Адмирал Ушаков (1893)
«Адмирал Ушаков»
_title.jpg)
тип «Адмирал Ушаков»
 Российская Империя |
| 16.06.1892 Заложен |
| 27.10.1893 Спущен на воду |
| 18.09.1897 Введен в строй |
| 02.09.1905 Выведен из боевого состава |
| 15.05.1905 Гибель |
| 4648 / 4700 т. Водоизмещение (стандартное/полное) |
| 84,58 / 15,85 / 5,18 м. Размерения (длина/ширина/осадка) |
| 406 чел. Общая численность |
| 21 чел. Офицеры |
| 385 чел. Матросы |
| 127-254 / 203-254 мм. Пояс/борт |
| 25-51 мм. Палуба |
| 203 / 152 мм. Траверз (носовой/кормовой) |
| 152 мм. Барбеты |
| 178 / 178 / 178 / 38 мм. Башни ГК (лоб/бок/тыл/крыша) |
| 178 мм. Боевая рубка |
Артиллерийское вооружение
- 2 х 2 — 254-мм орудия;
- 4 х 1 — 120-мм орудия;
- 2 х 1 — 64 мм орудия;
- 6 x 1 — 47 мм орудия;
- 18 x 1 — 37 мм орудия.
Минно-торпедное вооружение
- 4 — 381-мм надводных ТА.
«Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин»
Содержание
Общие сведения
В России класс броненосцев береговой обороны появился с введением 01.02.1892 новой классификации броненосного флота. Тогда в броненосцы береговой обороны были переклассифицированы все артиллерийские корабли среднего водоизмещения прибрежного плавания — броненосные батареи, броненосные фрегаты, броненосные башенные лодки, мониторы и поповки, которые, несмотря на некоторые различия в тактико-технических элементах, практически были предназначены для тех же целей, что и броненосцы береговой обороны.
В последнее десятилетия XIX века в России было построено всего лишь три корабля этого класса: «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин». Строились они в Санкт-Петербурге.
После русско-японской войны 1904-1905 гг. постройка броненосцев береговой обороны в России больше не возобновлялась, несмотря на то, что по судостроительной программе 1882-1902 года предполагалась постройка 20-и броненосцев береговой обороны. И во введенной 27.09.1907 г. новой классификации, броненосец береговой обороны уже отсутствовал как класс кораблей.
История создания
Предпосылки к созданию
В августе 1889 г. управляющий Морским министерством вице-адмирал Н. М. Чихачев, в «Морском сборнике», обнаружил описание нового греческого броненосца, построенного Луарским судостроительным обществом во Франции. Вооруженный тремя 270-мм и пятью 150-мм орудиями и защищенный 300-мм броневым поясом, броненосец должен был развивать скорость до 17 узлов при нормальном водоизмещении всего 4810 т.
Последнее обстоятельство особенно заинтересовало управляющего министерством. Сама идея мощного корабля с минимальным водоизмещением показалась и ему интересной.
21 августа 1889 г. Чихаев дал приказание в Морской технический комитет предоставить критический отзыв о новом греческом броненосце и сделать чертеж с расчетами броненосца аналогичного водоизмещения для нужд отечественного флота.
Проектирование
Работа над проектом нового балтийского броненосца малого водоизмещения велась в кораблестроительном отделении Морского технического комитета более двух лет. Проект броненосца выполненный старшим судостроителем МТК Э.Е. Гуляевым был одобрен на расширенном заседании МТК 9 июня 1891 года и утверждён Н.М. Чихачёвым.
14 октября 1891 года на заседании МТК под председательством вице-адмирала К.П. Пилкина (председатель комитета) были рассмотрены подробные чертежи и спецификации. Представленные Э.Е. Гуляевым материалы проекта включали ведомость главных размерений и грузов, расчет продольной нагрузки, спецификацию корпуса и девять подробных чертежей: теоретический, сечение по мидель-шпангоуту, продольный разрез, палуба спардека, верхняя, жилая и нижняя палубы, трюм и наружный вид.
Заседание МТК одобрило проект. 16 октября Н.М. Чихачев согласился с мнением комитета, а через четыре дня представил материалы проекта генерал-адмиралу. Великий князь Алексей Александрович утвердил проект и распорядился препроводить его в ГУКиС для оформления нарядов на постройку.
16 марта 1893 г. МТК рекомендовал для снижения выявлявшейся в ходе окончательной технической подготовки проекта 200-тонной перегрузки корабля пожертвовать толщиной бортовой брони, предлагая применять закаленные плиты по системе Гарвея. Их установка при задуманном сокращении на 10 % толщины могла даже повысить сопротивляемость броневой защиты.
Н.М. Чихачев, однако, приказал сохранить прежнюю толщину брони, продумав возможности замены 152-мм орудий Кане на 120-мм той же системы. МТК, как и следовало ожидать, не нашел препятствий для установки 120-мм орудия, поскольку предполагалось сокращение массы вооружения на 37,3 т. Утвержденное управляющим министерством это решение сообщили в ГУКиС и в управление Санкт-Петербургского порта. Как и все изменения, которые вносились в проект, оно вызвало значительную корректировку уже строившихся кораблей. Громадная работа по составлению подробных практических чертежей с учетом многочисленных «добавлений и улучшений» ложилась на плечи корабельных инженеров Санкт-Петербургского порта, отвечавших за постройку кораблей.
Наблюдающим за постройкой «Адмирала Ушакова» на Балтийском заводе 20 декабря 1891 г. был назначен старший помощник судостроителя Д.В. Скворцов.
Постройка и испытания
Предварительное распоряжение управляющего министерством о постройке броненосца Балтийский завод получил в начале августа 1891 г. Во второй половине октября одобренные МТК чертежи и спецификации через ГУКиС направили «к строению» кораблей для начала подготовительных работ.
К началу 1892 г. Балтийский судостроительный и механический завод был одним из крупнейших и наиболее технически оснащенных промышленных предприятий столицы. Завод строил не только корпуса, но и паровые машины и котлы. Заказ на постройку броненосца Балтийский завод получил в январе 1892 г.
После рассмотрения представленной ГУКиС документации, управляющий заводом М.И. Кази взялся построить корабль по цене 285 руб. за тонну водоизмещения (всего на сумму 1 млн 175,91 тыс. руб.), за исключением башенных установок, дейдвудных труб, устройства ватер-клозетов, умывальников и ванной в машинном отделении, боевой мачты, парового отопления и минного вооружения.
13 марта 1892 г. завод получил первый платеж — ассигнование в 300 тыс. руб. Наблюдавший за постройкой Д.В. Скворцов включился в разработку подробных практических чертежей. Первоначальную разбивку частей корпуса вели на изготовленной в масштабе 1:48 полумодели корабля. Параллельно с работами на плазе (разбивка в натуральную величину) составлялись ведомости поставки стали, которую заказали Путиловскому заводу.
Быстрая подготовка стапеля в деревянном эллинге позволила уже 16 июня 1892 г. приступить к сборке корпуса. На стапель-блоках установили первую деталь вертикального киля, которая вскоре была продолжена в нос и в корму и стала обрастать поперечными элементами набора — шпангоутами.
20 июля 1892 года на эллинге Нового адмиралтейства в Санкт-Петербурге был заложен второй корабль данного класса — будущий «Адмирал Сенявин». Технически, серия кораблей по традиции, которая сложилась в русском флоте, всегда называлась по головному кораблю, в данном случае — «Адмирал Ушаков». Но из-за задержек в строительстве и вводе в строй, первым в состав флота вошел именно «Адмирал Сенявин» — второй корабль серии и вся серия броненосцев береговой обороны в некоторых источниках ошибочно именуется «Адмирал Сенявин».
В соответствии с приказом по Морскому ведомству от 1 февраля 1892 г. о новой классификации кораблей российского флота прежние броненосные корабли водоизмещением 4126 т. стали официально называться броненосцами береговой обороны. По сложившейся традиции право выбора названий двух новых кораблей было предоставлено императору Александру III. В докладе по ГМШ от 24 августа 1892 г., подписанным генерал-адмиралом, императору представили пять возможных вариантов: «Адмирал Лефорт», «Граф Орлов-Чесменский», «Адмирал Кроун», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин». Александр III выбрал два последних названия. Так впервые в истории флота имя выдающегося адмирала Ф.Ф. Ушакова было присвоено кораблю — им стал броненосец, строившийся на Балтийском заводе.
