Сторожевые корабли типа «Ураган»

Эта статья в данный момент редактируется Статья активно редактируется участником проекта mrbolshoy. Перед внесением правок свяжитесь с ним. Последняя правка была внесена 11.04.2016.

Сторожевые корабли типа «Ураган»

Постройка и служба

1934—1936 гг. Годы постройки

Общие данные

465,3 / 619 т. Водоизмещение (стандартное/полное)

71,5 / 7,4 / 2,3 м. Размерения (длина/ширина/осадка)

2 турбозубчатых агрегата Энергетическая установка

26 узл. Скорость хода

1200 миль Дальность плавания

Экипаж

108 чел. Общая численность

Бронирование

4 / 4 мм. Пояс/борт

3-5 мм. Палуба

6 мм. Боевая рубка

Вооружение

Артиллерия главного калибра

• 2×1 102-мм.

Зенитная артиллерия

• 4×1 45-мм;(позже 3×1 37-мм);;
• 3×1 12,7-мм пулемёта (состав изменялся).

Минно-торпедное вооружение

• Трёхтрубный 450-мм торпедный аппарат,;
• 2 бомбомёта;
• до 48 мин;;
• 30 глубинных бомб;;
• параванный трал.

Сторожевые корабли (СКР) типа «Ураган» — первые после Октябрьской революции надводные боевые корабли, спроектированные (первые проекты советского производства) и построенные советскими кораблестроителями. Они предназначались для несения дозорной и разведывательной службы, сопровождения и охранения крупных надводных кораблей и конвоев от нападения подводных лодок, ведения боя с самолётами противника, при необходимости их предполагалось использовать как быстроходные тральщики.

История создания

Предпосылки к созданию

Опыт Первой мировой войны показал, что подводные лодки стали одной из главнейших сил в морских боевых действиях. За время войны подводными лодками было потоплено 250 кораблей, в том числе 10 линкоров, 18 крейсеров и 28 эсминцев, был нанесён значительный ущерб торговому судоходству. Своим подводным флотом Германия почти полностью блокировала Британские острова, суммарный тоннаж потопленных германскими подводниками кораблей только за февраль 1917 года составил более 770 тыс. тонн.

Задачи по охранению крупных кораблей и торговых судов первоначально возлагались на эсминцы и миноносцы, однако в ходе боевых действий выявил необходимость создания лёгких кораблей, меньшей стоимости и меньшего водоизмещения. Новый класс кораблей предназначался для несения дозорной службы и охраны соединений кораблей и конвоев от возможных атак подводных лодок и торпедных катеров.

Предшественники

В Англии в 1915 - 1917 годах построено 74 единицы патрульных кораблей, водоизмещением около 600 тонн и скоростью хода 23 узла. Их вооружение состояло из одного 102-мм и одного 40-мм орудия, глубинных бомб и двух торпедных аппаратов.

Примерно такие же корабли были заложены в 1918 году и в США. Это были 60 патрульных кораблей типа Eagle, с водоизмещением 500 тонн, скоростью 18 узлов, вооружённые двумя 102-мм орудиями и двумя 76-мм орудиями и бомбомётом.

В Российском флоте проблему отсутствия противолодочных кораблей решали с помощью посыльных судов, вспомогательных и мобилизованных гражданских судов, но эти корабли не справлялись с возложенной на них задачей. В 1916-1917 годах Морское министерство инициировало постройку специальных кораблей. По трём проектам: «Копчик», «Голубь», «Водорез» было заложено 14 кораблей, на заводах в Гельсингфорсе и Або в Финляндии. Корабли имели водоизмещение 350-530 тонн, скорость - до 15 узлов и два орудия калибром 75 или 102 мм.

Изначально они считались посыльными кораблями, но с октября 1917 года они стали принадлежать к классу сторожевых кораблей. Первыми вступили в состав Балтийского флота сторожевики «Копчик» и «Коршун», но революция и гражданская война в России помешали дальнейшим планам развития флота. Остальные 12 кораблей, заложенные на финских верфях так и не были переданы в Россию.

Проектирование

Сторожевые корабли стали первыми кораблями, построенными в Советской России, однако их концепция сложилась не сразу. Первоначально их классифицировали как морские охотники за подводными лодками. В октябре 1922 года, на совещании в Морском штабе, были определены основные требования к охотнику: вооружение должно состоять из 102-мм орудия и глубинных бомб, скорость не менее 30 узлов и дальность плавания - 200 миль. Дополнительным требованием стала установка 450-мм торпедного аппарата и увеличение дальности плавания до 400 миль. Через год охотники стали называть сторожевым катером.

Во время разработки первой судостроительной программы учитывалось слабое финансирование флота: в 1923-1927 годах оно составляло 13,2% от общих расходов на оборону, при этом на судостроение отчислялось 8% от затрат на сухопутные силы. План усиления Морских сил, разработанный в 1924-1925 годах, предусматривал постройку 36 сторожевых катеров за три года. Разработкой проекта катера занималось Техническое управление ВМС РККА и в начале 1925 года проект был представлен начальником управления Н. И. Власьевым на рассмотрение. Катер имел такие технические характеристики: одно 40-мм орудие и счетверённую зенитную установку, водоизмещение 150 тонн, скорость 35 узлов, три дизельных двигателя по 1500 л.с. каждый.

10 февраля 1925 года Научно-техническому комитету морского ведомства (НТКМ) начальником Морских сил В. И. Зофом было выдано первое официальное задание на разработку эскизного проекта. Проектируемый корабль должен был иметь счетверённую зенитную установку, два 450-мм торпедных аппарата, десять глубинных бомб или четыре мины заграждения. При этом корабль должен иметь хорошую мореходность: успешно использовать артиллерию при 3-балльном волнении, выдерживать 10-балльный шторм, развивать скорость до 35 узлов, иметь защиту мотора от пуль и осколков. Предполагалось изготавливать корпус, разделённый переборками, из стали. Двигатели — бензиновые или дизельные, скорость не менее 35 узлов, радиус действия при экономическом ходе - 750 миль. Заданием предполагалось разработать и второй вариант - с облегченной энергетической установкой, с меньшей скоростью хода.

В 1925 году было создано Конструкторское Бюро (КБ) Кораблестроительной секции НТКМ под управлением Ю.А. Шиманского. В этом отделе и велась работа над эскизом проекта сторожевого катера. Помимо сотрудников КБ привлекались специалисты Опытового бассейна Морского ведомства и судостроительных заводов. Итогом работы стала разработка 3 вариантов сторожевого катера, водоизмещением от 65 до 850 тонн.

Первые три варианта представляли собой катер с водоизмещением 65 - 180 тонн и скоростью 30 - 35 узлов. Предлагались варианты с установкой авиационных двигателей мощностью 1000 л.с. и облегчёнными дизельными двигателями мощностью 1500 л.с. Предусматривалось вооружение в составе четырёх 37-мм автоматов Виккерса или 102-мм орудия и трёх автоматов, четырёх 7,62-мм пулемётов, двух однотрубных или одного трёхтрубного 450-мм торпедного аппарата. Вариант с бензиновым двигателем был отклонён, поскольку промышленность не была готова производить такие двигатели.

На совещании в НТКМ в апреле 1926 года было решено отказаться от строительства сторожевых катеров и начать проектирование сторожевых кораблей. По итогам совещания были разработаны шесть вариантов кораблей, имеющих 285-300 тонн водоизмещения, скорость 28-30 узлов и дизельную энергетическую установку. Предусматривалась установка двух или трёх 102-мм орудий, четырёх 40-мм орудий, четырёх крупнокалиберных пулемётов, одного трёхтрубного торпедного аппарата, двадцати глубинных бомб. В одном из вариантов рассматривалась возможность оборудования корабля параванами.

Дизельные двигатели планировалось закупать в Англии, но экономические трудности и обострение отношений с Великобританией нарушили эти планы. По предложению Н. И. Власьева началась разработка сторожевого корабля с паротурбинной энергетической установкой. Задание предусматривало водоизмещение 350 тонн, двухвальную энергетическую установку общей мощностью 6500 л.с. В качестве прототипа использовали шестой вариант эскизного проекта сторожевого корабля.

Осенью 1926 года КБ Корабельной секции РТКМ при участии конструкторов Северной судостроительной верфи разработало ещё два варианта сторожевого корабля с водоизмещением 650-850 тонн, скоростью 30 узлов, дальностью плавания 600 миль. Состав вооружения соответствовал заданию. Поскольку требовалось как можно скорее начать строительство сторожевых кораблей, дальнейшее проектирование передали на производство. В конце 1926 года Техуправление выдало Северной верфи задание на постройку шести кораблей. Планировалось заложить на Николаевском судостроительном заводе им. А. Марти еще два таких же корабля.

