Гневный (1936)
Эта статья редактируется участником mindfreak133 в рамках конкурса «Вики-спринт №2: Корабли ВМФ СССР».
За нарушение правил конкурса или создание помех в его проведении предусмотрены наказания. Просьба воздержаться от правок.
Гневный
 ВМФ СССР |
| 27 ноября 1935 года Заложен |
| 13 июля 1936 года Спущен на воду |
| 30 октября 1938 года Введен в строй |
| 23 июня 1941 года Гибель |
| 1425 / 1715 т. Водоизмещение (стандартное/полное) |
| 112,5 / 10,2 / 3,1 м. Размерения (длина/ширина/осадка) |
Артиллерия главного калибра
- 4×1 130/50-мм Б-13.
Универсальная артиллерия
- 2×76-мм 34-К;
- 2×45-мм 21-К;
- 2х12,7-мм пулемёта.
Содержание
История создания
Предпосылки к созданию
К началу 1930-х годов в составе Военно-Морских Сил (ВМС) РККА, как тогда назывался наш весьма немногочисленный флот, было всего семнадцать эскадренных миноносцев (ЭМ) — «новиков» (12 — на Балтийском море и 5 — на Черном). Их артиллерийское (102-мм орудия) и торпедное (калибра 450 мм) вооружение, механизмы и другое оборудование, созданные перед первой мировой войной, недостаточные скорость хода и дальность плавания уже не соответствовали достигнутому к тому времени мировому техническому уровню развития военного кораблестроения. Такие ЭМ не могли решать с высокой эффективностью расширившиеся боевые задачи кораблей своего класса.
Оперативно-тактические возможности подводных лодок (ПЛ) и торпедных катеров (ТКА), строившихся с конца 1920-х годов высокими темпами также не позволяли считать их универсальными средствами обороны морских рубежей. Достройка трех заложенных в 1913 году легких крейсеров (КРЛ) типов «Светлана» и «Адмирал Нахимов», строительство по программам 1926 и 1929 годов восемнадцати сторожевых кораблей (СКР) типа «Ураган» и трех лидеров ЭМ (ЛД) типа «Ленинград», не решали в полном объеме острой проблемы требуемого усиления легких сил флота, без чего нельзя было ни заметно обновить Морские силы Балтийского и Черного морей, ни создавать новые — на Севере и Дальнем Востоке.
Совет Труда и Обороны (СТО) СССР, обсудив в июле 1931 года вопросы дальнейшего развития Военно-Морских Сил, по предложению И.В. Сталина принял решение предусмотреть в очередной программе военно-морского строительства на вторую пятилетку форсированное создание новых КРЛ и ЭМ. «Строить должны бешено», — подчеркнул в своем выступлении Сталин. Это ускорило разработку требований флота к серийным ЭМ, которые должны были заменить устаревшие «новики».
Проектирование
Постановление «О программе военноморского судостроения на 1933-1938 гг.», принятое 11 июля 1933 года Советом Труда и Обороны, предусмаривало строительство 1493 боевых и вспомогательных кораблей, включая 8 крейсеров и 50 эсминцев.
Разработка проекта нового эсминца была поручена Центральному конструкторскому бюро спецсудостроения ЦКБС-1 еще в 1932 году, главным руководителем проекта назначили В.А. Никитина, ответственным исполнителем - П.О. Трахтенберга. К тому времени в коллективе уже имелся некоторый опыт аналогичных работ (создание лидера эсминцев типа «Ленинград»), однако недостатки последнего и сжатые сроки проектирования вынудили прибегнуть к помощи итальянских компаний «Ансальдо» и «Одеро».
Этот выбор был отнюдь не случаен. Именно этими фирмами в 1928-1932 годах была построена серия кораблей класса «Дардо», предвосхитивших собой тип эсминца второй мировой войны. В них все было необычно: общая компоновка, одна дымовая труба, 120-ммартиллерия в спаренных палубных установках... Модификацией этого типа стали 4 увеличенных эсминца класса «Маэстрале», заложенные в 1931 году. Последние корабли и были выбраны в качестве основы для создания новых советских эсминцев. В 1932 году Италию посетила делегация конструкторов-кораблестроителей во главе с Никитиным, и привезенный ею комплект чертежей «Маэстрале» лег в основу будущего проекта. Наши конструкторы заимствовали компоновку машинно-котельной установки и общую архитектуру корабля, однако отечественные вооружение, механизмы и оборудование заставили во многом отойти от прототипа. Реально вклад итальянских коллег ограничился разработкой теоретического чертежа (фирма «Ансальдо») и прогонкой модели в опытовом бассейне в Риме.
