SandBox09

Ш и Г

Служба

Контракт на строительство броненосных кораблей «D» - «Ersatz» Elsass (замена броненосца SMS Elsass) и «Е» - «Ersatz» Hessen (замена броненосца SMS Hessen) разместили 25 января 1934 года на военной верфи Вильгельмсхафена (слип №2) и на верфи фирмы «Deutsche Werke» в Киле, где одновременно 14 февраля произвели церемонию закладки. Но уже 5 июля постройку приостановили в связи с принятым решением строить линейные крейсера значительно больших размеров. Перезакладка состоялась соответственно 15 июня и 6 мая 1935 года.

Спуск Scharnhorst (строительный номер 125) состоялся 3 октября 1936 года. Церемония была очень торжественной, на ней присутствовал сам Адольф Гитлер, а «крестила» новый линкор вдова командира броненосного крейсера Scharnhorst капитана-цур-зее (капитана 1 ранга) Феликса Шульца, погибшего со своим кораблем у Фолклендских островов 8 декабря 1914 года. Проведение верфью большого объема ремонтных работ и задержки в поставках некоторого оборудования, например, турбогенераторов, сказались на сроках постройки. Корабль вошел в строй 7 января 1939 года, первым командиром назначили капитана-цур-зее Отто Цилиакса. Gneisenau спустили позднее - 8 декабря 1936 года. И здесь «крестной матерью» выступила вдова командира прежнего Gneisenau Юлиуса Меркера. При сходе корабля со слипа разорвалась одна из мощных цепей, удерживавших корпус от разгона, и корабль, врезавшись в противоположный берег, повредил корму. На снятие его с мели потребовалось несколько часов. Укомплектовали новый линейный крейсер 21 мая 1938 года, и первым его командиром стал капитан-цур-зее Эрих Фёрсте.

Войдя в строй первым, Gneisenau провел первые месяцы службы в бесконечных испытаниях и тренировках экипажа. Плавания по Балтике и Северному морю в штормовую погоду показали, что высота борта в носу явно недостаточная. При первом же плановом ремонте на верфи зимой 1938-1939 годов носовую часть переделали, увеличив развал шпангоутов, наклон форштевня и его подъем кверху. Якоря оставили в клюзах.

В июне 1939 года адмирал Редер послал Gneisenau в плавание по Атлантике, в основном, для артиллерийской практики, поскольку Гитлер заверил, что держит политическую ситуацию в Европе под контролем. Корабль принял в погреба учебные снаряды и почти не имел боевых. Позднее Редер комментировал: «В любое другое, даже более мирное, время ни один корабль не уходил из своих вод без полного боезапаса, и если бы я чувствовал приближение войны, то никогда не разрешил бы ему (Gneisenau) выйти в море неготовым к бою. Ни командующий дивизией линкоров (адмирал Герман Боем), ни главнокомандующий флотом не проявляли ни малейшего беспокойства по этому поводу».

Предварительные испытания Scharnhorst выявили ряд недостатков в различных системах и оборудовании корабля, в том числе новых котлов, и это потребовало значительных переделок и доводок. Обнаружилась недостаточная высота борта в носу и дифферент на нос. В конце марта корабль прибыл в Вильгельмсхафен, чтобы присутствовать 1 апреля на торжественном спуске линкора Tirpitz. В тот же день на его борту состоялась церемония производства генерал-адмирала Эриха Редера в гросс-адмиралы. В августе носовую часть переделали, на корабль добавили самолетный ангар. 2 сентября Scharnhorst совершил короткий испытательный пробег, после которого пришлось провести ряд работ с трубками перегревателей котлов. Перейдя вместе с Gneisenau на Балтику, он во время учебных стрельб получил повреждения ангара и гидросамолета на средней катапульте (от дульных газов), а также испытывал сложности с центральной турбиной. После двухнедельного ремонта на верфи (тогда же установили радар) Scharnhorst вернулся в Северное море. Произведенного в чин контр-адмирала Отто Цилиакса на посту командира корабля сменил капитан-цур-зее Курт Хоффманн.

Первые месяцы войны

Начало Второй мировой войны Gneisenau встретил в полной боевой готовности. С корпуса сняли герб и название, убрали пожароопасные шлюпки. В 13.25 3 сентября 1939 года флот получил сигнал о начале военных действий против Англии, а уже на следующий день Gneisenau вместе с еще не вполне готовым к боевым действиям Scharnhorst на якорной стоянке в Брунсбюттеле (устье Эльбы) подвергся атаке 14 бомбардировщиков Vickers «Wellington» ВВС Британии, но без каких-либо повреждений. Зенитный огонь линкоров также не дал результата, зато истребители Лютфваффе сумели сбить два английских самолета. 8 сентября оба корабля прошли Кильским каналом для учебных стрельб по старому броненосцу SMS Hessen и мелкого ремонта на верфи Киля. После пробного выхода в Балтийское море Gneisenau 5 октября Кильским каналом вернулся в Северное море и на нем поднял свой флаг контр-адмирал Боем.

8 октября Gneisenau вместе с легким крейсером Köln и девятью эсминцами вышел в море, чтобы отвлечь англо-французские силы, занятые охотой за Deutschland и Admiral Graf Spee. Обнаруженное британской авиаразведкой, это соединение смогло дойти только до о.Утсир около южного побережья Норвегии, а затем вернулось в Киль через Скагеррак и Каттегат. Посланные в атаку 12 Vickers «Wellington» цель не обнаружили. В ответ на этот выход британское Адмиралтейство послало в море свой Флот метрополии, который подвергся налетам германской авиации, также безрезультатным. В ноябре к флагману наконец-то присоединился Scharnhorst, проводивший интенсивные учения на Балтике.

21 ноября 1939 года Gneisenau (флаг нового командующего линейным флотом вице-адмирала Вильгельма Маршалла) и Scharnhorst в сопровождении легких крейсеров Leipzig, Köln и трех эсминцев вышли из Вильгельмсхафена для нанесения ударов по британским патрульным судам между Исландией и Фарерскими островами. И эта операция имела целью отвлечь французские и британские корабли из южной Атлантики, где они сжимали кольцо вокруг рейдера Admiral Graf Spee. Как только оба линейных крейсера прошли минные поля, легкие корабли вернулись в базу. Строем пеленга, с Gneisenau во главе и с Scharnhorst в 20 км справа сзади, они на 27-узловой скорости устремились в разыгравшееся сильным штормом открытое море. От ударов волн оба корабля получили повреждения корпуса, а в носовые башни и погреба стала поступать вода. Пришлось уменьшить скорость до 12 узлов, но вскоре сигнальщики обнаружили на горизонте английские корабли. В 16.07 23 ноября с Scharnhorst заметили вспомогательный крейсер HMS Rawalpindi - бывший лайнер компании «Р&О», вооруженный восемью устаревшими 152-мм орудиями. Этот корабль был крайним с востока в крейсерском патруле, который также включал новый HMS Newcastle и устаревшие HMS Delhi, HMS Calypso и HMS Ceres. Дважды с Gneisenau прожектором сигналили «Лечь в дрейф», но командир HMS Rawalpindi 60-летний Э. Кеннеди его игнорировал, приняв решение сражаться. В 17.03 Scharnhorst открыл огонь по практически беззащитному судну, а спустя восемь минут к нему присоединился Gneisenau. В 17.06 залп 280-мм снарядов попал в надстройку вспомогательного крейсера, убив капитана Кеннеди и большинство офицеров. Среди горы обломков начались сильные пожары. К 17.16 огонь германских кораблей превратил HMS Rawalpindi в пылающую развалину, медленно погружавшуюся в воду. Всего Gneisenau израсходовал 53 280-мм снаряда и 106-125 150-мм, а Scharnhorst, огнем которого управлял корветтен-капитан Доминик, выпустил 89 280-мм и 109 150-мм снарядов, но и сам получил попадание 152-мм снаряда в корму. Имелись раненные и небольшие повреждения от осколков. Вице-адмирал Маршалл приказал Scharnhorst подобрать уцелевших британских моряков. Однако появившийся вскоре HMS Newcastle заставил немцев прервать это занятие (успели принять только 38 человек из экипажа 276) и под прикрытием дымовой завесы быстро покинуть поле боя. Они легли курсом на север, чтобы, дождавшись плохой погоды, вернуться в базу. Из-за плохой видимости противники так и не смогли точно узнать друг друга. Англичане посчитали, что HMS Rawalpindi потопил Deutschland с помощью крейсера Emden, поэтому они и бросили на помощь сначала только легкие крейсера, вооруженные 152-мм артиллерией. Немцы же, не зная, какие силы перед ними, упустили прекрасную возможность вслед за HMS Rawalpindi расправиться с четверкой крейсеров. За такую нерешительность, а также за большой расход снарядов при потоплении вспомогательного судна вице-адмирал Маршалл затем подвергся резкой критике со стороны командования. Хотя немецкая пропаганда поспешила объявить этот поход крупным успехом германского оружия.

Обратный путь проходил в такую же штормовую погоду, и корабли снова получили повреждения: вода заливала носовые башни, а также - через щели между деформированными листами обшивки - носовые кубрики экипажа. Из-за недостаточной высоты борта линейные корабли большую часть перехода принимали воду всей носовой частью, ледяные потоки заливали даже мостики и платформы носовой надстройки, так что управление пришлось перенести в боевую рубку. Союзники послали в погоню мощные силы из линкоров и линейных крейсеров (HMS Hood, Dunkerque, HMS Nelson, HMS Rodney), но рейдеры, пройдя проливом между Бергеном и Шетландскими островами, 27 ноября благополучно вернулись в Вильгельмсхафен для ремонта штормовых повреждений. Тогда же на Scharnhorst произвели ремонт котлов, на Gneisenau, перешедшем в Киль, в течение семинедельного ремонта на военной верфи снова переделали нос, увеличив развал шпангоутов и подъем форштевня. В ноябре на него назначили нового командира - Харальда Нетцбандта.

Англичане не хотели смириться с тем, что безнаказанно упустили немецкие рейдеры и 17 декабря предприняли налет на Вильгельмсхафен силами 24 бомбардировщиков Vickers «Wellington». Стоявший там Scharnhorst в течение 8 минут вел неэффективную стрельбу своими зенитными автоматами (мешали краны и здания верфи), зато 10 самолетов сбили немецкие истребители.

11 января 1940 года Scharnhorst перешел в Киль, где соединился с Gneisenau для учений и артиллерийской практики, которая началась 15 января. Но слишком холодная зима заставила корабли вернуться в главную базу. Преодолевая толстый лед в Кильском канале, 4 февраля Gneisenau и днем позже Scharnhorst вышли в Вильгельмсхафен. Для Gneisenau двухсуточный переход не прошел бесследно, и 10-15 февраля ему пришлось ремонтировать в доке ледовые повреждения, в частности, оба внешних винта. Тогда же для целей идентификации крыши башен окрасили в желтый цвет.

18 февраля Gneisenau, Scharnhorst, тяжелый крейсер Admiral Hipper и два эсминца вышли из устья реки Яде для атаки британских конвоев в Норвегию и обратно (операция «Nordmark»). Достигнув прохода у Шетландских островов и не встретив ни одного судна, командующий операцией адмирал Маршалл 20 февраля повел соединение в базу. Обе главные боевые единицы Кригсмарине полтора месяца простояли на якорях в Вильгельмсхафене, проводя различные тренировки. Во время учений 6 марта разбился один из самолетов Scharnhorst и, хотя повреждения удалось исправить, оба летчика погибли. Gneisenau же около месяца провел на верфи, где с его кормовой башни сняли катапульту, а с кормовой надстройки - самолетный кран.

Вторжение в Норвегию

7 апреля 1940 года Gneisenau (флаг вице-адмирала Гюнтера Лютьенса), Scharnhorst, Admiral Hipper и 14 эсминцев на 24-узловой скорости шли вдоль побережья Норвегии, направляясь к Тронхейму и Нарвику. Вторжение планировалось начать силами флота и армии одновременно с севера и юга (Осло). На борту Admiral Hipper и эсминцев находились десантные войска, а линейные крейсера осуществляли прикрытие высадки. Как только попытались увеличить ход до 27 узлов, на Scharnhorst вышел из строя паровой клапан, что привело к 15-минутной остановке левого вала. Спустя пару часов немецкую эскадру, направлявшуюся к Нарвику и Тронхейму, атаковали 12 бомбардировщиков Bristol «Blenheim» 107-й эскадрильи королевских ВВС. Идущие строем фронта оба линкора и тяжелый крейсер открыли зенитный огонь из всех стволов. Шума и дыма было много, что нельзя сказать о попаданиях в самолеты. Те ответили той же монетой - все 40 бомб упали мимо. Еще трём эскадрильям помешали выйти в атаку немецкие истребители прикрытия Bf-110, которым удалось сбить два Vickers «Wellington».

Но английские летчики сообщили о местонахождении противника, и в 20.15 Флот метрополии вышел в море, предполагая, что немцы собираются мощными силами напасть на судоходство в северной Атлантике. К вечеру погода испортилась, разыгрался 8-балльный шторм, и пришлось включить радары. Снова немецкие корабли начали страдать от океанской волны, с трудом удерживая 9 узлов. Около 8.00 8 апреля приблизительно в 100 милях от Тронхейма эсминец Z-11 Bernd von Arnim в разрыве снежных шквалов обнаружил британский эсминец HMS Glowworm, который отстал от своего соединения (линейный крейсер HMS Renown, легкий крейсер HMS Birmingham и эсминцы), находившегося несколько к западу от Тронхейма. После скоротечного боя, в котором приняли участие Admiral Hipper и 4 эсминца, доблестный HMS Glowworm в 9.24 пошел ко дну, пытаясь перед гибелью протаранить немецкий крейсер. Admiral Hipper не получил серьезных повреждений и вместе с четырьмя эсминцами направился в Тронхейм. Около 21.00 оставшиеся 10 эсминцев с десантом отделились для атаки Нарвика. Scharnhorst и Gneisenau заняли позицию к западу от Вест-фьорда. На Scharnhorst вода через воздухозаборник попала в КО №2, и скорость пришлось уменьшить до 7 узлов. Ночью вода через вентиляционные шахты проникла в топливные цистерны Gneisenau, сделав непригодными 470 кубометров нефти. Низкая облачность, частый дождь и снежные заряды сильно ограничивали видимость, особенно в западном направлении, откуда и мог появиться неприятель. Корабли Лютьенса находились в 50 милях к западу от южной оконечности Лофотенских островов, курс 310°, скорость 12 узлов.

В 4.30 9 апреля радар на Gneisenau обнаружил крупную цель в 25 км по корме, и на кораблях объявили боевую тревогу. Все еще не доверяя радару, командир Gneisenau капитан-цур-зее Нетцбандт приказал артиллерийскому офицеру фон Бухка проверить контакт дальномерами. Радары Scharnhorst не давали контакта, а дождь и низкая облачность ограничивали видимость. Около 5.00 штурман Scharnhorst в зеркале секстана обнаружил вспышку от огня тяжелых орудий, а спустя 5 минут сигнальщики увидели силуэт крупного корабля. Это был HMS Renown, который с дистанции 11 800 м открыл огонь по Gneisenau из 381-мм орудий. Немцы ответили минутой позже, а в 5.18 HMS Renown перенес огонь на Scharnhorst. Лютьенс приказал повернуть от противника, но Нетцбандт попросил у адмирала разрешения довернуть на 20 градусов влево, чтобы могли стрелять носовые башни. Артиллерийская дуэль спорадически продолжалась до 6 часов, а затем, после 20-минутной паузы, до 7.15.

Через 5 минут после открытия огня Gneisenau с помощью радара добился двух попаданий в противника. Один 280-мм снаряд пробил опору треногой фок-мачты HMS Renown и улетел за борт, так и не взорвавшись. Второй ударил в правый борт в районе кормовой башни «Y» между верхней и главной палубами - над отделением рулевых машин, пролетел через весь корабль и, пробив левый борт, также упал в море. Почти одновременно и Gneisenau получил два 381-мм снаряда. Первый пробил башенку директора (КДП), повредил множество электрокабелей и улетел за борт без разрыва. Осколками убило старшего артиллерийского офицера фрегаттен-капитана Х.-Г. фон Бухка и 5 матросов, ранило 8 или 9 человек, уничтожило оптические дальномеры носовых 150-мм орудий, башня директора оказалась сдвинутой в корму. Второй снаряд повредил кормовую башню 280-мм орудий, которая замолчала до конца боя (по другим данным в корабль попал один 381-мм снаряд и два среднего калибра). После попаданий Gneisenau прекратил огонь и увеличил скорость. Немцы уже определили, что HMS Renown сопровождается восемью эсминцами, которые торпедами могли добить их корабли, если бы те получили повреждения или снизили скорость. Gneisenau выпустил 60 280-мм и 8 150-мм снарядов (по другим данным соответственно 53 и 10), а Scharnhorst 195 280-мм снарядов (почти все бронебойные) и несколько 150-мм. Последний так и не добился попаданий, возможно, из-за вышедшего из строя радара. Расход боезапаса на HMS Renown оказался много больше: около 230 381-мм и 1065 114-мм (многовато ради 2-3 попаданий, даже принимая во внимание погоду и частую смену курса противником).

