видов нитроглицеринового бездымного пороха. В 1887 году в Великобритании Альфред Нобель разработал баллистит, один из первых нитроглицериновых бездымных порохов, состоящий в одном из последних вариантов из равных частей пороха и нитроглицерина. Баллистит был модифицирован Фредериком Абелем и Джеймсом Дьюаром в новый состав - кордит. Он также состоит из нитроглицерина и пороха, но использует самую нитрированную разновидность пороха, нерастворимую в смесях эфира и спирта, в то время как Нобель использовал формы, растворимые в данных смесях.
- ↑ Кордит «MD45» состоял из 65% нитроцеллюлозы (13,1% азота), 30% нитроглицерина и 5% жидкого парафина (вазелина). При длительном хранении, кордит был подвержен разложению, а затем и самовозгаранию, что привело к гибели в собственных базах нескольких крупных кораблей. Недостатком кордитных порохов является высокая температура и скорость горения: первая приводила к быстрому выгоранию стволов, вторая приводила к взрыву порохового погреба и гибели корабля в случае возгорания зарядов в нем, в отличие от немецких кораблей, которые горели, но не взрывались. Немецкие орудия, использующие медленногорящие пороха, имели, как минимум, на треть большую живучесть ствола по количеству выстрелов полным зарядом.
- ↑ HMS Tiger стал единственным британским представителем класса линейных крейсеров, имевшим 152-мм артиллерию противоминного калибра. 152-мм орудиями были вооружены линейные корабли типа Iron Duke, типа Queen Elizabeth, типа Royal Sovereign, а после окончания Первой Мировой войны и линкоры типа Nelson.
- ↑ Модель Mark IX* отличалась тем, что не имела внутренней трубы «А». Модификация Mark IX** была сконструирована для производства на более старом производственном оборудовании на заводах фирм «EOC» и «COW» и не имела внутренней трубы «А», имела наружную трубу «B» и небольшой кожух, а также при изготовлении использовался старый метод ступенчатой намотки проволоки.
- ↑ На линейных крейсерах до HMS Queen Mary и первых сериях дредноутов, офицерские каюты были оборудованы в носовой части, а каюты моряков рядового и старшинского состава - в кормовой. Такая схема размещения была выбрана по инициативе адмирала Фишера, считавшего, что каюты офицеров должны быть ближе к боевым постам на мостике и в боевой рубке. Новшество впоследствии было признано неудачным и вернулись к традиционному размещению.
- ↑ На деле эффективная прочность такой двухслойной конструкции была бы заметно меньшей, чем сплошные плиты такой же толщины.
- ↑ Линейные корабли Almirante Cochrane и Almirante Latorre строились в Эльсвике для Чили. В августе 1914 года их постройку прекратили, затем корабли приобрело британское правительство. Almirante Latorre достроили под названием HMS Canada, а Almirante Cochrane перестроили в авианосец HMS Eagle.
- ↑ Экспериментальный вариант 102-мм/45 орудия Mark V с вертикальным клиновым затвором, изготовлено 6 стволов.
- ↑ Прототип «межпалубных» 114-мм установок.
- ↑ Неподвижные катапульты англичане считали наиболее перспективными: они были намного более легкими и дешевыми, чем поворотные.
- ↑ На них испытывалось воздействие на палубную защиту авиабомб и навесного огня корабельной артиллерии.
- ↑ Причина отказа была в том, что при наличии большого числа кочегарок даже в случае вывода из действия части котлов и уменьшения общей паропроизводительности, крейсер сохранял способность двигаться.
- ↑ Выделенный для Восточного флота новый авианосец HMS Indomitable повредил днище при посадке на мель и не достиг Сингапура.
- ↑ Время по Гринвичу минус 7,5 часа.
- ↑ В литературе часто встречается написание «Михоро».
- ↑ Точное расстояние определить сложно из-за разницы в определении места и прокладке курса у разных кораблей отрядов японцев и английского отряда. По минимальным оценкам оно равнялось всего 12-15 милям.
- ↑ Самолеты этой эскадрильи несли по две 250-кг бомбы.
- ↑ Интересно, что на самом HMS Repulse попавшую бомбу оценили как 250-фунтовую, т.е. вдвое легче действительной, а на HMS Prince of Wales, по всплескам, все падавшие бомбы считали вдвое более тяжелыми, 1000-фунтовыми (450-500-килограммовыми).
- ↑ Это оказалось неприятным открытием для англичан. Сами они, как и итальянцы, снижались для сброса торпед к самой воде, что позволяло препятствовать атаке и прицеливанию при помощи завесы из всплесков залпов средней и даже главной артиллерии. С японцами этот прием оказался бесполезным.
- ↑ Сила взрыва свидетельствует о том, что могло иметь место крайне редкое событие - одновременное попадание двух торпед практически в одно и то же место.
- ↑ По английским данным с самого линейного крейсера.
- ↑ Количество погибших в разных отчетах о бое различается. Максимальное число составляет 436 человек.
- ↑ В том числе, 8 спереди от миделя, т.е. туда, где попаданий не было точно.
- ↑ Соответствует званию «Капитан 1-го ранга» в ВМФ СССР/России.
- ↑ Соответствует званию «Капитан 2-го ранга» в ВМФ СССР/России.
