Эскадренные миноносцы типа «Новик»

Тип корабля

Эскадренные миноносцы типа «Новик» — первые русские эсминцы с паротурбинными двигателями, постройки 1912÷1917 годов. Состояли на вооружении Российского Императорского флота, Морских сил СССР и Военно-Морского Флота СССР, вплоть до середины 1950-х годов.

Эскадренные миноносцы типа строились тремя сериями, в свою очередь делившихся на типы (подтипы) «Дерзкий», «Счастливый», «Орфей» (1-я серия), «Лейтенант Ильин», «Гавриил», «Изяслав», «Гогланд» (2-я серия) и «Ушаковские» (3-я серия). Всего было построено 30 эсминцев, включая и предсерийный «Новик». Ещё 28 кораблей к 1917 году находились на судостроительных заводах в разной степени готовности

Название типа

Эскадренные миноносцы типа "Новик" – это живая легенда русского и советского флота. К началу первой мировой войны флот Российской Империи качественно приблизился к мировым стандартам кораблестроения. И одним из выдающихся достижений русских технологов, инженеров и кораблестроителей стали превосходные для своего времени эскадренные миноносцы типа "Новик". Благодаря своим высоким мореходным и маневренным качествам, большой автономности, сильному артиллерийскому вооружению и приспособленности к минным постановкам, они решали самые разнообразные задачи: разведку, дозорную службу, нарушение коммуникаций противника, набеговые операции на порты базирования, охранение собственных конвоев и транспортов. Можно уверенно сказать, что "Новик" – стал аналогом "Дредноута" среди миноносных кораблей. Сам "Новик" был настолько удачным кораблем, что конструктивные доработки проекта привели к массовой постройке и к возникновению шести "серий" этого типа. Но нельзя забывать и о том, что проект опирался на опыт немецких судостроителей. Однако если "Новик" являлся "слепым копированием германских образцов" – то почему в составе немецкого флота не оказалось таких превосходных кораблей? А бой "Новика" с немецкими эсминцами в Рижском заливе 17 августа 1915 года – это ли не "истина в последней инстанции"? "Новики" просто были лучшими в своём классе. Они приняли самое активное участие в первой мировой войне на Балтийском и Черном морях, революциях 1917 года и гражданской войне. Им довелось пройти и через Великую Отечественную войну, они участвовали в Таллинском переходе, "севастопольской страде", обеспечивали полярные конвои и даже прошли через пламя испытательных ядерных взрывов.