Немецкие корабли на высокой скорости вышли из боя. Несмотря на сделанные модификации корпусов, в штормовом море они брали носом огромные массы воды, которая каскадами проникала в главную палубу и развернутые за левый траверз носовые башни. Из-за попадания воды в электроцепи подъемника боезапаca носовой башни Gneisenau возникло короткое замыкание. И на Scharnhorst носовая башня вышла из строя под ударами тяжелых волн. Вода проникала в башню через отверстия для выброса стреляных гильз, кожухи дальномеров и амбразуры орудий. В цепях электромоторов подачи боезапаса из-за попадания соленой воды произошло короткое замыкание. Когда Scharnhorst попытался увеличить ход до самого полного, пришлось остановить правую турбину, из-за чего скорость снизилась до 25 узлов.

HMS Renown и его эсминцы бросились в погоню, ведя непрерывный огонь из орудий среднего калибра. Частые вспышки выстрелов с эсминцев заставили немцев предположить, что их преследует мощное соединение. Тем не менее, им удалось увеличить дистанцию и уйти сначала на север, а потом на запад - подальше в Северный Ледовитый океан, где они оставались несколько дней, прежде чем рискнули вернуться в Германию. За это время на Scharnhorst удалось устранить неполадки механизмов и он смог дать 28,5 узла. 12 апреля линейные корабли в Северном море соединились с Admiral Hipper и в 22.12 пришли в Вильгельмсхафен. На конечном участке пути англичане бросили против ускользавшего противника более 90 бомбардировщиков, но те не смогли обнаружить цель, а появившиеся немецкие истребители сбили из них не менее десятка.

Бой с HMS Renown заставил немецкие силы дальнего прикрытия уйти на север, оставив назначенный им для патрулирования район у Лофотенских островов. В результате англичанам удалось 10 и 13 апреля внезапно напасть на находившиеся в Нарвике эсминцы. Гибель этих 10 современных кораблей стала первым серьезным ударом для Кригсмарине.

Scharnhorst надо было ремонтировать носовую башню и энергетическую установку. Но все надежды его командира о постановке в док похоронил приказ ОКМ (Oberkomando der Marine), запрещавший начинать любой ремонт, требующий более 6 часов. 1 мая корабль перешел в Везермюнде (Бремерхафен), а спустя 9 дней - на Балтику, чтобы в спокойной обстановке пройти курс боевой подготовки, необходимый для 87 вновь прибывших офицеров и старшин. После недели пребывания в районе Готенхафена (Гдыня) Scharnhorst отозвали в Киль на долгожданный ремонт. Верфь «Deutsche Werke» запросила на работы 12 суток, но командующий флотом потребовал закончить все к 31 мая. Дело в том, что к этому времени из тяжелых немецких кораблей в строю оставались только Scharnhorst и Gneisenau (Lützow чинил торпедное повреждение, Admiral Scheer проходил плановый ремонт), а события в Норвегии требовали присутствия кораблей Кригсмарине у её берегов. Поднапрягшись, верфь уложилась в указанный срок.

Gneisenau после ремонта боевых повреждений 26-29 апреля прошел докование в сухом доке Бремерхафена. А уже 5 мая при переходе на Балтику из Северного моря он в 11.45 подорвался у устья р. Эльба на магнитной мине. Скорость корабля была 22 узла, глубина моря 24 м. Силой взрыва, который произошел в 21 м с левой раковины корабля, броню пояса около кормовой башни вдавило внутрь, во многих местах разорвало листы обшивки. Водой затопило коридор левого гребного вала, несколько кладовых и соседних с ними пустых отсеков. Корабль получил крен на левый борт в пол градуса и небольшой дифферент на корму. Серьезные повреждения нанесло и сотрясение от взрыва: вышли из строя подшипники турбины низкого давления правого борта, некоторые вспомогательные устройства, включая конденсорные насосы, трансформаторы прожекторов, фундаменты которых не были рассчитаны на такие ударные нагрузки. Повредило кормовые дальномеры и оптические приборы целеуказания, вышли из строя почти все автоматические выключатели главных и вспомогательных механизмов.

Резкая деформация корпуса приподняла и заклинила вращающуюся структуру кормовой башни и только энергичные усилия экипажа позволили ввести ее в строй в течение часа. Силой удара срезало болты крепления барбетов бортовых 150-мм башен, что сделало башни непригодными для стрельбы. В строю из средней артиллерии остались только четыре палубные установки за щитами. Из-за отключения энергии на 18 минут было утрачено управление рулем. Такие сильные повреждения объяснялись тем, что взрыв произошел на мелкой воде и слишком близко к корпусу корабля.

Тем не менее прекрасная выучка экипажа позволила спустя всего 5 часов привести корабль в Киль и уже в 17.13 поставить в плавучий док. Ремонт проходил до 21 мая, после чего Gneisenau вышел в пробный поход по восточной Балтике. 27 мая он вернулся в Киль, полностью готовый к бою.

Операция «Юно»

Gneisenau (флаг адмирала Маршалла), Scharnhorst, Admiral Hipper и четыре эсминца вышли 4 июня 1940 года для атаки морских сил противника у Харстада, Норвегия. Операцию планировалось провести в тесном взаимодействии с Люфтваффе, поэтому для лучшей идентификации крыши башен на немецких кораблях окрасили в красный цвет. На первом этапе эскадру сопровождали два тральщика и два миноносца типа 1924. 7 июня германские корабли встретились с танкером «Дитмаршен», чтобы Admiral Hipper и эсминцы смогли пополнить запасы топлива. На следующий день в 5.55 Admiral Hipper обнаружил и потопил британский эскортный траулер HMS Jupiter, а Gneisenau огнем 150-мм орудий (расход 113 снарядов) поджег танкер «Ойл Пайонир», который около 8.00 добили торпедой с эсминца. Для обнаружения конвоев с Admiral Hipper и Gneisenau выпустили гидросамолеты и вскоре те донесли об обнаружении крейсера и торгового судна к югу от германского соединения, а пассажирского и госпитального судов - к северу. Admiral Hipper и эсминцы послали на север, где они перехватили и потопили 19 500-тонное пассажирское судно «Орама», сумев также заглушить посылаемые им в эфир сигналы бедствия. Госпитальное судно HMS Atlantis немцы не атаковали.

После этих действий адмирал Маршалл решил отправить испытывавшие недостаток топлива эсминцы и Admiral Hipper на заправку в Тронхейм, а сам с двумя линейными кораблями отправился в район Харстада. Здесь, у берегов Норвегии, Scharnhorst и Gneisenau добились своего наибольшего за всю войну успеха.

В 16.46 8 июня наблюдатели на фор-марсе Scharnhorst, следующего курсом 345° на 18 узлах, обнаружили дым справа по пеленгу 60° на дистанции около 40 км, о чем тут же донесли на следующий в кильватере флагманский Gneisenau. На всякий случай адмирал сначала приказал немного отвернуть влево на 330° и увеличить скорость, постепенно поворачивая вправо - на контркурс противнику. В том, что это англичане, сомнений не было. Только Маршаллу не хотелось нарваться снова на HMS Renown или HMS Hood (от прочих линкоров можно было без проблем уйти). На немецких кораблях сыграли боевую тревогу и приготовились к бою. Как только лаг показал 24 узла, были включены радары для помощи артиллерийской оптике. В 17.10 находившийся в верхнем посту УАО старший артиллерист Scharnhorst фрегаттен-капитан Лёвиш доложил, что перед ними авианосец, а спустя 2 минуты он уточнил, что удерживает в прицеле HMS Ark Royal, эскортируемый двумя эсминцами.

Фактически это был авианосец HMS Glorious в сопровождении эсминцев HMS Acasta и HMS Ardent, который эвакуировал из Норвегии 2 истребительных эскадрильи Королевских ВВС (10 Gloster «Gladiator» из 263-й и 10 Hawker «Hurricane» из 46-й). Конечно, он не мог использовать эти сухопутные самолеты для атаки противника (да и что могли сделать истребители с линкорами?), но по непонятной причине ни один из его самолетов (в ангаре он имел из собственной авиагруппы 5 торпедоносцев Fairey «Swordfish» 823-й эскадрильи ВСФ и 9 морских истребителей Gloster «Sea Gladiator»)^[1] не был готов к старту, несмотря на тихую и ясную погоду. Ударные самолеты вообще были вооружены глубинными бомбами, поскольку встреча с немецкой подлодкой считалась более вероятной. А в таком положении HMS Glorious был практически беззащитен, имея в бортовом залпе всего 8 120-мм пушек в дополнение к такому же их числу на двух эсминцах. Эсминцы также несли по два 4-трубных торпедных аппарата. Вообще англичане проявили не свойственную им беспечность, граничившую с разгильдяйством. Не имея радаров, они не только не обеспечили воздушное патрулирование, присутствие на фор-марсах наблюдателей, но и держали эсминцы слишком близко к авианосцу (всего в 2 кбт), у которого к тому же под парами находились лишь 12 котлов из 18. В результате они заметили два неизвестных корабля на целых 15 минут позже, чем были обнаружены сами. Командир авианосца кэптен Д’Ойли-Хьюджес послал HMS Ardent на опознание, а все 5 Fairey «Swordfish» приказал перевооружить торпедами и поднять на полетную палубу. Только в 17.20 на авианосце сыграли боевую тревогу, он прекратил противолодочный зигзаг и стал увеличивать скорость. HMS Acasta перестроился за кормой на правый борт HMS Glorious, готовясь прикрыть его дымзавесой. HMS Ardent довольно быстро узнал немцев и, доложив на авианосец, повернул на параллельный с противником курс, чтобы торпедной атакой дать остальным шанс скрыться. С HMS Glorious в эфир понеслись радиограммы: «Два линейных крейсера по пеленгу 308°, дистанция 15 миль, курс 030°. Моя позиция 154°69'N 04°Е»^[2].

Тем временем немцы сомкнули интервал и, эффектно развернувшись еще на 8 румбов, бросились на пересечку курса противника. Scharnhorst оставался головным, а Gneisenau переместился на его левую раковину. Авианосец резко повернул влево на юго-запад и под прикрытием пока еще слабой дымовой завесы с HMS Acasta попытался увеличить дистанцию, одновременно готовя Fairey «Swordfish» к вылету. Скорость немцев была уже 26 узлов, и Scharnhorst готовился открыть огонь главным калибром по HMS Glorious, а вспомогательным по ближайшему эсминцу. Но первый залп в 17.27 дал Gneisenau - и очень удачно. Один из снарядов попал в котельное отделение №1 HMS Ardent, и тот, отчаянно зигзагируя, также стал ставить дымзавесу. Эсминец открыл огонь из 120-м орудий и выпустил первые 4 торпеды^[3]. Шансов попасть в мчащиеся на 29 узлах корабли с дистанции 80 кабельтовых практически не было, и только одну торпеду заметили перед форштевнем Scharnhorst.

В 17.32 наконец-то был получен сигнал с флагмана открыть огонь по авианосцу главным калибром. Средней артиллерии пришлось замолчать, что давало некоторую отсрочку гибели HMS Ardent, остававшегося под обстрелом 150-мм орудий Gneisenau. Первый залп ГК Scharnhorst по авианосцу упал недолетом, второй перелетом, а третий, в четком соответствии с немецкой традицией, установленной еще в годы Первой мировой войны, дал накрытие. В 17.38 280-мм снаряд с дистанции 24 175 м (!) пробил полетную палубу и взорвался в ангаре, вызвав сильный пожар. Осколки проникли в котельное отделение, из-за чего временно упало давление пара в двух котлах. Огромная дыра в центре полетной палубы уже не позволяла взлететь Fairey «Swordfish», которые удалось вооружить торпедами и поднять наверх 4 минутами ранее. Это попадание стало, можно сказать, мировым рекордом - до этого никому не удавалось попасть в цель на такой дистанции. И хотя этот «рекорд» был повторен всего месяц спустя, когда в бою у Калабрии на Средиземном море английский линкор HMS Warspite примерно с такой же дистанции попал 381-мм снарядом в итальянский Giulio Cesare, эти два случая в военно-морской истории остаются уникальными. Больше ни один линкор, даже с более крупным калибром и самыми совершенными радарами управления огнем ничего подобного не добивался при стрельбе по подвижной цели.

В 17.40 Scharnhorst снова открыл огонь из 150-мм орудий левого борта по эсминцу HMS Ardent. К этому времени развивший 32 узла Gneisenau^[4] стал обгонять систершип справа, чтобы возглавить строй и присоединиться к расстрелу авианосца. Все английские корабли скрылись за дымовой завесой, и адмирал Маршалл по радио разрешил Scharnhorst использовать бортовой гидросамолет. Вскоре с Scharnhorst были замечены следы торпед - это HMS Ardent попытался воспользоваться сдваиванием немецких кораблей.

Один из его 120-мм снарядов в это время попал в Scharnhorst, но не причинил повреждений. От торпед немецкий корабль легко уворачивался поворотами влево. Всего на нем за 20 минут пять раз объявляли «Алярм» из-за приближающихся пенных следов, хотя на HMS Ardent просто не могло быть столько торпед. Всего немцы насчитали с него 8(!) торпедных залпов.

Несмотря на изменения курса и обилие дыма вокруг цели, стрельба немцев была точной. В 17.56 в надстройку HMS Glorious попал еще один 280-мм снаряд, который уничтожил всех на мостике, включая кэптена Д"Ойли-Хьюджеса. В командование кораблем вступил старший офицер Лоувелл. Авианосец сильно горел и кренился на правый борт, но мог поддерживать высокую скорость. Вскоре немцы прекратили огонь, поскольку цель полностью скрылась за дымом, а адмирал постоянно указывал обоим стар-шим артиллеристам на чрезмерный расход снарядов. К тому же на Scharnhorst произошла авария в котельном отделении (скоре всего, лопнула трубка в котле), и корабль сбавил скорость до 27 узлов.

Спустя пару минут в HMS Ardent попал 150-мм снаряд с Scharnhorst, скорость эсминца, резко накренившегося на левый борт, упала до 15 узлов. Дистанция до него сократилась настолько, что немецкий линкор ввел вдело 105-мм зенитки. Но только в 18.22 отважный эсминец пошел ко дну. Спустя 3 минуты на Scharnhorst получили поздравления адмирала Маршалла.

Gneisenau на полной скорости гнался за HMS Glorious и HMS Acasta, причем последний при этом успевал прикрывать авианосец дымовой завесой, описывая широкие зигзаги. С дистанции около 20 км немецкий флагман добился третьего попадания в авианосец - на этот раз в машинное отделение, что и решило судьбу корабля. Скорость его стала падать, и попадания последовали одно за другим. Тем более, что к расстрелу снова присоединился Scharnhorst. Но в 18.29 адмирал передал на него: «Я не буду дальше терпеть расход снарядов», давая понять, что находившийся ближе к цели Gneisenau справится и сам.

HMS Acasta достаточно долго ловко избегал смертоносных залпов и в 18.33, как раз перед попаданием в него первого снаряда с Scharnhorst, сумел выпустить 4 торпеды (из труб №№2, 3, 6 и 7). Gneisenau от них уклонился, но спустя 6 минут одна из торпед попала в корму Scharnhorst, который резко снизил скорость и прекратил стрельбу.

Около 19.08 HMS Glorious перевернулся и затонул; всего на 9 минут пережил его доблестный HMS Acasta, до конца выполнивший свой долг эсминца сопровождения. На борту Gneisenau в честь храброго эсминца было приказано приспустить до половины боевой флаг. Но на этом благородство немцев закончилось. Поскольку HMS Glorious постоянно радировал своё место, призывая на помощь Флот метрополии, германские корабли поспешили укрыться в Тронхейме, бросив на произвол судьбы спасательные плотики с 900 членами экипажей погибших кораблей. В последующие дни норвежские торговые суда спасли всего 44 человека (только один из них был с HMS Acasta), а двоих с HMS Ardent взял в плен немецкий разведывательный гидросамолет. Всего британский флот в том бою потерял более 1500 моряков.