Организация постройки «Адмирала Ушакова» на заводе представляла собой сложный процесс. В ней участвовали портовые и центральные управления Морского ведомства и многочисленные контрагенты. Разработанные наблюдающим за постройкой Д.В. Скворцовым практические чертежи через главного корабельного инженера и главного командира Санкт-Петербургского порта представлялись на утверждение МТК, откуда поступали на Балтийский завод и (или) в ГУКиС, заключавший контракты, оформлявший наряды на постановку механизмов и устройств от контрагентов. Завод сохранял самостоятельность в организации корпусных и части сборочных работ, а также в заказе инструментов и материалов для их производства.
Отлаженный М.И. Кази технологический механизм, квалификация мастеров, указателей и рабочих позволили добиться сравнительно быстрого продвижения работ: в среднем каждый месяц корпус «прибавлял» по 73 т стали. К началу 1893 г. завершилась настилка второго дна, а ветки шпангоутов «выросли» до высоты верхней палубы. В мае начались испытания междудонных отделений на водонепроницаемость. По их результатам можно было оценить качество клепки и чеканки и в конечном счете гарантировать безопасность корабля на воде.
Н.М. Чихачев почти ежемесячно контролировал постройку корабля на Балтийском заводе. Из броненосцев программы 1890 г. только «Адмирал Ушаков» радовал Морское ведомство быстрым продвижением работ. Для отчета перед императором решили провести по высшему разряду спуск броненосца на воду, запланированный Балтийским заводом на конец октября 1893 г.
На 6 октября 1893 года на «Адмирале Ушакове» до спуска на воду оставалось закончить обшивку кормового подзора, стальную настилку кормового карапаса, крепление боковых килей, деревянную настилку носовой части верхней палубы и спардека, установку шпиля, якорных клюзов и скосов для уборки якорей, бортовых иллюминаторов, руля и румпеля, швартовных кнехтов и кипов, поставить три поперечные переборки выше жилой палубы, стальные комингсы, кингстон затопления погребов боезапаса, левый гребной вал и винт. Кроме этого необходимо было завершить окраску корпуса в черный цвет, нанести марки углубления и закрепить кормовое украшение — двуглавого орла и надписи «Адмиралъ Ушаковъ».
В назначенный торжественный день, в среду 27 октября, с флагами расцвечивания наготове на Неве расположились по диспозиции яхта «Александрия», пароходы «Онега», «Нева» и «Могучий». Флаги готовились и в порту напротив завода — над большим деревянным эллингом Галерного острова. Утром к эллингу прибыли на катере от Нового Адмиралтейства Александр III с императрицей. На церемонию собрались высшие чины Морского ведомства во главе с генерал-адмиралом и Н.М. Чихачевым, представители Военного министерства и гвардии, военные и морские агенты иностранных государств. Все были в виц-мундирах при орденах и лентах.
Наступил самый ответственный момент. В 11 ч 50 мин «Адмирал Ушаков» благополучно был спущен на воду. Задержанный своевременно отданными якорями броненосец остановился после спуска. В момент выхода корпуса «Адмирала Ушакова» из эллинга над ним взвились Андреевский флаг, гюйс, флаг генерал-адмирала и императорский штандарт, все корабли расцветились флагами, над Невой прогремел салют в 31 залп. На палубе броненосца выстроился почетный караул с оркестром отряда флотских экипажей в Санкт-Петербурге.
После спуска на воду броненосец углубился носом на 1.85 м и кормой на 2,78 м с дифферентом 0,93 м, при этом «перегиби и течи не оказалось». Спусковая масса корпуса составила около 1200 т.
Относительно малая спусковая масса объяснялась незавершенностью многих внутренних работ и большинства контр агентских поставок. Сразу после швартовки броненосца к заводской стенке на нем начались погрузка и монтаж главных и вспомогательных механизмов.
В декабре 1893 г, на броненосце были установлены и укреплены машинные и котельные фундаменты, упорные подшипники, поставлены колонны под цилиндры машин. В январе-феврале установили на месте две дымовые трубы. Высота их достигала 14,6 м от кожуха до верхнего среза, что способствовало хорошей тяге при естественной вентиляции котельных отделений. Каждая труба была укреплена восемью проволочными штагами на уровне 11,4 м.
К концу апреля 1894 г. сборка главных и вспомогательных механизмов завершилась. Оставалось установить лишь два вентилятора в машинном отделении. Приступили к изоляции паровых труб, обшивке деревом паровых цилиндров, а также к монтажу машинных и кочегарных площадок, паропроводов к вспомогательным механизмам и окраске.
28 июня 1894 г. развели пары во всех котлах, доведя давление пара до контрактного (9,1 атм), опробовали левую машину на малых оборотах в течение 1 ч и все вспомогательные механизмы. 1 июля пробу главных машин на швартовах повторили. Обе машины «хорошо и плавно» отработали 1,5 ч с частотой вращения до 60 об/мин.
Балтийский завод и Морское министерство рассчитывали провести ходовые испытания броненосца до окончания 1894 г. В сентябре завод закончил установку плит главного броневого пояса по ватерлинии, оборудовал провизионные погреба, шкиперские кладовые и цистерны питьевой воды. К этому времени были готовы швартовное, якорное и буксирное устройства, камбуз, водопровод и опреснители, портовые ставни, люки для погрузки угля, главные сходные трапы (и один забортный), командирское помещение, кают-компания, восемь офицерских кают, командные рундуки, паровое отопление и шлюпбалки для четырех кормовых шлюпок.
Однако на корабле еще не было ни артиллерийского, ни минного вооружения; из рангоута была поставлена всего одна «сухая» грот-мачта, изготовленная Балтийским заводом. Не было и ходовых мостиков. Правда, их можно было заменить временными, да и испытания корабельных механизмов без вооружения уже прочно вошли в практику отечественного флота. Выход броненосца «Адмирал Ушаков» в море в 1894 г, все же не состоялся из-за неготовности водоотливной системы, а также рулевого устройства и шпилей.
Рулевая машина и оба шпиля уже были установлены на место, но к ним не успели подвести паровые трубы. Главная же магистральная труба водоотливной системы оказалась лишь частично погруженной в корпус, но еще далеко не готовой к действию, как и вся система в целом. Таким образом, несмотря на выполнение условий заводами-строителями по изготовлению корпуса и главных механизмов, выход корабля на испытания задерживался на неопределенный срок.
Одна из причин этого — несвоевременное согласование и утверждение чертежей в МТК. Скромных штатов технического комитета явно не хватало для выполнения объема работ, связанных с созданием одновременно шести различных типов броненосцев, не считая кораблей других классов. Так, чертежи водоотливной системы были представлены в МТК Балтийским заводом через главного портового корабельного инженера 22 июня 1893 г. Их разработке предшествовало согласование взаимного расположения труб и водоотливных турбин с главными машинами и котлами. МТК молчал более пяти месяцев.
Опоздание было заложено и в поставках брони, зависевших не только от сроков утверждения чертежей, но и от поисков исполнителей заказов в ГУКиС. Адмиралтейские Ижорские заводы к осени 1894 г. с трудом изготовили для «Адмирала Ушакова» плиты главного броневого пояса, носового и кормового траверзов. Невозможность своевременной поставки этими заводами башенной брони заставила ГУКиС обратиться к Обуховскому заводу, взявшемуся изготовить 16 плит неподвижных оснований башен (барбетов) к февралю 1895 г. Заказ был выполнен лишь к осени.
Франко-русский завод только к концу января 1895 г, обстрогал изготовленную обуховцами броню гласисов дымоходов и машинных люков. Наконец, 8 броневых плит вращающихся частей башен были заказаны Южно-Вифлиемскому заводу в США по контракту от 16 декабря 1894 г. Окончательное решение об изготовлении в США 224 т башенной 178-мм брони с болтами для двух броненосцев береговой обороны приняли в январе 1895 г., а попали в Петербург они только к началу следующего года.
Главной же причиной, из-за которой задержались сроки готовности «Адмирала Ушакова», стало опоздание главного вооружения: 254-мм орудий и башенных установок, принятых от заводов спустя почти два года после изготовления корпуса и механизмов. Первоначально артиллерийское отделение МТК. утвердило чертеж такого орудия массой всего 22,4 т с расчетом на начальную скорость 763 м/с при массе снаряда 192,5 кг. Уже в 1892 г. восемь 254-мм орудий для броненосцев береговой обороны были заказаны на Обуховском заводе. В ноябре 1892 г. по согласованию с Военным ведомством массу снаряда увеличивали до 225,5 кг.
Работы затянулись до 1897 г., когда орудия, наконец, попали на корабль. При этом 19 июля 1897 г. Обуховскому заводу было предписано передать с броненосца в собственность морской батареи Охтинского поля одно орудие, имевшее «выедания» в канале, а вместо него установить другое орудие, ранее предназначавшееся для следующего однотипного корабля.
