Корабельный тормоз
«Байки из трюма» – это подборка именно таких случаев о жизни на корабле: смешных и грустных, порой страшных и абсолютно невероятных – но всегда правдивых! Или не всегда?.. Вот одна из таких историй, вам и решать – верить ей или нет.
Как известно из уставов, любой военнослужащий должен быть готов по долгу службы переносить различные тяготы и лишения. Военные моряки тут не составляют исключения: понятие «тяготы и лишения» во время дальних походов им отлично знакомо. Чувство юмора и умение шутить в этих условиях становятся жизненно важными средствами, помогающими предотвращать нервные срывы при многодневной жизни в замкнутом железном мирке корабля. Понятно, что чаще всего различные розыгрыши практикуются среди матросов и младших офицеров, но, как будет показано ниже - и старшим офицерам вплоть до командира тоже не чуждо ничто человеческое. Тем более, что у командира, который на своём корабле в море «и бог, и царь, и генеральный секретарь», возможности для розыгрышей не в пример богаче, чем у любого из его подчинённых.
Главный герой этой истории - капитан 1 ранга Леонтий Вакулович Кулик, первый командир БПК «Вице-адмирал Кулаков», личность колоритная и легендарная. Ко времени действия - в начале 1980-х годов - Леонтий Вакулович был одним из старейших по возрасту и званию командиров кораблей на Северном флоте. История началась с того, что на БПК прибыла многочисленная делегация слушателей Академии Генерального Штаба СССР. Это были уже солидные люди в немалых должностях и званиях, давно уже вышедшие из курсантского возраста. В Академии их богатый опыт подкреплялся необходимой теоретической базой, чтобы слушатели в будущем смогли занять высшие посты в иерархии своих родов войск. На корабле им предстояло воочию убедиться в превосходных боевых возможностях ВМФ СССР, присутствуя на масштабных учениях с боевой стрельбой. На время перехода в полигон боевой подготовки сухопутных гостей предусмотрительно распределили к накрытым столам, чтобы у академиков не возникало желания слоняться по боевым постам и создавать предпосылки к различным происшествиям. Но некий полковник танковых войск нарушил этот план, начав свою персональную экскурсию по кораблю, и поступающие командиру доклады отражали все перемещения полковника по отсекам. В конце концов путь танкиста привёл его в святая святых - БИЦ, боевой информационный центр корабля.
- ГКП - ЦКП, старший помощник, в БИЦ прибыл полковник Иванишин!
Старпом, Владимир Афанасьевич Зудин, доложил командиру о появлении экскурсанта в сумраке БИЦа, потом двинулся тому навстречу и представился:
- Товарищ полковник, старший помощник командира капитан 3-го ранга Зудин!
- Здравствуйте, товарищ старший помощник, вы на меня внимания не обращайте, я тут, понимаете ли, просто любопытствую. Я вам не помешаю?
А вокруг было на что посмотреть! Если вы, читатель, никогда не были в Боевом информационном центре современного корабля, то попытайтесь представить его себе: большое тёмное помещение, напичканное огромными экранами радиолокационных, гидроакустических, вычислительных комплексов, станций радиотехнической разведки, индикаторами положения оружия, столами автопрокладчиков с закреплёнными на них картами или кальками. Перед каждым экраном располагается панель клавиатуры ввода задач, кнопок у которой гораздо больше, чем у обычного компьютера - целое пианино кнопок, тумблеров, светодиодов. Свет в БИЦе практически всегда выключен, чтобы глаза быстрее адаптировались к экранам, и тут царит полумрак. Тяжёлые светонепроницаемые шторы отделяют одного оператора от другого, вращающиеся кресла талрепами прикреплены к палубе, чтобы не катались в качку. Сейчас за экранами АРМов (автоматизированных рабочих мест) сидели студенты после 1-го или 2-го курсов различных институтов, призванные отдать Родине служивый долг. Им всем было очень интересно - что здесь делает танкист? Все напряжённо шевелили ушами и кожей бритых затылков, пытаясь отследить перемещения полковника за их спинами. Однако глаз от экранов они, по обязанности, не отрывали! Только один наблюдатель жадно разглядывал гостя со ступенек маленького трапа между ЦКП и ГКП (ходовым мостиком). В мозгу наблюдателя, как у охотника при виде добычи, рождался дьявольский план. И не хватало лишь кульминационного, завершающего мазка для претворения плана в жизнь... Этим затаившимся охотником был сам командир БПК «Вице-адмирал Кулаков», капитан 1-го ранга Леонтий Вакулович Кулик! Получив доклад о прибытии полковника в БИЦ, Кулик неслышимой тенью проскользнул с ходового в тамбур - на верхнюю балясину трапа, ведущего вниз, в БИЦ - осторожно прикрыл за собой дверь и затаился.