Поднимаясь из пепла

Результатом братоубийственной гражданском войны стало невероятное разрушение Российского государства. О состоянии же кораблей, выживших к началу восстановительных работ на флоте предельно ясно и конкретно сказал крупнейший советский полководец М.В. Фрунзе: "… в сумме это означает, что флота у пас нет". Сразу же после гражданской войны планировалось достроить и восстановить уже существующие корабли и в первую очередь "новики". Тем не менее шли годы, а степень их готовности не увеличивалась, а наоборот уменьшалась. Ржавели и растаскивались их детали и механизмы, изымались отдельные узлы для ремонта находящихся в -эксплуатации кораблей других типов. Так. степень готовности эскадренного миноносца "Капитан Белли", составлявшая на момент консервации 90,5 %, к весне 1922 года снизилась до 75 % и продолжала уменьшаться. (29) И когда в начале 1923 года экспертная комиссия определила предварительные сроки и стоимость работ по достройке законсервированных эсминцев на территории бывшей Путиловскоп верфи – она пришла к следующему неутешительному заключению: "Капитан Белли" 778640 руб. и 12 месяцев. "Прямнслав" 979792 руб. и 16 месяцев. "Капитан Керн" 1 364309 руб.и 20 месяцев. К этому времени восстановление разрушенной и разоренной страны сделало возможным начать подготовительные работы по достройке ряда законсервированных на судостроительных предприятиях кораблей, в том числе и эскадренных миноносцев типа "Новик". Капитальный ремонт проводился на Невском заводе, Усть-Ижорском и Северной верфях. При этом широко использовались механизмы и детали с многочисленных кораблей, пс подлежавших восстановлению по окончании гражданской войны. Так, при разборке эсминца "Орфей" его носовая оконечность была использована при восстановительном ремонте "Володарского" (бывший "Победитель"), тяжело пострадавшего при столкновении с эсминцем "Войков" (бывший "Лейтенант Ильин"). Сам же "Орфей" 28 января 1931 года исключили из состава Рабоче-Крестьянского Красного флота (РККФ) с передачей "Рудметаллторгу" для разборки. 31 декабря 1922 года разоруженный и законсервированный "Забияка" был переименован в "Урицкий" и подготовлен к началу восстановительных работ. В этот же день вышел приказ Революционных Вооруженных сил республики № 293/569 "О переименовании военных судов" именами "советских и зарубежных коммунистических лидеров". Ситуация с переименованиями явилась среди моряков благодатной темой для анекдотов. Не обошлось без них и на этот раз… Эсминец "Самсон", например, стал "Сталиным". И много лет шёпотом перекатывался по кубрикам антисоветский анекдот про "Самсона Сталина", у которого вся "сила в усах… ". К этому можно добавить и "Забияку Урицкого", и "Быстрого Фрунзе", и "Победителя Володарского" и т.д. Вспоминали и подводные лодки: "Змей Пролетарий", "Волк Батрак".К июлю 1924 года "Урицкий", полностью восстановленный, вышел в море на пробу, как тогда называли ходовые испытания. 3 сентября корабль официально зачислили в состав РККФ, и до конца кампании он даже успел принять участие в заграничном походе в Польшу эскадры Балтийского флота. Модернизация корабля продолжалась и весной 1925 года. На нем был установлен гирокомпас Сперри – первый на эсминцах советского флота. Так. в корабельных расписаниях возникла новая флотская специальность – штурманские электрики. Но в довоенные годы они назывались экзотично и загадочно "сперристы". "Войков" же в это время находится в капитальном ремонте. Восстановленный еще в 1921 году, он уже успел к этому времени выработать ресурс и в течение двух лет(с 15 ноября 1924 по 8 июня 1926 г.) в боевой деятельности Балтийского флота не участвовал. За кампанию 1925 года "Урицкий" (бывший "Забияка") прошел 6344 мили – совсем не плохой результат для быстро поднимающегося из разрухи Советского флота. К августу 1925 года относится и первый дальний поход кораблей Балтийского флота. К средине 1923 года эсминец "Сталин" (бывший "Самсон") закончил подготовку к возвращению в боевой состав флота. В августе на корабль приняли торпеды, а через несколько дней и запас топлива. Сразу после ухода нефтеналивной баржи начали грузить артиллерийские снаряды, а затем команде объявили о предстоящем на следующий день выходе в море. Много хлопот доставили не работавшие столько лет под давлением паропроводы – многие соединительные фланцы парили, и потребовалась чуть ли не их полная замена, чтобы довести давление до рабочего. В 1928 г. эсминец "Гарибальди" (бывший "Лейтенант Ильин", бывший "Троцкий") был переименован в память П.Л. Войкова, советского дипломата, застреленного в 1924 году в Варшаве (имя это сейчас забыто и отсутствует даже в " Большом Энциклопедическом словаре" издания 1993 года). В 1937 г. по причинам политического характера эскадренный миноносец "Рыков" (бывший "Капитан Кери") был срочно переименован в "Валериан Куйбышев". 