Köln (1928)

Версия 10:10, 7 ноября 2014

Köln

Крейсер | ВМС Германии

Emden (1925)

Köln

тип «Лейпциг»

Служба

Германия

Исторические данные

7 августа 1926 года Заложен

23 мая 1928 года Спущен на воду

15 января 1930 года Введен в строй

5 апреля 1945 года Выведен из боевого состава

Общие данные

6650 / 8130 т. Водоизмещение (стандартное/полное)

169(174) / 15.3 / 5.4(6.3) м. Размерения (длина/ширина/осадка)

ЭУ

top

0

6 НК, 2 ТЗА / 69.8 тыс. л.с. Главная ЭУ (тип/мощность)

2 дизеля MAN / 1800 л.с. Вспомогательная ЭУ (тип/мощность)

2 ед. Количество валов

32,5 / 17 узл. Скорость хода (полная/экономичная)

5200 / 7300 миль Дальность плавания (полным/экономичным ходом)

1175 т. т. Запас топлива

1

6 НК, 2 ТЗА / 68.2 тыс. л.с. Главная ЭУ (тип/мощность)

2 дизеля MAN / 1800 л.с. Вспомогательная ЭУ (тип/мощность)

2 ед. Количество валов

32 / 17 узл. Скорость хода (полная/экономичная)

5200 / 7300 миль Дальность плавания (полным/экономичным ходом)

1175 т. т. Запас топлива

0

реал

1

док

Экипаж

514(850 макс) чел. Общая численность

21 чел. Офицеры

493 чел. Матросы

Бронирование

20-40 мм. Палуба

70 / 70 мм. Траверз (носовой/кормовой)

30 мм. Барбеты

30 / 20 / 20 / 20 мм. Башни ГК (лоб/бок/тыл/крыша)

30-100 мм. Боевая рубка

Вооружение

Артиллерия главного калибра

• 3×3 — 150-мм орудия 60 ?C/25.

Зенитная артиллерия

• 3×2 — 88-мм SK L/45;
• 4×2 — 37-мм SK C/30;
• 8×1 — 20-мм Flak 30.

Минно-торпедное вооружение

• 4×3 — 533-мм торпедный аппарата;
• 120 мин.

Авиационная группа

• 1 катапульта;
• 2 гидросамолета Hе 60 (позже заменены на Аr. 196 A-3).

Однотипные корабли

Königsberg, Karlsruhe

Köln (рус. «Кёльн») — лёгкий крейсер Военно-морских сил Германии. Заложен 7 августа 1926 года на военно-морской верфи в Вильгельмсгафене имел временное название Kreuzer "D" (Ersatz Arcona) был третьим крейсером типа «К», 23 мая 1928 года был спущен на воду, а 15 января 1930 года введен в состав флота. Особой славы «Кёльн» не снискал, не добился серьезных боевых успехов... но в 30-е годы именно крейсера типа «К» были «визитной карточкой» Германии и её научно-технических достижениях. Участвовал во Второй мировой войне. 30 марта 1945 года американскими самолетами был разрушили док, в котором находился в ремонте «Кёльн». Крейсер сел на дно дока на ровном киле, его надстройки пострадали незначительно, а зенитная артиллерия могла действовать, но как боевой корабль он перестал существовать.

Общие сведения

Предшественники

Проектирование и постройка

В 1924 году группа конструкторов во главе с инженером флота Эренбергом приступила к работе над проектом боевых кораблей нового поколения, для возрождающегося флота Германии. Результатом их деятельности стали проекты крейсеров «К». В связи Версальскими ограничения задававшими основные параметры будущего корабля, единственное, что могли сделать инженеры — это создать по возможности быстроходный и наиболее сильно вооруженный и защищенный разведчик и океанский рейдер водоизмещением в пределах 6 000 тонн. Сложность задачи заключалась в правильной балансировке элементов.

У судостроителей не вызывало сомнения, что новые крейсера должны иметь башенные установки. Ввиду того, что максимальный калибр по-прежнему ограничивался 150-мм, выбор вариантов оставался небольшим. Поскольку 6 орудий в трех башнях командование флота сочло явно недостаточным, оставались две возможности: 8 пушек в традиционном расположении (по 2 двухорудийные установки в носу и корме), или 9 орудий в трехорудийных башнях. Поскольку разница в общем весе вооружения в обоих случаях практически отсутствовала, специалисты предпочли второй вариант, обеспечивающий преимущество в 1 орудие над первыми французскими легкими крейсерами типа «Дюгэ-Труэн» и заметное превосходство над любым из британских 6-дюймовых крейсеров времен Первой мировой войны.

После выбора общего количества орудий оставалось избрать схему их расположения. Три башни можно было расположить либо в «наступательном» варианте: две в носу и одну в корме, либо в «оборонительном» (две в корме и одну в носу). Германские разработчики выбрали вторую схему, несколько менее предпочтительную для рейдера, но, безусловно, удачную для крейсера-разведчика. Уходящему кораблю было бы весьма удобно отбиваться от более сильного противника. Торговые же суда не требовали сосредоточения против них всей артиллерии, да и большая скорость позволяла крейсеру легко занять позицию, в которой начинали действовать все три башни.

Усиление вооружения (помимо башенных установок, корабли предполагалось оснастить мощной по тем временам зенитной артиллерией, 12 торпедными аппаратами и гидросамолетом) потребовало некоторого ослабления броневой защиты. Хотя толщина борта и палубы формально оставались такими же, как на крейсерах времен 1-й мировой войны, скос палубы предполагались оставить только 10-миллиметровым, а площадь, защищенная 40-мм палубой, ограничивалась только погребами. Однако эти меры экономии веса оказывались явно недостаточными, и для облегчения корабля пришлось использовать все технические новшества, в ряде случаев не вполне проверенные. Предусматривалось широкое применение электросварки — метода, ставшего впоследствии основным при постройке судов и боевых кораблей, но в 20-е годы еще не достаточно отработанного.

Большие проблемы возникли с выбором типа энергетической установки. Дизельные двигатели, в разработке и производстве которых Германия лидировала, в варианте основного типа ЭУ для крейсеров отсутствовали, и для их создания требовалось время. Аналогичная ситуация имелась и с высокопроизводительными паровыми котлами, которые только начали разрабатывать. В результате пришлось избрать комбинированную энергетическую установку: турбины для полной скорости и маломощные дизели для экономического хода, причем одновременно они работать не могли. В целом, проект новых крейсеров носил некоторые черты спешки, хотя в целом на бумаге казался весьма удачным.

Испытания

На церемонии спуска, состоявшейся 23 мая 1928 года, присутствовала вдова командира первого «Кельна», фрегаттен-капитан Майдингера, погибшего с большинством своей команды в неравном бою с англичанами в Гельголандской бухте 28 августа 1914 года. По традиции в спуске участвовал бургомистр «титульного» города Конрад Адэнауэр, впоследствии первый канцлер ФРГ, а также представители руководства флота: адмирал Ценкер, вице-адмирал Бауэр и директор верфи контр-адмирал Франц. Руководил церемонией военный министр Веймарской республики Тренер.