Технический проект эсминца (получившего наименование «проект №7») утвердили в декабре 1934 года. Основные тактико-технические элементы его были следующими: водоизмещение стандартное 1425 т, полное 1715 т, длина наибольшая 112,5 м, ширина 10,2 м, осадка 3,3 м, скорость хода 38 узлов, вооружение - четыре 130-мм орудия и два трехтрубных торпедных аппарата калибра 533 мм. Следует отметить, что к тому времени большей части оборудования и вооружения не существовало даже на бумаге, однако никакого запаса водоизмещения в проект заложено не было. Заключительные проектно-конструкторские работы проводились в крайней спешке, поскольку требовалось заложить первые эсминцы уже в 1935 году, а всю серию (увеличенную до 53 единиц) сдать флоту в 1937-1938 годах. Правительство явно переоценивало тогдашние возможности отечественной промышленности.
Постройка и испытания
Из-за жестких требований высшего руководства, по старинке считавшего, что стоимость корабля прямо пропорциональна его размерам, кораблестроители стремились втиснуть самое мощное вооружение в минимальное водоизмещение эсминцев. В результате перегрузка «семерок» превысила все разумные пределы. Например, эсминцу «Гремящий» по спецификации полагалось иметь стандартное водоизмещение 1425 т и полное 1955 т, реально же на испытаниях в 1939 году оно составляло соответственно 1612 т и 2215 т, а в мае 1943-го — 1820 т и 2350 т. Заводские испытания головного эсминца «Сторожевой» в октябре 1939 года преподнесли неприятный сюрприз: во время циркуляции корабль внезапно сильно накренился — так, что возникли серьезные опасения за его остойчивость. Экстренно проведенное кренование показало, что метацентрическая высота вместо положенных 50 см составила всего 39 см. Одновременно вскрылась и значительная перегрузка эсминца по сравнению с проектом. Для выявления причин сложившейся ситуации и устранения недостатков серийно строившихся кораблей создали межведомственную комиссию из представителей наркоматов ВМФ и судостроительной промышленности. Тщательное исследование кораблестроительных элементов спущенных на воду эсминцев показало, что перегрузка накапливалась из-за нескольких причин: несоблюдения весовой дисциплины при постройке, несоответствия веса многих систем и механизмов заложенному в проекте, множества изменений, вносившихся в чертежи уже в ходе строительства. В мае 1940 года, обобщая опыт эксплуатации первых «семерок», нарком ВМФ И.Г. Кузнецов в своем докладе Сталину отметил недостаточную прочность их чрезмерно облегченных корпусов. Очередная комиссия под председательством В.И. Першина рекомендовала усилить набор палубы полубака и бортов. Разумеется, это еще больше увеличивало перегрузку. Исследование остойчивости эсминцев проектов 7 и 7У проводились под руководством профессора Военно-морской академии инженер-контр-адмирала В.Г. Власова. Результаты оказались неутешительными. Так, метацентрическая высота вместо проектного значения в 1 м оказалась существенно ниже: у «Грозящего» на заводских испытаниях при стандартном водоизмещении 1629 т — 0,52 м и при нормальном 1912 т — 0,69 м; у «Быстрого» по результатам кренования в 1940 году при стандартном водоизмещении 1670 т — 0,48 м и при нормальном 1975 т — 0,74 м. С «семерками-У» дело обстояло еще хуже. В отчетной спецификации эсминца «Сердитый» стандартное водоизмещение значилось равным 1686 т и метацентрическая высота — 63 см. В приемном акте заводских испытаний 1940 года — соответственно 1735 т и 52 см. А по результатам кренования в том же году — 1835 т и 39 см! Для повышения остойчивости В.Г. Власов предложил уложить в трюм кораблей чугунные чушки в качестве балласта. Поскольку это еще больше увеличивало перегрузку, представители ЦКБ-17 были против: они считали достаточным прием жидкого балласта в цистерны вместо израсходованного топлива. Но в октябре 1940 года комиссия под председательством А.А. Жданова выбрала первый вариант. В 1940 — 1941 годах твердый балласт уложили на «Грозный» (82 т), «Громкий» (80 т), «Гремящий» (71 т), «Разумный» (72 т), «Разъяренный» (68 т), «Сокрушительный» (67 т). С марта 1941-го по июль 1942 года подобным образом поступили и с «семерками-У»: на «Сердитый», «Славный», «Строгий», «Стойкий» и «Способный» уложили по 120 т балласта, на «Стройный» — 126 т, «Страшный» — 119 т, «Совершенный» и «Свободный» — по 116 т, «Свирепый» — 110 т, «Сильный» — 89 т. Трудно сказать, насколько оправданным было это решение. Опыт эксплуатации показал, что у «семерок», не загруженных балластом, особых проблем с остойчивостью не возникало. Можно привести некоторые цифры: например, у «Грозного» в 1944 