31 октября 1924 года выдали наряд за №63/8 на достройку эсминца "Капитан Белли". Но совершенно непредвиденно работы на нем были надолго задержаны обстоятельствами, почти фантастическими… 23 сентября 1924 года, в 4 ч 30 мин его вывели из Ленинградской гавани, для постановки в Кронштадтский док. Буксировка велась пароходами "Кропоткин" и "Путиловская верфь". Не доходя двух миль до Кронштадта, лопнул буксирный трос с "Кропоткина". Буксир был подан вновь, но ветер продолжал усиливаться. Ситуация усложнялась, и пароход "Путиловская верфь" послали в Кронштадт за дополнительной помощью. Но даже подошедшие буксиры "Ледокол" и "Полезный" не смогли справиться с начавшимся штормом. Тросы оборвало, и корабль, с которого сияли буксирную команду, "был потерян из виду". Только сутки спустя, 24 сентября 1924 года, в 8 ч 00 мин, новоявленный "летучий голландец Финского залива" был обнаружен выброшенным на побережье в районе Лисьего Носа. Эсминец целиком находился на песчаном сухом берегу, поросшем кустарником. При этом его нос упирался в каменный вал. От носа до средней трубы киль был поднят почти на два фута над землей и далее равномерно уходил в песок на глубину примерно полфута. Корабль имел небольшой крен на правый борт. Было предложено проложить "землесосом" канал, глубиной 10 футов (исходя из осадки корабля кормой 9,5 фута), шириной пять саженей и длиной 600 саженей. После этого по плану следовало "производить размывание сильной струёй почвы под килем эсминца во многих местах, где будет намечено, чтобы эсминец своей тяжестью покоился на целом ряде песчаных гребешков… Судно будет постепенно опускаться … На 6 фут, нужно будет соединить котлован… под эсминцем, с морем и… вести отсасывание…, пока не образуется пространство, достаточное для разворота эсминца в канале… Во избежание деформации корпуса … гребешки иметь под переборками и установить с каждого борта по 8 подпор, препятствующих опрокидыванию…". Такая схема работ диктовалась очень низкой высотой песчаного берега, почти параллельного поверхности воды. Сами же работы были сначала задержаны поздним временем года, а затем "экономическими возможностями". В итоге корабль простоял "аки памятник" на пустынном невском берегу и эту, и следующую (1925 года) зиму и в док был введен только по окончании спасательных работ – 27 августа 1926 года. Экономические возможности страны продолжали оставаться таковы, что планы боевой подготовки в кампании 1925 года предусматривали, па- пример, на "Ленине": "…приготовить …одно 4-х дюймовое орудие..и с 19 апреля начать обучение установщиков прицелов и проведение орудийных учений у этого орудия". (46) В 1926 году эсминец "Яков Свердлов" (бывший "Новик") проходит капитальный ремонт с переоборудованием в штабной корабль дивизиона эсминцев. Была проведена большая перепланировка внутренних помещений и увеличены размеры надстроек. В связи с этим четыре двухтрубных торпедных аппарата были заменены тремя трехтрубными, с приведением к стандартному составу торпедного вооружения эсминцев этого типа. При этом нормальное водоизмещение достигло 1717 т, а полное даже 1951 т (9). "Урицкий" снова участвует в заграничном походе эскадры Балтийского флота 1926 года, завершавшим ежегодную плановую учебную подготовку флота. На этот раз целью похода стала Кильская бухта. Теперь на флагмане эскадры, линкоре "Марат" развевался флаг наркомвоенмора – легендарного полководца Михаила Васильевича Фрунзе. До его странной смерти, вызвавшей страх среди тех, кто, казалось, никогда не ведал его, оставалось совсем немного. 11 когда на следующий год, в июне, эскадра с визитом заходила в Ревель и Гельсингфорс (Хельсинки) – на флагмане был уже новый военмор Климент Ефремович Ворошилов. 27 ноября 1928 года эсминец "Зиновьев" пришлось переименовать, заменив имя "политического ренегата" на идеологически правильное. Им стали партийное прозвище покойного члена ЦК ВКП(б) Сергеева – "Артем". 13 июля 1926 года приказом РВС СССР № 369 "Капитан Белли" переименовали в "Карла Либкнехта" – в честь немецкого коммунистического лидера. В ходе капитального ремонта, продлившегося ещё два года, по сравнению с первоначальным проектом было усилено его зенитное вооружение: его составили одна 45- мм пушка в 46 калибров (дальнобойность 33-45 кабельтовых по горизонтали. 5000 метров по вертикали, скорострельность 20-25 выстрелов в минуту) и 6 пулеметов (2 типа "Максим" стационарные зенитные. с воздушным прицелом, 2 типа "Максим" на станках системы Соколова и 2 пулемета системы Дегтярева.) Было установлено 2 60-см прожектора. Так же было произведено большое количество мелких переделок во всех частях корабля. К 1928 году в основном была закопчена достройка. модернизация и ремонт кораблей, построенных и заложенных до 1918 года. Даже "Карл Либкнехт" к этому времени ввели и строп действующих кораблей флота (3 августа 1928 года приказом РВС СССР № 91). Из десяти "Новиков", находящихся в составе Балтийского флота к средние 30-х годов, три перевели на Северный и два на Тихоокеанский флоты.