Задержка в изготовлении орудий сказалась и на создании гидравлических башенных установок. Изготовить установки Главное управление выбрало Путиловский завод, с которым 30 июля 1893 г. и был заключен контракт со сроком сдачи в собранном виде не позднее 12 апреля 1894 г. Однако многочисленные изменения в конструкции установок, корпуса и бронирования привели к тому, что Путиловский завод запросил об отсрочке сдачи систем на заводе до 1 марта 1895 г. Детали установок доставили на Балтийский завод летом 1895 г., тогда же на Охтинском поле испытали вместе с орудиями и пробный станок, предназначавшийся для «Адмирала Сенявина».
Монтаж поворотных столов на «Адмирале Ушакове» путиловцы начали в июне 1895 г., полную сборку установок с броней удалось в основном завершить только в 1896 г. К 1 марта 1897 г. в кормовой башне были поставлены орудия, наладка же установок в сборе с пушками носовой башни затянулась до сентября.
К этому времени корпус, главные машины и котлы броненосца были приняты в казну. Ввод в строй водоотливной системы и паропроводов рулевой машины позволил провести ходовые испытания еще в сентябре 1895 г.
9 августа 1895 г. броненосец «Адмирал Ушаков» у стенки Балтийского завода поднял флаг, гюйс и вымпел, начав свою первую кампанию для ходовых испытаний.
Выход в море на официальные 12-часовые испытания полным ходом состоялся 20 сентября 1895 г. При «отменном угле», водоизмещении в начале плавания 4020 т (дифферент 0,4 м на корму) суммарная мощность машин значительно превысила контрактную, составив 5770 л. с. при частоте вращения валов 127 об/мин. Броненосец держал полный ход в течение 11,5 ч, по осредненным результатам четырех пробегов на мерной миле скорость составила 16,1 уз. Главные и вспомогательные механизмы работали исправно.
18 сентября 1897 года броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», после монтажа артиллерии, был официально принят в состав флота.
Описание конструкции
Корпус
По архитектуре корпуса, расположению вооружения, систем, устройств и внутренних помещений, по бронированию «Адмирал Ушаков» напоминал уменьшенную копию крупнейшего корабля своего времени — эскадренного броненосца.
Набор корпуса состоял из литых стальных штевней, горизонтального и вертикального килей, продольных стрингеров, шпангоутов, палубных бимсов, полубимсов, карлингсов и стрингеров.
Прямой в надводной части форштевень имел отверстие для носового минного аппарата, а под водой — выступающий вперед таран. Носовая часть корпуса в районе тарана подкреплялась дополнительными вертикальными и горизонтальными связями. Ахтерштевень, тоже с отверстием для минного аппарата, отливался вместе с рулевыми петлями и подпятником.
Главные водонепроницаемые поперечные переборки толщиной 8 мм ниже броневой палубы делили корпус на 8 водонепроницаемых отсеков:
- Таранный отсек;
- Носовой отсек главного калибра;
- Носовой кочегарный отсек;
- Кормовой кочегарный отсек;
- Машинный отсек;
- Кормовой отсек главного калибра;
- Рулевой отсек;
- Румпельный отсек.
Броненосец «Адмирал Ушаков» по принятым для Балтики правилам был выкрашен снаружи черной масляной краской, которой покрывались борта корпуса и спардека. Башни, мостики, рубки, шлюпки, мачты и вентиляционные трубы красили в белый цвет, дымовые трубы — в бледно-желтый с широкой черной каймой наверху. Вороненные стволы орудий не окрашивались.
Бронирование
Главный броневой пояс по ватерлинии имел длину 53 м и высоту 2,1 м с погружением в воду на 1,2 м. Пояс состоял из 30 стальных броневых плит, которые на протяжении кочегарных и машинного отделений имели толщину 254 мм с утонением к нижней кромке до 127 мм.
Барбеты башен образовывались восемью 152-мм плитами каждый. Сами башни были забронированы 178-мм плитами (по четыре плиты на башню), крыши их состояли из 38-мч броневых листов на 13-мм стальной рубашке. Наконец, боевая рубка защищалась двумя изогнутыми соответствующим образом 178-мм плитами. При этом рубка крепилась прямо к палубному настилу спардека и не имела бронированной трубы для проводов или иного прочного основания. Масса брони башен и рубки составляла около 205 т.
Энергетическая установка и ходовые качества
На броненосце имелись две вертикальные паровые машины тройного расширения и четыре огнетрубных котла. Проектная мощность машин по 2500 л. с. при частоте вращения вала 127 об/мин. Они имели по три цилиндра (высокого, среднего и низкого давления) диаметром 787, 1172, 1723 мм соответственно при ходе поршня 839 мм. Машины вращали два бронзовых гребных винта диаметром по 3,96 м. Масса машин, валов и винтов достигала 238 т.
Четыре двухконечных цилиндрических котла (диаметром 3,96 м и длиной 5,48 м) помещались по два в двух кочегарных отделениях. Котлы имели 24 волнистые стальные топки системы Фокса и 2176 стальных дымогарных трубок. Рабочее давление пара составляло 9,1 атм, общая площадь колосниковой решетки 45,6 кв.м, полная нагревательная поверхность 1272 м. Котлы, дымовые и паровые трубы с оборудованием кочегарок весили 272 т.
Для питания котлов водой в машинном отделении была установлена двухцилиндровая паровая помпа Вортингтона. Там же имелись два воздушных насоса диаметром по 711 мм, две центробежные циркуляционные помпы диаметром 991 мм производительностью по 600 т воды в час (300 об/мин), два главных холодильника с латунными трубками для конденсации отработавшего пара, вспомогательный холодильник, цистерны питательной воды, два опреснителя производительностью 30 т пресной воды в сутки и 76-мм ручная помпа. Две паровые помпы системы Вортингтона, помещенные в машинном отделении, применялись для откачки воды из трюмов и для питания пожарной магистрали.
Уголь хранился в десяти угольных ямах общим объемом около 510 м3, вмещавших до 400 т. Нормальный запас топлива считался 214 т. По расчетам полный запас угля обеспечивал 10-суточное плавание 10-узловым ходом (2400 миль), или 3-суточное при скорости 14 уз (около 1000 миль). Для погрузки угля в верхней палубе внутри спардека имелись горловины, к которым уголь доставляли в тачках или в мешках.
Вспомогательное оборудование
Электрооборудование
Электроэнергетическая система постоянного тока имела напряжение 105 В и включала 5 пародинамо-машин «Вольта» мощностью по 15,75 кВт каждая. Каждая из машин предназначалась для питания определенных потребителей; лебедок элеваторов 120-мм орудий, палубного освещения, боевых фонарей, системы вентиляции. Одна динамо-машина оставалась в резерве. Распределение электроэнергии осуществлялось с главной электростанции в кормовом подбашенном отделении. На случай ремонта, аварийной ситуации или боевых повреждений имелись аккумуляторные батареи. Защитная аппаратура состояла из предохранителей и автоматов.
Водоотливная система
Водоотливная система включала магистральную трубу диаметром 457-мм, проложенную в середине корпуса, поверх второго дна, по всему кораблю. В носу и корме эта труба имела диаметр 406-мм. Отростки от трубы проводились во все междудонные отделения и отсеки ниже броневой палубы. Шесть паровых центробежных насосов (их называли «тюрбинами») откачивали попавшую в отсеки воду и выбрасывали ее за борт на уровне выше ватерлинии. «Тюрбины» имели производительность по 250 тонн воды в час. Так же на корабле устанавливались 2 паровых эжектора системы Фридмана и 4 помп системы «Стоун и К°» со своими приемными и отливными шлангами.
Главная пожарная магистраль питалась насосами системы Шанд-Месона, а ее отростки снабжались брезентовыми и резиновыми рукавами.
Рулевое управление
Рулевое устройство состояло из паровой рулевой машины системы «Стопфер Люкдо» с приводами к трем штурвалам, один из которых (основной) был установлен в боевой рубке, два — на правом и левом крыльях мостика. Золотники рулевой машины соединялись с тягами штурвалов цепями Галля. Ручной штурвал с тремя деревянными колесами помещался в рулевом отделении.
Экипаж и обитаемость
По штату 1897 г. экипаж корабля насчитывал 20 чинов офицерского звания и 385 нижних чинов. В числе первых значились: командир, старший офицер, ревизор, минный офицер, два артиллерийских офицера (старший и младший), два штурманских офицера (старший и младший), два вахтенных начальника, вахтенный офицер, старший инженер-механик, два его помощника, младший инженер-механик, судовой врач, шкипер, артиллерийский и машинный содержатели (четыре последних-чиновники) и судовой священник.