Интересно, что это было первое столкновение линкоров с авианосцем и единственное, в котором первые одержали верх. Успеха немцы добились ценой 48 погибших при взрыве торпеды на Scharnhorst. Поведение в этом бою английских эсминцев может служить образцом профессионального мастерства и подлинного героизма. Торпеда же с HMS Acasta не только надолго вывела из строя мощный корабль противника, но и, можно сказать, спасла тысячи жизней британских солдат, эвакуируемых из Норвегии на транспортах, и (кто знает?) норвежскую королевскую семью и членов правительства, которые спешили в Британию на борту крейсера HMS Devonshire. Крейсер прошел всего в 28 милях от немецких рейдеров (наблюдатели даже видели их мачты), когда внимание тех уже было приковано к HMS Glorious. Шедший же из Нарвика тихоходный конвой, перевозящий 8 тыс. солдат, был бы наверняка перехвачен немцами, если бы они продолжили операцию, поскольку его маршрут практически повторял путь HMS Glorious. Прикрытие из авианосца HMS Ark Royal, 2 легких крейсеров и 6 эсминцев, конечно же, не поставило бы неразрешимых задач перед познавшими вкус победы корсарами адмирала Маршалла, не будь Scharnhorst поврежден.

...Следы торпед снова были вовремя обнаружены наблюдателями, но, несмотря на резкий отворот, одна из них в 18.39 под углом 15 градусов ударила в правый борт у башни «Caesar» в трех метрах под главным поясом - в самое уязвимое место. Повреждение оказалось очень серьезным. Боевое отделение и погреба Scharnhorst заполнились дымом, прислугу башни пришлось эвакуировать. Командир корабля капитан-цур-зее Хоффманн отдал приказ на затопление погребов, но после доклада об отсутствии опасности пожара его отменил. Бортовую обшивку, принявшую на себя удар, разрушило на площади 6x14 м. Но взрыв оказался столь мощным, что большая часть его энергии пришлась на внутреннюю структуру, разорвав противоторпедную переборку и загнув ее верхнюю часть внутрь на 1,7 м. Переборка была повреждена на Юм, считая от бортовой брони на уровне платформы над коридором гребного вала. Поврежденными оказались две траверзных переборки, батарейная палуба и палуба первой платформы. Чуть менее пострадали шельф под броню и соседние элементы структуры корпуса.

Попадание пришлось в место прохода гребного вала через противоторпедную переборку, где ее эластичность была недостаточной из-за дополнительных подкреплений. Сказалось и не очень надежное соединение переборки с броневой палубой, что не позволило напряжениям от взрыва распространиться на большую площадь жестких элементов структуры корпуса. Переборка начала эластично выгибаться, но верхнее ее крепление не выдержало, что привело к большим затоплениям внутреннего объема: вода частично заполнила 22 главных водонепроницаемых отсека, а всего 30 отсеков в районе взрыва приняли 2500 т. Scharnhorst получил крен на правый борт в 3 градуса и осел кормой на 3 м. Большие затопления и повреждения сказались на энергетической установке. Уничтожило часть правого гребного вала, которая проходила через нижние отсеки противоторпедной защиты около башни «Caesar», а весь коридор его быстро заполнила вода. Там остался один из матросов, и когда другой, пытаясь его спасти, открыл водонепроницаемую дверь, кормовое машинное отделение, дававшее энергию на средний гребной вал, стало затапливаться так быстро, что сохранить его в строю, мгновенно остановив турбины, оказалось невозможным. Кожух одной из турбин, вращавшейся на полной мощности, остыл так быстро, что лопатки ротора врезались в его внутреннюю поверхность. Пришлось перекрыть все паропроводы этого отделения. Корабль остался только с одним работающим левым валом.

Вышла из строя и башня «Caesar», некоторые отсеки под ее погребами заполнило водой, множество оборудования в погребах оказалось поврежденным. Загорелись некоторые заряды в гильзах и в футлярах, многие оказались испорченными. В погребе находилось 283 собранных снаряда и заряда в гильзах, готовых к подаче в башню, другие снаряды еще без зарядов лежали на загрузочной платформе в нескольких метрах от места удара торпеды. Кормовая 150-мм башня правого борта вышла из строя из-за затопления подбашенных помещений и повреждения электросистем. Повредило и систему управления огнем кормовой группы 105-мм орудий.

На пути в Тронхейм корабль с трудом мог держать 20 узлов. Для предотвращения дальнейших повреждений корпуса стали использовать кранцевые маты, однако это мало что давало, и приказ отменили. Оба корабля достигли Тронхейма около полуночи 9 июня. Там на швартовах стояло ремонтное судно «Хуаскаран», экипаж которого приступил к временному ремонту Scharnhorst.

Адмирал Маршалл с Gneisenau, Admiral Hipper и четырьмя эсминцами, пополнив запасы с корабля снабжения «Алстертор», 10 июня снова вышел на поиски торговых судов, но, убедившись, что все конвои имеют сильное прикрытие, 11-го числа вернулся в Тронхейм. Самолет-разведчик Берегового командования Королевских ВВС обнаружил немецкие корабли, и как раз 11 июня дюжина бомбардировщиков Lockheed «Hudson» с высоты 4570 м сбросила 36 227-кг бронебойных бомб (по другим данным 113-кг полубронебойных) по Scharnhorst, ни одна из которых не попала. Два самолета немцы сбили.

Затем настала очередь британского соединения в составе линкора HMS Nelson и авианосца HMS Ark Royal, которые 13 июня находились в 170 милях от Тронхейма. Поднятые в воздух 15 бомбардировщиков Blackburn «Skua» были перехвачены германскими истребителями и потеряли восемь машин. Остальные прорвались к цели, но в Scharnhorst попала всего одна бомба, которая к тому же не взорвалась, хотя и пробила верхнюю палубу.

Ремонт турбин среднего вала Scharnhorst занял 10 суток. Отремонтировать правый вал можно было только в сухом доке, поскольку имелось опасение, что его погнуло и что винт при вращении будет задевать корпус. На пробах 18 июня при скорости свыше 13 узлов наблюдалась такая вибрация, что оставалось надеяться только на два вала и максимальную скорость 24 узла. 20 июня корабль вышел в Германию в сопровождении 4 эсминцев, 4 миноносцев и 3 тральщиков. Наследующий день соединение у о. Утсир обнаружили самолеты британского Берегового командования, и около 15.00 шесть торпедоносцев Fairey «Swordfish» 821-й и 823-й эскадрилий королевского флота вышли в атаку, которую немцы легко отразили зенитным огнем. Английские летчики не имели практики, и эта атака крупного корабля была первой в их жизни. Все торпеды пошли практически параллельно курсу кораблей, которым ничего не стоило от них уклониться, сбив при этом два торпедоносца зенитками. Почти тут же 4 Lockheed «Hudson» с большой высоты со столь же большой неточностью сбросили 227-кг бомбы. Две машины погибли, две с трудом вернулись на базу, имея тяжелые повреждения. Спустя полтора часа над соединением появилось девять Bristol «Beaufort» , вооруженных 227-кг бронебойными бомбами, но и они были отбиты зенитным огнем и истребителями, потеряв 3 самолета. А последнюю атаку со все тем же результатом провели еще шесть Lockheed «Hudson». Отражая атаки, Scharnhorst выпустил 900 105-мм снарядов и 3600 патронов к автоматам. К вечеру воздушное прикрытие состояло из 10 Messerschmitt «Bf-109», 2 Heinkel «He-111», летающей лодки Dornier «Do-18» и двух бортовых Arado «Ar-196». Вскоре немцы перехватили британское сообщение, из которого поняли, что в море находятся крупные силы Флота метрополии, и Scharnhorst получил приказ укрыться в порту Ставангер. В этот момент некоторые британские корабли находились всего в 35 милях от него. 22 июня Scharnhorst вышел из Ставангера в Киль, где в плавучем доке «С» следующие шесть месяцев проходил ремонт, часто прерываемый налетами британской авиации. 21 ноября корабль вышел в пробное плавание по Балтике, но 19 декабря вернулся в Киль, чтобы в плавучем доке «В» еще четверо суток заканчивать ремонтные работы.

Gneisenau тоже надолго выбыл из строя. 20 июня он вместе с крейсером Admiral Hipper и четырьмя эсминцами под командованием адмирала Гюнтера Лютьенса 20 июня вышел в Норвежское море и взял курс на Исландию. Германский морской штаб намеревался этой операцией создать у англичан впечатление прорыва крупных рейдеров через пролив между Фарерами и Исландией, а в это время провести Scharnhorst из Норвегии в Германию на ремонт. Когда германское соединение находилось примерно в 40 милях к северо-западу от Хальтена в условиях плохой видимости, британская подлодка HMS Clyde выпустила по Gneisenau полный залп из носовых аппаратов. Наблюдатели увидели торпеды слишком поздно - всего в 300 м от борта. Две прошли перед самым носом, а третья, несмотря на резко положенный на борт руль, попала в правый борт в 16 м от форштевня и очень близко к началу носового противоосколочного пояса. Броня повреждена не была, но носовая оконечность пострадала очень серьезно. Взрыв 365 кг торпекса на 3 м ниже ватерлинии разорвал листы обшивки с обоих бортов и повредил шпангоуты, так что нос держался на честном слове. Пробоина с правого борта имела длину 15 м и высоту 6-10 м. Имелась небольшая пробоина и с левого борта, в кормовых частях пробоин образовались значительные повреждения обшивки. Вода затопила водонепроницаемые отсеки XX и XXI, скорость пришлось уменьшить из-за риска потерять большую часть носа. Боеспособность корабля и механизмы не пострадали, так что он утром 21 июня смог дойти до Тронхейма на 19 узлах. Лодка донесла о координатах германского соединения, которое затем подверглось налетам авиации британского Берегового командования, в результате чего один из эсминцев получил серьезные повреждения.

В Тронхейме рабочие ремонтного корабля «Хуаскаран» временно заделали пробоины на Gneisenau, наварив поверх металлические полосы для дополнительной прочности. Работы закончили 19 июля. На переходе в Киль 25-27 июля корабль сопровождали Admiral Hipper (отделился для выполнения другого задания), легкий крейсер Nürnberg, четыре эсминца и шесть миноносцев. На перехват англичане послали мощное соединение Флота метрополии (линейные крейсера HMS Repulse и HMS Renown, крейсера и эсминцы), но оно не смогло обнаружить противника. Только подлодке Fairey «Swordfish» удалось потопить один из миноносцев эскорта (Luchs), остальные германские корабли благополучно прибыли в Киль 28 июля.

Ремонт Gneisenau фирмой «Howaldtswerke Werft» в Киле длился пять месяцев. Для данной верфи это была первая работа на крупном боевом корабле, и рабочие проявили к морякам исключительную любезность. Например, они убрали штатные подпорки и стойки из кают младшего офицерского состава в средней части корабля, так надоевшие экипажу. Это серьезное нарушение впоследствии дало о себе знать. В то же время для сокращения срока ввода корабля в строй на нём решили не переделывать ангар и грот-мачту, как это уже было сделано на Scharnhorst. До 21 октября Gneisenau находился в доке «D» военно-морской базы, а 14 ноября вышел на Балтику для тренировок и учений, снова вернувшись в Киль 19 декабря. В ходе учений оба линейных крейсера «отстрелялись» по кораблю-цели SMS Hessen, отрабатывали тактическое взаимодействие с крейсером Nürnberg и 2-й флотилией миноносцев. Но совместные учения с подлодками показали неудовлетворительную работу сонаров.

Действия в Атлантике (операция «Берлин»)

28 декабря 1940 года Gneisenau (под флагом адмирала Лютьенса) и Scharnhorst вышли в Северную Атлантику для операций против британского судоходства. Жестокий шторм в Северном море заставил корабли идти малым ходом; Gneisenau получил серьезные повреждения корпуса как раз в тех местах, где в ходе ремонта сняли стойки и подпорки. Под ударами тяжелых волн погнулись шпангоуты за обшивкой и палубные бимсы, главная палуба и обшивка в носу в нескольких местах искривились. Из-за больших напряжений, которым подвергался корпус на огромных волнах вышли из строя системы управления огнем, включая зенитные калибры.

Хотя с Scharnhorst непогода обошлась менее жестоко, кораблям пришлось повернуть назад: Scharnhorst вернулся в Готенхафен (польский порт Гдыня), а Gneisenau - в Киль. Из-за тяжелых штормовых повреждений командир Gneisenau капитан-цур-зее Отто Файн (назначен в августе) потребовал снова переделать носовую часть корабля, что специалисты военной верфи выполнили в рекордный срок.

Scharnhorst вернулся в Киль 19 января 1941 года, а 22-го оба корабля снова под командой Лютьенса вышли из Киля в Атлантику для выполнения операции «Berlin». Во время прохода проливами Каттегат и Скагеррак их обнаружила английская агентура в Дании, и Флот метрополии в ночь на 26 января вышел из Скапа-Флоу, чтобы блокировать проход Фареры-Исландия. Спустя 2 суток немецкие радары вовремя обнаружили прямо по курсу большое число кораблей (это были линкоры HMS Nelson, HMS Rodney, HMS Repulse, 8 крейсеров и 11 эсминцев), и Лютьенс приказал изменить курс. На повороте германские корабли с дистанции 5000 м обнаружил легкий крейсер HMS Naiad. Он доложил командованию и следил за немцами, пока те не скрылись за снежным зарядом. К сожалению, командующий Флотом метрополии адмирал сэр Джон Тови счел это сообщение ошибочным и прекратил поиск.

После дозаправки топливом к востоку от о. Ян-Майен с танкера «Адриа» (оба корабля приняли примерно по 1700 м³), немцы повернули на юг и на высокой скорости устремились к Датскому проливу, теперь решив обойти Исландию с севера. Они вышли на оперативный простор на рассвете 4 февраля, удачно миновав все британские крейсерские патрули. Чтобы еще более запутать противника, 1 февраля из Бреста в свою вторую операцию в Атлантике вышел Admiral Hipper, который должен был действовать против конвоев на маршруте Гибралтар-Фритаун.

С 5 по 6 февраля оба линейных крейсера заправлялись с танкера «Шлеттштадт» к югу от мыса Фареуэлл (примерно по 1500 кубометров топлива), а на следующий день приступили к поиску судов. Качка была настолько сильной (шторм доходил до 10 баллов), что на Gneisenau при резком крене один из унтер-офицеров размозжил голову о башню и упал за борт. Корабли снизили ход, чтобы уменьшить дискомфорт экипажа и снизить риск повреждений.

В 8.35 8 февраля с Gneisenau заметили мачты конвоя HX-106, шедшего из Галифакса, и корабли приготовились к атаке. Scharnhorst послали вперед, чтобы атаковать с севера, но в 9.47 его сигнальщики усмотрели в охранении конвоя старый дредноут HMS Ramillies, вооруженный восемью 381-мм орудиями. Узнав о присутствии столь мощного прикрытия, адмирал Лютьенс отменил атаку конвоя, поскольку имел приказ не ввязываться в бой с линейными кораблями. Тем не менее, к 9.50 Scharnhorst сблизился с конвоем до 23 км, пытаясь отвлечь на себя корабли охранения, чтобы Gneisenau смог атаковать оставшиеся без зашиты суда. Но Лютьенс прямым приказом отменил эту попытку и вернул Scharnhorst к флагману. Немецкий адмирал был уверен, что англичане заметили его корабли, и теперь ему придется больше думать не об охоте, а как бы самому не стать дичью. Но с судов конвоя видели только Scharnhorst, который, к тому же, приняли за Admiral Hipper. Так что командующий Флотом метрополии продолжал считать, что немецкие линейные крейсера все еще в своих базах.

Они же тем временем ушли на северо-запад к проливу Дэвиса, а после нескольких дней безрезультатного крейсерства в том районе, спустились на юг. Штормовая погода препятствовала наблюдению за морем, поврежденные вентиляционные раструбы не обеспечивали нормальную работу в машинно-котельных отделениях, на открытых постах зенитных батарей просто невозможно было находиться. Скорость снова снизили, чтобы уменьшить заливаемость носовой оконечности и надстроек. Когда погода несколько улучшилась, 14 и 15 февраля корабли снова провели дозаправку с танкеров «Шлеттштадт» (Gneisenau принял 2550 м³) и «Эссо Гамбург» (Scharnhorst 2500). Только 22 февраля приблизительно в 500 милях к востоку от о. Ньюфаундленд обнаружили идущий на запад конвой транспортов в балласте. Пустые суда вряд ли стоили того, чтобы тратить время и снаряды на их потопление, но другого выхода не было. Увидев германские корабли, транспорты бросились врассыпную, и эфир заполнился срочными сообщениями о немецких рейдерах. Используя для поиска разбежавшейся «добычи» бортовые самолеты, Gneisenau и Scharnhorst смогли потопить всего пять судов общим тоннажем 25 874 брт. В 10.55 они совместно пустили на дно грузопассажирский пароход «Кантара» (3327 брт), затем Gneisenau записал на свой счет транспорты «Трелони» (4689 брт) и «Э.Д.Хафф» (6219 брт), а Scharnhorst - только танкер «Ластрес» (6156 брт). Еще одному танкеру удалось сбежать от Scharnhorst. Уже ночью, в 23.08, Gneisenau потопил идущий в 50 милях от конвоя грузопассажирское судно «Харлсден» (5483 брт), которое перед этим обстрелял его бортовой самолет. Той же ночью Лютьенс впервые после 8 февраля вышел в эфир, сообщая о первом успехе и назначая очередное рандеву танкерам. В принципе, радоваться было не чему: добыча незначительная, расход снарядов большой, а противник наверняка уже бросил на поиски крупные силы. Пришлось адмиралу перенести операции в юго-восточную часть северной Атлантики, чтобы перекрыть маршрут конвоев Кейптаун-Гибралтар в точке к северу от м. Верде-Айлендс. Перед приходом в этот район, корабли заправились топливом у Азорских островов 27-28 февраля с танкеров «Эрмланд» и «Фридрих Бреме», передав на них 180 пленных. Немецкие рейдеры прошли уже более 11 тыс. миль - половину длины экватора, а достойных целей все не было. 5 марта на 4 часа пропал гидросамолет с Scharnhorst. Его удалось найти беспомощно дрейфующим по океану из-за полного расхода топлива. На следующий день линкоры встретили подлодку U-124, а 7 марта недалеко от берега Африки наблюдатели Scharnhorst обнаружили линейный корабль HMS Malaya, также вооруженный восемью 381-мм орудиями, а за горизонтом - мачты по меньшей мере 12 торговых судов. Лютьенс снова приказал Scharnhorst отойти на соединение с флагманом, шедшим в 40 милях позади. Отдавая такой приказ, Лютьенс, очевидно, руководствовался опытом Ютландского боя. HMS Ramillies и HMS Malaya со скоростью 23-25 узлов не могли догнать 30-узловые германские корабли, но высокая скорость - слишком хрупкое преимущество в бою. Единственное попадание 381-мм снаряда могло его лишить.