Торжественный спуск на воду, состоявшийся 23 мая 1928 года

Достройка корабля на плаву велась довольно быстро для мирного времени, и 15 января 1930 года крейсер был готов к службе. Рядом с ним борт к борту встал исключаемый из списков старый крейсер «Амазон», команда которого перешла на «Кельн» и составила экипаж. Первый командир нового корабля, фрегаттен-капитан фон Шредер, обратился к своим людям с пространной речью, восхвалявшей подвиги первого «Кельна». Затем флаг и вымпел на «Амазон» были спущены, а на «Кельне» — подняты. Новая боевая единица вступила в строй. Третий крейсер с этим именем в отличие от первого, погибшего в самом начале 1-й мировой войны в неравном бою с британскими линейными крейсерами в Гельголандской бухте, оказался удивительно везучим кораблем — он избежал всех неприятностей, выпавших на долю его «систершипов», и дожил до конца войны. 4 февраля 1930 года «Кельн» вышел на ходовые испытания в устье реки Яде, продолжавшиеся 4 дня. Затем корабль на месяц вернулся на завод, а 3 марта пробы продолжились.8 марта крейсер вышел в свой первый поход, впрочем, весьма непродолжительный: он прошел Кильским каналом на базу в Киле, где с новой единицей ознакомился командующий разведывательными силами контр-адмирал Гладиш, и 21 марта через датские проливы вернулся в Вильгельмсхафен. 3 и 4 апреля продолжились пробные пробеги, а на следующий день крейсер вновь проследовал каналом Кайзера Вильгельма в Киль, обосновавшись там у бочки А-6. Весь апрель и большую часть мая на Балтике проходили официальные ходовые испытания: 7 апреля — шестичасовые на 15 узлах, 14 апреля — трехчасовой пробег на 29 узлах и пробег той же продолжительности на максимальной скорости 31 узел. Затем последовала серия 6-часовых испытаний: 15 апреля — 24-узловой скоростью, 6 мая — 15-узловой, на следующий день — 25-узловой, и 20 мая — при 20-узловом ходе. Завершилась серия 12-часовым походом под дизелями при экономической скорости 10 узлов. Пробег на мерной миле в Данцигской бухте 11 апреля показал максимальную скорость 32,23 узла, а 25 апреля крейсер развил еще больший ход — 32,5 узла. Параллельно ходовым испытаниям происходила обкатка остальных систем корабля. В частности, 23 и 24 апреля состоялись первые артиллерийские стрельбы главным и 88-мм зенитным калибрами. Конец мая, июнь и июль продолжались испытания, перемежаемые частыми переходами из Северного моря на Балтику и обратно. С 30 июня по 3 июля прошли первые торпедные стрельбы, а 28 июля крейсер уже сам послужил целью для учебных торпед других кораблей флота. 3 августа корабль поступил в распоряжение учебного артиллерийского отряда. Большую часть месяца он простоял в Кильской бухте. Только в конце месяца состоялись учебные стрельбы и двухдневный визит в Копенгаген. 5 сентября «Кельн» прибыл в Вильгельмсхафен и на следующий день отправился на построившую его верфь для дооборудования и ликвидации выявленных дефектов. Этот процесс затянулся ровно на месяц. С 7 октября начались заводские испытания, завершившиеся через три дня, а 28 числа крейсер покинул Вильгельмсхафен, отправившись в Атлантику через пролив Ла-Манш. 10 ноября «Кельн» бросил якорь у островов Зеленого мыса, где он встретился со своим «систершипом» «Карлсруэ», возвращавшимся из своего первого дальнего плавания. Оба крейсера проследовали в Сента-Крус-де-Тенерифе, куда прибыли 17 ноября. 22 ноября два однотипных корабля синхронно подняли якоря и двинулись в Испанию. После короткой стоянки в Виго «Кельн» отправился домой и 5 декабря прибыл в Вильгельмсхафен. В последний день 1930 года крейсер стал на профилактический ремонт в док № 5, из которого вышел только через полтора месяца. Вновь потянулись месяцы рутинных упражнений в обоих морях, прилегающих к побережью Германии, с постоянными переходами Кильским каналом. 19 мая 1931 года в Кильской бухте собрался почти весь германский военный флот — на следующий день там состоялся большой парад, завершившийся общим салютом из орудий всех кораблей. К этому празднику, в котором участвовал германский президент, приурочили спуск на воду первого «карманного линкора» «Дойчланд». 14 июня 1931 года «Кельн» вышел к норвежским берегам, а через 2 недели уже участвовал в учениях флота, охвативших Северное и Балтийское моря и датские проливы. С конца июля крейсер приступил к индивидуальным упражнениям, а в августе послужил учебной целью для миноносцев 1-й и 2-й флотилии в Любекской и Макленбургской бухтах. Только 21 августа он вернулся обратно в Вильгельмсхафен. После двухнедельной стоянки последовал краткий поход в Балтику, а к 21 сентября «Кельн» вновь в Вильгельмсхафене, на этот раз для ремонта. Почти весь октябрь крейсер простоял в доке № 4. 3 ноября его посетил адмирал Редер, наблюдавший за послеремонтными испытаниями. После коротких учений на рейде 14 ноября корабль отправился через датские проливы в Балтийское море, где провел торпедные стрельбы. В декабре он уже сам послужил учебной целью на упражнениях в Кильской бухте. 17 декабря «Кельн» вновь оказался в Вильгельмсхафене, в доке № 4, где и пробыл до конца года. 7 января 1932 года он вышел из Вильгельмсхафена для упражнений в Атлантике. Достигнув Лас-Пальмас, где «Кельн» простоял с 15 по 21 января, крейсер вернулся в свою базу. В феврале и марте состоялись 3 «переброски» из Северного моря на Балтику и обратно. С 30 марта в Кильской бухте «Кельн» проводил очередные артиллерийские стрельбы, завершившиеся инспекторским смотром. На апрель крейсер был приписан к учебно-артиллерийскому отряду, а в мае стал учебной целью при торпедных стрельбах, чередуясь с другими крейсерами и сам проводя торпедные стрельбы. 11 мая он вернулся в Вильгельмсхафен. На следующие полтора месяца команда и корабль получили относительный отдых: учения проходили в Кильской бухте, причем крейсер редко снимался с якоря. 28 мая на нем приспустили флаги в память умершего в этот день бывшего командующего Флотом Открытого моря адмирала Хиппера. А за 2 дня до этого на борту собралась необычная компания — верхушка национал-социалистской партии во главе с Адольфом Гитлером. Так проводился съезд местной организации в Вильгельмсхафене, имевшей тесные контакты с командой крейсера. Флотское начальство устранилось от участия в подобной демонстрации, однако будущий фюрер был принят со всем почетом. С 16 по 23 июня 1932 года «Кельн» вновь находился в доке, после выхода из которого 28 июня покинул Вильгельмсхафен. Его курс лежал через Скагеррак в Балтийское море, в котором начались летние упражнения и маневры. На артиллерийских стрельбах в Кильской бухте 17 августа присутствовали адмирал Редер и главный инспектор флота. 25 августа крейсер прибыл обратно в Вильгельмсхафен, и после короткой стоянки принял участие в осенних маневрах флота. 9 сентября его вновь посетил адмирал Редер, а 13 сентября «Кельн» выполнил печальную миссию, предав морю урну с прахом умершего адмирала Ценкера. После пополнения запасов в Вильгельмсхафене 16 сентября, он на следующий день отбыл к берегам Норвегии, где 18 сентября посетил Ставангер, возвратившись затем к флоту, продолжавшему маневры в Северном море до 20 сентября. По возвращении крейсер снова удостоился чести посещения Редером, который стал постоянным гостем на «Кельне». 25 октября корабль вновь был поставлен в док № 4 верфи ВМФ в Вильгельмсхафене. На этот раз ремонт протекал всего 2 с небольшим недели, и 11 ноября «Кельн» проследовал во Фленсбург, затем в Киль, прошел вдоль балтийского побережья Восточной Пруссии, и, зайдя вновь в Киль, вернулся в Вильгельмсхафен. Последовало новое непродолжительное докование, в ходе которого крейсер был признан готовым к первому продолжительному зарубежному походу. 8 декабря 1932 года «Кельн» покинул свою базу и через Ла-Манш направился к первой цели своего путешествия — Испании. Войдя в Средиземное море в последний день 1932 года, он 2 января 1933 года прибыл в Мессину, где пробыл 12 дней. 17 января крейсер вошел в порт Александрии, и после короткой стоянки прошел Суэцким каналом в Красное море. Следующим пунктом для остановки был выбран Мадрас, где стоянка продолжалась с 8 по 17 февраля. Затем «Кельн» направился к берегам Суматры, пробыв в Сабанге с 20 февраля по 1 марта. На следующий день крейсер впервые в своей истории пересек экватор, по поводу чего на борту состоялось обычное в таких случаях празднование. 5 марта — следующая стоянка, в порту столицы Голландской Ост-Индии Танджун-Приоке. 9 марта был пересечен южный тропик, а 11 марта крейсер прибыл в австралийский порт Фримантл. Обогнув Австралию с юга, он посетил все важнейшие порты южного побережья материка: Аделаиду (стоянка с 22 по 30 марта), Порт-Филипп (1-10 апреля), Мельбурн (10-19 апреля и 21-24 апреля) и Хобарт (28 апреля — 4 мая). Проведя с 24 по 28 апреля артиллерийские и торпедные учения, «Кельн» направился в крупнейший город Австралии — Сидней, где пробыл 10 дней, с 6 по 16 мая. После австралийского материка его путь пролегал через Тихий океан на острова Фиджи (23-29 мая), затем — в центр бывших германских владений Рабаул (7-16 июня). 16 июня он во второй раз пересек экватор, а 20 июня бросил якорь в гавани Апра на о. Гуам. 29 июня «Кельн» прибыл в город Кобэ в Японии, где с 3 по 5 июля было проведено краткое докование. Дальнейший путь пролегал через Внутреннее море Японии, Симоносекский пролив и вдоль побережья Китая. 20 июля в море был опущен венок в память о погибшей в 1896 году во время тайфуна канлодке «Илтис». С 21 по 31 июля крейсер пробыл в бывшей немецкой базе — городе Циндао. 26 июля на корабле приспустили флаги на 1 час в память об отце первого командира «Кельна», адмирала фон Шредера, прозванного «Львом Фландрии». После посещения Шанхая (2-14 августа) «Кельн» двинулся в обратный путь. 21 августа он пересек экватор, посетил индонезийский порт Макассар, острова Флорес и Ломбок, и, зайдя в Сингапур, проследовал Малаккским проливом, взяв затем курс на Цейлон. 2 октября крейсер бросил якорь в бухте Коломбо, откуда после недельной стоянки взял курс на родину. На обратном пути он вновь прошел Суэцким каналом, после чего зашел в б. Суда на Крите, где встретился с однотипным «Карлсруэ», также находившимся в заграничном плавании (27 октября — 7 ноября). Посетив о. Корфу и Таранто, «Кельн» прошел Мессинским и Гибралтарским проливами в испанский порт Виго, где состоялась следующая продолжительная остановка (30 ноября — 7 декабря), а 11 декабря встал на якорь в бухте Шиллинг, завершив свое путешествие. После традиционных инспекторских проверок комиссиями и высшими чинами флота, включая адмирала Редера, крейсер «завез» кадетов во Фленсбург и встал на кратковременное докование в Вильгельмсхафене.