Ремонт и достройка эскадренных миноносцев типа '"Новик"

Работа по достройке и модернизации миноносцев, которой мне пришлось заниматься параллельно с проектированием и разработкой рабочих чертежей сторожевых кораблей, принесла мне большую пользу, так как дала мне возможность очень подробно ознакомиться с ними на разных стадиях их готовности, а также с соответствующими работами цехов Верфи. "Новик", переименованный в "Свердлов", погиб в 1941 г., прикрыв собою крейсер "Киров" от идущей на него торпеды. Еще до 1925 г. на Верфь был приведен корпус недостроенного миноносца "Калинин" (бывший "Прямислав"), строившийся ранее на заводе Беккера в Ревеле. Он должен был достраиваться по проектным чертежам. Механизмы для этого корабля были в Ленинграде. Также была начата достройка миноносца "Войков" (бывший "Лейтенант Ильин"), комплект механизмов для которого был на Верфи в консервации. В 1926 г. в ремонт пришел "Яков Свердлов". Он подлежал переделке в штабной корабль дивизиона миноносцев. Это потребовало значительного увеличения размеров надстроек, что повлекло за собою снятие носовой дымовой трубы, так что из четырехтрубного он стал трехтрубным, как и все остальные миноносцы этого класса. Далее, в 1927 г. на Верфь был поставлен миноносец "Урицкий" (бывший "Забияка") для ремонта и небольшой модернизации. Миноносец "Володарский" (бывший "Победитель") проходил текущий ремонт на Верфи. В числе других работ потребовалось произвести испытание системы затопления одного из кормовых погребов боезапаса. Испытание было произведено в субботу. По окончании испытания один из рабочих, которому было поручено закрыть кингстон, торопясь уйти домой, закрыл его неплотно, вследствие чего через него в отсек пошла вода. Так как погреб был ниже ватерлинии, то вода постепенно его заполнила. Ряд работ на корабле еще не был закончен, в том числе не все отверстия в главных поперечных переборках были заделаны. Поэтому, когда вода в погребе поднялась достаточно высоко, она через незаделанные отверстия стала переливаться в соседние отсеки, в результате чего почти вся кормовая часть корабля оказалась затопленной. На счастье, под кормой было мелко. Корабль сел на грунт так, что палуба возвышалась над уровнем воды всего на 0,2 метра. Если бы дело дошло до погружения палубы, то корабль мог потерять остойчивость и перевернуться. Утром, в понедельник, мы и обнаружили корабль в таком положении. Воду откачали, и неприятность была устранена. Интересно отметить, что при внимательном осмотре отсека после откачки воды кое-где были обнаружены вместо заклепок старые деревянные пробки. причем аккуратно закрашенные и, видимо, стоявшие там еще со времени постройки корабля. Страшно подумать, какие последствия могли быть от таких "заклепок" при боевой аварии. Когда "Свердлов" был поставлен на Верфь для модернизации, то выяснилось, что проектных данных и рабочих чертежей по нему в архиве было очень мало. Многое было утеряно в 1917- 1924 гг. Расчет весовой нагрузки был только проектный и никак не соответствовал фактическому состоянию корабля. В расчете нагрузки, например, был учтен вес всего двух 102-мм орудий, в то время, как на корабле их было четыре. В то же время водоизмещение, определенное по маркам углубления, в точности соответствовало проектной нагрузке. Было ясно, что где-то есть ошибка, но где – мы определить не могли. По ходу работ корабль был отведен в Кронштадт в один из сухих доков для ремонта и окраски выступающих частей и подводной его части. Можно себе представить наше изумление, когда в доке мы обнаружили, что накрашенные марки углубления расположены примерно на 300 мм выше марок, накерненных на штевнях. Инженер А.В. Энгельс на мой вопрос: "Как это могло случиться?", ответил, что он слышал о том, что действительно марки углубления были накрашены выше накерненных. чтобы скрыть допущенную Верфью перегрузку корабля, которая могла быть поводом для отсрочки Морским ведомством последних платежей или для удержания штрафа за перегрузку. Известно, что на ходовых сдаточных испытаниях "Свердлов" показал скорость полного хода на 1,5 узла более спецификационной, что, однако, было получено за счет большей паропроизводительности новых главных котлов, поставленных немецкой фирмой "Вулкан" в Штеттине, взамен прежних, не обеспечивавших нужного количества пара для достижения полного хода. Поэтому, хотя корабль и имел перегрузку, однако, вследствие вышеуказанного превышения скорости хода, приемная комиссия разбираться в этом не стала, и корабль был принят. В 1929 г. модернизация миноносца "Яков Свердлов" (бывший "Новик") была закончена и корабль был принят приемной комиссией. На подъем флага приехал Р.А. Муклевич, бывший тогда Главнокомандующим ВМФ. Торжественная часть прошла благополучно, и Муклевич захотел осмотреть корабль. Он поднялся на мостик, зашел в кают-компанию, заглянул в каюты комсостава и, наконец, решил спуститься в одно из котельных отделений. Но размер сходных люков был рассчитан на людей с нормальной фигурой, а Муклевич был изрядно толст. Все же он, видимо, думал, что ему удастся пролезть через люк, и стал спускаться по скоб- трапу, однако живот задержал его. Он нажал еще раз, слегка продвинулся, но дальше дело не пошло. Видя, что в котельное отделение ему не пролезть, Муклевич хотел выйти обратно на палубу, но его живот плотно засел в люке, и Муклевич, таким образом, не мог двинуться ни вниз, ни вверх. Кругом стояли сопровождавшие его люди, но никто не решался предпринять что-либо самостоятельно. Тогда, видя бездействие своей свиты, обозленный Муклевич выругался и потребовал, чтобы его извлекли из люка. Только тогда несколько человек бросились к Муклевичу и вытащили его на палубу. Попыток попасть в котельное отделение Муклевич больше не предпринимал. Как известно, торпедные аппараты на миноносцах типа "Новик" и на сторожевых кораблях имели внутренний диаметр 457 мм – размер вполне достаточный для того, чтобы в него свободно мог влезть человек. На последующих кораблях диаметр труб был 533 мм. В те времена у причальной стенки Верфи всегда стояли на достройке несколько кораблей. Один из рабочих решил в рабочее время поспать в торпедном аппарате. Он пошел на корабль, влез в торпедный аппарат и заснул. На его несчастье, как раз этот самый торпедный аппарат надо было зачем-то с корабля подать на берег. Отдали болты, подошел кран, торпедный аппарат застропили и начали поднимать. Когда его подняли уже достаточно высоко, из одной трубы вдруг показались чьи-то ноги. Очевидно рабочий, спавший в аппарате, проснулся от покачивания его при подъеме и решил из него вылезти, не предполагая, что он висит высоко над палубой. Не сразу люди поняли, в чем дело. А рабочий тем временем продолжал вылезать из аппарата, собираясь встать на палубу, которой, однако, под ногами уже не было. Наконец до окружающих дошло, что сейчас произойдет несчастье, и они стали кричать крановщику, чтобы он скорее опускал аппарат. Но оказалось уже поздно. Человек вывалился из аппарата и разбился. Случай нелепый, но никому, конечно, не могло прийти в голову до начала подъема проверить: не спит ли кто-нибудь в торпедном аппарате?