году при стандартном водоизмещении 1855 т метацентрическая высота равнялась 0,61 м и при нормальном 2120 т — 0,76 м. У «Грозящего», не имевшего твердого балласта, в мае 1945 года при таком же водоизмещении (1856 т и 2145 т) эти значения были ниже, но находились в допустимых пределах — соответственно 0,42 и 0,63 м. Или еще один показательный пример: в ноябре 1941 года эсминцы «Сообразительный» и «Способный» в штормовых условиях эскортировали транспорты из Батуми к Босфору. На «Способном» в междудонном пространстве находилось 120 т чугунных чушек, на «Сообразительном» твердого балласта не было. В момент поворота на обратный курс, когда на кораблях оставалось примерно по 200 т топлива, начальная поперечная метацентрическая высота на «Способном» равнялась 77 см, на «Сообразительном» — 62 см. Но после приема в топливные цистерны 100 т забортной воды метацентрическая высота на втором корабле увеличилась до 70 см. Постепенно замещая расходуемый мазут водой, «Сообразительный» вернулся в базу с таким же значением метацентрической высоты, в то время как на «Способном» она снизилась до 60 см. Другой экстремальный случай — оказание помощи «Сообразительным» лидеру «Ташкент» в июне 1942 года. Тогда эсминец, опять-таки не имевший твердого балласта, принял на верхнюю палубу около 200 т грузов и 1975 человек из числа экипажа поврежденного лидера и бывших на его борту пассажиров. Несмотря на огромную перегрузку, метацентрическая высота «Сообразительного» составила 58 см, что находится в пределах нормы. Так что все проблемы с остойчивостью эсминцев «сталинской» серии можно было бы решить, не прибегая к чрезвычайным мерам и не усугубляя их перегрузку. В ходе войны водоизмещение эсминцев выросло еще больше за счет установки дополнительного оборудования и вооружения, а также работ по подкреплению корпуса. Так, кренование «Стройного» в ноябре 1944 года показало значения стандартного водоизмещения в 1972 т и начальной поперечной метацентрической высоты в 40 см. К тому времени были выполнены работы по подкреплению корпуса (+39 т), установлены клинкеты в машинных и котельных отделениях (+0,12 т), преобразователь тока (+0,4 т), изоляция МПУАЗО (+1 т), зенитные автоматы 70-К с подкреплениями (+12,65 т), третье орудие 34-К с подкреплением (+6,85 т), дополнительные кранцы первых выстрелов (+2,2 т), бомбометы с подкреплениями (+0,78 т), обмотка ЛФТИ (+3,28т), сняты командирский катер (-2,9 т), 6-весельный ял (-0,8т), стеллажи запасных торпед (-0,8 т), полуавтоматы 21-К (-1,48 т). Обобщенные данные по перегрузке кораблей проектов 7 и 7У приведены в таблице. Полное водоизмещение балтийских «семерок-У» к концу войны составило 2530 — 2690 т. Черноморские эсминцы (в частности, «Сообразительный») имели стандартное водоизмещение на 82 т меньше спецификационного за счет более легких турбин фирмы «Парсонс» и вспомогательных механизмов фирмы «Вир». А вот мореходность «семерок» оставляла желать лучшего, даже если учесть, что требования к ней в 30-е годы существенно отличались от современных. Из-за узких обводов носовой части корпуса эсминцы сильно зарывались в волну; при волнении моря 8 баллов скорость снижалась до 5-8 узлов. Уже при 6-балльном волнении хождение по верхней палубе становилось невозможным, и кормовые помещения, имевшие вход с палубы, были недоступны. У эсминцев проекта 7У мореходные качества были еще хуже: смещение в нос надстройки усиливало зарывание в волну. Правда, этот недостаток ощущался не так сильно, поскольку «семерки-У» действовали лишь на ограниченных театрах Балтийского и Черного морей. Выход этих кораблей на просторы Тихого или Северного Ледовитого океанов несомненно вызвал бы поток нареканий в адрес их проектировщиков. Маневренность «семерок» считалась вполне удовлетворительной. Диаметр циркуляции эсминца при угле перекладки руля в 25° и скорости до 24 узлов составлял 730 м, при скорости 36 узлов — 950 м. При команде «стоп» с 24-узловой скорости корабль проходит по инерции 1000 м за 5 минут. «Способный» на испытаниях при положении руля в 15° на скорости 35 узлов разворачивался на 180° за 2 мин. 10 с, на скорости 20,5 узлов — за 5 мин. 10 с. В материалах комиссии В.Г. Власова отмечалось, что на циркуляции эсминцы проектов 7 и 7У получают чрезвычайно большой крен (до 20 — 25°). Однако в ходе войны зарегистрирован лишь один случай, когда крен достиг 20° — в 1941 году, когда «Стойкий», уклоняясь от торпеды, на полном ходу переложил руль на 26°. Зато во время шторма крен на некоторых эсминцах достигал величины 50° — в частности, такое наблюдалось на «Сообразительном» во время похода к Босфору в 1941 году.