Командирское помещение состояло из гостиной, где стояли минный аппарат и 47-мм пушки, кабинета, спальни, ванной комнаты с санузлом. Помимо электричества помещение освещалось через десять иллюминаторов диаметром по 457 мм и световой люк в верхней палубе.
Старший офицер, ревизор, старший инженер-механик и священник размещались в отдельных каютах, остальные офицеры как в одноместных, так и в двухместных, Всего в третьем, четвертом и пятом отделениях жилой палубы имелось 13 офицерских кают объемом от 9 до 15 м3 при высоте 2,4 м. Ванная и ватер-клозет были размещены в третьем отделении. Каюты были обставлены мебелью красного дерева (шкафы, полки для книг, письменные столы), оборудованы мраморными умывальниками. В кают-компании стояло пианино, мягкие кресла и книжный шкаф.
В отдельной каюте жил и старший боцман корабля, четырехместная каюта в средней части третьего отделения была отведена для нижних чинов кондукторского звания.
Унтер-офицеры и матросы размещались на подвесных койках в спардеке (158 чел.), во втором отделении жилой палубы (84 чел.) и в коридорах третьего отделения (83 чел.). На каждого приходилось от 3 до 8 куб.м свободного пространства. Для приема пищи использовались подвесные столы, для хранения матросских чемоданов — деревянные рундуки по бортам.
Часть матросов (60 чел.) фактически жила на боевых постах. Если на борту броненосца находились сверхштатные люди, например, ученики-комендоры в 1898—1904 гг., то команда размещалась в весьма стесненных условиях. На корабле отсутствовала баня, не предусмотренная МТК якобы из-за специфического предназначения броненосца. Недостатком оборудования жилых помещений было и ничтожное количество скамеек. Серьезное внимание удобству нижних чинов Морское министерство стало уделять только в начале XX в., когда создавались корабли нового поколения.
Вооружение
Главный калибр
Артиллерия главного калибра броненосца состояла из четырех 254-мм орудия[2] и были размещены попарно в башнях с гидравлическим приводом. Вертикальное наведение орудий осуществлялось с помощью гидравлического привода или вручную. Для горизонтального наведения служил трехцилиндровый гидравлический двигатель, который вращал две шестерни, входящие в зацепление с неподвижным зубчатым погоном, прикрепленным к фундаментному кольцу. При ручном вращении привод отключался, и шестерни приводились в действие четырьмя рукоятками изнутри башни. Скорость поворота башни гидравликой составляла 180° в минуту.
Максимальный угол возвышения составлял 15°, начальная скорость 685 м/с, снаряд имел массу 225,5 кг, дальность стрельбы достигала 63 кбт. Масса каждой установки без брони и орудий составила 103,9 т, самого орудия с замком - 22,5 т.
Вспомогательная/зенитная артиллерия
Вооружение среднего и малого калибра состояло из четырех 120-мм, шести 47-мм, шести 37-мм пятиствольных и двенадцати 37-мм одноствольных орудий, а также двух 64-мм десантных пушек системы Барановского.
120-мм патронные скорострельные пушки с длиной ствола 45 калибра системы Кане размещались по углам спардека на верхней палубе. Станок без щита с центральным штырем обеспечивал угол возвышения 20°, что соответствовало дальности стрельбы 54 кбт. Масса одного орудия с установкой и принадлежностью достигала 9,05 т, масса ствола 3,0 т и снаряда 20,4 кг при начальной скорости 823 м/с. Техническая скорострельность составляла 6—8 выстрелов в минуту. Подача унитарных 120-мм патронов из патронных погребов производилась элеваторами с электрическим приводом.
Шесть 47-мм скорострельных пушек Гочкиса размещались следующим образом: по бортам в средней части спардека на верхней палубе, на среднем мостике и в командирском помещении в жилой палубе. Они стреляли снарядами массой 1,5 кг при начальной скорости 701 м/с. Масса установки с принадлежностью 0,95 т.
Пятиствольные 37-мм пушки Гочкиса размещались на мостиках (масса установки 0,34 т), десять одноствольных легких (масса ствола 30 кг) 37-мм орудий на вертлюжных установках стояли на боевом марсе фок-мачты броненосца, два таких же орудия служили для вооружения шлюпок. Снаряд весил всего 0,5 кг.
64-мм скорострельные десантные пушки Барановского не имели корабельных установок, а хранились вместе с колесными лафетами. Они применялись в судовом десанте и снабжались боекомплектом в 1250 патронов.
Минно-торпедное вооружение
На броненосце имелось четыре 381-мм минных аппарата, два метательных минных аппарата на паровых катерах, комплект мин и принадлежностей, прожекторы.
В носовом и кормовом отделениях жилой палубы помещалось по одному бронзовому выдвижному поворотному минному аппарату, еще два бронзовых надводных аппарата в бортовых шарнирах располагались в третьем отделении. Два воздушных насоса для мин Уайтхеда были установлены в носовом надбашенном отделении. Там же, под защитой брони, хранились и сами мины (из расчета но две на каждый аппарат). 381-мм мина Уайтхеда образца 1889 г. массой 429,4 кг развивала скорость 24,75 уз на дистанции 550 м (около 3 кбт). Масса боевого заряда составляла 81,8 кг. Четыре метательные мины для стальных катерных аппаратов хранились в средней части жилой палубы, закрепленные у кожухов второго кочегарного отделения.
Противолодочное и противоминное вооружение
Противоминные сети системы Булливана из стального проволочного троса хранились на специальных полках по бортам и устанавливались с помощью бортовых шестов, откидываемых на шарнирах.
На площадках фок- и грот-мачт было установлено по одному прожектору (боевому фонарю) диаметром 61 см.
Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование
Технические средства кораблевождения ограничивались шестью магнитными компасами, механическим и ручным лагами, секстанами и хронометрами. Главный носовой компас располагался над боевой рубкой на специальной деревянной площадке с медным леерным ограждением, главный кормовой — на высокой площадке позади кормовой трубы, путевой — впереди боевой рубки в ограждении из съемных деревянных щитов (импровизированная ходовая рубка). Боевой компас был установлен впереди штурвала в боевой рубке, еще один — у штурвала на левом мостике, а последний — в рулевом отделении.
Внутрикорабельная связь обеспечивалась 20 телефонами системы Колбасьева (по два на мостике и в боевой рубке, по одному в башнях, каютах командира и старшего офицера, у динамо-машин, минных аппаратов), 16 колоколами громкого боя и 16 медными переговорными трубами.
Средства связи с другими кораблями включали флаги военно-морского свода сигналов и ручной семафор. Позднее к ним добавились механический семафор, сигнальные цветные фонари системы Табулевича, а с 1905 г. радиотелеграф.
История службы
В составе Балтийского флота
С 1898 г. броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков» ежегодно включался в состав учебного отряда кораблей для совершенствования подготовки морских офицеров. Замерзание Финского залива в зимнее время приводило к сохранению сезонности боевой подготовки: корабли вооружались для плавания на три-четыре летних месяца. В мирное время наиболее боеспособные и исправные из них в мае начинали кампанию в составе Практической эскадры под флагом одного из старших флагманов. Более старые корабли на три месяца включались в Отряд судов морского корпуса.
На кампанию 1898 г. командующим Практической эскадрой назначили старшего флагмана 1-й флотской дивизии вице-адмирала С.О. Макарова, а самыми ее современными боевыми единицами стали «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин». На 10 мая 1898 г. — день начала кампании — на борту «Адмирала Ушакова» находились 383 человека, в том числе 12 офицеров. В течение четырех месяцев плавания эскадре предстояло провести целый ряд испытаний артиллерийского и минного вооружений и механизмов, определенных соответствующими отделами МТК.
17 октября 1898 г., в связи с окончанием кампании, «Адмирал Ушаков» вышел из Кронштадта в Либаву и, прибыв туда 19 октября, через шесть дней поступил в вооруженный резерв. На корабле зимовали 9 офицеров, 2 содержателя офицерского звания, 4 кондуктора и 143 унтер-офицера и матроса. Остальную команду поселили в береговой казарме.
4 мая 1899 г. «Адмирал Ушаков» вышел в море для перехода в Кронштадт к началу очередного летнего плавания. В учебной эскадре не оказалось ни одного эскадренного броненосца, и ее флагманским кораблем стал «Адмирал Ушаков», прибывший в Кронштадт 6 мая 1899 г.
1 сентября, опережая выполнение программы плавания, броненосцы эскадры прибыли в Кронштадт. 9 сентября «Адмирал Ушаков» продолжил кампанию еще на неделю для перехода в Либаву готовясь отправиться в очередной вооруженный резерв на зиму 1899—1900 гг.