Описание конструкции

Корпус и бронирование

Главной отличительной особенностью конструкции «кенигсбергов» стало максимальное облегчение корпуса — черта, в принципе совершенно не свойственная боевым единицам германской постройки, отличавшихся обычно очень надежными и даже чрезмерно тяжелыми корпусами. Конструкторам пришлось работать «на грани фола», включив в расчет продольной прочности даже надстройки, чего ранее никогда не делалось. Около 85 % соединений выполнялось при помощи сварки, качество которой в те времена оставляло желать лучшего. В результате, хотя и удалось соблюсти все требования по весу, прочность корпуса оказалась явно недостаточной для безопасной эксплуатации в условиях плохой погоды и мощных океанских волн. Так, прогрессивное на первый взгляд решение оказалось роковым для крейсеров типа «К». В ходе операций германского флота во время гражданской войны в Испании, когда легкие крейсера активно использовались для патрулирования в водах известного своими штормами Бискайского залива, корпуса немецких «городов» получили серьезные повреждения. Так, 13 марта 1937 года «Лейпциг» попал в зону сильного волнения, из которой вышел с трещинами в верхней палубе и разрушенными продольными связями по левому борту. Аналогичные повреждения получили остальные крейсера. «Кенигсберг» и «Карлсруэ» имели трещины в палубе полубака и надстройках, в особенности вокруг дымоходов. Поскольку эти структуры учитывались в общей прочности корабля, положение расценивалось как угрожающее. На «Кельне» изломы в надстройках пришлось ликвидировать экстренным подкреплением. В качестве единственной возможной меры против сколь нежелательного, столь и опасного явления стал приказ Верховного Командования флота (ОКМ), рекомендовавший сбавлять при сильном волнении скорость и укрываться в ближайшем порту. Понятно, что такие рекомендации имели смысл только в мирное время. Автономное плавание в военных условиях, в особенности в водах противника, становились весьма опасным, а то и едва ли вообще возможным. В конце тридцатых годов была разработана специальная программа укрепления корпуса, весьма трудоемкая и дорогостоящая. Предполагалось нарастить вдоль всего борта, на небольшом расстоянии от него (1-1,5 м), дополнительную обшивку из высококачественной броневой стали, соединив ее с палубами мощными связями. В результате крейсера должны были получить своего рода «шубу» из стали «Вотан», нижняя часть которой заодно играла бы роль булей, а верхняя — несколько усиливала защиту борта, хотя главным ее назначением являлось придание корпусу дополнительной продольной прочности. Такая жесткая система могла значительно улучшить продольную прочность, но цена её была бы высокой. Возрастало водоизмещение (стандартное — до 6730 т, в грузу — до 8350 т) и ширина (до 16,8 м) корабля, а скорость должна была упасть примерно на 2 узла. Работы планировалось завершить в течение года, однако опыт первой (и единственной выполненной) модернизации «Карлсруэ» позволял смело увеличить этот срок в полтора раза. Стоимость оценивалась в 5-6 млн марок на корабль (для «Карлсруэ» работы обошлись в 5,7 млн марок), что составляло примерно 15-20 % от исходной стоимости корабля. В итоге остальным крейсерам так и пришлось служить со всеми своими дефектами, что резко ограничило их боевое применение и практически сняло вопрос о использовании их в качестве рейдеров. В остальном германские кораблестроительные традиции на крейсерах типа «К» по возможности соблюдались. Корпус по длине разделялся на 16 водонепроницаемых отсеков, что соответствовало нормам послевоенного времени. В первом отсеке находились кладовые и хозяйственные помещения, отсек II содержал привод руля и хранилище для зарядных отделений торпед, в отсеке III помещались погреба: кормовой 150-мм башни и 88-мм зенитного калибра, в следующем, четвертом — погреб возвышенной кормовой башни, помещение дизелей и заднее отделение генераторов. Отсеки V и VII являлись турбинными отделениями, а в расположенном между ними 6-м отсеке находилось помещение вспомогательных механизмов (редукторов). В VIII, IX, X и XI отсеках размещались котельные отделения, в нос от них — переднее помещение генераторов и силовые щиты. В отсеке XIII находился центральный пост, погреба главного калибра и легких зениток (37-мм), щитовая, артиллерийский и торпедный вычислительные центры. Отсек XIV отводился под рабочее отделение носовой башни и ее погреб, ниже которого находился судовой холодильник для провизии. Два носовых отсека, XV и XVI, содержали наименее важные кладовки. Вся средняя палуба была занята жилыми помещениями: офицерскими каютами в корме и матросскими кубриками в середине и в носу. Под матросские помещения отводилась и большая часть полубака в носу, начиная с уровня передней трубы надстройки предназначались для столовых и общих помещений, заканчиваясь в кормовой части каютами для старших офицеров и командира. Перегородки в жилых помещениях выполнялись из тонкой гофрированной стали исключительно с применением электросварки. Крейсера типа «К» имели хорошее внутреннее разделение — в частности, энергетическая установка распределялась по 7 отсекам. Однако обеспечить сколь-нибудь существенную защиту против подводных взрывов на небольшом корабле не представлялось возможным. Пришлось ограничиться конструкцией двойного дна (почти на всем протяжении, кроме носового и кормового отсеков) и двойного борта, внутренняя стенка которого, имевшая толщину 15 мм в верхней части и 6 мм в нижней, играла роль противоторпедной переборки и продольной переборки, усиливающей защиту борта. Внешняя обшивка двойного дна имела толщину 10-14 мм, внутренняя — 8 мм. Борт прикрывался 50-мм поясом, однако толщина скоса, шедшего от нижней кромки палубы до середины продольной перегородки, составляла всего 10 мм. На уровне верхней кромки пояса проходила плоская броневая палуба, а с носа и кормы пояс прикрывался 70-мм броневыми траверзами. Бортовая броня начиналась в 30 м от носа и заканчивалась за кормовым барбетом. Таким образом, схема бронирования представляла собой своего рода «гибрид» из старых немецких легких крейсеров и зарубежных кораблей межвоенной постройки. Уровень защиты от снарядов на малых и средних дистанциях несколько снизился по сравнению с «Эмденом», подводная защита отсутствовала, но ее суррогат на «кельнах» выглядел предпочтительнее.