Описание конструкции
Корпус
По архитектуре "Гневный" представлял собой двухпалубное судно с коротким полубаком, транцевой кормой и значительным отношением длины к ширине (10,8). Высота надводного борта до верхней палубы — 1,9 м, до полубака — 4,9 м. Верхняя палуба шла по всей длине корабля, нижняя (жилая) — только в оконечностях корпуса, за пределами машинных и котельных отделений, то есть фактически была не палубой, а платформой. В отсеках ГЭУ бортовые участки палубы (шириной 850 мм) ограничивали сверху цистерны жидких грузов. От цистерн двойного дна бортовые отсеки отделялись скуловым стрингером. Под нижней палубой (в носу — до цепного ящика, в корме — в районе погребов) располагалась платформа. Расстояние между палубами равнялось 2,1 м. Палубы полубака и верхняя имели погибь со стрелкой 400 и 200 мм соответственно.
Клепаный корпус эсминца выполнялся из маломарганцовистой стали марок 20Г и З0Г, имевшей повышенную прочность, но одновременно и большую хрупкость. Сталь-3 применялась в конструкции палуб и надстроек.
В проекте 7 была применена смешанная система набора — в основном продольная, а в оконечностях — поперечная. Места же перехода от одного набора к другому (44-й и 173-й шпангоуты) не имели достаточных подкреплений, и высокая концентрация возникающих там напряжений вкупе с хрупкостью обшивки подчас приводила к разламыванию корпуса — несмотря на то, что работы по усилению связей набора начались еще до войны.
Толщина обшивки корпуса составляла 5 — 9 мм (ширстречный пояс — 10 мм), настила палуб — 3—10 мм, водонепроницаемых переборок — всего 3—4 мм. Вертикальный киль изготавливался из стальных листов толщиной 8 мм, днищевые стрингеры — 5 — б мм. В основном конструкции были клепаными, но при монтаже переборок, платформ под нижней палубой и ряда других элементов применялась электросварка. Клепка наружной обшивки по проекту предусматривалась потайной, однако уже в ходе строительства руководство заводов настояло на ее замене на полупотайную с высотой головки 2 мм.
Для обеспечения непотопляемости корпус «семерки» разделялся поперечными переборками на 15 водонепроницаемых отсеков. Согласно расчетам корабль должен гарантированно сохранять плавучесть и остойчивость при одновременном затоплении любых двух отсеков.
Паровые котлы по своим габаритам не умещались внутри корпуса и возвышались над главной палубой примерно на 2 м, поэтому новая схема ГЭУ «съела» значительный объем центральных надстроек. Последние пришлось основательно перепланировать. В частности, камбуз перенесли из-под 76-мм артустановок в нос и разместили палубой выше, в районе 80-го и 90-го шпангоутов, сразу за первой дымовой трубой. А впереди второй трубы появилась неплохо оборудованная механическая мастерская.
Энергетическая установка и ходовые качества
Главная энергетика эсминца включала в себя два трехкорпусных агрегата Харьковского турбинного завода модели ГТЗА-24, расположенные в двух турбинных отделениях. В первом корпусе ГТЗА располагалась турбина высокого давления активного типа; во втором корпусе — турбина среднего давления переднего хода и турбина высокого давления заднего хода, обе — активного типа; в третьем корпусе — турбина низкого давления переднего хода реактивного типа и турбина высокого давления заднего хода активного типа. Зубчатая передача — одноступенчатая, скорость вращения гребного вала — 430 об/мин.
Пар вырабатывали три котла шатрового типа с симметричным расположением пароперегревателей, также размещенные в отдельных отсеках. Паропроизводительность котлов №2 и №3 составляла по 98,5 т/ч, а переднего N1—83 т/ч, поскольку в нем из- за сужения корпуса имелось 7 форсунок вместо 9 (поверхность нагрева 1077 м2 вместо 1264 м2). Параметры пара: давление 26,5 кг/см2 температура 340° — 360° С.