Однако спокойной подготовке к зиме броненосцу помешал случай.
12 ноября 1899 г. «младший брат» «Адмирала Ушакова» — «Генерал-адмирал Апраксин» вышел из Кронштадта в Либаву для зимования. Море было туманным, с постепенным усилением северо-восточного ветра. К 20 ч ветер усилился до 6 баллов и вскоре достиг силы шторма, сопровождавшегося метелью. Броненосец, покрывавшийся слоем льда, шел вслепую — вне видимости островов и маяков. 3 ч 30 мин 13 ноября на скорости около 3 узлов броненосец выскочил на отмель у высокого заснеженного юго-восточного берега Гогланда.
Попытка сняться с мели полным задним ходом потерпела неудачу, а через час в носовой кочегарке показалась вода, которая быстро прибывала. Корабль накренился до 10° на левый борт и на волнении сильно бился днищем о грунт.
К Гогланду из Кронштадта был немедленно направлен броненосец «Полтава», а из Либавы — «Адмирал Ушаков», загрузив их пластырями и материалами для спасательных работ. Кроме боевых кораблей к спасению «Апраксина» привлекли ледокол «Ермак», пароход «Могучий», два спасательных парохода частного Ревельского спасательного общества и водолазов кронштадтской школы Морского ведомства.
Однако «Адмирал Ушаков» не смог принять участие в оказании помощи своему собрату. В 22 ч 00 мин 15 ноября, получив приказ идти на помощь «Генерал-адмиралу Апраксину», и спешно погрузив около 100 т угля, броненосец вышел из Либавы и попал в сильный шторм. На качке не выдержало рулевое устройство: дважды лопался штуртрос, и, наконец, сломалась соединительная муфта рулевого привода. Для исправления и заказа новой муфты 16 ноября корабль прибыл в Ревель, откуда собирался, не ожидая готовности муфты, направиться к Гогланду. Управляющий министерством отложил выход «Адмирала Ушакова» до замены поврежденной детали, на что требовалось 10 дней. Тем временем надобность в срочном прибытии броненосца к «Апраксину» миновала, и его отправили обратно в Либаву.
В апреле 1900 г. Учебный артиллерийский отряд, куда входил «Адмирал Ушаков», начал очередную кампанию. 19 апреля вместе с «Адмиралом Сенявиным» броненосец был назначен для «производства маневров около береговых укреплений крепости Либава, чтобы выяснить некоторые тактические вопросы по обороне побережья».
В 1900 г. на кораблях Учебно-артиллерийского отряда было проведено 2364 урока стрельбы, в том числе 1084 на ходу. С 5 по 7 сентября ученики были проэкзаменованы. Комиссия отметила хорошее качество подготовки. Вечером 7 сентября учеников «Адмирала Ушакова» и «Адмирала Сенявина» отправили на крейсере «Азия» в Кронштадт. На следующий день оба броненосца вышли из Ревеля и 9 сентября благополучно прибыли в Либаву, где вскоре окончили кампанию и поступили в вооруженный резерв.
Осенью 1900 г. Учебный артиллерийский отряд был реорганизован в отдельную часть включением в него Артиллерийского офицерского класса. Броненосец «Адмирал Ушаков» до 1904 г. ежегодно включали в этот отряд, при этом летние плавания сочетались с нахождением в вооруженном резерве в Либаве зимой.
Последняя предвоенная кампания 1903 года на Ревельском рейде проходила в обстановке растущей нехватки офицеров и борьбы за исправность техники. На «Адмирале Ушакове» особенно в плохом состоянии оказались динамо-машины, требовавшие серьезного ремонта. Износившиеся механизмы броненосца прибавили забот машинной команде. В конце кампании на переходе из Ревеля в Либаву 30 августа 1903 г. на «Адмирале Ушакове» неожиданно заклинило руль, и корабль лишился управления.
Неприбытие его в Либаву заставили командование флота начать поиски броненосца. Однако тревога оказалась преждевременной. 31 августа корабль дошел до родного порта, управляя машинами. При осмотре в доке выявилась деформация головы руля, которая потребовала его замены. В вооруженный резерв 1903 г. «Адмирал Ушаков» поступил 1 сентября. Мягкая либавская зима 1903—1904 гг. проходила в обычных занятиях и работах.
Поход на Дальний Восток
Подготовка
Начало русско-японской войны, 27 января 1904 г., застало в состоянии низкой боевой готовности не только эскадру Тихого океана, но и Балтийский флот. Ни один из пяти эскадренных броненосцев не был готов к выходу в море. Находившиеся в вооруженном резерве в Либаве три броненосца береговой обороны типа «Адмирал Ушаков» формально сохраняли готовность к походу при условии некоторого ремонта и доукомплектования личным составом, но не представляли сколько-нибудь серьезной боевой силы.
Поддержка Николаем II, ослабленной гибелью «Варяга» и «Корейца» и подрывом трех кораблей в Порт-Артуре, ограничилась отправкой в Порт-Артур командующего флотом вице-адмирала С.О. Макарова и нескольких офицеров. Мер же по усилению флота кораблями, несмотря на ходатайства С.О. Макарова и главнокомандующего адмирала Е.И. Алексеева, так и не было принято вплоть до трагической гибели командующего флотом на «Петропавловске» 31 марта 1904 г.
Только после этой катастрофы по настойчивому требованию преемника С.О. Макарова вице-адмирала Н.И. Скрыдлова руководство Морского ведомства приняло меры по мобилизации всего флота. Предложения Н.И. Скрыдлова включали формирование и посылку на Дальний Восток двух эскадр — основной и «вспомогательной». Во вспомогательную кроме других предполагалось включить три броненосца типа «Адмирал Ушаков».
Однако эти меры получили слишком медленное и неполное воплощение. Так, «высочайшим» приказом по Морскому ведомству от 17 апреля 1904 г. на Балтике формировалась 2-я эскадра флота Тихого океана под командованием контр-адмирала З.П. Рожественского. Последний немедленно выступил против включения в нее старых кораблей, мотивируя это тем, что они могут не дойти до театра боевых действий.
На особом совещании 11 августа 1904 г. опять же по настоянию Рожественского было отклонено предложение контр-адмирала В.В. Линдестрема о присоединении к эскадре трех кораблей типа «Адмирал Ушаков». В кампании 1904 г. на этих кораблях решено было подготовить унтер-офицеров и матросов для 2-й Тихоокеанской эскадры.
Интенсивные стрельбы увеличили и без того значительный износ 254-мм орудий. В еще более худшем состоянии на броненосцах береговой обороны оказались 120-мм скорострельные пушки, на каждую из которых приходилось около 400 выстрелов. К концу кампании износ 120-мм орудий составил 50—80 %, что заставило подумать о замене стволов новыми.
Окончив подготовку комендоров, 18 августа учебный отряд прибыл в Кронштадт. После непродолжительного плавания под флагом главного командира флота и портов Балтийского моря «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин» 9 сентября 1904 г. спустили вымпелы, поступив в вооруженный резерв во внутреннем бассейне Либавы.
2 октября и 3 ноября 1904 г. из Либавы вышла основная часть кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры.
11 декабря 1904 г. под председательством генерал-адмирала в Петербурге состоялось совещание, где были высказаны «некоторые сомнения в целесообразности дальнейшего следования» всей эскадры З. П. Рожественского. Считалось, что отправка 3-й эскадры имела бы смысл весной. В случае успеха З.П. Рожественского корабли очередной эскадры могли сыграть существенную роль в действиях против ослабленного японского флота. Ожидание же срочных подкреплений, слишком малочисленных для самостоятельных действий, только отдалит сроки прибытия 2-й эскадры на театр военных действий.
Однако некоторые пророчили успех З.П. Рожественскому, но при условии немедленного снаряжения подкреплений. Решено было послать на соединение со 2-й эскадрой отдельный отряд судов в составе броненосцев «Император Николай I», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин» и броненосного крейсера «Владимир Мономах». В случае, если соединиться с З.П. Рожественским не удастся, отряд в зависимости от обстановки мог самостоятельно прорываться во Владивосток, разоружиться в нейтральном порту либо вернуться в Россию.
На всех пяти боевых кораблях отряда устанавливались дальномеры Барра и Струда (на «Адмирале Ушакове» — четыре, из них два бывших на испытаниях в Учебном артиллерийском отряде), оптические прицелы системы Перепелкина (к орудиям калибром от 75 до 305 мм), радиотелеграф системы Слаби — Арко германской фирмы «Телефункен». На броне боевых рубок по опыту войны укреплялись дюймовые (25,4-мм) горизонтальные броневые козырьки для отражения осколков. Новым в боевом снабжении отряда, по аналогии со 2-й эскадрой, стала замена чугунных снарядов на стальные фугасные. Однако конструкция и снаряжение последних не превзошли довоенного уровня. Все корабли отряда перекрасили сплошь в черный цвет, не исключая и дымовые трубы, оставленные на 2-й эскадре светло-желтыми с каймой наверху.