Энергетическая установка и ходовые качества

В качестве основной энергетической установкой немецкие конструкторы избрали паровые турбины. Хотя более предпочтительной представлялась именно дизельная установка, работы над ней еще не достигли той стадии, когда можно было безболезненно перевести на дизеля корабль класса крейсера. Котельная установка с рабочим давлением пара 16 атмосфер выглядела вполне старомодной. Эпоха новых котлов высокого давления также еще не настала — несомненно, к счастью для легких крейсеров, поскольку установки с высокими параметрами в германском флоте оказались чрезвычайно ненадежными. Расплатой за традиционную надежность являлся высокий вес и большие объемы. Котельная группа состояла из 6 котлов Шульца-Торникрофта, двух больших и четырех малых. Они располагались по два в 4 отделениях: в двух передних размещались большие котлы, а в двух задних — малые. Несмотря на внешне заметно разнесенные трубы, по одной на переднюю и заднюю пару отделений, крейсера имели традиционное расположение энергетики: за котельными отделениями дальше в корму следовали турбинные отсеки. Разделение кочегарок выглядело очень тщательным, даже чрезмерно, поскольку в зону действия взрыва торпеды или мины попадало несколько небольших по длине котельных отсеков. Первая серия легких крейсеров имела турбины очень интересного устройства. Оба агрегата, максимальная мощность которых составляла в сумме 68 000 л.с., состояли из ступеней низкого и высокого давления и крейсерских турбин. В противоположность обычному варианту, когда крейсерские турбины обычно составляли просто отдельную ступень главных и монтировались в том же корпусе, на «кельнах» они располагались в отдельном отсеке, отделенном от главных турбин промежуточным отсеком со вспомогательными механизмами. Крейсерские турбины состояли из двух ступеней каждая и занимали практически столько же пространства, что и главные. Но и на этом энергетическая установка не заканчивалась: еще дальше в корму в два этажа размещалось кормовое отделение генераторов (вверху) и чрезвычайно тесное и низкое помещение дизельной установки для экономического хода. Итак, немцы все же сочли необходимым оборудовать свои новые корабли дизелями, хотя их мощность была явно недостаточной. Два 10-цилиндровых 900-сильных дизеля MAN соединялись при помощи гидромуфты с основными валами. При отдельной работе они обеспечивали кораблю скорость не более 10 узлов. При работе турбин их необходимо было разобщать с валами. В результате энергетическая установка оказалась удивительно длинной, тяжелой и неудобной для столь небольшого корабля. Она занимала 9 отсеков от 42-го до 129-го шпангоута, простираясь даже за нижнюю кормовую башню! При этом все отделения вышли загроможденными и тесными, а в дизельном отделении было просто трудно работать. Сложность ЭУ (три отдельных агрегата для разных режимов хода: дизеля, крейсерские и основные турбины) создавали дополнительные трудности тактического характера. При ходе только под дизелями крейсера развивали скорость, явно недостаточную для решения каких-либо боевых задач. Более того, еще в мирное время выяснилось, что 10-узловый ход является слишком неэкономичным для чисто турбинных кораблей, в результате чего даже на маневрах с участием других боевых единиц легким крейсерам приходилось разводить пары, что сводило практически на нет все экономические преимущества комбинированной установки. И с дальностью хода у трех крейсеров типа «К» дело обстояло неблагополучно. Номинально они могли принимать 1100 т нефти для котлов и 139 т дизельного топлива. Однако из-за недостаточной остойчивости в ходе эксплуатации было запрещено расходовать последние 680 т топлива — свыше половины полного запаса! Для компенсации в военное время приходилось принимать до 1300 т нефти и 150 т мазута, что неблагоприятно сказывалось на осадке и вызывало практически полное погружение под воду броневого пояса (=-O wasko:). Теоретически полного запаса дизельного топлива должно было хватать на 8000 миль 10-узловым ходом, а нефти для турбин — на 7300 миль 17-узловой скоростью. Если же часть нефтяных цистерн заполнить топливом для дизелей (при этом можно было бы взять его до 600 т), то номинально крейсера могли бы пройти до 18000 миль своими 10 узлами. Однако эти цифры оставались чисто «бумажными», практическая дальность кораблей типа «К» едва достигала половины расчетной. Электроэнергетика была представлена тремя турбогенераторами в кормовом отделении с несимметричным расположением: два с левого борта и один с правого. (Асимметрия вызывалась необходимостью сопряжения с тесно расположенными прочими помещениями в корме, в частности, с погребами боезапаса возвышенной задней башни.) Генераторы разделялись продольной переборкой по диаметральной плоскости. Дизель-генераторы размещались в носовом генераторном отделении, перед котельным отделением № 4 (крайним с носа). Общая мощность электроустановки составляла 540 кВт, в ней использовался постоянный ток напряжением 220 В.

Вспомогательное оборудование

Экипаж и обитаемость

Списочная численность экипажа составляла 21 офицер и 493 унтер-офицеров и матросов. При использовании корабля в качестве флагмана добавлялось еще 6 офицеров и 20 нижних чинов. Однако как и на большинстве прочих немецких кораблей времен Второй мировой войны, на «кельнах» обычно имелся сверхкомплект, достигавший в некоторых выходах весьма значительной величины. Так, уже к началу войны экипаж составлял около 610—915 человек, в том числе 23 офицера, а «Кельн» во время войны выходил в море, имея на борту 820—850 человек — на 2/3 больше, чем предусматривалось исходным проектом. Поэтому условия обитания и работы в тесных помещениях, с самого начала неудовлетво­рительные, были в войну просто тяжелыми. Это являлось еще одним фактором (хотя и не основным), мешавшим использованию легких крейсеров в дальнем рейдерстве.