Проектная мощность обычно указывается в 48 000 л.с. «с возможностью форсировки до 54 000 л.с». В действительности это не совсем так: никакой форсировки турбин не предусматривалось. Ясность в этот вопрос внес один из создателей энергетической установки В.В. Смирнов, лично выполнявшего расчеты ГТЗА. Дело в том, что проектировщиками механизмов был взят на вооружение опыт ряда иностранных фирм, которые в документах умышленно занижали мощность своих кораблей и затем получали премии за превышение мощности и скорости по сравнению с проектной (так, в частности, было с лидером «Ташкент»). Правда, в отличие от итальянцев, у советских конструкторов главным стимулом подобного «маскарада» являлись не премии, а стопроцентная вероятность оказаться в лагерях НКВД в случае, если проектная мощность по каким-либо причинам не будет достигнута. Поэтому ГТЗА, изначально рассчитанные на мощность 27 000 л.с., по инициативе начальника отдела ЦКБ-17 Б.С. Фрумкина спешно пересчитали упрощенным методом на 24 000 л.с., и в итоге в проектную документацию попало значение в 48 000 л.с., которая была названа «мощностью полного хода». Мощность в 54 000 л.с. значилась сначала «перегрузочной», затем «максимальной» и, наконец, «мощностью при форсировке».
Весьма нетрадиционным на "Гневном" было размещение топливных цистерн. Необходимость экономии веса и объема вынудила конструкторов для хранения мазута использовать не только специальные танки, но и между донное пространство.
Дальность плавания, определенная по результатам испытаний эсминца «Гневный», составила 2640 миль экономическим ходом (19,83 уз.) и оказалась, таким образом, ниже проектной (3000 миль). В штормовую погоду радиус действия эсминцев был, разумеется, еще меньше.
Причин, приведших к двукратному увеличению расхода топлива по сравнению с показанным на заводских испытаниях, довольно много. Основные из них — перегрузка корабля (в том числе из-за укладки балласта), увеличение числа действующих котлов в боевых условиях (2 — 3 против 1 на испытаниях), увеличение числа действующих сопел на главных турбинах с целью повышения маневренности, загрязненность котлов, ухудшение теплоизоляции паропроводов, низкое качество сборки главных холодильников, использование мазута с большим количеством примесей, износ и сильная коррозия механизмов вследствие низкого качества стали.
Вспомогательное оборудование
Силовая электрическая сеть эсминца питалась постоянным током напряжением 110 — 115 В. Электроэнергию вырабатывали три турбогенератора ПСТ 30/14 завода «Электросила» мощностью по 50 кВт и два аварийных дизель-генератора ПН-2Ф мощностью по 31,5 кВт, созданными на базе дизеля «Рустон». Турбогенераторы располагались в машинных отделениях — два в носовом и один в кормовом; дизель-генераторы — в надстройке на верхней палубе позади дымовой трубы.
"Гневный" оснащался противопожарной системой с единой магистралью и выводом трубопроводов на верхнюю палубу и надстройки. На конце каждого ответвления устанавливался пожарный рожок (всего — 25 шт.). Система обслуживалась двумя турбопожарными насосами производительностью по 45 т/ч и напором воды 16 кг/см2; насосы располагались по одному в первом котельном и втором машинном отделениях. Кроме того, имелась мотопомпа производительностью 50 т/ч, пять пеногенераторных установок и индивидуальные огнетушители системы «Минимакс». Для тушения нефти использовался отдельный пожарный паропровод, подававший насыщенный пар от котлов под днище котла и в любую из топливных цистерн. Погреба боезапаса оснащались системами орошения и затопления. Первая представляла собой дырчатый трубопровод, расположенный над стеллажами боезапаса, вторая — комплекс эжекторов затопления. Обе системы подключались к пожарной магистрали.
Водоотливная система обслуживалась мотопомпой и девятью эжекторами, из которых пять имели производительность по 80 т/ч, два — по 30 т/ч и еще два — по 10 т/ч. Заметим, что это проектные данные; на деле состав водоотливных средств на разных кораблях существенно различался. Руль — один полубалансирный, устанавливался в диаметральной плоскости. Рулевой привод — электрический и ручной (аварийный). Управление рулем осуществлялось с основного и запасного ходовых мостиков, а также из штурманской рубки; аварийное — из румпельного отсека. Якорное устройство включало в себя два электрических шпиля, два якоря Холла и один кормовой стоп-анкер. Масса станового якоря — 1 т, длина якорных цепей — 184 м.
На эсминце устанавливалось по два боевых 90-см прожектора МПЭ-9 и три 45-см сигнальных.
По спецификации "Гневный" оснащался одним рабочим катером и тремя 6-весельными ялами.