Водоизмещение

1-я серия: 1070—1110 т(нормальное)

1191—1330т(полное)

2-я серия: 1350—1360 т(нормальное)

1560—1710 т(полное)

3-серия: 1326 т(нормальное)

Экспедиции особого назначения

Во второй половине 1930-х годов международная обстановка начала все быстрее меняться в худшую сторону с приходом к власти в Германии фашистского режима Гитлера. В связи с этим все острее вставала проблема незащищенности северных рубежей нашей Родним. После военных действий 1914-1920 годов военно-морские силы страны в Северном Ледовитом Океане практически отсутствовали. Судостроительная промышленность на Севере находилась на стадии становления и не могла существенно усилить сформированную 1 июня 1933 года Северную военную флотилию, переименованную 11 мая 1937 года в Северный флот. В этих условиях единственным быстрым и надежным способом усиления флотилии могла стать только переброска кораблей Балтийского флота на Север и далее в Тихий океан. Заменой длительному и чрезвычайно уязвимому круговому пути вокруг Скандинавского полуострова стал страшной памяти "Беломорско-Балтийский канал". Но нужно сказать и очевидное: со стадии проектирования Канал задумывался и как быстрый, легкий и скрытный путь стратегического маневра легких сил советского флота. Спешная же переброска на Север эскадренных миноносцев "Урицкий" и "Рыков" стала задачей специально сформированной "Экспедиции Особого Назначения № 1" (ЭОН-1). Ей предстояло первой пройти по еще достраиваемому каналу и проложить путь на Север сторожевым кораблям и подводным лодкам.И связи с этим проводились дополнительные гидрографические обследования нового транспортного пути, готовились суда обеспечения. ЭОН № I вышла из Кронштадта 18 мая 1933 года под общим командованием З.Л. Закупнева. Её корабли были максимально облегчены (сняли, помимо прочего, артиллерийское и торпедное вооружение), до предела сокращался личный состав. Как и следовало ожидать, продвижение Экспедиции до Свири не вызвало ни малейших проблем. Первые трудности начались на малых глубинах Свирских порогов и Онежского озера. В Повенце Экспедиция остановилась вовсе, так как отдельные участки Беломорканала оказались ещё не готовыми к эксплуатации. Через шлюзы корабли пошли поднятыми в сухие доки ведомые на буксирах. 20 июля 1933 года последний корабль ЭОН № I вышел в Белое море. О значении, придаваемом Экспедиции. говорит даже сам факт "высочайшего внимания" к ней: на следующий день в Беломорск прибыла партийно-правительственная делегация во главе с И.В. Сталиным, на "Урицком" его сопровождали С.М. Киров и К. Е. Ворошилов. Снятое с кораблей оборудование и вооружение сразу же установили, и ходовые испытания на кораблях начались уже через 5-8 дней. Уже в августе экспедиция вышла Белым морем в Мурманск, это был конечный пункт экспедиции. В Кольский залив корабли пошли 5 сентября 1933 года. Вслед за первыми двумя "новиками" последовал "Карл Либкнехт", совершивший переход Беломоро-Балтийским каналом имени Сталина в августе того же года. После ввода в док I августа на эсминце начались подготовительные и покрасочные работы, продлившиеся до 16 августа. На Север "Карл Либкнехт" вышел из Кронштадта в 17 ч 18 августа 1933 года под флагом I -го заместителя народного комиссара (министра) ВМС адмирала Исакова. Командование кораблем принял вернувшийся из командировки К.Ю. Андреус. До Свири корабль следовал своим ходом, дальше. в доке, проводку которого вели 12 буксиров. Переход от Ладожского озера до порта Сорока (ныне порт Беломорск) был пройден за 22 дня. Прибыв в Сороку 8 сентября 1933 года, корабль прошел 533 мили за 16 ходовых дней. Здесь на него было установлено вооружение, принято топливо и продовольствие. 19 сентября 1933 года "Карл Либкнехт" вышел в Белое море, направляясь в Мурманск. В районе острова Сосновец его встретили ранее перешедшие на Север "новики" и два сторожевых корабля. В Мурманск соединение прибыло 21 сентября. (6) Возможно, что первое впечатление советских моряков от Белого и Баренцева морей во многом совпадало с тем. что испытывали там же немецкие подводники в годы первой мировой воины: "Перспективы на успех в этих широтах ничтожны…. что сумерки продолжаются лишь около 3-х часов. А остальное время суток царствует полная темнота. Но и в сумерки дальность видимости ограниченная…, операции против транспортов Баренцевом море безнадежны, причем главное препятствие – это плохая погода, которая для ноября -декабря есть здесь нормальное явление. Вследствие низких температур прислуга орудии лодки коченела в кратчайший срок- а выносливость вахтенного личного состава подвергалась предельным испытаниям… " 1*Весь остаток 1933 года прошел в изучении нового театра военных действий. Была проведена только единственная пробная артиллерийская стрельба. При этом нужно отметить, что до самого 1938 года изучалась почти исключительно восточная (по отношению к Мурманску) часть акватории. 11 только перед самым началом Великой Отечественной воины корабли начали систематическое изучение приграничных районов. К этому же времени относятся и первые с царских времен выходы соединений боевых кораблей в Северную Атлантику. Так, в феврале 1938 года ряд кораблей Северного флота во главе с "Карлом Лнбкнехтом" предпринял выход в Гренландское море для снятия с дрейфующих льдов экспедиции Папанина. С той же целью советская подводная лодка, выйдя в Атлантику, предприняла выход в район островов Ян-Майен. Па оставшихся же в Балтийском море кораблях продолжалась боевая учеба. В ноябре 1932 года на "Сталине" начались испытания нового прицела для ночных торпедных стрельб. Решающая роль в организации их освоения и проведении ночных учебных торпедных атак в условиях малой видимости сыграл помощник командира В.