Вооружение

Главный калибр

Главный калибр состоял из 9 новых 150-мм пушек модели SKC/25, разработанных в КБ фирмы «Рейнметалл-Борзиг» в Дюссельдорфе. Немецкие конструкторы приняли концепцию длинноствольного орудия с очень высокой начальной скоростью и не очень тяжелым снарядом. Интересно, что в это время в основных морских державах (Англии и США) наметилась как раз обратное движение в сторону умеренных скоростей и тяжелых снарядов, как способа увеличить живучесть ствола, уменьшив тем самым разгар и связанное с ним рассеяние снарядов. Немцам же удалось достичь вполне приемлемой живучести (500 выстрелов боевым зарядом) и при высокой скорости. В качестве дополнительной меры по увеличению срока службы орудий в дополнение к основному боевому заряду (весом 19,3 кг) предусматривался уменьшенный, весом 14,1 кг, обеспечивавший начальную скорость в 835 м/сек. Уменьшенный заряд обычно применялся при стрельбе по берегу. Дальность полета снаряда при максимальном угле возвышения (40 градусов) и основном заряде достигала 138 кабельтовых, при уменьшенном — 115 кабельтовых. Техническая скорострельность равнялась 7 выстрелам в минуту на ствол. По германским тактическим установкам, боезапас главного калибра любого крупного корабля должен был включать все три основные типа снаряда — бронебойный, промежуточного типа — полубронебойный (в немецком флоте называвшийся фугасным снарядом с донным взрывателем), и чисто фугасный, с головным взрывателем мгновенного действия. Не стала исключением и 150-мм артиллерия легких крейсеров. Бронебойный снаряд P.SPR L/3.7 имел длину 3,7 калибра и разрывной заряд в 885 г (1,9 % от веса снаряда). Он теоретически мог пробить 200-мм броневую плиту из незакаленной крупповской стали на 25 кабельтовых при идеальном угле встречи, и около 120 мм такой же брони на вдвое большей дистанции. Бронебойный колпачок, увеличивающий пробиваемость при углах встречи, близких к 90°, играл отрицательную роль при более острых курсовых углах цели, и при 30° 50-мм плита оказывала такое же сопротивление, как 120-мм при прямом угле. Поэтому при острых углах даже против бронированных целей предпочтительнее было использовать полубронебойные и фугасные снаряды. Первый из них, содержавший 6,7 % ВВ, пробивал на дистанциях до 60 кабельтовых 50-мм нецементированную броню, а второй — только 20 мм на той же дистанции, но зато при практически любом угле встречи. Фугас также отлично подходил для поражения торговых судов и небронированных боевых кораблей, например эсминцев, более крупные из которых приходились удачными целями и для полубронебойного. Имея широкий выбор типов снарядов, артиллерийские специалисты германских крейсеров находились в предпочтительном положении по сравнению со своими «коллегами» у противника, поскольку в большинстве флотов имелось не более двух типов боезапаса для 6-дюймовых орудий. Правда, преимущество могло перерасти в недостаток при длительном бое или походе, когда один из типов снарядов мог быть полностью израсходован, после чего могла встретиться подходящая именно для него цель.
Впервые примененные в германском флоте, они обеспечивали угол возвышения в 40° — много больше, чем любая палубная, тем более казематная установка. Весовые ограничения заставили применить для их защиты относительно тонкую броню: 30 мм для лобовой плиты и 20 мм — для боковых и задних стенок. Но и при этом скромном бронировании вес башни достигал 137 т. Расположение двух из них в корме явно оказало сильное моральное давление на конструкторов, попытавшихся любой ценой обеспечить максимальные углы обстрела на нос. Для этого им пришлось применить эшелонную конфигурацию для задней группы артиллерии. Возвышенную башню сместили влево от диаметральной плоскости, а кормовую — вправо. В результате удалось на несколько градусов увеличить зону, в которой на нос могли вести огонь 6 орудий, но сектор полного залпа оказался резко несимметричным — смещенная возвышенная башня закрывала пониженной башне носовые углы на один борт. Эшелонное расположение, широко применявшееся немцами в Первую мировую войну на линейных крейсерах и линкорах, но уникальное для класса крейсеров, оказалось слишком экстравагантным, и после «кенигсбергов/кельнов» нигде более не применялось. Сначала у новых установок наблюдалось немало «детских болезней», но в ходе длительных испытаний и исправлений их удалось полностью устранить. Правда, ни один из германских легких крейсеров не участвовал в продолжительном артиллерийском бою с кораблями противника, в котором и выясняются все достоинства (а гораздо чаще — недостатки) артсистем, но при стрельбах из 150-миллиметровок по берегу серьезных неудобств не наблюдалось. Довольно неожиданным выглядит то пренебрежение, которое немцы проявили к противопожарным устройствам подачи боезапаса на этих кораблях. Чрезвычайно тщательно сконструированная система времен Первой мировой войны уступила место единственной асбестовой завесе между рабочим отделением башни и ее вращающейся структурой. При прижатии пружинами крышек шахт для перемещения зарядов между крышкой и корпусом подачи оставались щели шириной до полусантиметра — вполне достаточно, чтобы через них могло проникнуть пламя из башни в погреб. Неудобная с точки зрения симметрии трехорудийная конфигурация заставила разместить подачи центрального и правого орудия вместе, в промежутке между этими пушками. Сами подачи имели гидравлический привод; вспомогательная резервная подача, располагавшаяся позади основной, приводилась в действие электрической лебедкой. Внутри башни все операции, как перемещение снаряда и заряда из подачи в казенную часть орудия, так и досылка его, а также управление затвором, осуществлялись вручную.

Вспомогательная/зенитная артиллерия

Зенитное вооружение сначала было представлено тремя 88-миллиметровыми орудиями SK L/45 в трех одиночных установках (по 400 выстрелов на каждый ствол). В отличии от орудий главного калибра и торпедных аппаратов, зенитные орудия постоянно модернизировались. Так крейсера типа «K» сначала получили, взамен трех орудий, новые сдвоенные 88-миллиметровые орудия SK C/32, увеличив тем самым до шести орудий зенитного вооружения, а к 1935 году все крейсера вооружили еще четырьмя сдвоенными 37-миллиметровыми орудиями SK C/30 и восемью 20-миллиметровыми пушками Flak 30.
Последняя модернизация зенитного вооружения прошла на крейсере Köln, в ходе которой корабль получил ещё десять 20-миллиметровые пушек Flak 30.

Минно-торпедное вооружение

При вступлении в строй корабли имели четыре 500-миллиметровых торпедных аппарата, по три пусковых трубы в каждом. В 1934 году их заменили на 533-миллиметровые. Всего крейсеры типа Königsberg несли на себе по 24 торпеды. Помимо торпедных аппаратов, крейсеры могли принимать на борт до 120 мин

Авиационное вооружение

«Кенигсберги» стали первыми немецкими крейсерами, на борту которых имелась корабельная авиация. Недостаток места и «свободного» веса не позволил оборудовать эти корабли ангарами, поэтому самолеты приходилось хранить непосредственно на катапульте. Это сильно ограничивало степень их готовности к действиям, и, в особенности — срок службы, но с такой ситуацией приходилось мириться на большинстве легких кораблей всех стран, имевших гидросамолеты. Вначале в качестве палубных применялись легкие 2-местные, двухпоплавковые бипланы «Не-60». Они развивали до 225 км/час (совсем неплохо для гидросамолетов начала 30-х годов). Именно «хейнкели» широко использовались для патрулирования и разведки во время гражданской войны в Испании.
Но по-настоящему грозное оружие германские корабли получили с принятием на вооружение гидросамолета-моноплана фирмы «Арадо» «Аг-196». Он был разработан в 1936 году и принят на вооружение как раз к началу Второй мировой войны, и значительно превосходил по своим характеристикам модели всех европейских противников Германии. Базировавшиеся на крейсерах самолеты относились к модели А-4 (вариант наиболее распространенной марки «Ar-196 А-3», выпущенный в количестве 24 машин).
«Арадо» отличался очень сильным для корабельного самолета вооружением: 2 неподвижные 20-мм пушки «Эрликон-FF» и два неподвижных 7,9-мм пулемета, а также один подвижный пулемет такого же калибра для защиты верхней задней полусферы. Мотор фирмы «БМВ» в 960 л.с. обеспечивал скорость, почти на 90 км/час превышавшую скорость «Не-60». Рабочий потолок составлял 7000 м, а дальность полета превышала 1000 км, что при крейсерской скорости полета около 250 км/ч позволяло вести разведку на протяжении не менее 4 часов. В случае необходимости «Арадо» мог использоваться и в качестве истребителя, однако наиболее часто помимо традиционной разведки ему приходилось выполнять роль самолета ПЛО, для чего он брал две 50-кг бомбы. При обстреле берега гидросамолет с успехом применялся для корректировки, причем в конце войны зачастую в условиях господства противника в воздухе, что позволяли достаточно высокие летные и боевые качества «Аг-196». И все же по мере развития радиолокации гидросамолеты стали исчезать с легких крейсеров. Причиной являлся значительный «верхний вес», не позволявший модернизировать более важное легкое зенитное вооружение. Интересно, что немцы делали определенные попытки заменить самолет более легким и не требовавшим катапульты вертолетом. В 1941-42 годах на борту «Кельна» испытывался один из ранних аппаратов этого типа, «Флеттнер» «FI-282», для которого на крыше кормовой возвышенной башни была надстроена посадочная платформа, однако после завершения испытаний ее демонтировали — время винтокрылой авиации еще не пришло. Геликоптер Флеттнер Fl-282 завис над деревянной платформой, установленной на крыше башни «В» главного калибра легкого крейсера «Кельн». На крейсере «Кельн» в 1941—1942 годах проводились испытания вертолета Флеттнер. Испытания продемонстрировали возможность базирования геликоптера на корабле даже в штормовую погоду. Эксплуатацию геликоптеров на кораблях сдерживали органичные для той поры недостатки, присущие летательным аппаратам данного класса: низкая скорость и небольшая дальность полета. Да и не привык еще народ к вертолетам — консервативные по своей природе моряки только едва-едва переварили появление на палубах гидросамолетов.

Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование

Крейсера типа «К», как, впрочем, и остальные немецкие легкие крейсера, имели весьма совершенное гидроакустическое оборудование, применявшееся как для обнаружения ПЛ, так и в навигационных целях. Пассивная система GHG состояла из двух рядов приемников на всем протяжении борта и позволяла достаточно точно определять пеленг не только на подводные лодки, но даже на торпеды. Навигационная система NHG использовала узкий ультразвуковой пучок для определения расстояния до дна и до расположенных по курсу и по траверзам объектов, таких как скалы, рифы, камни и т. п.