Замеченные 12 торговых судов входили в состав конвоя SL-67 , направлявшегося в Великобританию. Чтобы избежать боя с линкором, Лютьенс решил выйти в хвост конвоя и навести на него подводные лодки, отправив радиограмму в Берлин. Германское военно-морское командование направило к конвою субмарины U-124 и U-105, которые за ночь 7-8 марта пустили ко дну 6 судов на 28 488 т. Немецкие рейдеры также были обнаружены гидросамолетом с одного из кораблей эскорта, и HMS Malaya сблизился с ними на 24 км. Немецкие 280-мм орудия уже доставали до противника, но Лютьенс не решился на артиллерийскую дуэль. Местом дальнейших операций он избрал центральную часть Атлантики. По пути к месту заправки 9 марта рейдеры потопили одиночный греческий пароход «Маратон» (6352 брт) с грузом угля для Александрии, имевший несчастье наткнуться на Scharnhorst.

Линейные крейсера 11-12 марта заправились и получили необходимые припасы с вооруженных кораблей снабжения «Уккермарк» (бывший «Альтмарк») и «Эрмланд». В тот же день все четыре корабля двинулись на север, образовав поисковую линию шириной 120 миль. Спустя трое суток они перехватили несколько танкеров, из которых Gneisenau один потопил (британский 6197-тонный «Симния») и три захватил в качестве призов (норвежские 5684-тонный «Бианка» и 6405-тонный «Поликарб», британский 8046-тонный «Сан Казимиро»), Все эти корабли обнаружил «Уккермарк». Scharnhorst отправил на дно «Бритиш Стренге» (7139 т) и «Ателфоум» (6554 т). Призы были направлены в Бордо, но туда дошел только «Поликарб». Два остальных повстречались с HMS Renown, который освободил 46 британских пленных и взял в плен немецкие призовые команды. Правда, те успели затопить оба танкера.

Рейдеры продолжили движение на север, надеясь найти конвои, следующие в Британию из Галифакса. Тем временем, британские линкоры HMS Rodney, HMS Nelson и новейший HMS King George V ожидали немцев в северных водах Атлантики, рассчитывая, что те, исчерпав запас автономности, скоро вынуждены будут прорываться домой. С востока приближались линейный крейсер HMS Repulse, авианосец «Фьюриес» и эсминцы. 5555555 В ночь на 16 марта «Уккермарк» и «Эрмланд» обнаружили силуэты торговых судов, и на рассвете линейные крейсера оказались посреди конвоя. Тут уж рейдеры порезвились вволю, как лисы в курятнике. Gneisenau с 4.28 до 15.50 потопил транспорты «Рио Дорадо» (4507 т), «Эмпайр Индастри» (3648 т), норвежский «Гранли» (1577 т), французский «Майсон» (4564 т) и «Ройял Кроун» (4364 т), а Scharnhorst - голландский «Мангхай» (8290 т), британские «Силь-верфир» (4347 т), «Сардиниан Принс» (3200 т) и «Деметертон» (5200 т). Но одно из судов успело радировать о нападении, и в данный район полным ходом направились HMS Rodney и HMS King George V. Последним столкновением стал бой с небольшим бывшим датским фруктовозом «Чилиан Рифер» (1739 т), который мастерски избегал огня Gneisenau и постоянно радировал открытым текстом свое точное местонахождение. В конце концов транспорт, поставив дымзавесу, повернул на противника, ведя огонь из единственного палубного орудия. Такое яростное сопротивление убедило немцев, что перед ними как минимум вспомогательный крейсер. Поэтому они решили добить его с дальней дистанции, выпустив 73 280-мм снаряда - больше, чем затратили на потопление любого другого судна за все время крейсерства.

Доблестный «Чилиан Рифер» еще сражался, когда на экране радара Gneisenau появились отметки неопознанного крупного корабля. Немцы на большой скорости скрылись в дождевом шквале. С HMS Rodney - а это был он - успели заметить флагман Лютьенса и около 21.00 даже запросили прожектором: «What ship?»^[5]. Командир Gneisenau капитан-цур-зее Отто Файн приказал ответить: «HMS Emerald»^[6]. После этого, не дожидаясь нового запроса, резко положив руль на борт, немецкий корабль на полном ходу удалился от грозного противника. Истина англичанам отрылась буквально через несколько минут, когда HMS Rodney наткнулся на обломки тонущего транспорта и начал спасать его экипаж. Капитан судна после слов благодарности сказал: «Нас только что потопил Gneisenau...

После очередной заправки с танкеров 18 марта и передачи на них 200 пленных адмирал Лютьенс приказал проложить курс на Брест, понимая, что кольцо вокруг его кораблей сужается и шансов на дальнейший успех не много. Германский морской штаб полагал, что дальнейшее присутствие в океане линейных крейсеров, потревоживших «осиное гнездо» британских поисковых групп, осложнит возвращение в Германию Admiral Hipper и Admiral Scheer, также находящихся на «большой дороге» в Атлантике. К тому же на Scharnhorst продолжались проблемы с котлами - частые выходы из строя трубок перегревателей.

Вечером 20 марта разведывательный биплан Fairey «Swordfish», поднятый с авианосца HMS Ark Royal, обнаружил германские корабли в 700 милях от Бреста. Лютьенс тут же повернул на север и держался этого курса, пока самолет не исчез за горизонтом, а затем снова повернул на восток. HMS Ark Royal находился всего в 160 милях от немецкого соединения, но приближающаяся темнота и плохая погода сделали невозможным подъем самолетов для нанесения удара. На следующий день самолет британского Берегового командования обнаружил оба немецких корабля в 200 милях от Бреста. Вскоре на ними появилось воздушное прикрытие, а вечером из Бреста прибыли миноносцы Iltis и Jaguar для противолодочного эскорта. В 3 часа 22 марта подошли эсминцы 5-й флотилии, и в 7.00 открылся вход в гавань Бреста. Scharnhorst ошвартовался у пирса де-ла-Нинон, где когда-то достраивался Dunkerque, а Gneisenau, нуждавшийся в небольшом ремонте корпуса, поставили в сухой док №8. Спустя 2 дня в доки Ла-Паллиса (внешний порт ЛаРошели, южнее Бреста) стали танкеры «Уккермарк» и «Эрмланд».

В ходе двухмесячного крейсерства Gneisenau и Scharnhorst прошли 17 800 миль, установив рекорд для крупных немецких кораблей, потопили и захватили 22 судна общим водоизмещением 115 335 брт (на счету первого 14, общим водоизмещением около 66 449 брт), большинство из которых шли в балласте. Дополнительным успехом операции можно считать возвращение Admiral Scheer. Увлекшись охотой за линейными крейсерами, англичане просто «прозевали» одиночный рейдер, который проскользнул домой по тому же маршруту, что и в Атлантику - вокруг Исландии и Британских островов.

Следующая аналогичная операция под названием «Rheinubung» была предпринята в мае. В ней приняли участие новейший линкор Bismarck (флаг адмирала Лютьенса) и тяжелый крейсер Prinz Eugen. На этот раз англичане были начеку и перехватили противника на выходе из Датского пролива. В бою 24 мая Bismarck потопил HMS Hood и повредил другой линкор - HMS Prince of Wales, потратив всего 93 380-мм снаряда. Но затем Королевский флот устроил настоящую охоту за обидчиком, и в конце концов, задействовав почти все наличные силы, ему удалось отправить Bismarck на дно. Prinz Eugen же прорвался в Брест, где присоединился к Scharnhorst и Gneisenau.

«Брестская» группа

Остаток года Scharnhorst и Gneisenau провели на военной верфи Бреста, которую немцы частично восстановили после захвата и укомплектовали рабочими с военной верфи Вильгельмсхафена. После прихода немецких линейных кораблей в Брест англичане, опасаясь их нового выхода в океан, приступили к регулярным налетам на эту базу, используя специальные 227-кг бронебойные бомбы. Достаточно привести только цифры: с 27 марта по 7 мая самолеты Командования бомбардировочной авиации и Берегового командования Великобритании сбросили на Брест 1013т бомб и выставили 201 магнитную мину. Особенно массированными были налеты в ночь на 31 марта и 5 апреля (по 100 самолетов). В ходе последнего одна 227-кг бомба упала в воду в 4 м рядом с Gneisenau, стоявшим в сухом доке, но не взорвалась. Сразу же корабль вывели из дока и поставили на швартовую бочку в гавани. Вечером 3 апреля, как раз перед ужином, одна бомба угодила в отель «Континенталь», где проживало большинство офицеров л ин коров. Точная цифра потерь не известна, но полагают, они были большие.

В ходе рейдерства Scharnhorst постоянно испытывал трудности с трубками перегревателей своих котлов и только самоотверженная работа экипажа позволила избежать крупных поломок. В Бресте специалисты определили, что на замену трубок потребуется по меньшей мере 10 недель. Причина повреждений оказалась чисто технологической - примененный металл не соответствовал рабочим температурам. Требуемый обоими кораблями ремонт исключил их участие в операции с Bismarck, которая планировалась на апрель, а состоялась в мае 1941 года. Но англичане-то об этом не знали и Брест надолго стал главной целью налетов их авиации. Пришлось закрыть корабли камуфляжными сетями, посты зениток защитить мешками с песком, а для постановки дымзавес установить вокруг базы и на подходах к ней огромное количество дымогенераторов. Учебный крейсер Jeanne d`Arc с помощью досок и парусины сделали похожим сверху на Scharnhorst. Приходилось принимать меры и против английской агентуры из числа рабочих верфи. Тем не менее, за время стояния в Бресте оба корабля получили серьезные повреждения.

Окруженный противоторпедными сетями и молом Gneisenau 6 апреля подвергся атаке четырех торпедоносцев Bristol «Beaufort» . Только один из самолетов обнаружил линейный крейсер и выпустил торпеду, после чего был сразу сбит. Торпеда с боеголовкой в 204 кг ТНТ попала в правый борт перед кормовой башней главного калибра (отсеки IV и V). В результате взрыва корабль принял 3050 т воды, накренился на 2 градуса и осел кормой на 1,2 м. Наружная обшивка была повреждена на площади 210 м², в районе взрыва разрушило первую продольную переборку, броневую противоторпедную, тонкие продольные и поперечные переборки, деформировало внутреннее дно, верхнюю и среднюю платформы. Попадание пришлось в особенно уязвимое место, где через нижнюю часть противоторпедной защиты рядом с кормовой башней проходил внешний гребной вал. Коридор правого вала разрушило на длине 36 м. Ослабли все набивочные сальники в неповрежденных кормовых переборках, что привело к обширным затоплениям соседних с коридором отсеках, из-за чего вышел из строя и средний гребной вал. Серьезно оказались повреждены подшипники правого вала. Затопление вывело из строя некоторые вспомогательные механизмы, а также главные турбины в машинных отделениях №1 и №3. Соленая вода испортила большую часть электрического оборудования в районе повреждения, которое пришлось полностью заменить. На момент атаки водяные и топливные цистерны были заполнены на 80%. В зоне взрыва топливные цистерны оказались разрушены и смесь нефти с соленой забортной водой проникла в центральный пост управления, кормовой пост гирокомпаса и кормовой пост управления стрельбой; часть оборудования в них вышла из строя. Погреба кормовой башни затопило только водой, что значительно упростило ее откачку. От сотрясения пострадали некоторые трансформаторы, артиллерийские телефоны, оптические приборы, гирокомпасы и другое электрооборудование. Поскольку вода просачивалась через сальниковые коробки, экипаж для сохранения водонепроницаемости широко использовал различные непористые материалы. Воду, поступившую через сальники вала в машинное отделение №3, стали откачивать двумя насосами. После частичного восстановления водонепроницаемости к кораблю подошел спасательный буксир, который мощными помпами помог взять затопления под контроль.

Gneisenau снова ввели в сухой док №9 для ремонта. Ночью 9-10 апреля 47 британских бомбардировщиков сбросили на верфь Бреста около 46 т 227-кг бронебойных бомб. Scharnhorst избежал повреждений, но в Gneisenau попало четыре бомбы - с правого борта у носовой надстройки. Близкие попадания в набережную засыпали корабль массой осколков. Одна бомба взорвалась на нижней бронепалубе, другая без взрыва поразила боевую рубку, третья пробила надстройку, верхнюю и батарейную палубы и взорвалась на нижней броневой, а четвертая пробила верхнюю палубу и, не взорвавшись, застряла в обломках на батарейной палубе, образовавшихся после взрыва третьей бомбы. Всего на корабле погибло 72 человека, а из 90 раненых 16 позже умерли. Зенитным огнем удалось сбить всего один Vickers «Wellington».

Главную бронепалубу повредило незначительно. Внешнюю продольную переборку с правого борта около башни «Bruno» выпучило наружу с разрывом ряда сварных швов, что явилось результатом плохого качества сварки. Осколками повредило некоторые броневые плиты барбета, другие покоробило от сотрясения. Частично затопило пост управления зенитным огнем и центральный пост автоматического управления, но механизмы и орудия повреждений избежали.

Взрыв бомбы в надстройке привел к большому числу раненых и убитых, а также вывел из строя множество электрических цепей в носовой части корабля. Без электропитания остались гирокомпасы, сварочные трансформаторы, кубрики и лазареты в носовой части, серьезно повредило системы управления огнем и внутренней связи. Носовые отсеки заполнились густым токсичным газом, затруднявшим борьбу с огнем. Из предосторожности затопили погреба башни «Bruno», но как только пожары потушили, воду откачали.

Когда на борт флагмана 14 апреля прибыл адмирал Лютьенс, специалисты оценили ремонт в 4 месяца. Основную трудность представляла замена правого гребного вала. Параллельно ремонту повреждений на Gneisenau и текущему ремонту котлов на Scharnhorst решили провести модернизацию обоих кораблей, включавшую замену систем управления стрельбой и установку радаров, торпедных аппаратов и дополнительных 20-мм автоматов (14 на Gneisenau и 13 на Scharnhorst). Бой с «Чилиан Рифер» убедил адмирала Лютьенса в необходимости топить торговые суда торпедами, и корабли получили по два трехтрубных 533-мм аппарата - по бортам, перед кормовой группой 150-мм орудий. Катапульту над ангаром сняли, а все оборудование ангара заменили новым. Эти работы помешали обоим кораблям принять участие в апрельской операции Bismarck и Prinz Eugen.

С начала июня, когда в Брест прибыл еще и Prinz Eugen, налеты возобновились. Самый массированный из них состоялся 24 июля 1941 года. Gneisenau, надежно замаскированный сетями, больше повреждений не получал. Scharnhorst в Бресте не было. Он к этому времени закончил ремонт корпуса (9 июня), артиллерии (13-го, включая установку торпедных аппаратов) и механизмов (18-го). Назначенные наследующий день ходовые испытания пришлось отложить из-за недостаточного воздушного прикрытия. Только 21 июля Scharnhorst в сопровождении 5-й флотилии эсминцев вышел в Ла-Паллис для испытаний, на которых свободно развил 30 узлов. Затем наступил черед торпедных стрельб и других упражнений, необходимых для застоявшегося в брестской мышеловке экипажа. Перед возвращением в Брест корабль стал на якорь в Ла-Паллисе. Англичане, почти ежедневно производившие аэрофотосъемку Бреста, вскоре обнаружили, что штатное место Scharnhorst занято танкером и ещё двумя судами, пришвартованными друг к другу, чтобы с воздуха создать эффект крупного корабля. Все силы разведывательной авиации бросили на поиск, и уже 23 июля один из Supermarine «Spitfire» обнаружил стоявшего на якоре «беглеца». Подготовленные для очередного рейда на Брест тяжелые бомбардировщики перенацелили на Ла-Паллис. Первые 6 Short «Stirling» не добились попаданий, так же как 30 ночных устаревших бомбардировщиков Armstrong Whitworth «Whitley». Не удалась и попытка семи Bristol «Beaufort» обставить линкор магнитными минами. И только произведенная днем 24 июля с высоты 3000-3700 м атака 15 Handley Page «Halifax», вооруженных 227-кг фугасными и 454-кг бронебойными бомбами (по другим данным, первые были полубронебойными, а вторые весили 908 кг), дала результат.