26 ноября 1926 года Советом Труда и Обороны утверждён план «Шестилетняя программа военно-морского судостроения I и II очереди». Кроме строительства подводных лодок и торпедных катеров, программа предусматривала строительство восьми сторожевых кораблей в 1927-1930 годах и ещё десяти в 1928-1932 годах. Разработку корабля поручили группе специалистов технической конторы Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Руководил разработкой проекта заместитель заведующего специального судостроения В.А. Никитин. В состав группы разработчиков входили конструкторы Ф. Е. Бесполов, П. О. Трахтенберг, И. Ф. Таптыгин, Н. Ф. Алексеев и др. Разработкой энергетической установки занималась механическая техническая контора верфи под руководством инженера А. В. Сперанского. Разработка главного турбозубчатого агрегата велась под руководством Б. С. Фрумкина, группой котельщиков руководил Э. Э. Папмель. Учёный-теплотехник профессор Л. К. Рамзин был научным консультантом проекта энергетической установки.

За ходом проектирования вела наблюдение комиссия Техуправления ВМС РККА, возглавляемая А. П. Шершовым, старшим приёмщиком по кораблестроительной части являлся А. Э. Цукшвердт, начальник Техуправления Н. И. Власьев помогал разработчикам в проектировании. За шесть месяцев разработки заказчику было представлено 12 вариантов корабля с различными энергетическими установками и вооружением, в Опытовом бассейне Морского ведомства прошли испытания 18 моделей корпуса. Заказчиком утвержден окончательный вариант эскизного чертежа под литерой «Р», разработанный совместно специалистами Северной верфи и Опытового бассейна. Испытания модели корпуса в бассейне показали скорость 29 узлов при мощности 2 × 3750 л.с. Двенадцатый вариант с небольшими изменениями был утверждён 23 июня 1927 года.

Принятый вариант сторожевого корабля имел водоизмещение 400 тонн, длину между перпендикулярами 70 м, ширину 7,1 м, осадку 1,9 м. В качестве двигателя применялись быстроходные турбины с зубчатой передачей, проектная скорость составляла 29 узлов. Вооружение представлено двумя 102-мм орудиями, тремя 40-мм автоматами системы Виккерса, тремя крупнокалиберными пулемётами, одним трёхтрубным 450-мм торпедным аппаратом. Имелись на вооружении также и мины, глубинные бомбы, параваны и тралы.

10 августа 1927 года начальник Морских сил Р. А. Муклевич представил тактико-технические параметры сторожевых кораблей заместителю председателя РевВоенСовета СССР И. С. Уншлихту для их утверждения. Акцентировалось внимание на том, что сторожевые корабли смогут выполнять задания по охранению кораблей эскадры, дозору и разведке. При этом эксплуатация сторожевиков обойдётся дешевле эсминцев, при этом последние будут освобождены для действий по назначению. Также Муклевич предложил названия для первой серии сторожевых кораблей: «Ураган», «Тайфун», «Циклон», «Смерч», «Гроза», «Вихрь», «Шторм» и «Шквал». Уже на следующий день тактико-технические элементы и названия были утверждены.

В 1930 году на Северной судостроительной верфи было сформировано Бюро специального проектирования судов (БСПС), где планировалось проектировать лидеры эсминцев. 18 января 1931 на базе БСПС создается ЦКБ спецсудостроения ЦКБС-1 для проектно-конструкторских работ по обеспечению серийного строительства сторожевых кораблей. В этот же период проектам кораблей стали присваивать номера. Проект лидера первой серии получил №1, сторожевые корабли первой серии - №2 и быстроходные тральщики - №3

Постройка и испытания

Постройка

15 августа 1927 года между Техуправлением ВМС РККА и «Судотрестом» был заключён договор на постройку новых сторожевых кораблей. По его условиям, в 1929 году должны были построить первые три корабля, а остальные - весной 1930 года. На Николаевском судостроительном заводе сроки постройки двух кораблей оговаривались в договоре между Техуправлением и Южмаштрестом.

Северная верфь была наиболее подготовлена технически к постройке лёгких надводных кораблей. Во время Первой Мировой войны здесь строились лёгкие крейсера типа «Светлана» и эсминцы «Новик». В 1922 году на предприятии была возобновлена работа технических контор по судостроению и машиностроению, позже объединённых в Техническое бюро с отделами военного и гражданского судостроения.

Первые сторожевые корбли заложены на Северной верфи 13 августа 1927 года, на Николаевском заводе - 24 октября 1927 года. На Северной верфи строительство велось на горизонтальных стапелях с боковым спуском в воду. После сооружения стапелей, 15 мая 1928 года началась сборка корпусов кораблей, а в июле приступили к клёпке конструкций корпуса шестого корабля первой серии. На Николаевской верфи постройка кораблей велась на малых продольных стапелях.

Из-за возникавших проблем, темп строительства кораблей был невысоким - готовность головного корабля «Ураган» к 1 апреля 1928 года составляла всего 5%, к октябрю готовность удалось довести до 20%. В ходе постройки заказчик вносил свои коррективы по вооружению, радиоаппаратуре, якорному оборудованию и пр. После закладки кораблей выяснилось ,что расчёты прочности недостаточно полные. Для усиления конструкции понадобилась установка дополнительных уголков жёсткости в стрингерах, ширстреках, килях и других элементах.

Не хватало квалифицированных кадров: дипломированных инженеров и техников, большинство конструкторов привлекалось из чертёжников. Судостроители испытывали нехватку цветного и стального литья, с трудом осваивались технологии оцинковки и сварки корпусных конструкций. Сварка впервые была применена при строительстве сторожевых кораблей, и эта технология ещё не заслужила должного доверия.

Отливки и поковки для турбозубчатых агрегатов заказывались в Чехословакии, зуборезные станки и комплекты редукторов - в Германии. Эти поставки осуществлялись с перебоями. Отливки и зуборезные станки поступили с опозданием на год, поэтому заказ на комплекты редукторов пришлось увеличить с двух до восьми, нарезать шестерни самостоятельно до конца постройки кораблей не успевали. По этой же причине за рубежом были заказаны 19 комплектов зубчатых передач гдавных турбоциркуляционно-конденсатных насосов. Турбинные лопатки заказанные в Англии так и не были получены и договор с поставщиком был расторгнут, а лопатки пришлось изготавливать силами турбинной мастерской Северной верфи.

На заводах также построили котлы и вспомогательные механизмы, произвели окончательную сборку главных ТЗА. Для испытаний элементов энергетической установки на верфи были построены специальные стенды. На них производились испытания форсунок, котлов и вспомогательных механизмов, а затем и ТЗА в сборе. Впервые в СССР производилась совместная центровка двух корпусов турбин, зубчатой передачи, гребного вала и гидротормоза. После окончания стендовых испытаний главные ТЗА были переданы на головной корабль серии «Ураган». В конце мая 1930 года были переданы ТЗА левого борта, в августе 1930 - ТЗА правого борта.

В результате задержек, программа на 1929 год по строительству сторожевых кораблей была выполнена лишь на 39%. Уже в мае 1930 года следовало сдать заказчику головной корабль - «Ураган», но монтаж ТЗА закончился в сентябре, а корабль был готов к испытаниям только 26 октября.

В декабре 1931 года на Северной верфи заложены корабли второй серии сторожевых кораблей: «Метель» и «Вьюга», а в апреле — июне того же года на Николаевском судостроительном заводе — корабли «Гром» и «Бурун». Секции корпусов сторожевиков с Северной верфи были отправлены на пароходах «Кузнец Лесов» и «Трансбалт» были доставлены во Владивосток. Корабли заложенные в Николаеве, также секциями были доставлены на Дальний Восток по железной дороге. Сборка кораблей производилась на верфи «Дальзавода» и в июне - сентябре 1934 года все четыре собранных корпуса были спущены на воду. В 1934-1935 годах корабли были достроены и вошли в состав Морских сил Дальнего Востока.

После незначительных изменений, сторожевые корабли третьей серии получили рабочее название «проект 39». В 1934 году на Северной верфи были заложены «Молния», «Буря», «Пурга» и «Зарница». Корпуса «Молнии» и «Зарницы» секциями перевезены на «Дальзавод», где в 1936 были достроены и вошли в состав Тихоокеанского флота. В том же году на Северной верфи достроились «Буря» и «Пурга».