П. Дрозд, будущий командир эскадры Балтийского флота. Время для другого, не имевшего аналогов, дальнего похода через Беломорско-Балтийский капал настало в 1936 году, с принятием решения об отправке прошедшего модернизацию "Сталина" в паре с "Войковым" в состав Тихоокеанского флота. "Наивозможно секретная" проводка эсминцев Северным Морским путем и стала задачей очередной специально сформированной Экспедиции Особого Назначения (ЭОН-3). Первоначальным планом предусматривался путь Экспедиции вокруг Скандинавского полуострова, но в связи с досрочным окончанием строительства Беломорско-балтийского капала оказалось возможным провести Экспедицию гораздо короче, секретней и быстрее. Датой официального начала формирования экспедиции стало 17 апреля 1936 года. Общее командование ЭОН-3 было поручено капитану I- го ранга Евдокимову. (47) В связи с "особыми обстоятельствами экспедиции" назначался сверхштатный врачебно-медицинский состав: Ни флагман Эскпеднцпп "Сталин" военврач 2- го ранга Шестов Василий Иванович (хирург), на "Войков" военврач 2-го ранга Кулаев Лука Васильевич. (47) Также в экипажи обоих кораблей "сверх штата" был включен корабельный инженер и второй штурман. (6) Радиокорреспонденции, исходящей из экспедиции, было присвоено условное кодовое наименование: "Заря". При выходе в эфир кода "Заря" все радиостанции. согласно инструкции, прекращали всякую передачу радиограмм (включая незаконченные) и немедленно переходили на прием "Заря". За несоблюдение правил передачи предусматривалась строжайшая ответственность, как и за соблюдение тайны кода "Заря".В целях той же секретности приказывалось немедленно снять доски с названиями кораблей, сменить именные названия на ленточках бескозырок на анонимное "КБФ" и повернуть все спасательные круги с названиями кораблей внутрь корпуса. Одним словом, обеспечение работы экспедиции велось по законам военного времени. На радиостанциях самой экспедиции устанавливалась круглосуточная вахта на волне длиной в 600 метров. На передачу же станции должны были работать только "по служебной необходимости". Радиосвязь между кораблями ЭОН-3 допускалась только в "чрезвычайных обстоятельствах". До "наивозможных пределов" сократили экипажи кораблей (до 93 человек с 160-170 штатного состава). (47) Перед выходом в этот поход на Кронштадтском Морском заводе на эсминцы снаружи корпуса были смонтированы "шубы" – деревянно-металлическая облицовка конструкции инженера А.И. Дубравина для защиты легких корпусов кораблей в плавучих льдах. Равномерно распределяя давление, она многократно увеличивала сопротивление корпуса. Бронзовые винты заменялись стальными, со съёмными лопастями. (6) Сам же А.И. Дубравин был включен в состав ЭОН-3 корабельным инженером на борт "Сталина". Навсегда уходя из Кронштадта, корабли миновали ленинградские мосты питерской белой ночью, со 2 на 3 июля 1936 года. (47). В Свирице. перед мелководными участками, с кораблей было снято (на суда сопровождения) все вооружение и ряд второстепенных агрегатов. Через Свирь и шлюзы Беломорканала эсминцы проводились уже помещенными в сухие доки. На время проводки все не занятые в работах члены экипажа выводились с него и следовали позади, на борту парохода сопровождения "Коммунист". На борту же корабля оставалось не более 40 человек. Тем не менее даже при выполнении такой задачи уже 6 июля 1936 года "… техник-интендант 1-го ранга Блажис вернулся с берега пьяным…", за что и получил выговор, отмеченный в приказе по экспедиции. (32) Благополучно проследовав через Белое и Баренцево моря, корабли 1 августа вышли в пролив Маточкип Шар. Здесь к ним присоединились суда сопровождения – танкеры "Лок-Батан" и "Майкоп". Чуть позже подошел транспорт "Анадырь". На нем следовало всё снятое с кораблей оснащение и запасы продовольствия из расчета зимовки экспедиции (возможность этого не исключалась). В последних числах августа корабли пошли дальше, выйдя в Карское море. Но здесь снова обнаружилось пристрастие к пьянству в любых местах и обстоятельствах. С 22 на 23 августа техник-интендант Блажис снова оказался пьян на рабочем месте. На следующий день командир БЧ-3 эсминца "Сталин" Л. Тихонов поделился спиртом с радистом Моргуновым, имея спирт, как сказано в приказе ,"из запасов Блажиса". На этот раз Блажис получил уже "10 суток гауптвахты с содержанием в судовой канцелярии". Кроме того, тем же приказом он был обязан к 15 сентября предоставить полный отчет о материальном обеспечении Экспедиции. Тихонову же объявили дисциплинарное взыскание. (34) Экспедиция шла двумя отрядами. Вслед за ледорезом "Литке" шли эсминцы, за ними, на некотором удалении транспорт и танкеры. Ледовая обстановка оказалась на редкость благоприятна, и средняя скорость движения в Карском море колебалась около 12 узлов.С выходом Экспедиции в полярные широты для следования от Диксона до бухты Провидения на корабли были назначены "полярные капитаны": Миловидов на "Сталин" и Николаев на "Войков". Согласно штатному расписанию, они обладали всеми правами лоцманов и "приравненных к ним лиц".(33) Такая мера являлась совершенно необходимой, так как данный участок Северного Морского пути и по сей день считается наиболее сложным и опаснейшим в ледовом отношении. За Диксоном ледовая обстановка стала быстро ухудшаться. Это потребовало включения в караван второго линейного ледокола. После прихода ледокола "Ленин", пошедшего головным, в кильватер за ним следовали: "Литке", далее, на расстоянии примерно 3 миль, "Лок-Батан", "Сталин", "Анадырь", "Войков" и замыкающий караван танкер "Майкоп". Льды становились настолько сплоченными, что у пролива Вилькицкого движение почти остановилось. В ход пошли подрывные заряды. Временами караваи полностью останавливался и дрейфовал вместе со льдами. Путь через море Лаптевых и Восточно-Сибирское море продолжался две недели. Вот когда пришло время для ледовых "шуб" и стальных винтов! И они вполне оправдали себя – проведенное уже на Тихом океане докование кораблей не обнаружило существенных повреждений корпусов. В проливе Лонга караван дополнительно усилил легендарный ледокол "Красин". Движение заметно ускорилось, и 20 сентября караван прошел кромку сплошного льда. Пройдя 22-го траверз мыса Дежнева, "новики" стали первыми военными кораблями, прошедшими Северный Морской путь за одну навигацию. В ходе стоянки в бухте Провидения (24-29 сентября 1936 г.) эсминцы вооружили, на них приняли боекомплект и топливо с кораблей сопровождения, и дальше они уже следовали отдельно от судов сопровождения. 17 октября "Сталин" и "Войков" вошли в бухту Золотой Рог и были включены в состав отдельного дивизиона сторожевых кораблей Тихоокеанского флота. ЭОН-3 расформировали 23 октября 1936 г. Отличная организация экспедиции обеспечила почти полное отсутствие в ходе её каких-либо чрезвычайных происшествий.