«Вице-адмирал Кулаков» мчался по дивной глади моря к полигону. Уже готовились к выполнению боевых упражнений расчёты, минёры протирали предназначенные для стрельбы практические реактивные глубинные бомбы, комендоры проверяли боезапас на линиях первоначальной подачи. Полковник же Иванишин рассматривал многочисленные графики, диаграммы, схемы и другие документы боевого управления, аккуратно размещённые на ЦКП в помощь старшему помощнику командира, расспрашивал операторов о назначении того или иного устройства. В особый восторг его привёл кнюппель под правой рукой оператора - небольшой шарик, примерно, как бильярдный, при помощи которого асушник гонял на громадном экране БИУС «Лесоруб» визирную метку. Сейчас бы сказали - мышь, которой гоняют курсор, но тогда персональные компьютеры были ещё в диковинку. Полковник просительно взглянул на оператора и тот кивнул: мол, балуйтесь. Полковник присел на корточки, положил руку на гладкий кнюппель и стал вращать его во всех возможных направлениях, с изумлением наблюдая за синхронными движениями визира на экране. Потом полковник-танкист случайно опустил глаза вниз и окостенел. Его пальцы продолжали по инерции гонять кнюппель, но сам полковник был уже весь там - внизу, под клавиатурой БИУСа. Этот взгляд заметил командир, и его хитроумнейший план тут же приобрёл завершённость! Кулик рассчитал всё до секунды: он пулей вернулся на ходовой, взглядом подозвал к себе вахтенного офицера, схватил рукой микрофон «Лиственницы», свисающий с подволока на витом шнуре-кабеле, и привычно ткнул кнопку ПЭЖ (Пост энергетики и живучести - царство командира БЧ-5).
- Механик! - рявкнул командир.
- Есть ПЭЖ, командир БЧ-5 на связи, - в ту же секунду отозвался механик.
- Так, значить, механик, мы с тобой, чтобы вы там все мхом не поросли и не заснули, сейчас проведём тренировку «ГКП - ПЭЖ» по отработке реверса главных двигателей с «самого полного вперёд» на «самый полный назад максимально возможный»! Как понял, механик?
- Есть, товарищ командир!
Механик тут же, практически одним взглядом и движением правой брови, объяснил всю важность предстоящих действий своим подчинённым - командиру дивизиона движения и командиру турбомоторной группы, доложив потом по связи:
- ГКП - ПЭЖ, товарищ командир, к проведению тренировки со снятием норматива готовы!
- Есть, - ответил Кулик, отключаясь от связи. Потом приказал вахтенному: - Вы, вахтенный офицер, становитесь у машинного телеграфа, кладёте шаловливые ручки на рукоятки и ждёте моей команды! Один глаз смотрит вперёд, другой назад - на меня. Я буду стоять в двери тамбура на ЦКП, как махну рукой - переводите рукоятки машинного телеграфа на «самый полный назад», затем на «самый полный вперёд» и опять на «самый полный назад». Ясно?
- Так точно, товарищ командир!
Годы службы с Леонтием Вакуловичем научили офицеров не только смотреть глазами в разные стороны одновременно, но также и другим, ранее несвойственным человеческому организму вещам, как-то: телепортация через переборки по вызову командира, одновременное нахождение офицера на всех разбросанных по разным палубам и частям корабля объектам приборки и тому подобное.
Кулик кинулся к двери тамбура, тихонько открыл её и, заранее зная, что же сейчас произойдёт, занял своё место в засаде.