По «проекту 39» в 1935-1938 годах на заводе имени А. А. Жданова было построено ещё два корабля четвёртой серии - «Снег» и «Туча», вошедшие в состав Балтийского флота.

Испытания

Заводские ходовые испытания корабль «Ураган» проходил два месяца под командованием Г. А. Визеля. Испытания на максимальную скорость проходили 27 ноября, во время испытаний была достигнута маскимальная скорость хода 26 узлов. При этом ГЭУ развила макимальную мощность 7040 л.с. при частоте вращения гребных валов 593 об/мин. Достигнуть проектной скорости в 29 узлов не удалось. При экономической скорости в 14 узлов дальность плавания корабля составляла 1200 миль.

По приказу начальника Морских сил РККА Р. Муклевича от 9 декабря 1930 года головной корабль серии был условно принят, а 26 декабря приказом РВС СССР №088 включён в состав Морских сил Балтийского моря. на протяжении зимы 1930-1931 года завод-изготовитель занимался устранением отмеченных в приёмном акте недостатков. Была предпринята попытка увеличить скорость хода, путём установки гребных винтов с улучшенными пропульсивными качествами, однако эта попытка не принесла желаемых результатов.

Весной 1931 года продолжились сдаточные испытания, которыми руководил председатель Постоянной приёмной комиссии А. К. Векман. Проектное нормальное водоизмещение корабля составляло 400 тонн, к моменту сдаточных испытаний оно достигало уже 465,3 тонны. Это было вызвано строительной перегрузкой и увеличенными по новым требованиям запасами топлива и воды. Полное водоизмещение корабля составило 610 тонн при 71,5 м длины, 7,4 м ширины и 2,3 м осадки.

Осенью 1931 года проходили прогрессивные испытания сторожевика «Ураган» в море. В ходе испытаний были выявлены недостатки ГЭУ, в результате чего корабль страдал от недобора скорости хода. Энергоустановка развивала мощность лишь 6850 л.с. при 593 об/мин, что позволяло развивать скорость лишь 25,8 узлов. При экономической скорости в 16 узлов, дальность плавания составила 1500 миль. Во время испытаний лопатки турбины высокого давления выходили из строя, это было вызвано вибрацией от их некачественного изготовления и обработки. Чтобы избежать поломок, часть лопаток турбины была укорочена на 5 мм, что повлекло ещё большее снижение мощности турбины.

В ходе сдаточных испытаний были устранены выявленные недостатки и неполадки в механизмах и 12 сентября 1931 года приёмный акт головного корабля был подписан. Для второй серии сторожевых кораблей, запланированных по трёхлетнему плану 1930-1933 годов, был выпущен новый комплект рабочей конструкторской документации, учитывавший опыт создания первых кораблей. Вторая серия кораблей получила рабочее обозначение «проект 4», для этой серии был разработан модернизированный проект главного ТЗА.

Описание конструкции

Корпус

Сторожевые корабли проектов 2, 4 и 39 почти не имели отличий. По архитектуре это были типичные миноносцы с полубаком, одноярусной надстройкой, двумя мачтами и двумя трубами, силуэтом напоминавшие укороченные эсминцы типа «Новик». Клепаный корпус имел полубак и одну непрерывную по всей длине главную (верхнюю) палубу. От цепного ящика до первого котельного отделения и от кормового машинного отделения до румпельного простиралась платформа (жилая палуба). Корпус отличали острые обводы с коэффициентами: общей полноты - 0,44, полноты мидель-шпангоута - 0,69 и грузовой ватерлинии - 0,67. Система набора смешанная: в средней части (между 20-м и 108-м шп.) - продольная с длиной шпации 1000 мм, в оконечностях - поперечная со шпацией 500 мм. В районе отсеков главной энергетической установки на протяжении 45 шпангоутов (22,5 м) шло двойное дно. Высота борта на миделе и в корме составляла 3,6 м, в носу - 6,1 м. Начальная метацентрическая высота по проекту при нормальном водоизмещении составляла 0,71 м, погибь верхней палубы - 0,3 м. Для ответственных связей корпуса, включая набор и часть листов наружной обшивки, использовалась сталь 2-й категории (марки 5 повыш., с временным сопротивлением 56 - 60 кг/мм и относительным удлинением 18%), для остальных конструкций - мягкая судостроительная сталь 3-й категории (марки 3 норм., с временным сопротивлением 38 - 45 кг/мм и относительным удлинением 22%). Впервые успешно были применены уголки для ребер жесткости. Для защиты от коррозии оцинковывались листы наружной обшивки, настил палубы полубака, верхней палубы в открытых местах, жилой палубы с карлингсами и бимсами, нижняя часть поперечных переборок на 1 м выше флоров и стойки на той же высоте, днищевой набор, второе дно, шпангоуты от вертикального киля до жилой палубы, фундаменты главных механизмов и котлов, цистерны и теплые ящики, цепной ящик и дельные вещи. Не случайно эти корабли за цвет корпусов до окраски рабочие называли «серебряными». Оцинковка давала экономию металла - масса «голого» (не насыщенного) корпуса составляла лишь 30% от водоизмещения. Толщина наружной обшивки равнялась всего 4 мм, днищевых листов - 5 мм и не имела запаса на коррозию. Остальные элементы конструкции были еще тоньше:настил палубы полубака - 2,5 - 3,5 мм, верхней палубы -3-5 мм, жилой - 2,5 мм, второго дна - 3 мм, главных поперечных переборок - 2 - 3 мм, надстройки - 2,5 мм. Боевая рубка на полубаке изготавливалась из маломагнитной противопульной стали толщиной 6 мм. Главные поперечные переборки разделяли корпус на 15 водонепроницаемых отсеков. Всего в составе корпуса имелось 57 непроницаемых контуров (помещений). По проекту при затоплении двух любых смежных отсеков СКР должен был оставаться на плаву и не терять остойчивости. Впервые в отечественном военном кораблестроении были предъявлены требования газонепроницаемости к закрытым помещениям корабля. В 1936 году СКР «Циклон» для испытаний общей прочности корпуса был поставлен в доке сначала на две опоры, а затем - на одну