На черном море

После окончания гражданской войны Черноморский флот находился в гораздо более худшем состоянии по сравнению с Балтийским. Он практически не существовал. Те корабли, которые не погибли в первую мировую и гражданскую войны, не оказались потоплены и разграблены вчерашними "друзьями" и врагами России, были уведены в составе последнего соединения Императорского русского флота – Бизертской эскадры. За исключением нескольких легких кораблей, с огромными усилиями введенных в строй на Николаевском судостроительном заводе в 1920 году, на Черном море остался только подорвавшийся на мине в 1920 году эсминец "Быстрый". Не имея возможности его увести, уходящие врангелевцы затопили корабль в Севастополе. Кроме того, в Николаеве оставались недостроенные "новики": "Занте", "Корфу" и "Левкас". Никакого "штатного командного состава" на корабле табелем предусмотрено не было. Но уже через месяц личный состав кораблей, по всей видимости быстро увеличивался. Уже в июне 1921 года с "Занте" в караул "при базе" выделялось по четверо военнослужащих через каждые 4-5 дней. По причине отсутствия каких-либо ресурсов в возрождающемся государстве восстановительные работы затягивались на годы. Не было ничего. Листая архивные дела тех лет, автору приходилось видеть документы, написанные и отпечатанные на чистой обратной стороне "половинок" и даже "четвертинок", документов штаба Черноморского флота 1908-1916 годов. С одной стороны листа – "…Распоряжением РВС республики" и "… покорнейше доношу Вашему Высокоблагородию…" – с другой. Тогда дни "сегодняшний" и "вчерашний" переплетались причудливо и фантастически. И вот из правления Севастопольского порта выходит приказ "о распорядке дня по соединению" от 28 апреля 1921 года в связи с празднованием I Мая и Пасхи. (43) Хотелось бы отметить пункт приказа командующего эскадры от 16 марта 1921 года: "Командирам вверенной мне эскадры разрешаю для чистки котлов на судах брать мальчиков, включив их на хлебный паек при судах. Начальник эскадры Чириков, комиссар Лукашевич". (43) Имея возможность сохранить для Советской страны хоть полсотни беспризорных детей, дать им кусок хлеба и шанс обрести новую судьбу в замен безнадежно утерянной, моряки использовали эти свои скромные возможности. Но новое время всё отчетливей проявляло и совсем другую свою сторону: вот что говорилось в рапорте начальнику дивизиона эсминцев: "Довожу до вашего сведения, что военмор машинист миноносца "Занте" Самойлов Николай на воскресник 23 октября 1921 года не пошёл, мотивируя это тем, что он освобожден по болезни. Когда я посмотрел в книге больных, в приемном покое, то такового не оказалось, и я приказал боцману базы т. Запольскому, чтоб он сказал ему прийти на работу. Боцману Самойлов сказал, что он здесь не зачислен и продукты не получает. Я отправился в канцелярию, и оказалось, что он числится в дивизионе эскадренных миноносцев с 11 октября. В результате он не исполнил моего приказания выйти на работу, ушел из дивизиона невзирая на то, что воскресник был массовый, где он должен работать. 23 октября 1921 г." (43) На рапорт командира была наложена резолюция: "Десять суток ареста и списать в экипаж с аттестацией". Напомним, что "проступком" военмора явился отказ участвовать в "добровольном" воскреснике. 12 июня 1923 г. "Занте" получил новое имя "Незаможный' (незаможными звались безземельные крестьяне-батраки на юге России). Восстановительный ремонт кораблей шел тяжело. Ну как держать машины в порядке, не имея мыла, соды и даже ветоши – возмущался в 1925 году командир эскадренного миноносца "Незаможник" Ковтунович: "…Нужно или прекратить ремонт или изыскать средства для добычи ветоши… команде выданы как ветошь несколько штук пришедших в негодность сигнальных флагов…".(56) Не обходилось и без недоразумений: 11 января 1925 года начальник дивизиона эсминцев делает запрос председателю комитета по снабжению по поводу "доставленных на тральщике № 24 4-х 130-мм орудий, назначение коих командиру корабля не известно". Только через неделю, 18 января последовало разъяснение, что орудия сгружены временно и предназначены для установки на тральщиках №№ 22 и 23. В это же время инженер-механик сообщал, что "из-за грязи и крайней тесноты обследование второго дна и составление дефектной ведомости идет крайне медленно, а судоремонтный завод известил, что имеет комплект топочного кирпича только для двух котлов и ремонт последующих начнет лишь по получении заводом новых партий кирпича. Готовноссть эсминца "Незаможный" на I февраля 1925 года была следующей: корпусные работы 85 %, механизмы 94,5 %, котлы 93,5 %, по трюмной части 92,5 %, по артиллерии 34 %, электротехнике 63 %, минной части 63 %, радиотелефонии 35 %, по снабжению 63 %. На корабле шло оборудование помещений, обшивание трубопроводов, установка приборов ПУАО и телефонов. Эсминец стоял у заводской стенки на отоплении с берега. На его борт из Ленинграда доставили 4 прицела Герцико и 4 оптических трубы для минных аппаратов. Параллельно производилась масса мелких доработок по освещению, вентиляции, сигнальным огням, телефонным аппаратам и электрическим сетям. Первоначально установленные телефоны Грегама заменили на телефоны системы Гейслера, а неисправный механический тросовый машинный телеграф был заменен электрическим. Многие из этих доработок повторяли сделанные ранее при восстановлении на Балтийском море эскадренного миноносца "Урицкий" Необходимым было признано установить световой вызов на палубных телефонах, желательным признавалось восстановление ранее существовавшего подводного телеграфа. (56) Эти работы, в свою очередь, становились обязательными для работ по восстановлению эсминцев "Левкас" и "Быстрый", которые с 5 февраля 1925 г получили новые имена "Шаумян" и "Фрунзе". Заводские пробы были проведены на "Петровском" (до 5 февраля 1925 г "Корфу") 10-11 марта 1925 г. На пробеге Николаев-Одесса-Николаев обороты машин довели до 430 (23 узла). В целом работа механизмов была признана вполне удовлетворительной. По возращении "Петровский" встал в док для осмотра. На нем заменили 3 листа подводной обшивки и 9176 заклепок. Было особо отмечено, что, "несмотря на тщательную очистку и окраску корпуса, командир корабля должен знать о необходимости, в будущем, ведения профилактических работ по подводной части корпуса" (56). Отметили разницу в сохранности корпусов в сравнении с "Фрунзе" и "Шаумяном". Причиной лучшего состояния последних стало лучшее качество работы на "другом судостроительном заводе". На "Петровском" началось установление нако- пец-то прибывших из Ленинграда артиллерийских орудий. Был определен боекомплект на предстоящую кампанию: 520 фугасных. 40 ныряющих и 80 практических снарядов. Как обычно, в истории русского (теперь уже и советского) флота обозначилась хроническая нехватка специалистов, особенно кочегаров и торпедистов. На запросы о комплектации следовал такой же традиционный ответ: ".. .Вам не дают необходимое число хорошо знающих специалистов не по какой-либо иной причине, а просто потому, что их пет ещё в достаточном количестве". (56) А то, что техническая культура специалистов должна быть достаточно высока на любом этапе работы, наглядно подтвердил случай, произошедший 8 апреля при сборке главного воздушного насоса, когда в приёмном клинкете был обнаружен "забытый" 3\8 дюйма болт с гайкой и шайбой. Согласно документации сборной мастерской, работы по клинкету вели рабочие: Лебедев, Гродский и Майстренко. Комплекс ходовых испытаний "Петровского" занял пять недель, в ходе которых кораблем было пройдено 1348 миль. 6 июня 1925 года командир рапортом доложил о полном окончании работ по машинам и корпусу. В то же время отмечалась необходимость текущего ремонта "всей артиллерии", замены 76-мм зенитного орудия системы Лендера, переборки всех компрессоров и станков орудий. Не были приняты минные аппараты, отсутствовал комплект торпед, не были установлены аккумуляторы в электрических сетях приборов ПУАО. Недостаточной оставалась и выучка неопытных экипажей, что привело к столкновению "Петровского" и "Незаможника" по выходу из Севастополя 27 июня 1925 года. По счастью, повреждения кораблей были минимальны и не представляли опасности. Тем не менее авторитет и сила СССР нуждались в подтверждении срочном и немедленном. Лучшим же подтверждением этого во все времена являлся заграничный морской поход. На сентябрь 1925 года был назначен первый дальний поход в истории советского военно-морского флота. "Незаможник" и "Петровский" готовились уходить в Средиземное море, в Неаполь, с заходом в Костантипополь. Спешно чистилось "всё, что могло быть вычищено", все менялось на новое, в особенности обмундирование. Командному составу был выдан один "белый костюм" и суконные брюки по сроку 1926 (следущего) года. Срочно потребовались "ранее не нужные" 30 кортиков, 30 портупей и столько же сабель. Но с трудом найденные на складах Севастополя кортики оказались в запущенном состоянии, а портупеи к ним отсутствовали вообще.