Грузоподъемные устройства на ЭМ: две катерные шлюпбалки грузоподъемностью по 2 т, две яловые шлюпбалки по 1,5 т, две параван-балки по 2 т.
Экипаж и обитаемость
По штату мирного времени в 1940 году численность экипажа эсминца проекта 7 составляла 197 человек (15 офицеров, 44 старшины и 138 рядовых). Впоследствии из-за установки дополнительного зенитного вооружения, радиолокационного и другого оборудования численность команды значительно увеличилась.
Офицеры размещались в каютах — трех одноместных и шести двухместных, старшинский и рядовой состав — в пяти кубриках на нижней палубе. По проекту на «семерке» предусматривалось всего 87 спальных мест для краснофлотцев (67 стационарных и 20 подвесных коек). Позже за счет оборудования дополнительных мест отдыха в разных помещениях число спальных мест довели до 161, но этого все равно было мало. Поэтому матросам и старшинам зачастую приходилось спать на своих боевых постах, на палубе или вдвоем на одной койке.
Вооружение
Главный калибр
Эсминцы проекта 7 изначально создавались под «крейсерский» калибр — 130 мм. Правда, пушки Обуховского завода с длиной ствола в 55 калибров, являвшиеся основным оружием крейсеров советского флота в 1920-е годы, оказались слишком тяжелыми, и заводу «Большевик» (бывшему Обуховскому) поручили разработать. В 1935 году новая артсистема, получившая обозначение Б-13, была принята на вооружение и начала устанавливаться на лидерах типа «Ленинград». Она имела длину ствола в 50 калибров, но за счет увеличения давления в канале удалось сохранить баллистику предшественницы — удачной обуховской пушки.
Первоначально орудия Б-13 создавались под снаряды 55-калиберных пушек, и их стволы имели мелкую (глубиной 1 мм) нарезку. К сожалению, повышенное давление пороховых газов приводило к быстрому износу канала ствола.
Поэтому в 1936 году стволы орудий решили лейнировать. Сначала применили лейнеры АНИМИ (Артиллерийского научно-исследовательского морского института) со средней нарезкой (глубиной 1,95 мм), а затем перешли на лейнеры НИИ-13 с глубокой (2,7 мм) нарезкой, под которые были разработаны новые снаряды. Таким образом, для одной и той же модели орудия требовались три типа различных боеприпасов.
Орудие Б-13 в палубной установке со щитом из противопульной брони толщиной 13 мм имело длину ствола 50 калибров, вес 12,8 т, угол вертикального наведения от -5° до +45°. Все типы снарядов (осколочно-фугасные, полубронебойные и дистанционные гранаты) были одинакового веса — 33,5 кг и выпускались из ствола с начальной скоростью 870 м/с на максимальную дальность 139 кбт (27,5 км). В боекомплект входили также ныряющие снаряды весом 33,14 кг и осветительные весом 34,5 кг. Стрельба ими велась с помощью уменьшенных зарядов на дальность соответственно 17 и 58 кбт. Живучесть ствола поначалу (у орудий с мелкой нарезкой) составляла всего 130 выстрелов, за счет внедрения лейнера АНИМИ ее повысили до 450 выстрелов, а после перехода на лейнеры НИИ-13 она была доведена до вполне приличной величины — 900 выстрелов (средние данные для кораблей ЧФ, 1942 г.). Качающаяся часть снабжалась устройством продувания канала ствола. Боезапас — раздельный, затвор — поршневой, с пластическим обтюратором. Боекомплект, составлявший 150 выстрелов на ствол (175 в перегруз), размещался в четырех погребах. Его подача осуществлялась двумя элеваторами (один для зарядов, другой для снарядов) на каждое орудие; в случае отказа имелись трубы для ручной подачи. Заряжение осуществлялось вручную, досылка — пневмодосылателем.
Скорострельность зависела от угла возвышения и колебалась в пределах 6 — 10 выстрелов в минуту. Углы обстрела пары носовых орудий «семерки» — от 0° до 140° на оба борта, кормовых — от 40° до 180°.