По наряду ГУКиС от 12 октября 1904 г. Обуховский завод изготовил шесть новых 120-мм орудий на сумму 9894 руб. 01 коп. По два орудия из этой партии поставили на каждый броненосец береговой обороны, заменив ими наиболее изношенные. На всех трех кораблях сняли носовой и кормовой минные аппараты, а также метательные аппараты с паровых катеров. К отремонтированным штатным вентиляторам добавили по пять переносных, для мелкого ремонта на кораблях установили по токарному станку. Лишнее дерево в каютах и кубриках демонтировали и сдали в порт.
Из пяти динамо-машин «Адмирала Ушакова» три удалось перебрать и ввести в строй, а две с неисправными якорями генераторов заменили динамо-машинами, снятыми с крейсера «Минин». Путиловский завод привел в порядок гидравлическую систему башенных установок. Кронштадтский порт испытал и доставил запасные штуртросы к рулевому приводу.
Поспешность снаряжения, конечно, сказалась и на его качестве: на «Адмирале Ушакове» пришлось сохранить старую электропроводку, а запасные лопасти для правого гребного винта броненосца Балтийский завод выслал поездом во Владивосток за десять дней до Цусимского сражения. Не был поставлен и важнейший вопрос о замене 254-мм орудий, изготовление которых выросло в серьезную проблему для Обуховского завода. В то же время заслуживает одобрения качество подготовки главных механизмов, работавших без серьезных неисправностей добрую половину перехода.
Для «Адмирала Ушакова» отпустили 320 254-мм снарядов, в том числе 92 бронебойных, 198 фугасных, 30 сегментных (всего по 80 на орудие), и 840 120-мм патронов (по 210 на ствол), из которых 200 были с бронебойными снарядами, 480 с фугасными и 160 с сегментными. На броненосце поместилось только 300 снарядов главного калибра, остальные пришлось погрузить на транспорты. где хранились также еще по 100 запасных фугасных 254-мм снарядов и 744 120-мм патрона для всех трех однотипных кораблей.
В ноябре 1904 г. командир «Адмирала Ушакова» В.Н. Миклуха, до того уже командовавший броненосцем, высочайшим приказом по Морскому ведомству был отчислен с корабля как выполнивший требования морского ценза по командованию судами 1 ранга. Такое решение в ожидании важного похода (весной 1905 г.) было более чем странным, но не являлось новшеством в практике кадровой политики того времени. Только благодаря настоятельным просьбам В.Н. Миклухи и командира «Апраксина» капитана 1 ранга Н.Г. Лишина они остались на своих постах.
Командовать 3-й Тихоокеанской эскадрой был назначен Н.И. Небогатов. 22 декабря 1904 г. он начал кампанию, подняв флаг на броненосце «Император Николай I». К сожалению, на выход отряда в море для боевой подготовки не хватало времени: большую его часть занимало комплектование команд и многочисленные «дефектные» работы. Предписание, полученное им, было кратким: без промедления следовать на соединение со 2-й эскадрой Тихого океана. Однако место этого соединения не указывалось, план перехода Н.И. Небогатов разрабатывал самостоятельно.
Поход
В среду 2 февраля 1905 г. 3-я эскадра флота Тихого океана навсегда распрощалась с аванпортом Либавы.
9 февраля отряд снялся направился Северным морем к Английскому каналу.
На рассвете 12 февраля вошли в Ла-Манш.
В ночь на 19 февраля прошли Гибралтар.
28 февраля в 11 ч 00 мин отряд встал на якорь в бухте Суда на острове Крит, традиционном месте стоянки российских эскадр в Средиземном море.
8 марта в 2 ч 00 мин отряд под покровом темноты снялся с якоря и направился в Порт-Саид, куда прибыл через трое суток.
Утром 20 марта прибыл в Джибути, встал на якорь в 6—7 милях от берега. Стоянка в Джибути была использована не только для очередной погрузки угля, но и для переборки механизмов, выполненной измотанными на переходе инженерами-механиками и машинной командой. Прием свежей провизии и последнее посещение берега частью офицеров и матросов несколько скрасили суровые будни похода.
30 марта отряд прибыл в Марбат — английское владение на Аравийском полуострове.
31 марта в 18 ч 00 мин отряд снялся с якоря и вышел в Индийский океан, взяв курс на Коломбо. Именно здесь броненосцы береговой обороны, по прогнозам отдельных знатоков, должны были перевернуться. Но этого не произошло. Правда, 7 апреля на «Адмирале Ушакове» сломалась машина, и он два дня шел на буксире «Свири», пока механизмы не ввели в строй. На кораблях ежедневно проводили артиллерийские и дальномерные учения для основных и запасных номеров орудийных расчетов. Ночью шли без огней. Маршрут был проложен вдали от морских торговых путей, и первые пароходы встретились только после Цейлона.
12 апреля Н. И. Небогатов собрал командиров на совещание для выбора дальнейшего маршрута. Рекомендации ГМШ о следовании к Зондскому архипелагу к этому времени вызвали сомнения флагмана: присоединившийся 9 апреля транспорт «Курония» доставил агентурные сведения о наличии в водах архипелага японских миноносцев и подводных лодок. На совещании решили прорываться кратчайшим путем — Малаккским проливом, английскую колонию Сингапур, наводненную японскими агентами, пройти ночью и без огней, а потом в 40 милях от нее ждать встречи с посланной на разведку «Костромой». Если при этом не будет получено определенных сведений о З. П. Рожественском, Н. И. Небогатов собирался идти к берегам французской Кохинхины и далее действовать по обстановке.
К вечеру 19 апреля вошли в Малаккский пролив. С готовностью к бою развели пары во всех котлах, увеличив ход с 8 до 10 уз.
Около 4 ч 22 апреля 11-узловым ходом прошли остров Сингапур.
Вечером 25 апреля с кораблей Н.И. Небогатова на горизонте обнаружили сигналы фонарями, но без быстроходных крейсеров не смогли проверить «авторства» этих сигналов. Утром посланный к берегу «Владимир Мономах» на дистанции свыше 50 миль установил радиосвязь с броненосцем «Князь Суворов», показал свое место и в ответ получил курс для встречи.
Около 13 ч 26 апреля к всеобщему восторгу на горизонте показались дымы, а потом мачты и желтые трубы 2-й эскадры. В 15 ч в торжественной обстановке отряд присоединился к эскадре недалеко от пролива Куа-бе в 20 милях от бухты Ван-Фонг. Позади небогатовского отряда осталось около 12 тыс. миль похода, пройденного в рекордное время — всего за 83 дня, при минимальном пользовании услугами портов. На этом пути только «Адмирал Ушаков» сжег более 2000 т угля. Заслуги Н.И. Небогатова в успехе казавшегося сомнительным предприятия ни в коей мере не умаляют достоинств других офицеров и матросов эскадры, показавших себя хорошими моряками.
Пропустив мимо ушей слова Н.И. Небогатова о его планах похода вокруг Японии, З. П. Рожественский ограничился указаниями о погрузке угля и спешной подготовке к выходу в море. Никакого обсуждения планов прорыва во Владивосток или возможного боя с японским флотом так и не состоялось. Следующая встреча адмиралов состоялась уже в японском госпитале.
З.П. Рожественский, единолично приняв решение о прорыве во Владивосток кратчайшим путем — через Корейский пролив, не счел необходимым собирать какой-либо военный совет для выработки тактического замысла. Не было на эскадре и общего приказа о подготовке к неизбежному бою.
Отряд Небогатова получил обозначение 3-й броненосный отряд 2-й Тихоокеанской эскадры.
Удалившись в небольшую бухточку Куа-бе у Ван-Фонга, броненосцы 3-го отряда с 27 по 30 апреля готовились к походу, перебирая механизмы, принимая небывалые запасы угля, воды и провизии. На каждом из броненосцев береговой обороны оказалось более 600 т угля, что в сочетании с дополнительной котельной водой довело осадку почти до 6,4 м при водоизмещении порядка 5400 т. Вступать в бой с такой перегрузкой становилось опасным. Кроме того, по примеру 2-й эскадры, все небогатовские корабли приобрели совершенно нелепую с тактической точки зрения окраску: в Куа-бе трубы покрасили в желтый цвет с черной каймой наверху, а мачты — в шаровый.