С Scharnhorst самолеты обнаружили на дистанции 200-250 км; первые из них появились над целью спустя 28 минут - в 14.13. Из сброшенных девятью самолетами 15 бронебойных и 53 фугасных бомб пять (соответственно 3 и 2) в 14.16 одновременно поразили корабль в правый борт - почти по прямой линии, параллельной диаметральной плоскости. Над кораблем поднялись сполохи пламени и столбы смешанной с нефтью воды. Пять машин немцы сбили, и еще одна разбилась при посадке.

Первая 227-кг бомба ударила сбоку от боевой рубки, чуть впереди от 150-мм башни. Она прошла верхнюю и среднюю палубы и взорвалась на броневой, которая осталась неповрежденной. От взрыва образовалась трещина в палубе первой платформы, которую в месте взрыва сильно вспучило. Плиту бортовой брони, в которой пробило небольшое отверстие, выдавило наружу на 200 мм. В месте соединения противоторпедной переборки с главной бронепалубой ослабли заклепки, через которые начала течь вода. Боезапас к 150-мм орудиям, находившийся всего в трех метра от места взрыва, не пострадал. Осколочные повреждения оказались незначительными.

Бомба весом 454 кг, попав между 105-мм и 150-мм установками, в 3,5 м от кромки палубы, пробила верхнюю, нижнюю броневую палубы и первую платформу, но, будучи отклоненной противоторпедной переборкой, пробила днище и ушла в воду без разрыва. Через пробоину корабль принял небольшое количество воды. Осколками пробило бортовые цистерны. Отделение генераторов №4 заполнилось водой, вышли из строя несколько электроустановок, а осколки и забортная вода повредили кабели, идущие в боевой пост управления, посты управления стрельбой носовых зенитных батарей и башни «Anton».

Вторая 454-кг бомба попала посередине между 150-мм и 105-мм орудиями в 2,6 м от кромки палубы, и также пробила все палубы, прежде чем вышла в воду через бортовую обшивку под броневым поясом с правого борта, тоже не взорвавшись. Затопило пять отсеков на протяжении 10 м. В некоторых помещениях погасло освещение, начались течи в погреба 150-мм боезапаса, осколки повредили жилые помещения.

Третья 454-кг бомба попала чуть сзади кормовой башни Scharnhorst и в трех метрах от кромки борта, пробила верхнюю палубу и бортовую обшивку. Как позже выяснилось, и она ушла в воду без разрыва. Бортовую обшивку повредило весьма серьезно, а 10 водонепроницаемых отсеков, включая часть коридора правого гребного вала, заполнило водой. Затопило также погреба башни «Caesar» и вывело из строя ее подъемник боезапаса.

Еше одна 227-кг бомба упала перед носовой башней в трех метрах от кромки борта. Она пробила две палубы и взорвалась на главной броневой, проделав в ней небольшое отверстие и повредив место присоединения противоторпедной переборки. Осколки перебили несколько шпангоутов. Пробитые палубы вокруг пробоин вспучило и сильно испещрило осколками, затопило несколько отсеков у борта, повредило трубы отопления, питьевой воды и канализации под батарейной и средней палубами. Вышли из строя подъемники 37-мм боезапаса, хотя сам боезапас не пострадал. Согласно другим данным, бомбы попали в районах шпангоутов 133, 52 (обе фугасные), 120, 87 и 40.

Линкор получил крен 8 градусов на правый борт, поскольку затопило большинство отсеков системы контрзатопления. Количество принятой воды достигло 3000 т (из них 1200 т в результате контрзатопления), осадка кормой увеличилась на 3 м. Временно вышли из строя носовая и кормовая башни главного калибра, а также половина зенитной артиллерии. Несколько начавшихся мелких пожаров были быстро потушены. Погибло два члена экипажа и 15 получили ранения. От более тяжелых повреждений спасло то, что 454-кг бомбы не взорвались.

Благодаря организованной борьбе за живучесть крен и дифферент исправили довольно быстро. Пар в котлах подняли вообще в рекордное время. Осадка осталась на метр большей, но к 19.30 корабль смог выйти в Брест, развив скорость 25 узлов. На рассвете эсминец эскорта обнаружил и сбил британский разведывательный самолет. Когда 25 июля Scharnhorst прибыл в Брест, единственным видимым свидетельством повреждений осталась увеличенная осадка, из-за чего иллюминаторы в корме оказались почти у самой воды. Но невидимые глазу повреждения оказались очень серьезными. Кроме работ по корпусу требовалось заменить около 50 км кабелей системы управления огнем и 150 км силовых кабелей. Для адмирала Редера это был тяжелый удар: все три крупных корабля в Бресте вышли из строя, Lützow и Admiral Scheer ремонтировались в метрополии, а Tirpitz ещё не прошел положенных испытаний. РемонтScharnhorst занял 4 месяца. За это время на корабле установили новый радар в корме, а выходную мощность носового радара увеличили до 10 кВт.

Очередной всплеск активности англичан пришелся на декабрь, когда они, задетые удачей японцев в Перл-Харборе, снова стали посылать на Брест по сотне самолетов за раз, и те добросовестно высыпали из своих люков по 100-150 т металла и взрывчатки. Но результат оставался тот же - мимо.

Прорыв через Ла-Манш

После того, как Германия и Италия 11 декабря 1941 года объявили войну США, для надводных кораблей оставалось мало шансов на успешные действия в Атлантике. Кроме того, Gneisenau, Scharnhorst и присоединившийся к ним после гибели Bismarck Prinz Eugen имели большие перемены в личном составе и требовали времени на учения и тренировки, чтобы выйти в дальний поход по Атлантике. Для перехода в Норвегию через Датский пролив или между Фарерами и Исландией всем трем кораблям требовалась дозаправка в море, а почти все немецкие корабли снабжения в Атлантике уже были уничтожены. Перед самой гибелью Bismarck с потопленной лодки U-100 англичане достали некоторые немецкие секретные коды, знание которых позволило расправиться в мае-июне 1941 года с основной массой немецких «снабженцев». К тому же Гитлер больше не хотел рисковать большими кораблями в Атлантике, считая более важной оборону Норвегии. Имея в виду возросшую эффективность радара и разведывательной авиации, командование флота предложило Гитлеру вернуть все три тяжелых корабля через Английский Канал (Ла-Манш) - наиболее дерзкий и рискованный вариант прорыва. Германское военно-морское командование предвидело, что северные воды станут наиболее важным театром действий, особенно со вступлением в войну США и с ростом числа конвоев в СССР. Ремонт Gneisenau к тому времени закончили, и оставаться в Бресте, английские налеты на который становилось все ожесточенней и точнее, было опасно. 18 декабря корабль получил осколочные повреждения от нескольких попаданий бомб в сухой док, 23 декабря он стал вдоль мола для проверки электронных систем, и в течение недели его привели в полную боевую готовность.

Scharnhorst 30 декабря чуть было не заперло в доке, когда у его ворот взрывом тяжелой бомбы опрокинуло плавучий кран. Через несколько дней загорелись растянутые над кораблем камуфляжные сети, но крупных неприятностей удалось избежать.

К концу 1941 года разработка предварительных планов по возвращению кораблей в Германию для службы в Норвегии, названной Гитлером «зоной судьбы», была завершена. Повреждения, полученные Gneisenau при налетах на Брест, показали, что Люфтваффе не в состоянии обеспечить надежное воздушное прикрытие этих кораблей в базе. В 20.30 6 января 1942 года при очередном налете бомба взорвалась между бортом Gneisenau и стенкой сухого дока. Осколки пробили в некоторых местах внешнюю обшивку в районе ватерлинии, что привело к затоплению нескольких бортовых отсеков. Починка заняла 10 суток.

На совещании высшего командного состава флота и воздушных сил в штаб-квартире у Гитлера 12 января приняли окончательное решение о прорыве «брестской эскадры». При планировании операции, получившей название «Cerberus»^[7], соблюдались все меры предосторожности и дезинформации о возможных перемещениях этих кораблей. В конце месяца назначенный командующим операцией вице-адмирал Отто Цилиакс (первый командир Scharnhorst, а потому и выбравший именно этот корабль своим флагманом) получил детально разработанный план прорыва. В эскорт назначались 7 эсминцев, 14 миноносцев и 26 торпедных катеров. Для прикрытие с воздуха привлекались 2 воздушных флота: 30 Ju-88, оборудованных в качестве ночных истребителей, 250 истребителей Bf-l09, Bf-110, FW-190 и большое число бомбардировщиков.

Вечером 26 января Gneisenau вышел в море для проверки механизмов и артиллерийских учений, и спустя несколько дней он был полностью готов к переходу через Ла-Манш. Scharnhorst 15 января вышел из дока, погрузил боезапас и 3 февраля в течение 10 часов был в море для испытаний и артиллерийской практики. Остальную подготовку к прорыву пришлось проводить в гавани. С кораблей свезли все пожароопасное оборудование, включая бортовые самолеты Arado «Ar-196».

В первые дни февраля в ночное время началось траление прохода в Английском Канале, которое англичане так и не обнаружили. Зато переход флотилии эсминцев (один из 7 погиб на мине) в Брест они засекли, что дало основание предположить о готовящемся выходе немецкой эскадры в Атлантику.

Около 23 часов 11 февраля 1942 года немцы начали одну из самых дерзких операций Второй мировой войны. Выход немцев на два часа задержал воздушный налет на Брест, так что корабли вошли в Канал сразу после полуночи. Строй был следующий: головным шел эсминец Z-29 (под флагом контр-адмирала Бея), за ним Scharnhorst (флаг Цилиакса), Gneisenau, Prinz Eugen и Z-25, по два эсминца держались на флангах ордера. На 27-узловой скорости они прошли вдоль французского побережья, и в 6.30 около Шербура к ним присоединилась флотилия миноносцев. Чтобы дезориентировать английские радары, самолеты Люфтваффе кружились над самыми мачтами своих кораблей. Тесное взаимодействие флота и авиации обеспечивалось генералом Адольфом Галландом, командовавшим воздушным прикрытием, который на каждый крупный корабль назначил для связи офицера Люфтваффе. Затем немецкие самолеты мешали работе британских радаров, сбрасывая отражатели из фольги. В 13 часов эскадра без сопротивления прошла скалы Дувра (береговая артиллерия успела сделать только 33 пристрелочных выстрела из 234-мм орудий, упавших с большим недолетом), но спустя 34 минуты ее атаковали шесть торпедоносцев Fairey «Swordfish» в сопровождении истребителей Supermarine «Spitfire». Мощное воздушное прикрытие связало боем Supermarine «Spitfire», а тихоходные торпедоносцы подверглись атакам других самолетов и яростному зенитному огню кораблей. Все шесть самолетов были сбиты, так и не добившись попаданий. Флагман открыл огонь по одному из Fairey «Swordfish» с дистанции около 1 км. Самолет упал в воду примерно в 100 м от левого борта корабля, но успел выпустить торпеду, от которой удалось уклониться резким отворотом.

В 14.31 в 30 м от левого борта Scharnhorst напротив башни «Bruno» взорвалась одна из магнитных мин, поставленных британскими самолетами на глубине 38 м 36 часами ранее. На корабле из-за повреждения предохранителей вышли из строя электрические системы, оставив все отсеки без освещения на 20 минут. Оставшиеся без питания аварийные выключатели на котлах и турбинах не позволили сразу остановить турбины. Шум был такой сильный, что командир Gneisenau Файн даже подумал, что это его корабль получил повреждение.

Пока Scharnhorst стоял без движения, вице-адмирал Отто Цилиакс перенес флаг на эсминец Z-29. При этом на эсминце, подошедшем близко к борту линкора на сильном волнении, оторвало крыло мостика, которое зацепилось за надстройки Scharnhorst. Эсминец на 30 узлах поспешил за уходящей эскадрой, а с поврежденным кораблем осталось 4 миноносца.

Взрыв мины образовал обширную пробоину в районе башни «Bruno», в 30 водонепроницаемых отсеков пяти главных отсеков на длине 40 м, набралось около 1220 т воды, корабль получил крен на левый борт в 1 градус и дифферент на нос в 1 м. Повреждения от удара также оказались серьезные. Башню «Bruno» временно заклинило с серьезным повреждением главного электромотора. Заклинило также носовые 150-мм башню и одиночную 150-мм установку левого борта, повредило 105-мм установку №2. Уничтожило несколько трансформаторов и некоторое оборудование систем управления стрельбой. Из-за слабых фундаментов, не рассчитанных на такие ударные нагрузки, вышли из строя подшипники питательных насосов и турбогенераторов, что вынудило корабль остановиться. Из-за подшипников отказали все турбогенераторы, за исключением находившихся в отделении №4. На короткое время вышли из строя кормовой гирокомпас, директор и эхолот. Возможно из-за плохого качества сварки в киле и обшивке днища перед носовой башней образовались трещины и раковины. То же, но из-за плохого качества отливки, произошло с клюзовой трубой правого борта.

Спустя 18 минут после взрыва запустили первую турбину, через 6 минут - вторую ив 15.01 - третью, что позволило дать ход в 27 узлов. Вскоре после этого двухмоторный бомбардировщик сбросил несколько бомб в 90 метрах от левого борта, которые не причинили повреждений. Чуть позже Scharnhorst в течение 10 минут атаковали 12 Bristol «Beaufort» , но их отогнали зенитный огонь и истребители Люфтваффе. Затем удалось уклониться от торпеды, сброшенной самолетом с кормы. Было еще несколько воздушных атак, но интенсивный огонь зениток и умелое маневрирование свели на нет все усилия англичан. Стволы зенитных автоматов раскалились докрасна, один даже разорвало, а у нескольких других заклинило приводы горизонтальной наводки.

Воздушным атакам подвергались и ушедшие вперед Gneisenau, Prinz Eugen и пять эсминцев. В 14.45 пять двухмоторных истребителей-бомбардировщиков Westland «Whirlwind» попытались выйти в атаку, но были отогнаны немецкими истребителями. В течение двух последующих часов истребителями и зенитным огнем отбили еще несколько воздушных налетов. Всего в атаках на соединение участвовало 242 английских самолетов Бомбардировочного командования, из которых на цель смогли выйти всего 39. Хотя в крупные корабли попаданий не было, два корабля эскорта получили осколочные повреждения и были вынуждены искать убежища в базах.

В 16.17 пять британских эсминцев вышли в безрезультатную атаку на соединение Gneisenau с дистанции 3700 м. Линейный крейсер открыл огонь из 280-мм орудий полными залпами, затем к нему присоединились 203-мм орудия Prinz Eugen. Один из эсминцев - HMS Worcester - сблизился на дистанцию 200 м, но пораженный 280-мм и 203-мм снарядами остановился, оказавшись в течение 10 минут под концентрированным огнем немецких кораблей. На Gneisenau из-за сильного ветра, гнавшего собственный дым в сторону цели, с трудом различали всплески от своих снарядов, что, возможно, спасло HMS Worcester от гибели. Тем не менее, он получил тяжелые повреждения надстроек, лишился обеих мачт. Несколько 280-мм снарядов прошили его корпус насквозь, оставив в бортах огромные пробоины. Сильный обстрел и плохая погода помешали британским эсминцам провести решительную атаку.

Эта группа эсминцев собиралась в большой спешке, в нее вошли два корабля 16-й флотилии из Гарвича и четыре из 21-й флотилии из Ширнесса. Один эсминец из-за проблем с подшипниками гребного вала остался позади. Следует также отметить, что Флот метрополии вышел из Скапа-Флоу к Хваль-фьорду (Исландия), чтобы занять наилучшую позицию для перехвата немцев, если бы те попытались прорываться через северную Атлантику. Ядро этих сил составили линкоры HMS King George V и HMS Rodney, а также авианосец HMS Victorious. 5555 Тем временем давший ход Scharnhorst отстал от главных сил на 23 км. В 16.08 состоялась атака, в которой приняли участие 35 бомбардировщиков Lockheed «Hudson» и Bristol «Beaufort» Берегового командования. Снова попаданий в корабли не было, а по меньшей мере пять самолетов немцы сбили.