Вполне соответствовала артиллерии и система управления огнем главного калибра — ПУС «Мина», созданная ленинградским заводом «Электроприбор» специально для кораблей проекта 7. Ее основным элементом являлся центральный автомат стрельбы ЦАС-2 — счетно-решающий прибор (своего рода механический «компьютер»), который на основе поступавших данных непрерывно вырабатывал координаты, скорость и курсовой угол цели, одновременно выдавая полные углы горизонтальной и вертикальной наводки орудий. Информация о цели шла в систему ПУС от 4-метровых дальномеров командно-дальномерного поста КДП2-4 (заводской индекс Б-12). ЦАС-2 вел свою родословную от «централи» итальянской фирмы «Галилео» (эта система устанавливалась на лидерах типа «Ленинград»). Он размещался в боевом отделении под носовой надстройкой и считался относительно малогабаритным аппаратом. В целом система «Мина» позволяла разделять огонь носовой и кормовой группы артиллерии, а также вести огонь по временно скрывающейся морской цели. Кроме того, она обеспечивала стрельбу торпедных аппаратов. Теоретически ПУС отвечали современным требованиям и не уступали лучшим зарубежным аналогам, но на практике их возможности, к сожалению, были сильно ограничены из-за низкой точности гирокомпаса «Курс», от которого в схему автоматически поступали данные о курсе своего корабля.
Вспомогательная/зенитная артиллерия
В противовес главному калибру зенитное вооружение на момент их ввода в строй было весьма скромным. Оно состояло из двух 76-мм орудий 34-К, двух 45-мм полуавтоматов 21-К и двух 12,7-мм пулеметов ДШК. Увы, такой состав вооружения нельзя назвать удовлетворительным ни по количеству, ни по качеству. 45-мм пушки обладали малой скорострельностью, 76-мм орудия располагались весьма неудачно, а пулеметы вообще оказались почти бесполезными. Правда, необходимо иметь в виду, что недостаточность зенитных средств выявилась позже, уже в ходе войны. А по концепции 1930-х годов противовоздушное вооружение «семерок» выглядело вполне достаточным. Во всяком случае, у многих иностранных эсминцев оно было еще слабее.
Минно-торпедное вооружение
Торпедное вооружение эсминцев включало в себя два трехтрубных торпедных аппарата 39-Ю с растворением крайних труб 7°, представлявших собой копию «новиковских» аппаратов увеличенного до 533 мм калибра вместо 450 мм. Способ стрельбы — пороховой. Скорость вылета торпеды — 12 м/с, углы обстрела 62,5° — 118° на оба борта. Правда, это лишь теоретически. На практике аппараты 39-Ю часто не обеспечивали проектной скорости вылета торпед, и из-за риска, что те заденут за палубу, сектора обстрела приходилось уменьшать до 35° на борт. Кроме того, в ходе эксплуатации выявилась ненадежность торпедного стопора, приводившая к самопроизвольному вываливанию торпед из аппаратов 39-Ю при качке.
В 1940 году торпедные аппараты 39-Ю прошли модернизацию, в ходе которой удалось исправить их основные недостатки (увеличена скорость выхода торпед, добавлена система стрельбы сжатым воздухом).
Система управления торпедной стрельбой — с помощью ПУС «Мина» артиллерии главного калибра.
"Гневный" нёс дополнительно 6 запасных торпед в стеллажах, но перезарядка аппаратов вручную в свежую погоду оказалась невозможной.
Чаще использовали минное оружие. Эсминцы проекта 7 и 7У могли принять на палубу до 60 мин КБ-3 или 62-65 мин обр. 1926 г. или 96 мин обр. 1912 г. (в перегруз).
Противолодочное и противоминное вооружение
Противолодочное вооружение состояло из рычажных бомбосбрасывателей и ныряющих снарядов для 130-мм орудий. Запас глубинных бомб на составлял всего 25 штук — 10 больших Б-1 и 15 малых М-1. Применять бомбосбрасыватели можно было лишь при волнении моря до 3 баллов — в более свежую погоду ют эсминца сильно заливало водой.
"Гневный" оснащался кормовой дымоаппаратурой ДА-2Б (время непрерывного действия 30 минут, производительность 50 кг/мин), паро-нефтяной аппаратурой ДА-1 с выхлопом через дымовую трубу (по три форсунки белого и черного дыма) и дымовыми шашками МДШ (10—20 штук). Противохимическая защита обеспечивалась фильтровентиляционными установками, питающими очищенным воздухом кают-компанию, каюты офицеров и носовой обмывочный пункт. Для ликвидации отравляющих веществ имелись два боевых химических поста и два обмывочных пункта. Общий запас дегазирующих веществ — 600 кг хлорной извести и 100 л реактивов. Кроме того, на каждом корабле хранилось 225 комплектов защитной противохимической одежды.