Энергетическая установка и ходовые качества

Сторожевые корабли типа «Ураган» имели двухвальную главную энергетическую установку (ГЭУ) с эшелонным размещением главных механизмов (котел - турбина - котел - турбина) в четырех водонепроницаемых отсеках. Такая компоновка, а также по- бортная прокладка главного паропровода и электрокабелей повышали живучесть ГЭУ. Впервые в практике отечественного кораблестроения вместо тяжелых и громоздких низкооборотных турбин, соединенных непосредственно с гребным валом (как на ЭМ типа «Новик»), применили более легкие, экономичные и компактные высокооборотные паровые турбины, вращавшие гребной вал через зубчатый редуктор. Главный турбозубчатый агрегат (ГТЗА) состоял из двухкорпусной турбины смешанного активно-реактивного типа с одноступенчатым редуктором. В одном корпусе находилась турбина высокого давленания (ТВД), в другом - турбина низкого давления (ТНД) и турбина заднего хода (ТЗХ), размещавшиеся на одном валу. ТВД имела частоту вращения ротора 8400 об/мин и состояла из одного двухвенечного колеса Кертиса и шести реактивных ступеней, ТНД (4200 об/мин) из девяти реактивных ступеней, ТЗХ (в одном корпусе и на одном валу с ТНД) состояла из двухступенчатого рабочего колеса и двух реактивных ступеней. По результатам испытаний ГЭУ головного корабля в проект ГТЗА I серии были внесены изменения, направленные на повышение надежности отдельных узлов (улучшена конструкция упорного подшипника, корневого сечения лопаток и т.д.). Модернизированные ГТЗА II серии установили на кораблях проекта 4. Для кораблей проекта 39 (II и IV серий) был разработан ГТЗА III серии. Все модификации ГТЗА отличались только конструктивным исполнением отдельных узлов при неизменной мощности. Турбины работали на перегретом паре. Проектная мощность одного ГТЗА составляла 3750 л.с при частоте вращения гребного вала 630 об/мин. Носовой ГТЗА работал на гребной вал правого борта, а кормовой - левого борта. Трехлопастные бронзовые винты имели диаметр 1,5 м и шаг 2 м. Отработанный пар поступал в трехпроточные главные холодильники охлаждающей поверхностью 172 - 176 м2. Главные холодильники (конденсаторы) размещались поперек корпуса корабля. В качестве воздушных насосов использовались два пароструйных эжектора производительностью по 15 кг/ч сухого воздуха или 35 кг/ч смеси. Они обеспечивали в главных конденсаторах вакуум 93%. Циркуляционный и конденсатный центробежные насосы объединялись в единый горизонтальный турбоагрегат. Это было сделано в целях экономии одного привода (турбины), а также объема машинного отделения и уменьшения состава вахты в МО. Агрегат имел привод мощностью 84 л.с., производительность циркуляционного насоса - 1265 т/ч при напоре 9,3 мвод.ст. (водяного столба), производительность конденсатного -20 - 25 т/ч при напоре 18м вод.ст. По одному такому агрегату стояло в каждом машинном отделении. Масляные насосы: два шестеренных для ГТЗА производительностью по 25 т/ч, по одному в МО и два вспомогательных поршневых по 10 т/ч. Масляные цистерны: две расходные (по одной в МО) объемом по 1,1 м3 на 1000 л каждая; две запасные цистерны емкостью 2,0 т, в носовом МО на 74,5 - 76,5 шп. правого борта, в кормовом МО на 83,5 - 87,5 шп. левого борта. Два теплых ящика (по одному в каждом МО) объемом по 1,5 м3, фильтрующее вещество: люфа (губка) и кокс. Питательные насосы: один главный тур- бопитательный производительностью 100 т/ч (спроектирован и изготовлен на ЛМЗ) при давлении 300 мм вод.ст. размещался в носовом МО; один вспомогательный поршневой (системы Вортингтона) производительностью 40 т/ч размещался в кормовом МО. Подогреватель питательной воды - один в носовом МО. Центробежные вентиляторы: один производительностью 9300 м3/ч при давлении 50 мм вод.ст. и мощностью электропривода 5,25 кВт в носовом МО; один производительностью 6000 м3/ч при давлении 50 мм вод.ст. и мощностью электропривода 3,83 кВт - в кормовом МО. Главные котлы - водотрубные, однофронтовые, с двухсторонним проходом газов, треугольного типа, паропроизво- дительностью 23 т/ч с параметрами перегретого пара: давление 21 атм., температура 280”С. Вертикальный петлевой пароперегреватель располагался за малым конвективным (водогрейным) пучком трубок. Поверхность нагрева одного котла - 278 м2. КПД котла - 68,5%, удельный расход топлива на полном ходу 0,572 кг/л.с.ч, удельный расход топлива на экономическом ходу - 0,87 кг/л.с.ч. Конструкция первого советского судового котла оказалась настолько удачной, что ее использовали как прототип для многих надводных кораблей более поздней постройки. Дымоходы котлов выходили каждый в свою трубу. Отопление котлов осуществлялось с помощью пяти форсунок производительностью около 400 кг/ч, к которым поршневыми нефтяными насосами подавался предварительно подогретый мазут. Два подогревателя нефти с поверхностью нагрева по 4,6 м2 (имели по 40 трубок) размещались в носовом и кормовом КО. Три нефтяных поршневых насоса системы Вортингтона производительностью по 3 т/ч при давлении 15 кг/см2 располагались по одному в котельных отделениях и один - в носовом машинном отделении. Воздух в КО нагнетался двумя (по одному в КО) турбовентиляторами системы «Вестингауз - Леблан» нормальной производительностью по 45 000 м3/ч при напоре 250 мм вод. ст. и мощности привода 70 л.с. На максимальном режиме производительность 50 000 м3/ч при 305 мм вод.ст. и 95 л.с.На корабле имелся вспомогательный котел, обеспечивающий паром судовые механизмы. Он находился в носовом котельном отделении у левого борта, его дымоход был выведен в носовую трубу. Расход топлива в час (по проекту) на полном ходу (26 уз.) составлял 4 т, на экономическом (14 уз.) - 1,2 т; фактический: на малом ходу (8 уз.) - 1,1 - 1,2 т, на среднем (12 уз.) 1,4 - 1,6 т, на полном (16 уз.) 1,9 - 2,02 т, на самом полном (20 уз.) 2,6— 2,Эти на 21,5уз. - 4,0т (данные по североморским СКР на 1944 год). Расход топлива на стоянке: летом - 0,7 т, зимой - 0,8 т. При запасе топлива 108 т СКР «Шквал» в 1944 году мог пройти 8-узловым ходом 900 миль за 112ч, 12-узловым - 982 мили за 81 ч, 16-узловым - 843 мили за 57 ч и 22-узловым - 700 миль за 31 ч. Запас топлива (флотский мазут марки «Ф») размещался в днищевых цистернах. Нормальный запас топлива (по проекту) составлял 10 т, наибольший - 85 т. При вступлении головного корабля в строй он имел нормальный запас топлива (на 12 часов полного хода) 48 т и полный - 112 т. После ремонтов и модернизаций корабли имели нормальный запас от 102 до 115 т. и полный от 116 до 125 т. Для принятия топлива служил поршневой нефтепогрузочный насос. Время приемки топлива - 15 - 20 т/ч. Запас питательной (котельной) воды составлял 11 - 21 т. Она хранилась в днищевой цистерне (проекты 2 и 4) или бортовых цистернах (проект 39). Запасы питательной и питьевой воды пополнялись от двух испарителей системы «Роберт Круг» производительностью в сутки: 24 - 25 т питательной и 2,5 т питьевой. Время подготовки энергоустановки из холодного состояния -2ч, экстренное -1ч. Наибольшая контрактная скорость была установлена в 29 уз., экономическая (при работе одного котла) - 14 уз. Однако ни один корабль контрактной скорости не достиг. Головной «Ураган» на испытаниях развил 26 уз., остальные не дотягивали и до этого показателя. Спустя 10 лет по-еле вступления в строй, в связи с износом механизмов, скорость значительно снизилась. «Тайфун» на приемных испытаниях показал 25,1 уз., но к 1940 году (перед капитальным ремонтом) мог развить только 16 уз. Даже у прошедших капремонт кораблей фактическая мощность ГЭУ и скорость хода снизились. «Шторм» на испытаниях в 1932 году развил 25,9 уз. при 585 об/ мин. Его наибольшая скорость на испытаниях после ремонта 1942 года составила 20,7 уз. при 520 об/мин и мощности турбин 4620 л.с., а в 1944-м более 18 уз. он уже не давал. Эти показатели в 1944 году: «Вьюга» - 6290 л.с. при 620 об/мин,скорость наибольшая 23 уз., полная - 22; «Гроза» - соответственно 5700 л.с., 21 уз. и - 16 уз.; «Шквал» - 6270 л.с. и 20,8 уз. (наибольшая). Проектом пост командира БЧ-5 не предусматривался, но при модернизации на некоторых кораблях на шкафуте оборудовали пост энергетики БЧ-5 (на других СКР на этом же месте - каюту дежурного офицера). Электрооборудование Электрооборудование кораблей работало на постоянном токе напряжением 115 В. Все потребители на всех режимах, в том числе боевом, обеспечивались электроэнергией двумя турбогенераторами ПСТ 24/14 завода «Электросила» мощностью по 30 кВт с турбинами производства Северной верфи или Харьковского электромеханического завода. Электрическая нагрузка в боевом режиме составляла 58,4 кВт, при стоянке под парами-23,3 кВт, без паров - 10,4 кВт и во время съемки с якоря - 28,4 кВт. На верхней палубе, в надстройке перед носовой дымовой трубой, находилось «нефтединамо» (по терминологии того времени) - аварийный генератор постоянного тока мощностью 11 кВт с приводом от дизеля, работавшего на соляре, мощностью 20 л.с. при частоте вращения 800 об/мин производства Ижорского завода. На кораблях проекта 39 его заменили на аварийный генератор П-15 мощностью 18 кВт с приводом от дизеля М-52. При модернизации кораблей проектов 2 и 4 нефтединамо заменяли на дизель-генератор. На «Вьюге» стоял дизель-генератор мощностью 30 кВт. Во время ремонта на некоторых СКР на верхней палубе устанавливали генератор постоянного тока мощностью 3 кВт с приводом от бензинового двигателя Л-6.