1 мая 2-я Тихоокеанская эскадра числом в 50 вымпелов оставила зеленые берега Аннама и, временами задерживаемая повреждениями машин на кораблях, направилась к Владивостоку.
10 мая состоялась последняя перед сражением погрузка угля, запас его на броненосцах береговой обороны довели до 550-560 т.
Цусимское сражение
12 мая в дождливую со шквалами погоду основная часть транспортов отделилась от эскадры и пошла в Шанхай. С транспортами ушли и вспомогательные крейсера «Днепр» и «Рион», на них и на ушедшие ранее «Кубань» и «Терек» З. П. Рожественский возложил задачу демонстративных действий в Желтом море и у берегов Японии. В итоге, в эскадру теперь входило 38 кораблей:
- 8 эскадренных броненосцев
- 3 броненосца береговой обороны
- 1 броненосный крейсер
- 8 крейсеров
- 1 вспомогательный крейсер
- 9 миноносцев
- 2 госпитальных судна
- 6 вспомогательных судов
Японский соединенный флот тем временем находился в полной готовности к встрече нового и опасного противника. Под флагом его главнокомандующего адмирала X. Того в районе Корейского пролива сосредоточились значительные силы: четыре броненосца, восемь броненосных крейсеров, один старый броненосец, 15 бронепалубных крейсеров, три минных крейсера, 21 эсминец и 43 миноносца. Несмотря на очевидное превосходство в крейсерах и миноносцах, японский адмирал понимал, что судьба сражения будет решена в единоборстве главных сил, состоявших из броненосцев и броненосных крейсеров.
Утром, 14 мая 1905 года русская эскадра встречает японскую в Цусимском проливе.
В 13 ч 49 мин, русский флагман «Князь Суворов» начал пристрелку из левой носовой 152-мм башни. Первый же снаряд, выпущенный с прицелом 32 кбт, упал всего в 20 м от кормы японского флагмана Mikasa. Вслед за «Суворовым» открыли огонь и другие русские корабли, грохот тяжелых орудий нарушил тревожную тишину.
Броненосцы береговой обороны долго оставались вне обстрела противником. Поочередно открывая огонь вслед за Mikasa, начавшим пристрелку по «Суворову» в 13 ч 52 мин, большинство японских кораблей сосредоточили его на флагманском корабле эскадры и на «Ослябе». Два концевых крейсера X. Камимуры - Asama и Iwate после поворота стреляли по «Императору Николаю I», который к этому времени энергично отвечал им из всех крупных и средних орудий. Дело в том, что в момент завязки боя корабли противника оказались вне досягаемости пушек ветерана эскадры. Лишь через 5 мин, когда дистанция сократилась до 48 кбт, Н.И. Небогатов, расхаживая по верхнему носовому мостику броненосца, приказал «бить в кучу».
Около 14 ч 25 мин горящие «Ослябя» и «Князь Суворов» вышли из строя вправо и больше в него не вернулись. С выходом из строя флагманских кораблей эскадра фактически лишилась управления.
Около 14 ч 50 мин «Ослябя» погиб, перевернувшись на траверзе 3-го броненосного отряда, в 5—6 кбт от «Адмирала Ушакова». Сам «Адмирал Ушаков», замыкавший колонну отряда, еще не получил ни одного попадания. Другие броненосцы береговой обороны тоже совершенно не пострадали.
Вскоре после 15 ч «Бородино», склонившись к югу, на время вышел из-под огня броненосцев X. Того и крейсеров X. Камимуры, которые во мгле и дыму разошлись контркурсами с поредевшей русской колонной.
В 15 ч 15 мин командир «Бородино» капитан 1 ранга П.И. Серебренников, выполняя приказ адмирала, вновь повернул на север — к Владивостоку. Н.И. Небогатов, не зная о судьбе З.П. Рожественского, последовал движению головного.
Около 15 ч 40 мин слева из мглы показался японский флот, и бой снова закипел по всей линии. Главными целями японцев стали три головных броненосца — «Бородино», «Орел» и «Император Александр III». «Бородино» был вынужден вновь повернуть на юг и вскоре после 16 ч 30 мин приблизился к месту, где японские крейсерские отряды теснили русские крейсера, перемешавшиеся со своими транспортами. Боевой порядок русских броненосцев к этому времени совершенно расстроился: «Бородино» и «Орел» вышли вперед, оставив позади отряд Н.И. Небогатова и шедшие разными курсами броненосцы 2-го отряда.
«Адмирал Ушаков», обходя вышедшего из строя «Императора Александра III», пытавшегося подать какой-то сигнал распушенными по борту флагами, получил попадание 203-мм снарядом в правый борт близ ватерлинии. Второй снаряд проделал дыру диаметром около 90 см на уровне ватерлинии в носовом гальюнном отделении. На ходу корабля при волнении и стрельбе носовой башни подвести пластырь оказалось невозможным. Пришлось задраить водонепроницаемую переборку в жилой палубе, и форпик заполнился водой.
Броненосец сел носом, потерял до 4 уз хода и стал плохо слушаться руля. Несколько позднее третий снаряд сделал вмятину в броне кормовой башни. Осколки этих и других снарядов изрешетили шлюпки и дымовые трубы. Один из них срезал гафель на грот-мачте броненосца, на котором развевался Андреевский флаг. Бесстрашный квартирмейстер Василий Прокопович, стоявший на открытом месте часовым у флага, немедленно перенес его на правый нок грота-рея.
Около 17 ч русская эскадра постепенно склонившись вправо, вновь повернула почти на норд — к Владивостоку. Навсегда оставив позади подбитого «Князя Суворова», к 17 ч 40 мин эскадра выстроилась на северном курсе в боевой порядок из нескольких кильватерных колонн.
Головным шел «Бородино», в кильватер которому держался только «Орел». Значительно левее и отстав от них шел «Император Александр III», который, по наблюдениям с других кораблей, имел крен и управлялся с трудом. За «Императором Александром III» Н.И. Небогатов вел 3-й броненосный отряд. Еще в 17 ч он поднял сигнал: «Курс норд-ост 23°», который репетовали только броненосцы береговой обороны.
Левее и позади колонны 3-го броненосного отряда друг за другом следовали «Наварин», «Сисой Великий» и «Адмирал Нахимов». Крейсера «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Светлана», «Алмаз» и «Жемчуг» образовали подобие строя кильватера на левом траверзе броненосцев, там же в беспорядке держались «Изумруд», эсминцы и часть транспортов.
В таком боевом порядке эскадра и вступила в бой: в 17 ч 42 мин на правой раковине из мглы вынырнули броненосцы X. Того, которые с дистанции около 35 кбт открыли огонь по «Бородино».
Около 18 ч «Император Александр III», заливаемый водой через большие пробоины в носовой части, с креном вышел из строя. Пытаясь вступить в кильватер «Адмиралу Сенявину», он вскоре попал под огонь крейсеров X. Камимуры, оказавшийся для него гибельным. Некоторое время «Император Александр III» с сильным пожаром на рострах еще держался на курсе позади и правее «Адмирала Ушакова». На мостике и на подбойном борту были видны люди, сигнальщик семафорил: «Терплю бедствие», но уцелевшие орудия продолжали стрельбу.
В.Н. Миклуха, который в 16 ч, обгоняя поврежденный «Наварин», прикрыл его бортом своего корабля и поддержал огнем. Но снаряды не долетали до цели, хотя до неприятеля было около 60 кбт. Очевидно, уже в это время 254-мм установки начали «сдавать», что обернулось недолетами и на второй день сражения.
В 18 ч 40 мин «Император Александр III» с нарастающим креном стал склоняться влево — прямо в борт «Адмирала Ушакова». Увеличив ход, В.Н. Миклуха уклонился и пропустил его за кормой. Через несколько секунд 14000-тонный «Император Александр III» перевернулся вверх килем. Некоторое время его днище, последнее прибежище немногих уцелевших моряков, еще виднелось на поверхности в 4—6 кбт от броненосцев 3-го отряда. В 18 ч 50 мин и оно скрылось под водой.
Через 20 мин от взрыва кормовых погребов боезапаса перевернулся и погиб «Бородино». Гибель этого героического броненосца, памятника самому кровопролитному сражению XIX в, завершила и самое тяжелое поражение в истории российского флота. Уверенный в победе адмирал X. Того уступил поле сражения многочисленным отрядам истребителей и миноносцев, которые с трех сторон окружали остатки 2-й Тихоокеанской эскадры.