Полковник же закостенел в позе орла около АРМа. По лицу его растекалось по-детски радостное удивление. Он даже оглянулся, чтобы поделиться своим счастьем с окружающими, но никто не спешил разделить его эмоции. Тогда полковник выпрямился, убрал руку с кнюппеля и сделал пару шагов на правый борт, где около командного пункта командира ракетно-артиллерийской боевой части стоял точно такой же АРМ, но с пустующим креслом оператора. Украдкой оглядываясь - не смотрит ли кто на него? - академик приблизился к АРМу. Дело в том, что на палубе около АРМа Иванишин увидел то, чего он никак не ожидал встретить на суперсовременном противолодочном корабле. Он увидел большую, ребристую, очень удобную на вид и поэтому такую манящую ПЕДАЛЬ!!! Да-да, именно педаль - такую же, как в грузовых автомобилях и под ногами механика-водителя любого танка! Здесь педаль использовалась для облегчения работы оператора: наколов цель на визир и нажав педаль, он выдавал целеуказание находящимся на несколько палуб ниже операторам стрельбовых комплексов. Но танкист-то этого не знал! Однако решил: раз тут есть такая знакомая с виду педаль, её непременно следует нажать. Академик стал прогуливаться по КП-2, усиленно делая вид праздношатающегося офицера, и в то же время готовясь улучить момент для исполнения заветного желания. На ЦКП и в БИЦе повисла такая наэлектризованная атмосфера, что великий Тесла мог бы несколько лет обеспечивать всю Землю электричеством. Находившиеся на боевых постах моряки, казалось бы, полностью погружённые в созерцание экранов, одновременно умудрялись наблюдать за полковником и скрывающимся за шторкой командиром корабля.
Слушатель Академии Генерального Штаба, полковник танковых войск, грудь которого украшала планка из многих рядов разноцветных наградных ленточек, неотвратимо шёл к своему ПОСТУПКУ. Ещё раз украдкой оглянувшись, он решительно поставил правую ногу на педаль.
Кулик поднял руку.
Полковник мягко, но с силой нажал.
Кулик махнул рукой.
Вахтенный офицер мгновенно переложил рукоятки телеграфа назад, затем вперёд до упора, потом опять назад до упора. ГКП, ЦКП и БИЦ наполнились яростным звоном колоколов машинного телеграфа. Командир БЧ-5 щёлкнул кнопкой секундомера! Отлаженный, как швейцарские часы, расчёт ПЭЖа мгновенно выполнил все необходимые действия и дал реверс. Два большущих, диаметром более шести метров, ходовых винта начали раскручиваться в обратную сторону, посылая вперёд две чудовищно мощные струи воды и тормозя несущуюся 30-узловым ходом восьмитысячетонную громаду корабля. Только газотурбинные корабли могли похвастаться такой способностью - за несколько десятков секунд сделать полный реверс! Встречающиеся под корпусом невообразимые силы стали подбрасывать корму корабля, все ощутили, как их по инерции бросило вперёд, что заставило людей схватиться за что-нибудь и начать удерживаться. Старшина первой статьи Деревянко, зашхерившийся от начальства в фотолаборатории и спокойно спящий, был разбужен выплеснувшимся на него проявителем из кюветы. Совершенно посторонний баклан, мирно дремавший перед ходовым мостиком на крыше второй артустановки, не успев ничего сообразить, нелепо взмахнул крыльями и сверзился вперёд на палубу. При падении баклан повернул голову к иллюминаторам ходового мостика, и вахтенный офицер успел прочесть дикое недоумение в глазах птицы: «Вы что там - с ума сошли? Я же отдыхаю!!» Корабль трясло мелкой дрожью, даже под подволоком на своих пружинных подвесах заплясали светильники аварийного освещения. Потом воющие турбины вышли на свои номинальные обороты, и корабль стал подпрыгивать, будто автомобиль на ухабах. Вахтенные на всех боевых постах - кроме ЦКП, ГКП, БИЦа и ПЭЖа, понятное дело - подняли головы и вопросительно посмотрели наверх, словно могли сквозь металл палуб увидеть, что там вытворяет высокое начальство.
Лицо полковника посерело и мгновенно покрылось бисеринками пота.
Рабочую тишину ГКП, ЦКП и БИЦа разорвал дикий, пробирающий до мозга костей, вопль: в ярко освещённом прямоугольнике проёма двери на ходовой мостик стоял маленький и ужасный в своём гневе командир! Потрясая над головой кулаками, брызгая слюной и яростно топая ногами, командир надрывно кричал:
- Сволочи! Кто нажал ГЛАВНЫЙ КОРАБЕЛЬНЫЙ ТОРМОЗ?!
Дальнейшее плохо поддаётся описанию. Серо-зелёной тенью мелькнула и исчезла за шторой уменьшившаяся в разы фигура полковника. Закрылась дверь на ходовой мостик, вновь зазвенел машинный телеграф на «самый полный вперёд», корабль стал опять набирать ход.
- Вам оценка отлично, командир БЧ-5, норматив снят!