Вспомогательное оборудование

Пожарная система обеспечивала подачу забортной воды к пожарным рожкам и к другим судовым системам. В пожарную магистраль вода подавалась двумя трюмнопожарными насосами и одним электронасосом. Насосы системы Вортингтона производительностью по 25 т/ч при давлении 15 кг/см2 располагались в носовом и кормовом МО на левом борту. Электронасос НМГ производительностью 10 т/ч при давлении 4 кг/см2 размещался в кубрике команды № 1 около ДП. Все насосы принимали воду через кингстоны, расположенные вблизи, и подавали ее в пожарную магистраль. В котельных отделениях предусматривались системы тушения пожара углекислотой и паром. Кроме того, имелись огнетушители. Водоотливная система состояла из стационарных эжекторов (на разных кораблях различной производительности и различного количества), работающих от пожарной системы, приемных и отливных патрубков. «Шторм» имел 6 эжекторов производительностью по 30 т/ч, «Гроза» - 16 эжекторов по 18 т/ч, «Вьюга» - 6 эжекторов по 15 т/ч. Для пополнения запасов сжатого воздуха устанавливался компрессор с паровым приводом производительностью 18 л/мин при давлении 150 кг/см2. В ходе модернизаций некоторые корабли оборудовались электрокомпрессором про-изводительностью 6 л/мин при давлении 180 кг/см2. В системе водоснабжения использовались 2-3 донки Гарда с паровым приводом производительностью по 0,1 т/ч. Запас питьевой и мытьевой (береговой) воды составлял от 14 до 23 т. Цистерна для питьевой воды была одна, днищевая, расположенная на 20 - 29-м шп. под носовым артиллерийским погребом. Цистерна для мытьевой воды располагалась между 8-м и 20-м шп. При модернизации для уменьшения дифферента на нос последнюю перенесли в запасной отсек на 100 - 108-м шп. Запас питьевой воды мог пополняться от испарителей. Якорное устройство - два становых якоря Холла массой по 450 кг каждый (один из них принимался в перегруз). Длина якорь- цепи калибром 22 мм - по восемь смычек (около 184 м). На баке размещался шпиль с паровым приводом мощностью 30 л.с. Шпиль имел цепной и тросовый барабаны. Скорость выбирания якорь-цепи - 12 м/мин, швартовых - 17 м/мин. Рулевое устройство включало рулевую машину, имевшуюпаровойпривод, полуба- лансирный руль (на кораблях проекта 39 - балансирный руль) с площадью пера 2,7 м2 и три поста управления: на ходовом мостике, в боевой рубке и в румпельном отделении. В ходе эксплуатации кораблей выявилась низкая надежность рулевых машин - их неоднократно заклинивало. При модернизации на корабли ставили рулевое устройство системы Дэвиса с электроприводом Вард-Леонарда. Оно состояло из двух исполнительных двигателей НП-145 мощностью 3,46 кВт, двух генераторов ПН-68 по 4,2 кВт и двух приводных двигателей по 4,9 кВт. Однако и новый привод приносил немало неприятностей, выходя из строя в самые неподходящие моменты. Все корабли оборудовались электрическим краном грузоподъемностью 1,5 т. Шлюпочное устройство - два шестивесельных яла на 12 человек каждый и один четырехвесельный на 10 человек. Они располагались на вываливающихся шлюпбалках в районе первой трубы. Шестерки снабжались съемными моторами. По спецификации СКР могли принимать на борт до 350 человек и 6 т груза, но во время войны реальные цифры были значительно больше. «Шторм» при эвакуации наших войск с Тамани доставил 531 человека. На «Метели» при высадке десанта в Одецин находилось 300 десантников, шесть 45-мм орудий и столько же 82-мм минометов.

Экипаж и обитаемость

На главной палубе в районе полубака размещались четыре одноместных и пять двухместных кают офицеров (до 1943 года - старшего и среднего начсостава), кают-компания, буфетная и санитарные помещения (ванная и гальюн). В нос от кают-компании располагался красный уголок, или хозкаюта, которая использовалась и как лазарет. Мичманы и главстаршины (младший начсостав) занимали шестиместную каюту на жилой палубе в кормовой части корабля. Рядовой состав - три кубрика на 30, 26 и 28 мест на жилой палубе (два в носу и один - в корме), оборудованных двухъярусными рундуками, стационарными и подвесными койками. Все жилые помещения имели иллюминаторы и вентиляцию. Во время капитальных ремонтов в жилых и служебных помещениях была усилена изоляция бортов и подволока, а в кубриках команды увеличено количество стационарных коек. На главной палубе находились гальюны команды, душевая и баня. Горячая пища готовилась на камбузе. Офицеры питались в кают-компании, а старшины и рядовые - в кубриках по байковой системе. По проекту экипаж корабля по нормам мирного времени составлял 74 человека: командный начсостав - 6, младший начсостав - 24, рядовых - 44. Установка новых систем вооружения - зенитной артиллерии, радиосредств, противолодочного вооружения - привела к увеличению численности экипажа. К 1940 году в его состав входили 7 офицеров, 25 старшин и 69 рядовых (всего 101 человек); к 1945 году на некоторых кораблях эта цифра достигла 120 человек («Вьюга» - 8 офицеров, 34 старшины и 78 рядовых).

Вооружение

Главный калибр

Артиллерийское вооружение включало два созданных специально для миноносцев и эсминцев 102-мм (4-дюймовых) орудия с длиной ствола 60 калибров на станке Металлического завода. Их серийное производство развернулось на Обуховском заводе во второй половине 1909 года. В следующем году все балтийские эсминцы типа «Доброволец» вступили в кампанию, имея на вооружении по две такие системы. Строившиеся корабли типа «Новик» получали по три-пять четырехдюймовок, что гарантировало им огневое превосходство над зарубежными эсминцами. Орудие состояло из внутренней трубы, которая по всей длине скреплялась тремя цилиндрами, надетыми в горячем состоянии. На казенную часть, также горячим, надевался кожух. На него навинчивался казенник. Орудие имело горизонтально-скользящий клиновой затвор с полуавтоматикой (при откате открывание затвора обеспечивалось посредством экстракции стреляной гильзы), что позволило довести техническую скорострельность до 12 - 15 выстр./мин (практическая - 10 выстр./мин). Длина отката - 711 мм. Компрессор гидравлический, накатник пружинный. Первые установки на станке Обуховского завода имели углы возвышения -6° - +20". В 1916 году был принят станок Металлического завода, обеспечивающий углы возвышения от -10" до + 30°. Установка была открытая, без щита. Углы обстрела орудий: носового - от 0° до курсового угла 150° на оба борта, кормового от 15° (после установки зенитного орудия между кормовым мостиком и установкой ГК № 2, а также пулеметов на кормовом мостике, это значение увеличилось до 25° - 30°) до 180° на оба борта. Боезапас - унитарный патрон весом 30 кг со снарядом весом 17,5 кг и гильзой с зарядом весом 7,5 кг. В боекомплект орудия входили снаряды: фугасный, осколочно-фугасный, практический, шрапнель, ныряющий, осветительный беспа- рашютный. Начальная скорость фугасного снаряда при массе заряда 5,2 кг - 823 м/с. Наибольшая досягаемость - 88 кбт (16,3 км). Боекомплект по проекту - 400 патронов (по 200 на орудие) - 320 фугасных, 30 ныряющих, 50 шрапнелей. Фактически это количество для разных кораблей и условий их эксплуатации отличалось от проекта. Так, на черноморских и балтийских СКР его довели до 407; на североморских в 1941 году было 380 снарядов, а в 1944-м - 300 штатных и 100 в перегруз. Для хранения боеприпасов служили два артиллерийских погреба (в носу и корме), расположенные непосредственно под орудиями. Подача патронов к носовому орудию обеспечивалась элеватором и вручную - тремя совками, к кормовому - только совками. Погреба имели систему орошения и затопления, штоки клапанов затопления выводились на палубу.В кранцах первых выстрелов, находившихся рядом с орудиями, хранилось по 5-6 снарядов на орудие. Установленные на сторожевых кораблях типа «Ураган» 102-мм орудия хорошо зарекомендовали себя в период Великой Отечественной войны. Правда, их слабым местом была полуавтомати- ка и неудачная конструкция спускового приспособления - ручной, а не ножной спуск. Длительный перерыв в производстве морской артиллерии привел к утрате в этой отрасли квалифицированных кадров, потере практического опыта, отставанию от мирового уровня в области промышленных технологий. Руководство артиллерийского управления ВМФ и конструкторы зачастую пренебрегали дореволюционным опытом и вместо создания новых образцов на базе уже имевшихся шли другим путем. Скажем, вместо дальнейшего совершенствования удачной 102-мм установки началась разработка орудия, имевшего ранее не существовавший в русском флоте калибр 100 мм. В конце 1930 года УВМС выдало заказ заводу «Большевик» на создание нового 102-мм зенитного орудия. Но в сентябре следующего года дало указание перейти на 100-мм калибр. К середине 1930-х годов на этом предприятии разработали100-мм неуниверсальную палубную артиллерийскую установку Б-24, предназначенную для вооружения надводных кораблей, подводных лодок и береговых батарей. Ее модификации отличались длиной ствола; вариант для надводных кораблей имел обозначение Б-24-БМ. Опытный образец Б-24-БМ появился в 1938 году. Он представлял собой палубную установку со скрепленным стволом длиной 56 калибров, горизонтальным клиновым затвором, гидравлическим тормозом отката и пружинным накатником. Горизонтальное и вертикальное наведение осуществлялось с помощью ручных механических устройств. Углы возвышения составляли от -5' до +45", что позволяло вести стрельбу по морским и береговым целям, а также по низколетящим самолетам. Установка имела коробчатый щит из противопульной брони толщиной 7 мм, а с 1939 года - обтекаемый щит толщиной 8 мм. Орудия Б-24-БМ устанавливались на некоторые сторожевые корабли с 1942 года вместо 102-мм орудий при капитальных ремонтах и модернизациях. До конца войны ими перевооружили «Ураган» (СФ), «Тучу», «Тайфун» и «Вихрь» (КБФ) (По некоторым данным, СКР проекта 39 («Снег» и «Туча») вступили в строй уже с орудиями Б-24-БМ. Более подробно об этом рассказывает статья историка В.В. Ярового «Еще раз о сторожевых кораблях типа «Ураган», размещенная в Интернете. В конце 1933 года высшее политическое руководство страны поставило перед управлением кораблестроения Морских сил РККА задачу обеспечения перехода артиллерии флота на динамореактивные (безоткатные) пушки Л.В.Курчевского с применением орудий крупных калибров на небольших кораблях. Для эсминцев предназначались 305-мм орудия, для сторожевых кораблей - 152-мм. В январе 1934 г. на СКР «Шторм» (ЧФ) для проведения корабельных испытаний установили 152-мм орудие. Его разместили в корме. Было произведено несколько выстрелов. Но работы по динамореактив- ным орудиям вскоре прекратили, пушки с кораблей сняли, а изобретателя репрессировали