Модернизации и переоборудования

Наиболее существенным довоенным изменением стало снятие весной 1938 года катапульты, гидросамолета и прочего авиационного оборудования. Эта мера являлась частью подготовки к большой модернизации по типу «Карлсруэ», предполагавшейся на верфи «Дойче Верке» в Киле в период с 1 апреля по 31 декабря 1940 грда. Модернизация так и не была осуществлена, однако крейсер лишился авиавооружения до конца своей карьеры. После перевода его в учебные суда все планы модификации были окончательно забыты. Даже при подготовке к отправке в Норвегию в 1942 году вооружение не усиливали, напротив, сняв две спаренных 37-мм зенитки и два 20-мм автомата. По предполагавшейся программе усиления противосамолетного вооружения 1944 года предусматривалась установка 4 40-мм автоматов FlaK-28 и 8 спаренных 20-мм автоматов LM-44. По отчетам об отбитии атак британских самолетов в Осло-фиорде в декабре 1944 года следует, что 40-мм орудий на борту крейсера в это время не было, хотя немецкие справочники утверждают, что модернизация к тому времени завершилась. Уже в 1945 году предполагалось довести число 20-мм спарок до 12, добавив к ним вместо старых 37-мм и 40-мм десять 37-мм пушек новой модели FlaK-43M, однако работы даже не начинались. Напротив, с «замороженного» (а затем и затопленного) в Вильгельмсхафене крейсера постепенно снимали зенитки для береговых нужд, и к моменту капитуляции Германии на нем практически не оставалось легкого вооружения. Единственный из тройки крейсеров «К», «Кельн» получил радиолокационную установку Fu Mo 21 в ходе ремонта перед переводом в Норвегию в 1942 году. Она заменила дальномер, находившийся над штурманским мостиком. Сведений о замене этой установки на более совершенную не имеется, и, скорее всего, крейсер действовал с ней до конца своей карьеры.