В 18.06 один из британских торпедоносцев прорвался сквозь плотный зенитный огонь, но выпущенная им торпеда шла близко к поверхности, и корабль без труда от нее уклонился. С наступлением темноты соединение в течение 30 минут подвергалось атаке бомбардировщиков Vickers «Wellington», которых удалось отогнать, сбив несколько машин. Налеты несколько задержали продвижение немецкого соединения, так что британская авиация успела поставить мины в устье Эльбы и на подходе к Кильскому каналу. На одной из мин, сброшенных несколькими днями ранее, около Тершеллинга (Голландия) в 19.55 и подорвался шедший 27-узловой скоростью Gneisenau. Взрыв пришелся перед кормовой башней по правому борту, в результате в корпусе образовалось несколько вмятин, некоторые сварные швы и листы обшивки дали трещины. Произошла потеря мощности средней турбины, и командир приказал остановить корабль. Коридор правого гребного вала оказался затопленным, центровка вала нарушенной, из-за чего разбило некоторые набивочные сальники. Началась фильтрация забортной воды внутрь корпуса, но крен и дифферент оказались незначительными. Щели в сальниках быстро заделали непористым материалом, а поступившую воду стали откачивать помпами. От удара вышло из строя некоторое навигационное оборудование, но орудия и механизмы не пострадали. Через 30 минут корабль дал ход и на малой скорости под двумя турбинами продолжил движение. В 3.50 вместе с двумя эсминцами Gneisenau стал на якорь в Гельголандской бухте.

К 18.00 Scharnhorst подошел к побережью Голландии. В 19.16 за кормой упало несколько бомб, сброшенных с большой высоты. А в 21.34 с правого борта на глубине 24 м взорвалась еще одна магнитная мина. На две минуты вышли из строя гирокомпасы и освещение. Руль заклинило, снова пришлось остановить все турбины: левую и среднюю заклинило, а правая оказалась почти не поврежденной.

Около кормовой установки 105-мм зениток образовалась большая пробоина. Десять помещений в четырех главных водонепроницаемых отсеках приняли около 300 т воды. Крепления паропроводов в машинном отделении правого борта не выдержали удара, и из-за образовавшихся утечек пара соответствующие котлы пришлось отключить. Фундаментные болты внешних подшипников гребного вала разрушились. Пришлось идти только под средней турбиной на скорости Ю узлов, пока не дали часть нагрузки на правый вал, после чего скорость довели до 14 узлов. Крен на левый борт, образовавшийся после первого взрыва, выровнялся, но осадка увеличилась еще больше. Правую турбину запустили в 22.11, но левая требовала ремонта на верфи. Дополнительные повреждения получили электрические системы, из-за выхода из строя автоматического оборудования переключатели не работали 30 минут, вышло из строя отделение генераторов №5, а отделение №2 с трудом поддерживало устойчивую подачу тока. Механизмы и вращающиеся части башен главного калибра из-за сильного удара получили незначительные повреждения, чуть серьезнее повредило несколько 105-мм установок.

В 8.00 13 февраля Scharnhorst встретил несколько задержавший продвижение лед в устье реки Яде и вице-адмирал Цилиакс снова перенес на него флаг. Днем корабль пришел в Вильгельмсхафен, где его поставили в док для осмотра корпуса. Оказалось, что повреждения не настолько серьезные, чтобы корабль долго держать на верфи в Вильгельмсхафене, которая была слишком близко от авиабаз англичан и подвергалась частым налетам. Поэтому корабль для ремонта повреждений перешел в Киль.

Успеху прорыва во многом способствовало взаимодействие с Люфтваффе. Это был один из немногих случаев, когда германские флот и авиация так хорошо действовали вместе. Потери при прорыве были незначительны. У англичан было сбито 42 самолета, погибли 13 летчиков ВСФ, 27 моряков на HMS Worcester и неизвестное количество летчиков ВВС, а у немцев по одному убитому было на крейсере Prinz Eugen и миноносце Jaguar. Вице-адмирал Цилиакс и командир Scharnhorst Курт Хоффман получили по Рыцарскому Кресту, штурман линкора Хельмут Гисслер - Золотой Крест, а Железные Кресты раздавались с невиданной щедростью. И только командир Gneisenau Отто Файн по непонятной причине не получил ничего.

Роковая бомба

Gneisenau покинул якорную стоянку, чтобы вместе с Prinz Eugen перейти в Киль. Вход в Кильский канал был блокирован тяжелым льдом, из-за чего оба корабля задержались в Брунсбюттеле. При маневрировании в гавани Gneisenau ударился о подводную скалу, получив пробоину перед выходом правого вала из корпуса. Снова затопило коридор гребного вала, а при маневрировании во льдах повредило лопасти гребного винта, который требовалось заменить. В конце концов Gneisenau прошел в Киль, где 15 февраля стал в плавучий док «C» на верфи «Deutsche Werke». В ходе ремонта планировалось исправить повреждения корпуса, отремонтировать главные механизмы, заменить винты и устранить проблемы, обнаруженные в кормовой 150-мм башне правого борта. Командиром корабля стал капитан-цур-зее Рудольф Петерс.

В это время у немцев в строю находился только Tirpitz, а Scharnhorst и Gneisenau ремонтировались, причем на одной и той же верфи. Гросс-адмирал Эрих Редер настаивал на скорейшем завершении работ, чтобы сосредоточить в Норвегии хотя бы два линейных корабля. Эта ситуация, когда два крупных корабля находились близко друг к другу, горячо обсуждалась флотским руководством. Киль был не намного дальше Бреста от авиабаз англичан, и угроза с воздуха была слишком реальна. Предложение увести Scharnhorst отклонили, не желая прерывать ремонтные работы. Предложение сгрузить с Gneisenau боезапас также отклонили, поскольку это задержало бы корабль на верфи на 4 суток, не позволяя ему проскочить в Норвегию во время новолуния. Верфь обратилась за указаниями в ОКМ, и Редер приказал ставить Gneisenau в док с боезапасом. Весь персонал Кораблестроительного отдела, имевший отношение к ремонту, послали на Кильскую верфь, чтобы ускорить дело. Со своей стороны Береговое командование заявило, что противовоздушная оборона вокруг Киля более чем достаточная, чтобы прикрыть оба ремонтировавшихся корабля.

Работы на Gneisenau закончились 26 февраля 1942 года, а выход в Норвегию намечался на 6 марта. Корабль был готов к доковым испытаниям. Однако в ночь на 27 февраля его атаковали британские бомбардировщики. Из 31 самолета типов Vickers «Wellington», Handley Page «Hampden» и Handley Page «Halifax», вылетевшего на это задание, только 12 смогли атаковать цель. Но этого оказалось достаточно. В 23.15 одна 454-кг бронебойная бомба под углом 20 градусов к вертикали ударила в верхнюю палубу между правым и средним орудиями носовой башни, в полутора метрах от диаметральной плоскости. Отклоненная в корму броневой переборкой, она взорвалась на броневой палубе рядом с неприкрытым отверстием небольшого вентилятора в унтер-офицерской столовой (район шпангоута 185,6). Взрывом бомбы разрушило переборку, и пожар стал распространяться в нос, по кубрикам экипажа. Хотя броневая палуба не была пробита, из-за открытого люка в погреб главного калибра (люк потом так и не нашли) туда попали осколки, вызвавшие сильный взрыв спустя 25 минут после попадания. В результате серьезно пострадала башня «Anton» и погреб. Силой взрыва сбросило крышу башни, а всю вращающую структуру приподняло на полметра, а затем бросило на роликовый погон. Это выяснили при обследовании повреждений, когда оказалось, что некоторые боевые посты, обычно не мешавшие вращению башни, оказались повреждены. Дальнейшая проверка показала, что ролики, по которым при повороте катилась башня, выскочили из неподвижной обоймы и в беспорядке лежали на ней. Боезапас в погребах не взорвался, но в соседних с ними топливных цистернах начались пожары. Вентиляционная система в этой части корабля была полностью уничтожена, бронированный люк подачи воздуха разрушен, пострадали многие плиты башенной брони. Огромная температура от горящей нефти и 230 зарядов главного калибра нарушила структурные свойства материала обшивки и броневых плит на большой площади в районе башни «Anton», что требовало их полной замены. Пожар полностью опустошил башню, но губительного взрыва удалось избежать частичным затоплением снарядных погребов. Вне башни и погребов деформировало нижнюю броневую палубу, бимсы и настил верхней палубы вспучило кверху, противоторпедную переборку избороздило складками и трещинами, а слабые места ее соединений разрушило. Поврежденными оказались все соседние палубы, платформы и переборки. Верхнюю палубу закрутило назад, как вскрытую консервную банку, загорелись камуфляжные сети, натянутые над кораблем. Полностью пожар удалось потушить только три дня спустя. Из-за интенсивной борьбы с огнем носовая часть корабля на длине 42 м, включая погреба башни «Bruno», оказалась заполненной водой (было принято около 3000 т).

Энергетическая установка не пострадала, но из-за затоплений лишились энергии якорные устройства, отливные забортные и пожарные насосы, другое электрооборудование. Были полностью уничтожены спальные места для 600 членов экипажа. Часть электросистем удалось восстановить силами экипажа еще до начала ремонта. Наиболее серьезной оказалась потеря пожарных насосов, способных быстро погасить пожар в погребах. Аварийный ремонт был закончен 9 марта, когда корабль вывели из дока. При взрыве погибло 112 человек, включая главного механика инженер-корветтен-капитана Ойгена Каннегайссера, и еще 21 ранило. При ремонте следовало заменить башню «Anton», ее погреба, а также множество плит закаленной брони, листов обшивки и переборок. По оценкам ремонт требовал два года, и долгий выход Gneisenau из строя стал серьезным ударом для германского флота.

Ремонт с модернизацией Gneisenau продолжались до 2 февраля 1943 года, когда согласно директиве нового главнокомандующего Кригсмарине гросс-адмирала Карла Деница линейные корабли и крейсера следовало разукомплектовать. Линкор вскоре разоружили со снятием вооружения и части оборудования. Оставшиеся годы войны он простоял в Готенхафене как никому не нужный блокшив. При наступлении на город частей Советской Армии Gneisenau 28 марта 1945 года затопили в качестве брандера, чтобы загородить фарватер. После войны польское правительство приказало поднять корабль, после чего останки пустить на слом. Работы начались в 1947 году, а закончились только 12 сентября 1951 года.

Операции Scharnhorst на Севере

Scharnhorst в Киле повезло больше, хотя 12 марта и он во время очередного налета получил небольшие повреждения, на борту имелись убитые и раненые. 1 апреля произведенного в чин контр-адмирала Хоффманна на посту командира корабля сменил капитан-цур-зее Фридрих Хюффмайер. Корабль следовало на 10 недель поставить в док и затем еше 3 недели заканчивать ремонт на плаву. Но из-за угрозы с воздуха плавучий док, где чинился Scharnhorst, отбуксировали из Кильской бухты и держали там, пока ПВО базы не усилили дополнительными зенитками и истребителями. Это задержало ремонтные работы, и корабль вывели из дока только 16 июня, а предъявили к испытаниям в июле. После их завершения Scharnhorst провел еще несколько дней в Киле, меняя трубки в восьми котлах. Обнаружились и неполадки в турбинах, в частности, левой низкого давления.

16 августа Scharnhorst под эскортом вышел в Готенхафен для учений и тренировок. Спустя месяц во время учений с подводными лодками он столкнулся с U-523. Хотя повреждения не были серьезные, корабль пришлось на несколько дней поставить в док. В конце октября в Готенхафене на нем заменили руль. В новой конструкции учли опыт повреждений от торпед Lützow и Prinz Eugen. Проблемы с котлами и турбинами помешали кораблю перейти в Норвегию в течение 1942 года. В декабре Scharnhorst имел в действии всего два вала и не мог дать больше 25 узлов. Поэтому ему предписали капитальный ремонт механизмов. Уже в январе 1943 года энергетическую установку ввели в действие, испытания признали удовлетворительными, а сам корабль - готовым к переводу в Норвегию. Несмотря на то, что его по известному приказу Гитлера 1 июля 1943 года должны были разукомплектовать, после больших учений, которыми командовал адмирал Шнивиндт, 7 января Scharnhorst, Prinz Eugen и пять эсминцев вышли в Норвегию (операция «Fronttheater»). Но после обнаружения активности на аэродромах всего побережья Англии и Шотландии 11 января соединение вернули.

К этому времени англичанам с помощью дешифровальной машинки «Ultra» удалось «расколоть» германские коды и они перехватили сообщение о посылке Scharnhorst в Норвегию. Адмиралтейство приказало Береговому командованию принять меры по атаке немецких кораблей.

23 января Scharnhorst снова вернули с перехода (операция «Domino») по той же причине, а во время подготовки к третьему выходу 10 февраля он сел на мель, пытаясь избежать столкновения с подводной лодкой. Пробоину в носу латали в сухом доке 24-26 февраля. В это время руководство обсуждало дальнейшую судьбу Scharnhorst в свете решения фюрера вывести из строя все крупные корабли. Адмиралы Дёниц и Шнивиндт считали, что его все-таки следует послать в Норвегию, где он с Tirpitz составит мощную эскадру, что окажет воздействие не только на противника, но и поднимет дух личного состава Кригемарине. Вернуться же Scharnhorst мог бы вместе с Tirpitz (того фюрер наметил вывести из строя осенью) в сентябре или октябре, что позволит сэкономить топливо и число задействованных эскортных кораблей. Эту точку зрения удалось отстоять, но пришлось «пожертвовать» крейсером Prinz Eugen, которого раньше намеченного времени перевели в учебную эскадру на Балтике.

Перейти на Север Scharnhorst удалось лишь с третьей попытки. 8 марта линкор в сопровождении четырех эсминцев вышел из Готенхафена в Норвегию (операция «Paderborn»). Находясь в Норвежском море у Бергена, корабли 11 марта встретили жестокий шторм, заставивший эсминцы искать убежище в фиордах. Scharnhorst продолжил свой путь в одиночестве, сначала на скорости 17 узлов, а после того, как шторм немного стих, на 28 узлах. Орудийные установки левого борта получили небольшие повреждения. Зато плохая погода защитила корабль от британских самолетов. В 16 часов 14 марта линейный крейсер бросил якорь в бухте Боген у Нарвика, а 22 марта он вместе с Tirpitz и Lützow перешел в Альтен-фьорд, где прошел ремонт штормовых повреждений. В начале апреля Scharnhorst и Tirpitz проводили различные учения в Ледовитом океане и вместе с девятью эсминцами совершили поход к о. Медвежий. 8 апреля на корабле произошел случайный взрыв в кормовом отделении вспомогательных механизмов над броневой палубой, в результате которого убило 17 и ранило около 20 человек. По тревоге затопили погреба башни «Caesar». Последствия взрыва с помощью ремонтного судна устранили за 14 суток, но причину его так и не установили.

Почти шесть месяцев Scharnhorst практически бездействовал, если не считать коротких выходов на учения. Активность гитлеровского флота серьезно ограничивал недостаток топлива. Тем не менее, присутствие столь мощной германской эскадры в Норвегии не позволяло англичанам возобновить проводку конвоев в СССР пока не начнется полярная ночь. К тому же немцам удавалось скрывать от противника, что большинство их ударных авиаэскадрилий уже переброшены на Восточный фронт. В июне 1943 года англичане и норвежцы захватили германскую метеостанцию на о. Шпицберген и в течение лета немцы готовили ответную акцию (операция «Eisberg») с привлечением Tirpitz и Scharnhorst. Хотя такие силы казались чрезмерными, это была редкая возможность отработать взаимодействие двух крупнейших кораблей Кригсмарине и поднять моральных дух личного состава в условиях длительного бездействия. 8 сентября Tirpitz, Scharnhorst и 10 эсминцев обстреляли береговые сооружения на Шпицбергене в Свеагрува, одним из залпов подавив батарею из двух 76-мм орудий. Линкоры вели огонь по зданиям, угольным шахтам, топливным танкам, местам строящихся батарей и причальным сооружениям. На берег высадилось 1000 человек германского десанта, но норвежский гарнизон острова успел уйти в горы. В 11.00 Scharnhorst закончил свою миссию. Стрельба его в этой операции была такой отвратительной, что капитан-цур-зее Хюффмайер немедленно по возвращении в базу вывел свой корабль в море на артиллерийские учения.

Пока Scharnhorst учился стрелять, англичане провели операцию по атаке базы карликовыми подлодками типа «X». 22 сентября «midget» атаковали стоящий в Каа-фьорде Tirpitz, повредив ему машины и надолго выведя из строя (по оценкам немецкого штаба - до апреля). Две лодки должны были атаковать и Scharnhorst, но тот оказался не на своей штатной якорной стоянке, а на швартовах у о.Аарой в ожидании выхода на очередные зенитные стрельбы. После повреждения Tirpitz и ухода Lützow 23 сентября на плановый ремонт активное ядро германского флота в Арктике сократилось до Scharnhorst, шести эсминцев 4-й флотилии и 24 подлодок.