Вспомогательная/зенитная артиллерия

В России первое орудие для борьбы с самолетами противника - 76,2-мм зенитная установка системы Ф.Ф. Лендера - появилось в 1915 году. Оно имело хорошие характеристики и состояло на вооружении флота вплоть до Великой Отечественной войны, но из- за большого веса (1,3 т) не подходило для СКР. В 1916 году была разработана 63,5- мм аэропушка, однако она получилась неудачной и в серию не пошла. В самом конце Первой мировой Обуховский завод освоил выпуск 37-мм автоматов системы «Максим». Они не прошли полноценных испытаний, но в 1918 - 1919 годах отправлялись на речные и озерные флотилии. При испытаниях в 1925 году на эсминце «Петровский» (МСЧМ) эта система давала сплошные осечки после первых трех выстрелов. Единственным подходящим для СКР вариантом стал автомат Виккерса. Несколько десятков таких артустановок для вооружения кораблей БФ и ЧФ были заказаны в 1914 году в Англии. В 1928 году на заводе «Большевик» их 40-мм стволы заменили на 37-мм. Перестволение произвели с целью увеличения начальной скорости. Опытный образец был испытан в сентябре 1928 года. Он имел предельный угол возвышения - 75". Досягаемость по высоте должна была составить 21,5 кбт (4 км), дальность стрельбы по горизонту - 43 кбт (8 км), скорострельность около 200 выстр./мин, питание ленточное, по 25 патронов в ленте. Проектом предусматривалась установка на сторожевые корабли четырех 37-мм автоматов с боекомплектом 4000 снарядов. В том же году заводу № 8 выдали заказ на 50 37-мм автоматических пушек, которые получили заводской индекс 11-К. Ими планировалось вооружить линкоры, крейсера и т.д. Однако завод не справился с заказом, за четыре года изготовили лишь пять орудий, но ни одно из них не было принято заказчиком. В 1934 году на вооружение ВМС РККА поступила полуавтоматическая 45-мм универсальная пушка 21-К, ставшая до начала 1940-х годов основным зенитным орудием малого калибра. Как зенитное орудие она отличалась низкой (25 - 30 выстр./мин) скорострельностью, примитивным прицелом, малой скоростью наводки. Работа наводчика при больших углах возвышения была затруднена, поскольку прицел при этом значительно опускался относительно палубы. На сторожевые корабли устанавливалось 3-4 таких орудия в диаметральной плоскости,на местах, где по проекту должны были размещаться 37-мм автоматы образца 1928 г. Боекомплект составлял 3000 - 4000 выстрелов, по 1000 на ствол. В первых же боях выявилось, что 45- мм орудие располагалось между 102-мм орудием и боевой рубкой так неудобно, что мешало стрельбе пулеметов, глушило расчет, выводило из строя приборы, установленные на мостике, рвало обвесы. В 1943 году на вооружение приняли модернизированные полуавтоматы 21-КМ с длиной ствола 68 калибров. Они имели улучшенные баллистические характеристики, более совершенную автоматику. Однако скорострельность оставалась прежней. На некоторых СКР ими заменили пушки 21 -К. С 1940 года на флот начали поступать 37- мм автоматические морские зенитные орудия 70-К с длиной ствола 67,5 калибров. Это была палубная установка с ручными приводами наведения. Питание автомата было непрерывное, с помощью отдельных обойм на пять патронов. Стрельба велась очередями (из-за воздушного охлаждения ствола длина непрерывной очереди не превышала 100 выстрелов). Первые установки были открытыми, затем их стали снабжать броневыми щитами толщиной 6,5 мм для защиты расчета. Во время войны автоматы 70-К устанавливались на все корабли, включая сторожевые, - ими заменялись 45-мм полуавтоматы 21-К. По проекту зенитная артиллерия СКР дополнялась тремя крупнокалиберными пулеметами. Но поскольку к их созданию отечественная промышленность еще не приступала, корабли вооружили двумя 7,62-мм пулеметами М-1 (системы «Максим»). Их установили по бортам у носовой надстройки. В боекомплект входило 4000 патронов, по 2000 на пулемет. С 1938 года они заменялись 12,7-мм пулеметами ДШК, созданными для борьбы с защищенными броней боевыми машинами и самолетами. ДШК был надежен и прост в эксплуатации, а его 12,7-мм пуля с расстояния 500 м пробивала 15-мм броню. Но быстро перевооружить все корабли новыми пулеметами не удавалось. Так, например, на СКР «Пурга» сохранялось два М-1 до самой его гибели в сентябре 1942 года. В годы войны на сторожевики ставились получаемые по ленд-лизу 20-мм автоматические зенитные орудия системы «Эрликон» и пулеметы «Кольт-Браунинг». Первые имели один ствол, угол возвышения 85°, досягаемость по горизонтали-7 км, по вертикали- 4 км. Спаренные «кольт-браунинги» оснащались водяным охлаждением стволов. Зенитное вооружение продолжало совершенствоваться в течение всей войны. В 1943 году были утверждены новые нормы средств ПВО кораблей советского ВМФ. СКР типа «Ураган» должны были иметь три 37-мм автомата и шесть ство-лов 12,7-мм пулеметов. На «Шторме» (ЧФ) в том же году стояли два 21-КМ, три 37-мм 70-К (за счет снятых бомбометов), два ДШК и один «Кольт-Браунинг». «Туча» (КБФ) в 1944 г. была вооружена тремя ДШК и тремя «кольт-браунингами» - всего девятью 12,7-мм стволами. На «Вьюге» (ТОФ) в 1945-м вместо одного ДШК установили автомат «Эрликон». К концу войны пулеметы ДШК и «Кольт-Браунинг» заменялись спаренными ДШКМ. Артиллерийское вооружение кораблей могло использоваться с нормальной скорострельностью при углах крена до 12°, а с пониженной скорострельностью при крене до 20 - 25°. Время приема боезапаса - 3 часа. Приборов управления зенитным огнем СКР не имели. Стрелковое вооружение включало 2 пулемета ДП, 4 автомата ППШ, 20 винтовок Мосина, 7 револьверов.