В качестве противоминного оружия "Гневный" располагал двумя комплектами параван-тралов К-1. Нельзя не отметить качество отечественных параванов. Их «капризы» доставили немало неприятностей советским морякам. Но это еще полбеды. Вместо того, чтобы бороться с минами, параваны К-1 нередко превращались в «убийц» собственных кораблей, затраливая минреп и подводя мину к борту. Подобные случаи произошли, в частности, с эсминцами «Гордый», «Грозящий», «Стерегущий», «Сметливый», «Славный», «Суровый»
Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование
История службы
"Гневный" формально вошел в строй в октябре 1938 года, фактически — в декабре. Участвовал в войне с Финляндией (14 — 15 декабря 1939 года обстреливал неприятельские батареи на островах Уте и Кирккомансаари, выпустил 34 130-мм снаряда; кроме того, в ходе зенитных стрельб израсходовал 4 76-мм, 22 45-мм снарядов и 71 12,7-мм патрон). К началу Великой Отечественной войны входил в отряд легких сил Краснознаменного Балтийского флота и базировался в Риге (Усть-Двинске).
В первый день войны командир отряда легких сил получил приказ обеспечить прикрытие минных поставок в устье Финского залива. Во главе отряда вышел в море «Гневный», а за ним — крейсер «Максим Горький», эсминцы «Гордый» и «Стерегущий». Корабли держали курс прямо на минное заграждение «Apolda», выставленное накануне немецкими заградителями «Танненберг», «Ханзештадт Данциг» и «Бруммер».
В 3.45 23 июня 1941 года в 16 милях от маяка Тахкуна «Гневный» захватил левым параваном мину, которая взорвалась у самого борта. Корабль подбросило так, что шлюпка с правого борта перелетела через прожекторную площадку и упала на первый торпедный аппарат. Торпеды сорвались со стопоров и вышли из обоих аппаратов, упершись в стенки расположенных впереди надстроек. Носовая часть корабля до 44-го шпангоута вместе со 130-мм орудием № 1 оторвалась и мгновенно затонула. 20 человек погибли, еще 23 были ранены.
В результате сильного сотрясения большинство вспомогательных механизмов, включая все турбонасосы 1-го котельного отделения, сорвало с фундаментов, трубопроводы оказались разрушенными. Давление в котлах село (а в котле № 1 вообще упало до нуля), остановились главные турбины и турбодинамо. Во всех отсеках погас свет, аварийное освещение не работало, так как перед выходом корабля в море аккумуляторы не были заряжены. Дизель- генератор запустить не удалось из-за того, что ударившая в его помещение торпеда деформировала стенку, та же, в свою очередь, закоротила пусковой аккумулятор.
Переборка на 44-м шпангоуте получила повреждения и утратила водонепроницаемость. Наружная обшивка с левого борта и внутренняя переборка, ограничивающая топливные цистерны, в районе 1-го котельного отделения были разорваны, в результате чего все носовые отсеки до 78-го шп. начали заполняться водой. В кормовой части (190 — 192 шп.) и между машинными отделениями (133 — 138 шп.) образовались гофры и трещины в обшивке, из-за чего в кормовые отсеки также стала поступать вода.
Борьба за живучесть эсминца осложнялась тем, что находившийся в своей каюте командир БЧ-5 погиб в момент взрыва мины, а командир эсминца капитан 2 ранга М.Т. Устинов тяжело контужен. Тем не менее, удалось запустить мотопомпу, укрепить подпорами переборки. Для выравнивая дифферента на нос затопили помещение химической кладовой. Через 15 — 20 минут поступление воды внутрь корпуса прекратилось и корабль принял устойчивое положение с небольшим дифферентом и креном на левый борт порядка 3°.
Однако в этот момент поступило сообщение, будто бы обнаружены перископы подводных лодок. Командир отряда капитан 2 ранга И.Г. Святов, учитывая обстановку (а помимо «Гневного», на мине подорвался и «Максим Горький»), приказал личному составу покинуть корабль. Экипаж «Гневного» принял подошедший к нему «Гордый», причем при отходе в параванах последнего одна за другой взорвались две мины. эсминец потерял ход, а среди спасенных моряков «Гневного», уже перенесших одну трагедию, началась паника... К счастью, повреждения механизмов «Гордого» удалось устранить, и корабль вышел с минного поля.
Оставленный «Гневный» по приказу И.Г. Святова был расстрелян 130-мм фугасными снарядами. Но, несмотря на пожар и взрыв боезапаса одного из артиллерийских погребов, брошенный эсминец упорно не хотел тонуть. Через двое суток дрейфовавший «Гневный» обнаружила немецкая авиация. Три «юнкерса» Ju-88 добились двух «попаданий в середину корпуса, корабль разломился и скрылся под водой,
Литература и источники информации
- Балакин С.А. Легендарные "Семёрки". Эсминцы "сталинской" серии - М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007, - 208 с.: ил.
- Морин А. Б. Эскадренные миноносцы типа "Гневный" - С.-Петербург: Гангут, 1994, - 34 с.