Обходя днище погибающего «Бородино», «Орел» отклонился влево, выходя на курс «Императора Николая I». Здесь Н.И. Небогатов, наконец, решился возглавить боевой порядок и обогнал «Орел», вставший ему в кильватер. Возможно, в это время «Адмирал Ушаков» обошел своих собратьев из 3-го броненосного отряда и занял место вслед за «Орлом». На горизонте впереди и справа по курсу виднелись японские миноносцы. Уклоняясь от них, флагманский броненосец, не поднимая сигналов, повернул влево — в юго-западном направлении. Его примеру в беспорядке последовали остальные корабли.
Ночной бой и гибель броненосца
14 мая около 20 ч, уже в темноте, «Император Николай I» склонился вправо и взял курс на Владивосток.
Однако около 21 ч от флагмана стали отставать корабли, поврежденные в дневном бою и неспособные удерживать 12-узловую скорость. Так отстал и севший носом из-за полученный повреждений «Адмирал Ушаков», которого обошли «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин». К 23 ч 00 мин весь отряд совершенно скрылся из виду.
К полуночи командир собрал совет из старших офицеров. Обсудив положение броненосца, совет единогласно высказался за продолжение похода на север. Было решено идти курсом норд-ост 23° (приказ адмирала), стараясь догнать Н.И. Небогатова, а если это не удастся, то прорываться во Владивосток самостоятельно.
В 5 ч 15 мая он обнаружил на горизонте далекие дымы. Броненосец изменил курс, уклоняясь от них.
Однако с 14 ч 00 мин дымы стали окружать корабль со всех сторон. Броненосец попал в кольцо. Вскоре после 15 ч справа по носу показался неприятельский отряд. Его корабли на «Адмирале Ушакове» были классифицированы как броненосцы и броненосные крейсера. Около 15 ч вице-адмирал X. Камимура направил против последнего корабля противника своего младшего флагмана с крейсерами Iwate и Yakumo.
Очередной совет офицеров единогласно решил «драться, пока хватит сил, а потом уничтожить броненосец».
Сигнал, поднятый на Iwate, разобрали не сразу. Противник успел еще приблизиться и, подвернув вправо, лег на параллельный курс: «Адмиралу Ушакову» предстояло сражаться поврежденным правым бортом. На стеньге японского флагманского корабля с броненосца заметили и российский коммерческий флаг. Командир В.Н. Миклуха приказал подготовить и поднять до половины ответ международного свода.
Разобрали половину сигнала:
|
Советую Вам сдать Ваш корабль... | 
|
|
|
Ну, а продолжение и разбирать нечего, долой ответ, открывайте огонь. В.Н. Миклуха
|
|
Броненосец немедленно открыл огонь по Iwate из обеих башен и двух 120-мм орудий правого борта. Точные по направлению выстрелы сразу начали давать недолеты. Японцы, спустив бесполезный сигнал, в 17 ч 10 мин ответили с дистанции около 49 кбт. Недолеты и большой разброс снарядов «Адмирала Ушакова», возможно, наряду с погрешностями дальномера, объяснялись износом орудий и установок. Малейшая течь гидравлики башен не позволяла фиксировать положение орудий. Недолеты заставили В. Н. Миклуху повернуть для сближения с неприятелем.
Вокруг броненосца выросли столбы разрывов начиненных шимозой снарядов, по надстройкам застучали мелкие осколки. Броненосец постоянно подворачивал вправо — к западу, сближаясь с противником. X. Камимура был вынужден отходить. Одновременно «Адмирал Ушаков» поворотами сбивал японцам пристрелку, но это ухудшало и условия собственной стрельбы. Постоянные недолеты снарядов вынуждали броненосец временами прекращать стрельбу.
После первых четырех выстрелов вышло из строя гидравлическое наведение носовой башни. Перешли на ручное управление, огонь «Ушакова» ослабел. Первый крупный (203-мм) снаряд попал в броненосец не ранее чем через 10 мин после начала боя. Он ударил в борт против носовой башни и сделал большую пробоину у ватерлинии. Вскоре попаданием 152-мм снаряда в батарею вывело из строя правое носовое 120-мм орудие, а другой такой же снаряд вызвал возгорание и взрыв трех беседок со 120-мм патронами. В батарее начался пожар, загорелись обшивка борта и рундуки в жилой палубе.
Через 20 мин боя крен броненосца на правый борт стал ощутимо затруднять вращение башен, еще через 10 мин огонь из них пришлось прекратить, и только последняя 120-мм пушка продолжала стрелять. Командир В.Н. Миклуха, считая возможности сопротивления исчерпанными, приказал потопить корабль, а команде спасаться. Для ускорения гибели затопил патронные и бомбовые погреба. Вода хлынула в машинное отделение через открытые кингстоны и подорванные циркуляционные насосы. Броненосец остановился и быстро кренился на правый борт. Противник не прекращал огня.
Для спасения команды удалось спустить продырявленный полубарказ, плававший килем вверх, и спасательный круг, за который держались несколько десятков человек. Матросы и офицеры бросались в воду со спасательными поясами и койками, корабль вскоре опустел.
«Адмирал Ушаков», погружаясь носом в воду, лег на правый борт и перевернулся. Ушел в воду Андреевский флаг. Через три минуты днище корабля кормой вперед ушло в воду. Перед погружением в корпусе раздался взрыв: видимо, это взорвались котлы. Пока таран броненосца не скрылся под водой, ожесточившиеся японцы продолжали огонь, вымещая на людях злобу за несостоявшийся трофей. Среди плававших в воде разрывами были убиты десятки русских моряков. Более 20 человек погибли от попадания снаряда в центр спасательного круга.
Артиллеристы контр-адмирала X. Камимуры в этом бою не могли похвастаться особой меткостью: за 30 мин, стреляя по тихоходной и маломаневренной цели, они добились не более 4—5 прямых попаданий, из них два 203-мм снарядами. Оба крейсера выпустили 89 203-мм и 278 152-мм снарядов. «Адмирал Ушаков» произвел около 30 выстрелов из 254-мм и до 60 выстрелов из 120-мм орудий.
Iwate и Yakumo, прекратив огонь, подошли к месту гибели броненосца и спустили шлюпки, оказывая запоздавшую милость своим недавним противникам. Спасение продолжалось до темноты, и крейсера освещали поверхность моря прожекторами. Последних двух моряков подобрали из воды почти в 20 ч 30 мин. Всего Iwate подобрал 182, а Yakumo 146 человек. Среды выживших командира Миклухи не оказалось. Из команды броненосца погибли семь офицеров, три кондуктора и 84 унтер-офицера и матроса. По японским данным, последний бой броненосца «Адмирал Ушаков» произошел в 60 милях к западу от острова Оки. Корабль скрылся под водой около 10 ч 50 мин 15 мая 1905 г. В донесении указаны и координаты гибели: 37°00' с. ш., 33°30' в. д.
Командиры
- 01.1893 - 09.1893 — капитан 1-го ранга Бирилёв, Алексей Алексеевич
- 09.1893 - 05.1894 — капитан 1-го ранга Невражин, Александр Васильевич
- 05.1894 - 12.1894 — капитан 1-го ранга Паренаго, Александр Николаевич
- 12.1894 - 01.1898 — капитан 1-го ранга Шестаков, Александр Павлович
- 01.1898 - 03.1900 — капитан 1-го ранга Андреев, Константин Матвеевич
- 03.1900 - 09.1902 — капитан 1-го ранга Храбростин, Александр Николаевич
- 09.1902 - 12.1904 — капитан 1-го ранга Миклуха, Владимир Николаевич
- 12.1904 - 01.1905 — капитан 2-го ранга Барщ, Витольд Людвигович (и.о.)
- 12.1904 - 05.1905 — капитан 1-го ранга Миклуха, Владимир Николаевич
См.Также
- Броненосцы береговой обороны типа «Адмирал Сенявин»
- Цусимское сражение
- «Адмирал Сенявин» (1896)
- «Генерал-адмирал Апраксин» (1896)
- Броненосец береговой обороны «Адмирал Бутаков»
Примечания
- ↑ Федор Федорович Ушаков (13 февраля 1745 — 2 октября 1817) — выдающийся русский флотоводец, адмирал, командующий Черноморским флотом (1790—1792).
- ↑ Длина канала 10983 мм, 68 нарезов, масса поршневого затвора системы Кане 401,1 кг
Литература и источники информации
Литература
- Бережной С.С. Броненосные и линейные корабли. Канонерские лодки.. — Москва: Военное издательство, 1997.
- Бунич И.Л. Долгая дорога на Голгофу. — Москва: Яуза, 2004.
- Крестьянинов В.Я. Цусимское сражение 14-15 мая 1905 г.. — Санкт-Петербург: Остров, 2003.