История службы

В конце июля 1936 года настал черед «Кельна» отправляться в Испанию для участия в фактической блокаде республиканского побережья. 29 июля он прибыл в бухту Хихона, на следующий день осмотрел Сантандер, далее его путь лежал в Португалет (31 июля — 4 августа) и Сан-Себастьян (5 августа), после чего крейсер вновь осмотрел Португалет и Хихон. После однодневного захода в Ла-Корунью германский «наблюдатель за нейтралитетом» в очередной раз осмотрел подходы к северному побережью Испании и 26 августа вернулся в Вильгельмсхафен. 3 сентября последовал заход в док № 4, затем пробы машин и очередные ремонтные работы на борту. Поздним утром 3 октября офицеры и команда крейсера наблюдали за внушительным зрелищем — спуском на воду нового линкора «Шарнхорст». А спустя 2 суток «Кельн» вновь взял курс на Испанию. Как и другие германские корабли, «Кельн» развил там высокую активность, посетив до конца октября 14 портов и стоянок в северо-западной и северной Испании. В ноябре продолжилась столь же напряженная служба, в ходе которой 13 ноября имело место рандеву в Атлантике с «Нюрнбергом», 15 ноября — с «Лейпцигом», а 16 ноября — вновь с «Нюрнбергом» и «карманным линкором» «Дойчланд». Немецкие корабли просто заполонили этот уголок океана: 23 ноября «Кельн» крейсировал вместе с миноносцем «Илтис», 25 ноября встретился с другим «карманником» — «Адмиралом Шеером», а 28-го — вначале с миноносцами «Зееадлер» и «Альбатрос», а затем с однотипным «Кенигсбергом». 30 ноября 1936 года «Кельн» миновал Ла-Манш и возвратился в Германию. После недельного ремонта в доке в Вильгельмсхафене в начале декабря и более продолжительного — на заводе «Дойче Верке» в Киле, крейсер вновь взял курс в испанские воды. 10 января 1937 года он прибыл в Эль-Ферроль, куда подошел его «систершип» «Кенигсберг». Следующие два дня «Кельн» крейсировал в Атлантике, где во второй половине дня 11 января встретился с другим однотипным крейсером — «Карлсруэ», затем последовали осмотры побережья. Отдых наступил только 24 января, когда корабль зашел в Кадис на четырехдневную стоянку. 26 января туда же подошел «Адмирал Граф Шпее». 29 января «Кельн» перешел в район Танжер-Алхесирас, где простоял на рейде и в порту до 3 февраля. На следующий день состоялось возвращение в Кадис и новая встреча с «карманным линкором» — на сей раз с «Дойчландом». После недолгой стоянки «Кельн» возвратился в зону Гибралтарского пролива, где с краткими заходами в Малагу и Кадис прокрейсировал до 19 февраля. 21 февраля он двинулся на север и прибыл для пополнения запасов в Эль-Ферроль. Последующее крейсерство в Бискайском заливе продлилось до 9 марта, когда «Кельн» вновь на несколько дней оказался в Ферроле перед возвращением в Германию. Крейсер без остановки проследовал в Киль, где 15 марта встал на двухмесячный ремонт на заводе «Дойче Верке». Вышедший с завода 12 мая «Кельн» в течение недели занимался приемом боезапаса, сданного на берег перед началом работ. Ему предстоял новый поход в Испанию. Пройдя 7 июня Кильским каналом, крейсер 10 июня прибыл в Эль-Ферроль, ставший фактически главной базой германских ВМФ в испанских водах. 12 июня в бухте Лагос собрались, помимо «Кельна», карманный линкор «Дойчланд» и несколько германских миноносцев. Активность немецкого флота в Испании летом 1937 года достигла своего пика. Зоной его действий стал в основном район Гибралтарского пролива, где «Кельн» действовал весь июнь совместно с «Шеером», «Дойчландом», своими «систершипами» «Карлсруэ» и «Нюрнбергом», а также практически всеми миноносцами послевоенной постройки. Там крейсер провел весь июнь, наконец бросив якорь 30 июня в Кильской бухте. В июле последовал ремонт на заводе «Дойче Верке», кратковременные испытания в Северном море (27-30 июля) и новый поход в Испанию. 3 августа 1937 года «Кельн» опять бросил якорь в Лагосской бухте, где уже стояли «Шпее», «Нюрнберг» и 2 миноносца. С 11 по 14 августа он обследовал западную часть Средиземного моря до Италии. 14 августа состоялся заход в Ливорно, где крейсер простоял трое суток, за которым последовало возвращение в бухту Лагос (21 августа), в которой на сей раз обосновался другой «карманный линкор», «Адмирал Шеер», 3 миноносца и 3 подводные лодки. Там «Кельн» простоял до 28 августа, изменив затем место стоянки на рейд Танжера. Следующий выход в море состоялся 1 сентября — он продлился всего 2 дня, после чего крейсер вновь «отстаивался» в Ла-Корунье, бухте Лагос, Танжере и Кадисе. В конце сентября «Кельн» посетил Лиссабон (30 сентября — 4 октября) и пошел в Эль-Ферроль (5 октября). Посещение этой базы служило признаком быстрого возвращения на родину. Действительно, 20 октября крейсер прибыл в Киль, где незамедлительно встал на неделю в док № 6. Остаток 1937 года «Кельн» провел в учениях на Балтике, а в конце января следующего года снова встал на двухнедельный ремонт все в тот же док № 6 фирмы «Дойче Верке» в Киле. В марте последовали маневры в Северном море и короткий поход в норвежский порт Кристиансанн. Далее «Кельн» ждал более продолжительный ремонт — сначала в Киле (13-16 марта), а затем в доке № 4 в Вильгельмсхафене (до 30 апреля). После возвращения в Киль в начале мая состоялись пробные артиллерийские стрельбы, продолжившиеся 17-19 мая уже в Северном море. Затем вновь Балтика, короткий визит в Ригу, стоянка в Киле и опять переход в Северное море. За лето 1938 года крейсер совершил 5 переходов между обоими морями, активно участвуя в маневрах и выполнив несколько стрельб боевыми зарядами. 19-22 августа он присутствовал на грандиозном морском параде, завершившимся спуском на воду в присутствии Гитлера и венгерского регента адмирала Хорти нового тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер». В сентябре и октябре продолжились учения в обоих морях, сопрово­ждавшиеся стрельбами главным и зенитным калибрами. Высокая ходовая активность требовала тщательного технического обслуживания, и 31 октября «Кельн» встал на традиционный зимний ремонт на заводе «Дойче Верке» в Киле. Работы в доке закончились в начале января, однако доделки наплаву продолжались еще месяц, и лишь 2 февраля обновленный «Кельн» вышел в море. Первый поход 1939 года оказался очень коротким: через Кильский канал в Гамбург и обратно. В марте и первой половине апреля последовали учения на Балтике, продолжившиеся с 17 апреля в Северном море. В мае крейсер участвовал в больших атлантических маневрах набиравшего силу германского флота, в ходе которых он посетил Лиссабон. 17 мая «Кельн» вновь прибыл на Балтику, где и находился до конца лета (за исключением непродолжительного появления на Северном море в июне). Начало второй мировой войны «Кельн» встретил в Балтийском море. Еще до ее начала он занял позицию между островом Борнхольм и Данцигской бухтой в надежде перехватить польские корабли, уходящие на Запад. Однако удача ему не сопутствовала: к этому времени все боевые корабли Польши либо уже миновали заслон, либо не могли двинуться в путь. С 1 сентября вместе с «Лейпцигом», «Нюрнбергом» и «Кенигсбергом» «Кельн» находился в Северном море. 3-8 сентября крейсера участвовали в постановке минного заграждения («Западного вала»), а 8-10 октября приняли участие в выходе германского флота в северную часть Северного моря, предпринятом в духе действий Флота Открытого моря в Первую мировую войну. 10 октября «Кельн» вместе с «Гнейзенау» и 9 эсминцами вернулся в Киль. В ноябре он вместе с «карманным» линкором «Дойчланд», «Лейпцигом» и 6-й флотилией миноносцев участвовал в больших маневрах в Балтийском море, руководство которыми осуществлял командующий разведывательными силами контр-адмирал Льютенс. 12 декабря 1939 года последовал роковой для германских легких крейсеров выход к Доггер-Банке, известный как операция «Нанни-Софи» («Кельн» оказался единственным из участвовавших в ней крейсеров, не пострадавшим от атаки британской ПЛ «Сэмон», и после того как «Нюрнберг» отправился на ремонт, стал флагманским кораблем разведывательных сил, выполняя эту почетную задачу до мая 1940 года (на нем держали свой флаг сначала контр-адмирал Льютенс, а затем сменивший его контр-адмирал Шмундт). Впрочем, активность немецкого флота в этот период упала практически до нуля, и «Кельн» выполнял свои функции чисто представительски. Всю зиму 1939/40 годов он простоял в Кильской бухте, перейдя в конце марта в Вильгельмсхафен для участия в предстоящих «Учениях на Везере». Подготовка и ход операции по захвату норвежского порта Берген, в которой «Кельн» являлся флагманским кораблем, подробно описана ранее, в истории «Кенигсберга». Следует еще раз отметить, что в ней «Кельну» посчастливилось дважды: во-первых, он не получил ни одного попадания с береговых батарей, а во-вторых, успел уйти из порта вечером 9 апреля до атаки британских пикирующих бомбардировщиков. «Кенигсберг» принял на себя всю порцию бомб, предназначавшуюся и ему, и его удачливому «систершипу», который благополучно прибыл в Гельголандскую бухту рано утром 11 апреля. Однако тяжелые потери, понесенные германским флотом в норвежской операции, в ходе которой погибли оба однотипных с «Кельном» крейсера, сказались и на нем самом. Активность ВМФ Германии упала почти до нуля; в частности, Разведывательные силы практически перестали существовать. «Кельн» простоял 2 недели в Вильгельмсхафене, затем был переведен на Балтику, в Свинемюнде, где и оставался до начала мая. 11 мая 1940 года последовал приказ перейти в Вильгельмсхафен, где крейсер поступил в распоряжение группы «Запад». Ему предписывалось выполнить минную постановку в Северном море, у банки Фишер. 14 мая мины были приняты на борт, но ухудшившаяся погода заставила перенести операцию на 16 мая, когда отряд в составе «Кельна», учебного корабля «Грилле» (также имевшего мины), эсминцев "Рихард Байтцен, «Герман Шеманн» и миноносцев «Кондор» и «Грайф» вышел в море. Постановка прошла успешно, и 18 мая корабли благополучно вернулись на базу, не замеченные противником. Тут же последовал второй выход, в том же составе и с теми же целями, аналогичным образом прошедший без неприятных событий. После прихода домой «Кельн» и «Грилле» получили новый приказ — перейти в Балтийское море. По прибытии на Балтику «Кельн» на короткое время был приписан к школе морской артиллерии в Засснице, а 26 июня он отправился на верфь фирмы «Дойче Верке» в Киле для профилактического ремонта. 10 августа он покинул завод, чтобы перейти в Готенхафен. 16 августа 1940 года произошло небольшое столкновение с подводной лодкой «U-70», не имевшее никаких последствий для корпуса крейсера. Следующие 3 месяца он провел в учениях и упражнениях в южной части Балтийского моря, вблизи германского побережья. В начале декабря 1940 года «Кельн» вернулся в Киль и принял мины с плавбазы «Лаутинг». Ему вместе с «Нюрнбергом» предстояла постановка заграждения у входа в Скагеррак. 4 декабря оба крейсера вышли в море в прикрытии миноносцев 1-й и 2-й флотилий, однако ураганный ветер и сильное волнение заставило командование прервать операцию. «Кельн» вернулся в Свинемюнде, где сдал на берег свой опасный груз. На сей раз крейсеру предстояло надолго остаться на Балтике. Первым из экстренных случаев, потребовавших вернуть «Кельн» в состав боевой эскадры, стало нападение на СССР. Опасения в отношении номинально мощного советского флота на Балтике привели Гитлера и ОКМ к решению создать в сентябре 1941 года германский «Балтийский флот» — «временное соединение без постоянной организации» являвшееся фактически оперативной группой. В его состав вошли практически все находящиеся «под рукой» крупные надводные корабли, число которых, впрочем, оказалось весьма незначительным: наиболее мощный линкор Германии «Тирпиц», карманный линкор «Адмирал Шеер» и все 4 учебных легких крейсера. Разделенный на 2 группы, северную и южную, этот флот вышел на позиции у устья Финского залива. «Кельн» (которым с мая командовал капитан цур зее Хуфмайер) вместе с «Нюрнбергом», как технически наиболее боеспособные легкие крейсера, вошли в состав северной группы, основу которой составляли «Тирпиц» и «Шеер» (кроме них, группа включала 4 эсминца и 5 миноносцев). 23 сентября отряд прибыл в район Аландских островов, но предполагавшийся выход советского флота так и не состоялся, и 29 сентября немецкие корабли отправились домой. Следующее задание «Кельна» на Восточном фронте было связано с захватом немцами островов Даго и Моон. Эти острова командовали над северным входом в Рижский залив, и обладание ими позволяло советскому флоту вести борьбу на немецких коммуникациях в заливе даже тогда, когда все материковое побережье оказалось в руках противника. Поэтому германское командование настаивало на немедленном овладении островами Моонзундского архипелага. Основная роль в операции отводилась армии — флот предназначался для отвлекающего маневра — демонстрации десанта на западном побережье Даго. Для этой цели был выделен «Кельн» в сопровождении четырех миноносцев и тральщики 1-й и 4-1 флотилий. Задачей крейсера в операции, названной «Остпройссен» — «Восточная Пруссия», являлся обстрел батарей на мысе Ристна. «Кельн» покинул Готенхафен 11 октября 1941 года, соединился со своими миноносцами и направился на позицию. Недостаток разведданных относительно положения батарей делал задачу неясной. Прибыв около 8:00 на место, крейсер выбрал в качестве ориентира при стрельбе маяк, ясно выделявшийся на фоне моря и низкого песчаного мыса, которым заканчивался полуостров. Стояла отличная погода при видимости 25-30 км. Однако результаты стрельбы оказались незначительными: при первом галсе «Кельн» выпустил 124 снаряда, на которые батарея ответила тремя залпами. На втором галсе ему пришлось ограничиться всего 35 выстрелами, поскольку наблюдение за стрельбой было затруднительным. Напротив, советская батарея дала 17 залпов, некоторые из которых легли у самого борта. Впрочем, «Кельну» удалось отделаться только осколочным попаданием в районе кормовой башни. Германским легким кораблям пришлось даже поставить дымзавесу, которая заставила окончательно прекратить огонь. На третьем галсе к обстрелу присоединились тральщики и миноносцы. Крейсер выпустил еще 126 снарядов, все с тем же неопределенным результатом. Батарея, правда, временно прекратила огонь, но вскоре возобновила его. На следующий день все продолжалось аналогичным образом. На трех последовательных галсах «Кельн» дал 256 выстрелов — в обстреле вновь участвовали легкие корабли. Ответа с берега не было, и крейсер взял курс на Готенхафен. По советским данным, его в этот день к северу от Даго атаковала подводная лодка «Щ-323», однако немцы утверждают, что даже не заметили следов торпед. «Кельн» благополучно вернулся на базу и приступил к учебно-тренировочной службе. Так закончилось его участие в операции «Барбаросса». Переход в Нарвик, совершавшийся на скорости 25 узлов и завершившийся 6 августа 1942 года, обнаружил немало проблем, связанных прежде всего с расходом топлива. Выяснилось, что обновленные котлы пожирают на четверть больше мазута, чем следует по табелю. В результате дальность крейсера при 25-узловой скорости оценивалась всего в 1350 миль, то есть немногим более двух суток. Выяснилось также, что для нахождения в трехчасовой готовности к выходу необходимо поднять пар в одном из основном котлов, поскольку мощности малых вспомогательных котлов явно недоставало. Итак, «Кельн» грозил стать самым настоящим «пожирателем топлива», которого на севере Норвегии и без того было немного. В довершении неприятностей морской поход в сложных условиях еще раз продемонстрировал недостаточные мореходные качества легкого крейсера, и ОКМ сочло за лучшее не выпускать его в намеченные операции. А они представляются интересными: запланированный на август «Распутин» предполагал минную постановку в проливе Маточкин Шар между островами Новой Земли, для которой «Кельн» должен был принять 160 мин (столько же принимали еще 2 эсминца). Воспрепятствовала малая дальность. В сентябре планировалась операция «Майзенбальц» — выход вместе с «Хиппером», «Шеером» и 8-й флотилией эсминцев против конвоя «QP-14». На этот раз корабли даже вышли в море. 10 сентября 1942 года отряд вице-адмирала Кюммеца покинул залив Боген (3 эсминца в охранении во главе отряда, затем большие корабли в строю фронта). На выходе из Галве-фиорда отряд был замечен английской ПЛ «Тайгрис». Лодка находилась в отличной позиции для атаки крайнего в строю «Кельна»: дистанция составляла всего 500 м, однако «Тайгрис» начала маневрировать, намереваясь выпустить торпеды по «Шееру», который британский командир принял за «Тирпиц». В итоге «Кельну» повезло еще раз — торпеды прошли мимо обоих немецких кораблей и взорвались, ударившись о скалы. Лодка так и не была замечена и атакована, но операцию пришлось все же отменить в связи с отсутствием разведданных от авиации о маршруте конвоя. 11 сентября отряд благополучно прибыл в Альта-фиорд. Вместо отмененного «Распутина» состоялась операция «Царин» («Царица»), однако участие в ней «Кельна» ограничилось 5-ю членами призовой команды. «Хиппер» и 4 эсминца вышли в поход без легкого крейсера (интересно, что командование считало даже далеко не идеальные в этом отношении эсминцы типа «Z» более мореходными, чем «Кельн»!). Некоторым утешением ему должна была стать операция «Блиц» — удар по метеостанциям противника на острове Медвежий. Предполагалось, что его нанесет «Кельн» и 4 эсминца, которые высадит десант в 100 человек. Выход планировался на конец октября — начало декабря. Люфтваффе осуществило «вступление» в операцию, выбросив небольшой парашютный десант на Медвежьем 19 октября, однако из-за недостаточной подготовки десантной партии корабли так и не вышли. По данным разведки метеостанций союзников на Медвежьем не было обнаружено, и по этой причине, а также в связи с постоянной плохой погодой операцию окончательно похоронили. Следующим несостоявшимся выходом «Кельна» стал «новогодний бой» — операция «Регенбоген» против союзного конвоя «JW-51» в последние дни декабря 1942 года. Участие в нем легкого крейсера и «Лютцова» стало предметом обширных дискуссий между командованием группы «Север» и ОКМ. В итоге «карманный линкор» вышел в море, а «Кельн» вновь остался на стоянке. Но это не изменило судьбы корабля: в феврале он вместе со спешно залатанным «Хиппером» отправился на родину, где их ждал вывод в резерв. Весь 1943 год «Кельн» простоял у стенки, причем с июня — в качестве плавучей казармы. Столь же печально начался и следующий, 1944 год. Только ухудшение положения на Восточном фронте заставило командование заняться судьбой опального крейсера. Буксиры перетащили его из Киля в Пиллау, затем в Кенигсберг, где 17 февраля начался восстановительный ремонт. Работы продолжились до середины июня, за ними последовали послеремонтные испытания, и только осенью корабль вновь приступил к учебной службе. И все же «Кельну» удалось еще раз поучаствовать в активных действиях. Задание, поставленное в начале октября 1944 года, заключалось в обновлении минных заграждений в проливе Скагеррак. 11 октября 1944 года крейсер принял в Свинемюнде 90 мин и выполнил задачу, после чего в сопровождении эсминцев «Рихард Байтцен» и «Фридрих Инн» отправился в Осло-фиорд, в бывшую базу норвежских ВМФ Хортен, ставшую относительно безопасным местом сосредоточения для немецких кораблей, которые стали целью союзных бомбардировщиков во всех портах Германии. Тем не менее, авиация настигла крейсер и здесь: 13 декабря 1944 года бомбардировщики-торпедоносцы «Бофайтер» 5-й группы Бомбардировочного Командо­вания ВВС Великобритании совершили налет, продолжавшийся 20 минут. Хотя «Кельн» и не получил прямых попаданий, близкие разрывы повредили валы, и он не мог развивать более 15 узлов. Необходимость ремонта была очевидна, и 12 января 1945 года корабль вернулся в Киль, затем перешел по Кильскому каналу в Вильгельмсхафен и 14 января встал в док. Авианалеты мешали проведению работ, и до конца марта мало что удалось сделать. 30 марта 1945 года бомбы американских самолетов разрушили док, в котором находился «Кельн». Крейсер сел на дно дока на ровном киле, его надстройки пострадали незначительно, а зенитная артиллерия могла действовать, но как боевой корабль он перестал существовать. После капитуляции Германии начались неспешные работы по разборке конструкций дока и находившегося в нем крейсера. Полностью их завершили только в 1956 году.