Последний бой Scharnhorst

Во второй половине 1943 года положение немецкой армии в России стало критическим. Поскольку угроза со стороны германской эскадры значительно уменьшилась, британское Адмиралтейство, уступая настойчивым требованиям Москвы, согласилось возобновить проводку конвоев в Мурманск и Архангельск. Помня печальный опыт 1942 года, англичане отказались от больших конвоев в 40 судов, а стали делить их надвое. Новый цикл начался 1 ноября отправкой их Архангельска 13 пустых судов (RA-54A) и за полтора месяца удалось без потерь провести три восточных конвоя (JW-54A, JW-54B, JW-55A) и два западных (RA-54A и RA-54B). Конвои сопровождались походным эскортом из эсминцев, фрегатов и корветов, к которому на конечных участках пути присоединялся местный эскорт. На самом опасном участке - к югу от о. Медвежий - их сопровождало ближнее прикрытие из крейсеров, а дальнее прикрытие, включавшее линкор, патрулировало от 10 миль к Е до 200 миль к NW от острова, прикрывая сразу оба конвоя, которые встречались как раз в этом районе.

Конвой JW-55A немцы обнаружили, но не атаковали, и все 19 судов благополучно достигли Кольского залива и Архангельска. Однако 19-20 декабря на совещании у Гитлера главнокомандующий флотом адмирал Дёниц сообщил, что Scharnhorst и 4-я флотилия атакуют следующий конвой. После двухдневной дискуссии Гитлер разрешил эту операцию, дав надводным кораблям последний шанс проявить себя. Временный командующий ударным соединением контр-адмирал Эрих Бей (вообще-то он командовал эсминцами и в этой операции заменял отсутствующего адмирала Кюмметца) 22 декабря получил приказ гросс-адмирала Карла Дёница перейти на 3-часовую готовность. Для командира Scharnhorst капитана-цур-зее Фрица Хинтце этой был первый выход в море в новой должности.

Конвой JW-55B из девятнадцати транспортов и танкеров вышел из Лох-Ю 20 декабря под охраной 10 эсминцев, 4 корветов и 3 тральщиков. Навстречу ему вышел конвой RA-55A, который эскортировали 10 эсминцев, 3 корвета и тральщик. В Баренцевом море оба конвоя прикрывались Соединением 1 в составе крейсеров 10-й эскадры вице-адмирала Р. Бернета: флагманский HMS Belfast, HMS Sheffield и тяжелый HMS Norfolk. Соединение 2 в составе линкора HMS Duke of York (флаг командующего Флотом метрополии адмирала Брюса Фрэйзера), крейсера HMS Jamaica и 4 эсминцев должно было прикрывать JW-55B от 27° до 38° в.д., а затем вернуться в Скапа-Флоу, прикрывая RA-55A. 22 декабря в 400 милях к западу от норвежского порта Тромсё конвой JW-55B обнаружила немецкая авиация. Командующий группой «Север» адмирал Шнивинд сначала решил, что готовится высадка в Норвегию, но вскоре паника улеглась. Спустя двое суток конвой снова обнаружили к северу от Норвегии и определили, что он направляется в СССР. В Рождество 25 декабря около 9.00 германская подлодка U-601 донесла точные координаты конвоя, и адмирал Дёниц приказал выйти на перехват. Его приказ адмиралу Бею содержал следующее:

Операция может быть прервана по Вашему усмотрению. В принципе, Вы должны прервать бой в случае появления превосходящих сил противника.
Тактическую ситуацию следует использовать с мастерством и дерзостью.
Бой не должен закончиться патом. Следует использовать любую возможность для атаки. Превосходство Scharnhorst в орудийной мощи дает лучший шанс на успех и он должен быть использован. Эсминцы следует использовать позднее.
Соответственно проинформируйте экипажи. Я полностью уверен в Вашем наступательном духе.

Приказ был противоречив, т.к. убеждал Бея атаковать в любом случае, но и требовал прервать бой при появлении сильнейшего противника. Адмирал Бей планировал атаковать конвой около 10 часов 26 декабря, если погода и видимость будут благоприятными, а информация о силах противника верной. Имея всего шесть часов сумерек и только 45 минут светлого времени, бой следовало провести очень быстро.

Германское соединение (Scharnhorst, эсминцы Z-29, Z-30, Z-33, Z-34, Z-38) вышло в море около 19 часов, а в 23.00 норвежский берег скрылся за горизонтом. Адмирал Бей поддерживал постоянный контакт со штабом военно-морской группы «Север», и в 3.19 командование флотом передало ему решение германского командования о возвращении эсминцев в случае ухудшения погоды и о действии Scharnhorst в одиночку. Англичане смогли перехватить и расшифровать это сообщение, и когда Бей читал новый приказ, британские адмиралы Бернет и Фрэйзер уже держали в руках его английский перевод. В 7.03 26 декабря немецкое соединение, находясь в 40 милях к юго-западу от о. Медвежий, повернуло к точке, где в утренних сумерках - около 10 часов - по расчетам должна была состояться встреча с конвоем. Эсминцы вели поиск в 10 милях к юго-западу от Scharnhorst, экипажи с 3.00 находились в состоянии полной боевой готовности. В штормовом море эсминцам приходилось тяжело, и их скорость пришлось уменьшить до 10 узлов.

На вышедшем 23 декабря из Исландии британском соединении дальнего прикрытия, находившемся в 270 милях к западу от м. Нордкап, адмирал Фрэйзер получил перехват «Ultra», что Scharnhorst устремился к конвою. Британская разведка смогла расшифровать приказ Scharnhorst выйти в море 25 декабря в 17 часов, и адмиралу Фрэйзеру предложили приготовиться к действиям, чтобы отрезать немецкому линкору путь назад в Норвегию. К 9.2-5 английское соединение находилось в 125 милях к юго-западу от Scharnhorst; адмиралу Бернету также сообщили о содержании расшифровки «Ultra». Фрэйзер приказал 36-му дивизиону эсминцев из состава эскорта конвоя RA-55A, который благоразумно направили на север от предполагаемого района боя, идти на соединение с конвоем JW-55B - главной цели Scharnhorst. Вице-адмирал Бернет расположил свое соединение между конвоем и возможным направлением появления Scharnhorst. Командующий советским Северным флотом адмирал А.Г.Головко приказал подводным лодкам Л-20, К-21 и С-102 выйти в район мыса Нордкап и перехватить немецкий рейдер. Одновременно в базе эсминцы прогревали турбины, самолеты на аэродромах вооружались торпедами и бомбами.

Когда радар HMS Belfast в 8.40 26 декабря обнаружил Scharnhorst с дистанции 33 км по пеленгу 295°, на кораблях ближнего прикрытия сыграли боевую тревогу. Немецкий рейдер в этот момент находился примерно в 32 милях от конвоя, и три британских крейсера начали сближение с противником. Scharnhorst пока не подозревал о присутствии британских кораблей, поскольку для большей скрытности не включал свой радар. В 9.21 сигнальщики крейсера HMS Sheffield обнаружили германский корабль на дальности 11 км по пеленгу 222°, а спустя три минуты HMS Belfast с дистанции 8600 м открыл огонь осветительными снарядами. В 9.25 первый же залп с крейсера HMS Norfolk лег всего в 500 м от борта Scharnhorst, который ответил залпом из башни «Caesar», а затем на 30-узловой скорости стал отходить. HMS Belfast и HMS Sheffield использовали беспламенный порох, а HMS Norfolk - более старый, дававший сильные демаскирующие вспышки. Англичане применяли артиллерийские радары и в этом превосходили противника, имевшего преимущество в скорости и орудийной мощи. В течение 20-минутной перестрелки в Scharnhorst попало три 203-мм снаряда. Первый ударил в верхнюю палубу с левого борта между палубной 150-мм установкой и торпедным аппаратом и, не взорвавшись, прошел в кубрик водонепроницаемого отсека IX. Начавшийся там небольшой пожар быстро потушили. Другой снаряд спустя несколько минут попал в носовые дальномеры и засыпал осколками прислугу зенитной артиллерии. Уничтожило антенну носового радара, а осколки проникли в каюту приемной радарной станции, убив там весь персонал. Корабль «ослеп» с носовых углов, примерно 69-80°, т.к. кормовой радар, расположенный ниже носового, имел ограниченный угол действия вперед. Третий снаряд попал в полубак и взорвался в кубрике.

Пытаясь выйти из боя, Scharnhorst несколько раз менял курс. В 9.55 адмирал Бей радировал о бое с британскими крейсерами, но спустя несколько минут он смог оторваться от противника, который в штормовом море не мог давать больше 24 узлов. Имея преимущество в 4-6 узлов, Scharnhorst быстро увеличивал дистанцию от преследователей. В 10.30 36-й дивизион присоединился к крейсерам Бернета, образовав кильватерную колонну слева и спереди от HMS Belfast.

Оторвавшись от крейсеров, Scharnhorst снова начал поиски конвоя, к 12 часам выйдя к северо-востоку от него. Спустя пять минут HMS Belfast восстановил радиолокационный контакт с немцем, но только в 12.21 британские крейсера смогли сократить дистанцию. В этот момент Scharnhorst обнаружил их своим кормовым радаром, а затем и визуально. Англичане выпустили осветительные снаряды, но немецкий линкор быстро открыл огонь из носовых башен и снова изменил курс на северо-запад, введя в бой кормовую башню. Этот отворот помешал британским эсминцам выйти в торпедную атаку. Три залпа накрыли концевой корабль 36-го дивизиона HMS Virago, который только что проскочил под носом у крейсеров.

В 12.23 HMS Norfolk получил попадание в район кормовой трубы. Спустя несколько секунд второй 280-мм снаряд ударил в барбет его башни «X», выведя ее из действия. Для предотвращения взрыва погреба башни пришлось затопить. Первое попадание оказалось серьезнее. Снаряд пробил надстройку с правого борта и взорвался у самой обшивки левого борта, разорвав ее на большой площади. Осколки полностью вывели из строя радарную установку, после чего крейсер не мог поддерживать точный огонь. На нем оказалось 7 убитых (1 офицер) и 5 раненых. Башня «В» дала еще 4 залпа, используя старые данные, а потом HMS Norfolk временно прекратил огонь. Через несколько минут уже HMS Sheffield был засыпан градом крупных осколков. Ошибочный приказ его артиллерийского офицера резко снизил интенсивность огня - вместо стрельбы всем бортом крейсер перешел на побашенную. В 12.41, когда ситуация стала складываться плохо для англичан - все-таки Scharnhorst был гораздо сильнее трех крейсеров, - адмирал Бей изменил курс и увеличил скорость. Он не хотел продолжать неприятный бой с крейсерами, его целью был конвой. После окончания этой фазы боя с юго-запада подошли корабли адмирала Фрэйзера, а крейсера Бернета продолжали держаться за пределами огня Scharnhorst, поддерживая радиолокационный контакт и сообщая координаты противника на свой линкор.

С немецких эсминцев видели осветительные снаряды, которые английские крейсера выпускали в утреннем бою, но они находились далеко от Scharnhorst. Адмирал Бей приказал им идти на северо-восток на соединение с флагманом, но в 11.58 снова послал их на запад для поиска конвоя. После этого уже никакого тактического взаимодействия между Scharnhorst и немецкими эсминцами не было. Около 13 часов эсминцы, сами того не зная, прошли всего в 15 км к югу от конвоя. Наконец, в 13.43 адмирал Бей приказал их командиру Йоханссону прекратить поиск и возвращаться на базу. На следующий день около 10.00 они вернулись в Каа-фьорд. Их отсутствие в финальной фазе боя у м. Нордкап оказалось фатальным для Scharnhorst. Ведь при выходе из строя его носового радара эсминцы могли бы своевременно обнаружить противника, помогать флагману отражать торпедные атаки, да и сами представляли бы серьезную опасность для английских кораблей, имея 150-мм орудия и по 8 торпедных аппаратов.

Старший из уцелевших членов экипажа Scharnhorst, унтер-офицер Вилли Годде, находившийся по боевому расписанию на мостике, так описывал бой с крейсерами: «Вскоре после 12.30 я и некоторые другие заметили впереди тени трех кораблей, о чем незамедлительно донесли командиру. Тревогу уже объявили, поскольку чуть ранее противника обнаружил радар. Однако до того, как наши орудия открыли огонь, над Scharnhorst разорвались осветительные снаряды. Залп противника лег очень близко. Нои наш первый залп из 280-мм орудий взял противника в вилку. Я видел, что после трех или четырех залпов на одном из крейсеров в районе кормовой трубы начался сильный пожар, другой крейсер сильно запылал в носу и корме и окутался густым дымом. После следующих залпов я видел попадания в носовую часть третьего крейсера. В один из моментов в небо взметнулся огромный язык пламени, который затем исчез. Наблюдая вокруг крейсера густой дым, я предположил, что он сильно горел. Огонь противника стал ослабевать, а когда мы изменили курс, вражеские крейсера отвернули прочь и скрылись за дождевыми и снежными шквалами. Во время этого боя противник находился впереди с обоих бортов. По этим крейсерам стреляли наши башни «Anton» и «Bruno», к которым изредка присоединялись две носовые 150-мм башни. Я не слышал ни по телефону, ни как-то по-другому о каких-либо попаданиях в нас в этой фазе боя. Хотя противник был едва виден во время первого контакта, на этот раз, в дневных сумерках, мы легко смогли определить, что это были крейсера. Дистанция также была меньше, чем в утреннем бою».

Около 13.15 адмирал Бей решил возвращаться в базу, не ожидая больше каких-либо стычек. Экипаж корабля, не кормленный с самого утра, приступил к обеду, но боевая готовность сохранялась. Кормовой радар выключили, чтобы не обнаруживать себя его работой. В 15.25 Бей радировал в штаб группы «Север» предполагаемое время своего возвращения. Он не знал, что идет как раз на пересечку курса HMS Duke of York, HMS Jamaica и четырех эсминцев, наводившихся на него крейсерами по радио. С уничтоженным носовым радаром и выключенным кормовым, к тому же не способным производить поиск прямо по курсу, Scharnhorst шел прямо вдовушку, из которой не было выхода. В 75 кабельтовых сзади (при видимости в 70), как стая гончих, строем фронта, сомкнутым, чтобы не забивать лишними отметками экраны своих радаров, шли крейсера Бернета и 36-й дивизион. Этот своеобразных «гон» продолжался более трех часов. Был момент в начале пятого часа пополудни, когда ситуация могла измениться. HMS Norfolk снизил скорость, чтобы потушить пожар, а спустя 7 минут до 8 узлов сбросил скорость HMS Sheffield, на котором сломался кронштейн левого внутреннего гребного вала. Но уже в 16.17 поисковый радар британского линкора обнаружил противника на дистанции 225 кбт. Смертный приговор Scharnhorst был подписан. Фрэйзер приказал продолжать слежение до тех пор, пока корабли не сблизятся на дистанцию действенного огня.

В 16.32 артиллерийский радар типа 284 на HMS Duke of York нащупал цель в 147 кбт (27,2 км) и спустя 11 минут Фрэйзер приказал HMS Belfast, единственному крейсеру Бернета, который мог вступить в бой, открыть огонь осветительными снарядами, а своим эсминцам - быть готовыми к торпедной атаке по сигналу адмирала. HMS Duke of York и HMS Jamaica легли на курс 80, чтобы использовать и кормовые башни. Немецкий корабль был зажат между Соединениями 1 и 2.

Когда в 16.47 в небе разорвались снаряды первого залпа, англичане с удивлением обнаружили, что на Scharnhorst башни главного калибра развернуты в походное положение. Спустя минуту HMS Duke of York открыл стрельбу осветительными 133-мм снарядами, а еще через две начал стрельбу залпами с дистанции 11 км. В 16.52 к нему с дистанции 12 км присоединился крейсер HMS Jamaica, добившись накрытия третьим залпом (одно попадание). Хотя Scharnhorst и оказался застигнутым врасплох, после разрыва осветительных снарядов он быстро открыл ответный огонь и, не мешкая ни минуты, повернул на север. Дуэль между ним и линкором HMS Duke of York была неравной - немецкие 280-мм снаряды не могли пробить толстую броню, защищавшую жизненно важные части английского линкора. В 16.55 356-мм снаряд первого же залпа попал в правый борт Scharnhorst напротив башни «Anton». Башню заклинило с поднятыми орудиями, приводы горизонтальной и вертикальной наводки вышли из строя. В погребах от раскаленных осколков начался пожар, причем осколки пробили и пламянепроницаемую дверь в погреба башни «Bruno». Погреба обеих башен пришлось затопить, но под башней «Bruno» их осушили так быстро, что это почти не сказалось на скорости ее стрельбы. Прислуга на подаче работала по пояс в ледяной воде, пытаясь спасти хотя бы часть боезапаса. Несмотря на повреждения, корабль поддерживал высокую скорость. Второй снаряд повредил вентиляционный канал башни «Bruno», из-за чего ее боевое отделение после каждого открытия орудийного замка заполнялось газами и дымом. Еще один снаряд ударил рядом с башней «Caesar» и пробил в батарейной палубе отверстие диаметром 0,5 м. Отверстие быстро заделали, но отсеки, где разорвался снаряд, затопили водой и не осушили. Осколками изрешетило два самолета, разбило несколько зенитных орудий, уничтожив большую часть их прислуги. После этого капитан-цур-зее Хинтце приказал уцелевшим укрыться.