Минно-торпедное вооружение

Минно-торпедное вооружение СКР состояло из одного трехтрубного торпедного аппарата калибра 450 мм образца 1913 года. Он имел механический и ручной приводы для горизонтальной наводки, возможность растворения крайних труб на угол до 7°, а также оснащался прицелом Герцика и автоматом-коробкой, обеспечивающим последовательное выстреливание торпед. Масса аппарата - 6350 кг, длина - 6051 и ширина - 3000 мм; вес порохового заряда - 405 г. Скорость вращения ТА электромотором - 5°/с, вручную - 2°/с. Боезапас включал три торпеды в аппарате, запасных торпед не было. Первоначально это были торпеды 45-15, созданные еще в 1915 году, а в 1938 г. на вооружение приняли торпеды 45-36Н. Боевые зарядные отделения торпед хранились в выгородке кормового артиллерийского погреба. Для управления торпедной стрельбой использовались прицелы Михайлова, которые стояли на крыльях мостика. Они позволяли решать торпедный треугольник и производить наводку, как аппаратную, так и кораблем. В 1944 году на «Туче» и «Тайфуне» установили приборы управления артиллерийской и торпедной стрельбой типа «Мина».По проекту корабли могли в перегруз принимать 40 мин образца 1908 - 1912 годов, или 32 образца 1926 года, или 40 минных защитников. Для них на палубе имелись минные рельсы и минные скаты в корме. Последние закрывались откидными площадками. В походном положении мины крепились талрепами к рельсам. При этом СКР получали значительный дифферент на корму. СКР «Ураган», приняв 22 мины КБ-3, имел осадку кормой 5,49 м, форштевнем - 2,44 м. Корабли с полным грузом мин не могли использовать артиллерию и торпеды. А по мере установки нового вооружения количество принимаемых мин сокращалось до 24 (образца 1912 года) или 16 КБ-3. Противолодочное вооружение по проекту состояло из 20 глубинных бомб по 130 кг в стеллажах у кормового мостика и торпедного аппарата. В 1933 году на вооружение флота поступили большие (Б-1, массой 165 кг) и малые (М-1, массой 41 кг) глубинные бомбы. На СКР разместили по 20 таких бомб. Большие бомбы хранились в стеллажах в районе кормового мостика, малые - в стеллажах на корме. В первые же месяцы Великой Отечественной войны на корабли установили по два бомбомета БМБ-1.

Противолодочное и противоминное вооружение

Состав противолодочного вооружения изменялся в зависимости от театра боевых действий. На Черном море немецкие подводные лодки появились только в 1943 г., а основным противником кораблей была авиация. Поэтому со «Шквала» и «Шторма» в 1942 году сняли бомбометы для установки дополнительного зенитного вооружения, а количество бомб сократили до 10 больших и 10 малых. В конце 1943 года СКР принимали уже 34 Б-1 и 20 М-1. Североморские сторожевики, основной задачей которых являлось обеспечение ПЛО конвоев, несли увеличенный запас бомб: 20 Б-1 и 36 М-1; тихоокеанские «Метель» и «Вьюга» - ЗО Б-1 и 20 М-1. Часть мин находилась в стеллажах и в тележках, часть - в кормовом ар- тпогребе.Противоминное вооружение. По проекту для защиты СКР от якорных мин предусматривались параван-тралы C-IV. Фактически же корабли получили на вооружение параванные тралы К-1 с депрессором (заглубителем). Параванный трал представлял собой одинарный двусторонний контактный трал, в котором в качестве отводителя использовался параван К-1. При буксировке параваны отводили тралящие части в стороны и удерживали их ходовые концы на заданном углублении. Углубитель шел за кораблем на своем буксире, причем глубина его хода определялась длиной буксира. Параванный трал имел ширину захвата 180 м, заглубление 6 - 18 м, скорость буксировки 12-22 уз. Размещались параваны-охранители К-1 на тележках у среза полубака. На верхней палубе в кормовой части монтировалась тральная лебедка с паровым приводом и тральная вьюшка. Для спуска и подъема параванов и тралов служил кран с паровым приводом, расположенный в корме. При модернизации его заменили на новый кран грузоподъемностью 1,5 т с электродвигателями подъема и поворота, каждый мощностью по 4,7 кВт. Для защиты кораблей от неконтактных мин в конце 1941 - начале 1942 года на кораблях смонтировали размагничивающие обмотки системы ЛФТИ.

Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование

Управление стрельбой осуществлялось с помощью модернизированной системы Гейслера, разработанной еще в 1911 году и устанавливавшейся на всех линкорах, крейсерах и эсминцах типа «Новик». Она была надежной и компактной. Дистанция до цели определялась с помощью 9-футо- вого дальномера (база 2745 мм) английской фирмы «Барр и Струд», который размещался на ходовом мостике на банкете. В ходе ремонтов его заменяли на отечественный полутораметровый ДМ-1,5. По мере освоения промышленностью выпуска современных приборов управления стрельбой ими снабжались и сторожевики. Так, в 1944 году на «Туче» и «Тайфуне» установили приборы управления артиллерийской и торпедной стрельбой типа «Мина». Для освещения целей в ночное время на кормовом мостике был установлен боевой дуговой 75-см прожектор системы «Сперри», который вскоре заменили на отечественный двухламповый МПЭ-Э7.5 с рефлектором диаметром 75 см. При модернизации 75-см прожекторы заменялись на 60-см МПЭ-Э6-02. Но в ходе боевых действий эти прожекторы не применялись, а на «Грозе» и «Шквале» их вообще сняли. Химическое вооружение и защита. Для маскировки кораблей предназначались два комплекта дымаппаратуры - Да-1 и Да-2. Первая была паронефтяной и имела выхлоп через одну (ДА-1) или две (ДА- 1 бис) дымовые трубы. Высота завесы 40 - 60 м. ДА-2 (во время ремонта установили ДА-2М) - химическая (кислотная) аппаратура, в которой дым-вещество с помощью сжатого воздуха подавалось из баллонов к форсункам и распылялось в атмосферу. Все компоненты системы - четыре резервуара с дымвеществом емкостью по 124 л и два воздушных баллона (давление воздуха 15 атм.) - находились в румпельном отделении. В резервуарах хранилось 850 кг вещества C-IV, которого хватало на 20 минут непрерывного действия или постановку 6 - 8 дымзавес высотой 30 м. Запас вещества хранился в бочках (от двух до четырех) на палубе, каждая из которых вмещала 430 кг. Для постановки дымовых завес служили также 10 морских дымовых шашек МДШ, время горения каждой - 10 мин. В качестве противохимической защиты проектом предусматривалось газоубежище в носовом кубрике, но из-за отсутствия компактных фильтровентиляционных установок от системы коллективной противохимической защиты на СКР пришлось отказаться. Комплекты защитной одежды имелись для всего экипажа: № 1 - 26 комплектов,№ 2 - 20 и № 3 - 56. У личного состава были также индивидуальные противогазы. В случае заражения для обработки наружных поверхностей корабли снабжались дегазационными веществами: твердым - 0,25 т и жидким - 30 л. При вступлении в строй СКР I серии оборудовались одним ламповым длинноволновым передатчиком типа Р/1-0,2 мощностью 0,2 кВт, с дальностью передачи до 200 миль и одним приемником БЧ с диапазоном 300 - 1900 м. На верхней палубе располагалась радиорубка (рубка дальней связи), вблизи которой находилось помещение «радиомашины», или радиоумформера, служившего для преобразования постоянного тока в переменный. Шифрпост размещался под боевой рубкой рядом с каютами начсостава. Состав средств связи постоянно обновлялся по мере поступления на вооружение новых образцов аппаратуры. Так, на корабли установили разработанную в 1931 году систему радиосвязи «Блокада-1», состоящую из радиопередатчиков «Шторм-Б» (или «Шквал-Б») мощностью 1,5 кВт, работавшего в длинноволновом и средневолновом диапазонах, и «Бухта-1» мощностью 0,005 кВт, работавшего в средневолновом и коротковолновом диапазонах. Имелись также приемники «Дозор», «Куб-4», приемопередатВо время Великой Отечественной войны сторожевые корабли имели следующий состав средств радиосвязи: радиопередатчик «Шквал-М» (ДВ, СВ, 0,5 кВт), приемники «Дозор», 1 - 2 комплекта 45-ПК- 1, радиостанции УКВ «Рейд», переносные радиостанции 6ПК. Поскольку передатчики «Штиль-К» не могли взаимодействовать с радиостанциями торпедных катеров, их в ходе войны заменили на передатчики «Бухта-42». На некоторых кораблях дополнительно к «Шквалу-М» устанавливали передатчик «Бриз». В период ремонтов для внутрикора- бельной связи СКР оснащались корабельной АТС (КАТС10) и радиотрансляционной МКТУ «Узел-В». Для светосигнальной и визуальной связи служили 45-см прожектор, установленный на площадке фок-мачты, фонари системы Семенова, фонари системы «Рать- ер», стереотрубы, бинокли, сигнальные флаги и ракеты. Радиолокационные станции на советских сторожевых кораблях были английскими, типа 291 или 291-v, полученными по ленд-лизу. Дальность обнаружения ими воздушных целей на высоте 3000 м составляла 22 мили, дальность обнаружения морских целей, в зависимости от их размеров, от 9 (крейсер) до 2,5 (ПЛ) миль. Потребляемая мощность до 100 кВт. На СКР «Зарница», который проходил ремонт в 1947 - 1948 годах, установили отечественную РЛС «Гюйс-1 М», для ее размещения пришлось разгородить штурманскую рубку. На СКР проектов 2 и 4 отсутствовали приборы обнаружения подводных лодок. На кораблях проекта 39 устанавливались шумопеленгаторные станции «Посейдон», обеспечивавшие определение пеленга на подводную лодку с точностью 6 - 10” на дистанции до 4 кбт летом и до 8 кбт - зимой. Использоваться они могли только на «стопе». Во время ремонтов в годы войны на СКР устанавливались гидроакустические станции: британские «Асдик» (в советском флоте получили обозначение «Дракон- 128с» и «Дракон-134с»). Они имели дальность действия в режиме эхопеленгования 6-12 кбт с ошибкой по курсовому углу - 2”. Поиск ПЛ с помощью «Асдика» можно было производить на ходу до 16 уз. Кроме импортных, устанавливались и отечественные станции «Ультрафон» и «Тамир-2». Рубка гидроакустики размещалась в носовой части, в помещении шкиперской канцелярии. Штурманское вооружение состояло из трех-четырех 5-дюймовых (127-мм) магнитных компасов, а также секстантов, хронометров и прокладочного инструмента. Главный магнитный компас на высоком нактоузе стоял посредине ходового мостика, путевые компасы - рядом со штурвалами на мостике и в боевой рубке. Имелись также два шлюпочных 75-мм магнитных компаса. При капитальном ремонте на сторожевые корабли установили по одному комплекту гирокомпаса «ГУ марка 1», «ГУ марка 1 модель 2» или «ГУ марка III модель 2», имевшие до восьми репитеров (четыре - на носовом мостике и по одному - в боевой рубке, штурманской рубке и в рум- пельном отделении) (Данные для СКР «Шторм»), Первоначально корабли оснащались вертушечными лагами Уокера. Затем их постепенно заменили на электромеханические лаги «ГО марка III». Корабли первых серий снабжались механическими лотами Томсона. В конце 1930-х на вооружение стали поступать ультразвуковые эхолоты типов НЭЛ и ЭМС, позволявшие производить измерение глубин до 500 м (НЭЛ) или 1000 м (ЭМС) при скорости хода до 25 уз. Для определения места по радиомаякам служил радиопеленгатор «Строп» с диапазоном волн 200 - 3000 м, замененный впоследствии на «Градус-К». Антенна (рамка) радиопеленгатора размещалась на ходовом мостике позади фок-мачты. «Градус - К» имел неподвижную рамку и мог пеленговать сигналы в диапазоне волн 350 - 500 м с точностью 1,5°. Дальность приема сигналов радиомаяков достигала 100 - 150 миль.