Командиры

• капитан 1-го ранга Людвиг фон Шрёдер (1.1930—9.1932);
• капитан 1-го ранга Отто Шнивинд (9.1932—2.1934);
• капитан 1-го ранга Вернер Фухс (3.1934—9.1935);
• капитан 1-го ранга Отто Бакенкёлер (10.1935—10.1937);
• капитан 1-го ранга Теодор Бурхарди (10.1937—1.1940);
• капитан 1-го ранга Эрнст Краценберг (1.1940—5.1941);
• капитан 1-го ранга Фридрих Хюффмейер (5.1941—3.1942);
• капитан 3-го ранга Гельмут Штробель (3.1942—5.1942, и.о.);
• капитан 1-го ранга Мартин Балтцер (5.1942—12.1942);
• капитан 1-го ранга Ганс Мейер (12.1942—2.1943);
• капитан 1-го ранга Гельмут Штробель (8.1944–1.1945);
• капитан 3-го ранга Фриц Хенниг Бранде (1.1945—4.1945, и.о.).

Галерея изображений

См. также

https://fanmodel.tforums.org/viewtopic.php?f=48&t=364

Примечания

Литература и источники информации

«Война на море» № 4, 2005 г. Периодическое научно-популярное издание для членов военно-исторических клубов. Редактор-составитель Иванов С. В. При участии ООО «АРС». Лицензия ЛВ № 35 от 29.08.97 © Иванов С. В., 2004 г. Отпечатано в типографии «Нота» г. Белорецк, ул. Советская, 14 Тираж: 300 экз.