Литература и источники
Ссылки
- navweaps.com
- Naval History and Heritage Command
- www.naviearmatori.net
- Kreiser
- forums.airbase.ru
- Reddit-WarshipPorn
Литература
- Friedman N. Naval weapons of World War one. — Barnsley, UK: Seafort Publishing, 2011. — EPub с. — ISBN 978-1-84832-100-7
- Campbel J. Naval weapons of World War two. — Annapolis, Maryland, USA: Naval Institute Press, 1985/2002. — 406 с. — ISBN 0-87021-459-4
- Roberts J. British battlecruisers: 1905-1920. — Barnsley, Great Britain: Chatham Publishing/Seaforth Publishing, 1997/2016. — 134 с. — ISBN 978-1-4738-8235-5
- Мужеников В.Б. Линейные крейсера Англии. Часть 3. — «Боевые корабли мира». — С-Пб.: Арбузов В.В., 2001. — 96 с.
- Мужеников В.Б. Линейные крейсера Англии. Часть 4. — «Боевые корабли мира». — С-Пб.: Арбузов В.В., 2006. — 118 с.
- Кофман В.Л. Гибель владыки морей. Линейный крейсер «Худ». — «Война на море». — Москва: Яуза, Эксмо, 2009. — 128 с. — ISBN 978-5-699-36380-3
- Кофман В.Л., Дашьян А.В. Ужас «карманных» линкоров. Линейные крейсера «Ринаун» и «Рипалс». — «Война на море». — Москва: Яуза, Эксмо, 2011. — 128 с. — ISBN 978-5-699-50358-2
- Паркс О. Линкоры Британской Империи. Часть 7: Эпоха дредноутов. — СПб: ООО «Галея Принт», 2008. — 116 с. — ISBN 978-5-8172-0132-1
- Паркс О. Линкоры Британской Империи. Часть 8: Последние властелины морей. — СПб: ООО «Галея Принт», 2011. — 190 с. — ISBN 978-5-8172-0140-6
- Мужеников В.Б. Немецкие линейные крейсера Первой мировой. — «Война на море». — Москва: Яуза, Эксмо, 2018. — 176 с. — ISBN 978-5-9955-0992-9
- Патянин С.В., Дашьян А.В. Дредноуты Первой мировой. Уникальная энциклопедия. — «Война на море». — Москва: Яуза, Эксмо, 2015. — 384 с. — ISBN 978-5-699-78217-8
- Лисицын Ф.В. Крейсера Первой Мировой. — «Война на море». — Москва: Яуза, Эксмо, 2015. — 448 с. — ISBN 978-5-699-84344-2
Галерея
Погрузка турбины для русского дредноута «Император Александр III». Позади - достраивающийся HMS Repulse, май 1916 г.
Линейный крейсер HMS Repulse после ввода в строй, август 1916 г.
Линейный крейсер HMS Repulse после ввода в строй, 14 августа 1916 г.
Старт Sopwith «Pup» со стартовой площадки на башне «B» линейного крейсера HMS Repulse, октябрь 1918 г.
Стартовая площадка на кормовой башне «Y» линейного крейсера HMS Repulse, 1918 г.
Первый старт Sopwith «Pup» с кормовой башни «Y» линейного крейсера HMS Repulse, 14 октября 1918 г.
Sopwith «Pup» на стартовой площадке кормовой башни «Y» линейного крейсера HMS Repulse, 1918 г.
Sopwith «Pup» на стартовой площадке кормовой башни «Y» линейного крейсера HMS Repulse, 1918 г.
Линейный крейсер HMS Repulse, 1918-20 гг.
Линейный крейсер HMS Repulse. Ванкувер, мировой круиз 1923-24 гг.
Линейный крейсер HMS Repulse в Австралии. Сидней, 9 апреля 1924 г.
Линейный крейсер HMS Repulse в Австралии. Сидней, 13 апрель 1924 г.
Линейный крейсер HMS Repulse, 1928 г.
Линейный крейсер HMS Repulse, за ним - HMS Renown. 1920-е гг.
Линейный крейсер HMS Repulse в Скапа-Флоу, 1920-е гг.
Фагман линейных крейсеров HMS Repulse, далее - HMS Repulse и HMS Tiger. Гибралтар, конец 1920-х гг.
Линейный крейсер HMS Repulse. Центральная часть с кранами на крыше ангара, катапультой с самолетом. Бортовые крышки торпедных аппаратов.
Король Эдуард VIII, принц Уэльский в комбинезоне и 2 офицера после осмотра внутренних помещений и механизмов HMS Repulse, 1920 г.
Линейные крейсера HMS Hood и HMS Repulse (вид на кормовую 381-мм башню), мировой круиз 1923-24 гг.
Линейный крейсер HMS Repulse в Палестине, 1938 г.
Пуск торпеды из надводного аппарата HMS Repulse, 1930-е гг. Колоризированное фото
Линкор HMS Warspite, на дальнем плане - HMS Repulse. Мальта, 1937-39 гг.
Носовая надстройка линейного крейсера HMS Repulse. Мальта, конец 1930-х гг.
381-мм орудия башни «B» линейного крейсера HMS Repulse.
Винто-рулевая группа линейного крейсера HMS Repulse, 1940 г.
Линейный крейсер HMS Repulse в сухом доке, ремонт руля, 1940 г.
курсивом обозначены отдельные корабли, обычным шрифтом − типы кораблей