Потом, отключившись от связи с ПЭЖ, Кулик от души хохотал, выскочив на крыло сигнального мостика левого борта - ему было уже можно. А на ЦКП обстановка в этот момент напоминала ситуацию после взрыва вакуумной бомбы: на всех боевых постах сидели абсолютно красные люди, крепко сжавшие челюсти и губы в ниточку, не дыша и только временами тихо всхрюкивая. Штурман молча бился в истерике в штурманской рубке, распластавшись на автопрокладчике и упёршись лбом в навигационную карту. Старпом до побеления ногтей на пальцах вцепился в подлокотники кресла, отвернулся к плакату «Циклограмма ПРО» и бесшумно сучил ногами, сохраняя на лице полную невозмутимость. Командир БЧ-7 нырнул за штору планшета дальней воздушной обстановки, упал на диванчик и там зажал себе рот обеими руками. Где-то через минуту, когда уже не было сил у окаменевших перед экранами моряков, через ЦКП решительной целеустремлённой походкой проследовал полковник Иванишин, открыл дверь в тамбур на выход из ЦКП, аккуратно, но быстро закрыл её, а потом все услышали, как он горохом ссыпался вниз по трапу - со скоростью хорошо подготовленного матроса второго года службы.
Моряки, как известно, народ тактичный и воспитанный. Десять секунд, пока «сыпался горох», на ЦКП по-прежнему царила мёртвая тишина. И только когда все поняли, что полковник уже точно ничего не услышит, раздался взрыв. Нет, не так - ВЗРЫВ! Никто не смеялся - все ржали навзрыд! Текли по щекам слёзы, кто-то тёр кулаками глаза, кто-то схватился руками за живот и, согнувшись пополам, повизгивал и трясся, как в лихорадке. Хохот бросал моряков на переборки, хохот не давал даже вздохнуть! Капитан 3 ранга Владимир Афанасьевич Зудин сначала украдкой кусал костяшки сжатого кулака - ну не солидно старпому ржать вместе с несознательным личным составом! - но потом и он махнул рукой на солидность, вливаясь во всеобщую вакханалию безудержного веселья. Трясся от хохота сам «Кулаков»: он, как и любой корабль, тоже ведь живое существо со своей душой, характером и капризами. За бортом смеялось Баренцево море, внезапно покрыв до того стекольную свою гладь пятнами быстро перебегающей ряби. А за кормой, прямо над кильватерным следом, раздавался неподражаемый хохот чаячьей стаи, сопровождающей корабль...
Больше о полковнике-танкисте долго ничего не слышали. Легенда о Главном Корабельном Тормозе пошла гулять по отсекам, на ходу обрастая новыми подробностями. Весь сценарий учений с боевой стрельбой в тот день прошёл безупречно и с необычайным эмоциональным подъёмом экипажа. Сухопутные и летающие собратья наши восхищённо цокали языками, качали головами и поднимали вверх большие пальцы рук, выражая максимальную степень одобрения выучке моряков-североморцев. Все сочли своим долгом пожать руку командиру, и Леонтий Вакулович, временами не к месту хихикающий, обменялся рукопожатиями со множеством настоящих и будущих генералов и маршалов.
«Кулаков» стремительно ворвался в Кольский залив, оставил остров Сальный по левому борту и лихо ошвартовался на старом месте, откуда утром вышел на учения. На берег быстро сошла стайка громко и оживлённо шумящих академиков. Первым - практически бегом - проскользнул наш знакомый полковник. Последним, под команду «Смирно», неторопливо проследовал возглавляющий делегацию генерал-лейтенант. Потом начальник медицинской службы корабля, подошедший к командиру, всё ещё стоявшему около сходни на юте, как бы между делом изрёк:
- И как это с таким здоровьем их в Академию берут?
Кулик немедленно заинтересовался:
- Это, понимаете ли, кого?
Начмед подробно и с удовольствием рассказал, что посреди дня, ещё до входа в полигон, к нему в амбулаторию зашёл танкист-полковник и потребовал валерьянки. Выпил положенную дозу, а потом так посмотрел на начмеда, что тот сразу же налил ему полстакана спирта, накапал туда двойную порцию валерьяны и вместе со стаканом питьевой воды пододвинул к пациенту. Тот медленно, сквозь зубы, высосал лекарство, запил глотком воды и, сморщившись и закрыв глаза, удовлетворённо крякнул.
- Как он с таким сердцем служит?
С этим риторическим вопросом доктор удалился к себе.
См. также
- Сачок
- Патрульный крейсер Linga
- Бой подводной лодки и дирижабля
- Катер-танк
- Летающая подводная лодка
- Правильный вопрос
- Пираты Южно-Китайского моря
- Трап Ельцина
- Работа с личным составом