Особенности испытаний

При анализе процесса приемки СКР типа «Ураган» в глаза бросается и отсутствие единой программы ходовых испытаний; корабли испытывались как придется. Сказанное можно проиллюстрировать на примере предпоследней, III серии: так «Молния» выполнила 3-часовые испытания на полный ход и 2-часовые на максимальный, «Зарница» — 1-часовые на полный и 2-часовые на максимальный, «Пурга» — 1-часовые на полный (он же максимальный), а «Буря» — 6-часовые на полный ход. В таких условиях, разумеется, трудно было рассчитывать на получение схожих результатов. По какой причине не был учтен дореволюционный опыт Постоянной приемной комиссии Морского ведомства, испытывавшей однотипные суда по единой программе, остается неизвестным.

Заключение

Сторожевые корабли типа «Ураган» принято сравнивать с эскадренными миноносцами типа «Украйна», построенными четвертью века раньше. Причем сравнение получается далеко не в пользу первых. Действительно, имея примерно одинаковые размеры, эксплуатационную скорость хода и торпедное вооружение, «ураганы» несли более слабую артиллерию (два 102-мм орудия против трех), имели меньшую дальность плавания, худшую мореходность. Кроме того, корпусные конструкции эсминцев были выполнены гораздо более прочными и надежными. Не удивительно, что последние три представителя этого удачного типа в виде канонерских лодок служили на Каспии до начала 50-х гг.

Однако все выше сказанное не означает, что постройку сторожевых кораблей следует назвать бессмысленной. Возрождение судостроительной промышленности нужно было с чего-то начинать, и «ураганы» явились не худшим из возможных вариантов. Приобретенный опыт был очень важен как для заказчика — руководства ВМС РККА, — так и для судостроителей и проектанта. Тот же В.А. Никитин уже через десять с небольшим лет возглавил проектирование тяжелых крейсеров проекта 69 водоизмещением 36 тыс. т и справился с этой работой гораздо успешнее, чем с проектированием в 1927 г. сторожевых судов в 400 т.

Упреки в отсутствии средств обнаружения воздушных и подводных целей, а также в слабой ПВО, которые иногда звучат в адрес первых советских сторожевых кораблей, нельзя признать справедливыми. В середине 20-х гг., когда они проектировались, речь не могла идти ни о радиолокации, ни о гидроакустике, а по зенитной артиллерии «ураганы» опережали многих зарубежных сверстников. Другое дело, что серьезнейшим недостатком проекта нужно считать полное отсутствие запасов на модернизацию. Поэтому когда в годы войны на «ураганах» стали монтировать РЛС, ГАС и шумопеленгаторы, все это утяжеляло и без того до предела перегруженные корабли и ухудшало и так не райские условия обитаемости. Непродуманная компоновка, теснота на верхней палубе привели к тому, что устанавливаемые в целях усиления ПВО 37-мм автоматы 70К приходилось располагать в зоне обметания стволов главного калибра, что делало невозможным их одновременное использование.

В заключение можно привести несколько известных и не очень фактов, касающихся службы сторожевых кораблей. Для перевода кораблей на Север по Беломоро-Балтийскому каналу им. И.В. Сталина приказом по ВМС РККА 10 мая 1933 г. была сформирована экспедиция особого назначения (ЭОН), в состав которой кроме прочих кораблей включили «Ураган» и «Смерч». 26 июля того же года формируется ЭОН № 2 в составе эскадренного миноносца, подводной лодки и сторожевого корабля «Гроза». Гораздо менее известно, что 16 мая 1938 г. была сформирована ЭОН № 5, в которую на ряду с другими кораблями входила «Пурга». Впрочем, руководство вскоре передумало, экспедицию расформировали, и сторожевой корабль остался на Балтике.

В августе 1939 г. приказом Наркома ВМФ на флотах вводится система отличительных литер, которые наносились на бортах в носовой части корпуса. Балтийские сторожевые корабли, к примеру, получили такие обозначения: «Тайфун» — ТФ, «Циклон» — ЦК, «Вихрь» — ВХ, «Пурга» — ПГ, «Буря» — БР, «Туча» — ТЧ, «Снег» — СГ.

Источники

• Дубинин Н.П. Первые советские сторожевые корабли // Судостроение.- 1972.- №10.- с.54-58.
• Бережной С.С. Корабли и суда советского ВМФ 1928 — 1945.- М.,1988.- с.197-199.
• Морин А.Б. Корабли дивизиона плохой погоды // Судостроение.- 1991.- №11.- с.43-47.
• Морин А.Б. Сторожевые корабли типа «Ураган» // Гангут.- 1993.- вып. 6.- с.62-73, вып. 7.- с.45-61.
• История отечественного судостроения. Т. IV.- СПб.,1996.- с.189-196.
• Платонов А.В. Миноносцы советского флота // Гангут.- 2001.- вып.26.- с.5-21.
• Платонов А.В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941 — 1945.- СПб.,2002.- с.250-263.
• Широкорад А. Корабли и катера ВМФ СССР 1939 — 1945.- Минск, 2002.- с.143-147, 335-336, 449-452, 586-589.