Эти попадания пока не представляли опасности для Scharnhorst. Главное - он сохранял преимущество в скорости и начал отрываться от противника. За ним смог последовать только эсминец HMS Savage, который немцы никак не могли сбросить «с хвоста», хотя снаряды падали от него всего в 20 м. Эсминец подошел настолько близко, что был вынужден отвернуть, так и не получив приказ о торпедной атаке. Попав под обстрел HMS Belfast и HMS Norfolk, Scharnhorst повернул на восток и 30-узловым ходом быстро увеличил дистанцию. Фрэйзер приказал эсминцам провести атаку, но те никак не могли сблизиться с целью. HMS Savage и HMS Saumarez держались слева сзади, а HMS Scourge и HMS Scorpion - справа сзади от преследуемого противника. В 17.42 из-за увеличившейся дистанции прекратила огонь HMS Jamaica и только флагман Фрэйзера продолжал методично выпускать залпы по удаляющемуся Scharnhorst.

К счастью для англичан стрельба HMS Duke of York была точной. Одна за другим выходили на немецком корабле орудийные башни, осколки тяжелых снарядов проникали даже в погреба, выбивая работавшую на подаче прислугу. А около 18.00 в правый борт попал снаряд, пробивший тонкий пояс верхней цитадели (45 мм) и батарейную палубу, срикошетировавший вдоль 80-мм нижней бронепалубы, пробивший такой же толщины гласис над котельным отделением №1 и взорвавшийся в последнем. На корабле сначала показалось, что это торпедное попадание - настолько сильными были удар и взрыв. Разорвало множество паропроводов четырех находящихся в этом отделении котлов. Осколки снаряда пробили двойное дно, из-за чего отделение затопило до уровня настила пола. Скорость корабля упала до 8 узлов. Аварийные меры были приняты быстро и эффективно, но при задраивании водонепроницаемых дверей и люков в котельном отделении оказались запертыми 25 человек. Давление пара увеличили, и старший механик фрегаттен-капитан Отто Кёниг доложил на мостик: «Могу дать ход 22 узла», на что командир корабля Хинтце ответил: «Браво, держите его!» Scharnhorst вел огонь с дистанции 15-20 км и несколькими залпами накрыл HMS Duke of York, борт которого засыпало осколками, а прямым попаданием в фок-мачту снесло за борт одну из ее опор и временно вывело из строя артиллерийский радар типа 284. Взобравшемуся на мачту лейтенанту Бейтсу удалось починить перебитый кабель между антенной и экраном радара, и огонь удалось продолжить с прежней эффективностью. Остальные повреждения на английском линкоре оказались от собственного огня: снесенные вентиляционные грибки, попорченная палуба, разбитые шлюпки.

Артиллерийская дуэль длилась уже почти 90 минут, и Scharnhorst получил значительные повреждения. Его надстройки были во многих местах пробиты осколками, а кое-где разрушены прямыми попаданиями 152-мм, 203-мм и 356-мм снарядов. Начались пожары, иногда сопровождавшиеся взрывами. В этих условиях экипаж продолжал квалифицированно и спокойно делать своё дело, являя примеры массового героизма. Пожар в ангаре, уничтоживший два гидросамолета, погасили через 10 минут, но попытка запустить оставшийся самолет с катапульты не удалась, т.к. уничтожило запасы сжатого воздуха. Разрушило или вывело из строя почти все артиллерийские установки и торпедный аппарат левого борта. Уцелевшей прислуге приказали укрыться и бороться с пожарами. В 17.30 356-мм снаряды попали в обе носовые 150-мм башни: правую полностью разрушило, причем погибли все люди в башне и на подаче, а левую - заклинило. Но и она спустя 10 минут полностью вышла из строя.

Торпедный офицер под ураганным огнем храбро бросился к торпедному аппарату левого борта еще до того, как последний вывело из строя. Он смог развернуть аппарат и выпустил две торпеды, а третью заклинило в трубе. По свидетельству очевидцев этот офицер был убит осколками взорвавшего рядом снаряда или снарядом, попавшим в заклиненную торпеду, которая сдетонировала в аппарате. Угодившим в полубак снарядом разорвало цепь правого якоря, который с остатками цепи упал в море. Вскоре то же случилось с носовым якорем.

Контр-адмирал Бей теперь точно знал, что его загнали в угол и в 18.24 приказал отправить последнюю радиограмму Гитлеру: «Мы будем сражаться до последнего снаряда».

В 18.42 HMS Duke of York прекратил огонь, выпустив 52 залпа, из которых 31 лег накрытием и дал по меньшей мере 13 прямых попаданий. Эти снаряды и снаряды с крейсеров убили и ранили на борту Scharnhorst большое количество людей, вывели из строя почти все 150-мм орудия. Однако Scharnhorst все еще держал высокую скорость, и адмирал Фрэйзер, опасаясь, что противнику удастся ускользнуть, отдал приказ эсминцам на торпедную атаку. Одновременно он радировал Бернету: «Я вижу слабую надежду догнать Scharnhorst и следую на поддержку конвоя» и приказал повернуть на юг. Но еще до выполнения этого приказа ему доложили из прокладочной, что немецкий линкор теряет скорость. Фрэйзер тут же отменил поворот на юг и приказал следовать на противника.

Благодаря падению скорости Scharnhorst, эсминцам типа «S» из Соединения 2 удалось приблизиться к нему на 60 кбт. Германский корабль уже не имел средств отражения таких атак, что позволило эсминцам подойти на дистанцию торпедного залпа почти без противодействия. Около 18.50 HMS Scourge и HMS Scorpion на правой циркуляции, находясь на обоих крамболах своей жертвы, выпустили по 8 торпед с дистанции 1650 и 1900 м. Scharnhorst резко повернул вправо. Этим поворотом он подставил борт эсминцам HMS Savage и HMS Saumarez. Первый выпустил восемь торпед, а второй, сблизившись до 1600 м, попал под огонь немногих уцелевших мелких орудий правого борта и одной башни ГК германского корабля. Снаряды пробили на эсминце директор и дальномер, осколки изрешетили борт и надстройки, скорость его упала до 10 узлов. На корабле погибли офицер и 10 матросов, 11 человек было ранено. Кое-как набрали людей для расчета одного торпедного аппарата, второй всё равно был разбит. Выпустив четыре торпеды, HMS Saumarez отвернул, ставя дымовую завесу. Подожгли даже дымовой буй на корме, после чего команда, решив, что эсминец горит, затопила кормовые погреба.

Имеющаяся информация о торпедных повреждениях Scharnhorst весьма отрывочная. Считается, что в первой атаке одного попадания в левый борт добился HMS Scorpion и трех в правый борт HMS Savage. Одна торпеда взорвалась с правого борта напротив башни «Bruno», заклинив в ней приводы горизонтальной и вертикальной наводки, а также главный входной люк, так что прислуга долго не могла выбраться на палубу. Началось затопление погребов. Другая торпеда попала в район котельного отделения левого борта и вызвала некоторое затопление за противоторпедную переборку. Третья ударила в корму с правого борта в то место, где уже несколько отсеков были затоплены, и повредила гребной вал. Четвертая торпеда попала с того же борта в нос. Все торпеды были калибром 533 мм и имели 340-кг заряд.

Анализируя повреждения Scharnhorst и Gneisenau от торпед в предыдущих боях, можно с уверенностью предположить, что и в данном случае имели место значительные затопления внутренних объемов. Очевидно, что торпедное попадание в район башни «Bruno» было очень опасным. Оно вызвало не только мощный удар, но и разрушило ПТЗ, приведя к огромным затоплениям. Система подводной защиты в этом месте была особенно уязвима, не имея из-за острых обводов корпуса достаточной ширины. 340-кг заряда британской торпеды оказалось достаточно и для разрушения защиты в районе котельного отделения. Повреждения там были бы значительнее, если бы слой пустых отсеков в системе противоторпедной защиты, поглотивший большую часть затоплений, оказался заполненным водой.

В результате попаданий торпед скорость Scharnhorst упала до 12 узлов, хотя главный механик докладывал, что готов держать 22 узла. HMS Duke of York смог снова сблизиться, теперь уже на «пистолетную» для 356-мм снарядов дистанцию 9100 м. Начался окончательный расстрел германского корабля, который даже не мог достойно отвечать: две его носовых башни заклинило, а третья испытывала нехватку снарядов. Все свободные члены экипажа (вероятно, прислуга 105-мм орудий) работали на передаче боезапаса из погребов башни «Bruno» в башню «Caesar», которая спустя несколько минут возобновила огонь.

По мере заполнения корпуса водой скорость Scharnhorst упала до 5 узлов, и он почти не слушался руля. Англичане еще после боя с Bismarck поняли, что крупный германский корабль потопить только артиллерией невозможно. Поэтому адмирал Фрэйзер приказал крейсерам добить Scharnhorst торпедами.

В 19.25 HMS Jamaica, до этого давший по врагу 22 бортовых залпа, выпустил две торпеды из левого аппарата (третья труба оказалась неисправной). Спустя две минуты еще три выпустил HMS Belfast. Затем HMS Jamaica развернулась и, сблизившись до 3500 м, через 10 минут выстрелила тремя торпедами с другого борта. Попадания различить было невозможно из-за дыма и тумана. Крейсера оставили арену боя, на которую вышли эсминцы 36-го дивизиона. HMS Musketeer, пройдя в 900 м слева от ползущего 3-узловой скоростью Scharnhorst, выпустил 4 торпеды на правый борт в 19.33 и видел три взрыва между трубой и грот-мачтой. Минутой позже это попытался сделать HMS Matchless, но огромная волна, накрыв корабль, повредила механизмы наводки аппаратов. Вторая волна, залившая мостик, вывела из строя приборы внутрикорабельной связи, так что приказ повернуть аппараты направо не достиг торпедного офицера. HMS Matchless пришлось вернуться, чтобы атаковать левым бортом. HMS Opportune разрядил один аппарат в 19.31 с дистанции 1900 м, другой - спустя 2 минуты с 2300 м, и его наблюдатели ясно видели по одному попаданию с каждого залпа в правый борт линкора между грот-мачтой и трубой. Эффект от их взрыва был незначителен, т. к. Scharnhorst уже глубоко сидел в воде, и торпеды попали в главный броневой пояс. В 19.34 с дистанции 2500 м семь торпед выпустил HMS Virago, также претендующий на два попадания. После этих атак немецкий корабль практически остановился, окутавшись густым дымом и паром. С английских кораблей мало что можно было разобрать - виднелось тусклое зарево, доносились глухие взрывы. Пелена дыма была настолько плотной, что её не могли пронзить ни лучи прожекторов, ни осветительные снаряды.

Около 19 часов командир Scharnhorst приказал сжечь все секретные документы. Поскольку все остальные орудия уже молчали, он сказал прислуге 150-мм башни №4: «...все зависит от вас». Корабль кренился на правый борт и погружался носом. Последняя башня 150-мм орудий стреляла, пока у нее не заклинило подъемник боезапаса. Продолжало стрелять 20-мм орудие на крыше башни «Bruno». К 19.40 крен сильно увеличился, а носовая часть почти ушла под воду. Все люки и водонепроницаемые двери подкреплялись, чтобы сдерживать затопление и дать экипажу больше времени для спасения. Однако торпедные повреждения лишили корабль большей части запаса плавучести. В 19.45 Scharnhorst носом ушел под воду с медленно вращавшимися винтами. Еще некоторое время из-под воды доносился сильный грохот. Англичане зафиксировали перед затоплением сильный взрыв, приписав его погребам. HMS Belfast в 19.48 намеревался провести вторую атаку торпедами, но цель пропала. HMS Matchless также не нашел Scharnhorst и вместе со HMS Scorpion начал подбирать барахтавшихся в ледяной воде людей. До 20.40 эсминцы, HMS Belfast и HMS Norfolk искали спасшихся. HMS Matchless подобрал 6 человек, HMS Scorpion - 30; одно время с него видели командира корабля Хинтце и старшего офицера фрегаттен-капитана Ф. Доминика. Но Хинтце умер прежде, чем подошла помощь, а Доминик, хотя и успел схватиться за брошенный линь, не смог взобраться по нему на палубу; его подняли уже мертвым. Из экипажа в 1968 человек спасти удалось только 36. Координаты гибели - 72° 16' с. ш. и 28°41' в. д.

При потоплении Scharnhorst англичане израсходовали 446 356-мм снарядов, 161 203-мм, 874 152-мм, 531 133-мм (плюс 155 осветительных), 126 120-мм с эсминцев и 83 102-мм, а также 55 торпед, из которых 11 попали в цель: по 2 попадания добились HMS Jamaica и HMS Virago, по 3 - HMS Musketeer и HMS Savage и 1 - HMS Scorpion (7 в правый борт и 4 в левый). При стрельбе крупным калибром имелись некоторые трудности с отказом матчасти. Из-за этого, например, в носовой башне HMS Duke of York при 77 данных залпах одно орудие выпустило 71 снаряд, а остальные 47, 6 (!) и 64. Потери англичан составили 18 убитых на HMS Norfolk и HMS Saumarez.

Адмирал Фрэйзер был поражен героическими действиями немецкого экипажа. Вечером того же дня он сказал офицерам HMS Duke of York: «Джентельмены, битва с «Шарнхорстом» закончилась для нас победой. Я надеюсь, что любой из вас, кому когда-либо придется вести свой корабль в бой с намного сильнейшим противником, будет командовать своим кораблем так же доблестно, как сегодня командовали «Шарнхорстом». На обратном переходе в Скапа-Флоу из Мурманска, когда HMS Duke of York проходил место гибели немецкого корабля, адмирал Фрэйзер приказал сбросить в воду венок.

Scharnhorst стал последним крупным кораблем германского флота, предпринявшим наступательные действия. Его гибель положила конец исходящей от немецкого надводного флота угрозе и серьезно пошатнула положение Германии в Норвегии. Гибель Scharnhorst объясняют отсутствием эсминцев эскорта и превосходством британских радаров. После войны адмирал Карл Дёниц писал: «Операция, предпринятая линейным крейсером Scharnhorst и группой эсминцев в декабре, после удачного скрытого начала, казалось, имела все шансы на успех, учитывая дислокацию противника и погодные условия. Но она провалилась, очевидно, из-за недооценки локальной ситуации, и Scharnhorst был потерян...»

Как мы теперь знаем, операция не имела скрытого начала, т.к. «Ultra» расшифровала германские коды. Командующие обеими британскими боевыми группами были достаточно хорошо информированы о планируемых передвижениях Scharnhorst и в таких условиях могли подготовить свои ответные действия. Самолеты Люфтваффе обнаружили британские корабли, однако, когда информация достигла борта Scharnhorst, она была настолько искажена, что привела к их ошибочному толкованию. В итоге англичане одержали безоговорочную победу.

↑ Другие источники говорят, что торпедоносцев на нем было 6, а истребителей 10, что не сильно меняет дело.
↑ Опечатка во всех источниках. HMS Glorious пошел ко дну в точке с координатами 68°38′N 3°50′E (68.6333° с. ш. 3.8333° в. д.).
↑ Данные по количеству торпед в этом и последующих залпах HMS Ardent весьма противоречивы.
↑ То есть на 1,3 узла выше, чем на испытаниях.
↑ англ. «Что за корабль?»
↑ Корабль Его Величества HMS Emerald - этот трехтрубный крейсер водоизмещением около 7500 т входил в состав Флота метрополии и вполне мог оказаться в северной Атлантике, хотя спутать его с Gneisenau мог только человек, ни разу в жизни не державший в руках военно-морской справочник.
↑ Cerberus - цербер.

[1] Другие источники говорят, что торпедоносцев на нем было 6, а истребителей 10, что не сильно меняет дело.

[2] Опечатка во всех источниках. HMS Glorious пошел ко дну в точке с координатами 68°38′N 3°50′E (68.6333° с. ш. 3.8333° в. д.).

[3] Данные по количеству торпед в этом и последующих залпах HMS Ardent весьма противоречивы.

[4] То есть на 1,3 узла выше, чем на испытаниях.

[5] англ. «Что за корабль?»

[6] Корабль Его Величества HMS Emerald - этот трехтрубный крейсер водоизмещением около 7500 т входил в состав Флота метрополии и вполне мог оказаться в северной Атлантике, хотя спутать его с Gneisenau мог только человек, ни разу в жизни не державший в руках военно-морской справочник.

[7] Cerberus - цербер.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]