В советско-финской войне на Балтике

В 1939 году эсминец "Ленин" был переведен в состав учебных судов флота (52). Но учебная служба оказалась недолгой, и с ростом военной напряженности он вновь вводится в состав 3- го дивизиона эскадренных миноносцев Краснознаменного Балтийского флота. (48) С мая 1939 года корабль приступил к патрулированию пограничной акватории Финского залива. Взаимное недоверие между Советским Союзом и Финляндией быстро нарастало. Появление финских самолетов-разведчиков, патрульных катеров в наших водах становилось всё более частым. Уже тогда Балтийское море стало театром военных действий в войне, начавшейся 1 сентября 1939 года. Исходя из нарастающей опасности развертывания военных действий на море. Балтийский флот резко усиливает противолодочное патрулирование и с 20 сентября 1939 года начинает развертывание минных заграждений в районе Стирсудден-Шепелев, выставив до 500 мин образца 1908 и 1912 годов. В эти же дни противолодочные силы флота вели усиленный поиск польских подводных лодок в Финском заливе. Это было связано с вступлением частей Красной армии в восточную Польшу. Положение усугублялось тем, что к этому моменту не было "полной ясности" о местонахождении польского подводного минного заградителя, интернированного в Таллине и "бежавшего" в море "из- под ареста" 18 октября 1939 г. В составе противолодочного дозора были и наши герои – "Артем", "Володарский" и "Энгельс". (27) К 26 сентября местонахождение польских лодок на Балтике было установлено: две были интернированы в Швеции, а третья, направляясь в Великобританию находилась в южной части Балтийского моря. Тем не менее в этот день в районе Лужской губы, в двух различных местах были обнаружены перископы. Поиск лодок результатов не дал, но 27 сентября 1939 года около 18 ч 00 мин в районе Нарвского залива был потоплен неизвестной подводной лодкой пароход "Металлист" (2952 т), а около 2 ч 00 мин, 28 сентября пароход "Пионер", входящий в Нарвский залив, был вынужден выброситься на камни, уклоняясь от атаки очередной неизвестной подводной лодки. По всей видимости, те же две неизвестных лодки отметились 29 сентября: одну заметили на переходе из Нарвского зал и на в губу Кунда, а вторая вечером того же дня была засечена шумопеленгаторной станцией в трех милях от Толбухина маяка. (27) При этом отметим, что еще почти два года Советский Союз не участвовал во второй мировой войне. формально оставаясь нейтральным государством. Но достаточно заглянуть в журнал боевых действий эскадренного миноносца "Ленин", чтобы ощутить, как тревожно было на границе Страны Советов: "12 октября 1939 года. 6 часов 25 минут. Неизвестной подводной лодкой произведен торпедный залп по кораблю, несущему дозорную службу. Торпеда прошла в 5 метрах по носу корабля, с правого борта на левый. Поиск и преследование неизвестной подводной лодки успехом не увенчались". Советский Союз и Финляндия неотвратимо вползали в войну. Именно "ползучим" надо охарактеризовать процесс взаимных, всё более масштабных провокаций. Так, 11 и 12 ноября советские самолеты -разведчики, ведущие аэрофотосъёмку финского острова Гогланд, были обстреляны ружейно-пулеметным огнем. (27) По терминологии советских газет того времени произошла "очередная наглая провокация белофинских бандитов". Официально же война началась с передачи в 00 ч 15 мин 30 ноября 1939 г с сигнала "Факел", являвшегося приказом на открытие огня и ведение боевых действии Балтийским Флотом. К началу Финской кампании на море Балтийскому флоту противостояли меньшие по числу, по вполне современные и хорошо подготовленные ВМС Финляндии. Они имели в своём составе 2 броненосца береговой обороны (несущих по четыре 254-мм орудия главного калибра), 5 подводных лодок, 6 канонерских лодок, 2 минных заградителя, 8 тральщиков, 7 торпедных катеров, большое количество мелких сторожевых и вспомогательных кораблей. (27) Формальное превосходство Балтийского флота было абсолютным: только линейные корабли "Марат" и "Октябрьская революция" несли 24 305- мм орудия. Именно "при линкорах" и находился 3-й дивизион эсминцев, состоящий из пяти эсминцев типа "Новик". Ими командовали: "Володарским" капитан 3- го ранга Крученых А.В.. "Артемом" капитан 3- го ранга Сидоров Л.Н., "Карлом Марксом" капитан-лейтенант Ефет Е.Б., "Энгельсом" капитан- лейтенант Васильев В.П., "Лениным" капитан-лейтенант Махов В. С. В первые же часы войны выяснились недостатки довоенной учебы: в 10 ч 21 мин по местному времени эсминцы "Володарский" и "Карл Маркс" были атакованы бомбардировщиком "СБ", по неопытности экипажей, принявших их за финские броненосцы "Вяйнемяйнен" и "Ильмаринен". Шесть бомб легли в 30 метрах от борта "Володарского", находившегося на циркуляции. В свою очередь, "Карл Маркс" обстрелял этот и пять других самолетов. Ни в кого не попав, он в свою очередь доложил об "атаке финской авиации". Эти же "новики" с 11 ч 40 мин по 14 ч 15 мин того же числа перехватывают севернее острова Лавенсаари несколько катеров с финскими военнослужащими, отходящими с острова. Около 13 ч "Ленин" принял на борт спасенного лейтенанта Николаенко. Пилотируемый им "И-16" совершил вынужденную посадку на отмели у острова Сескар. После 20 мни. проведенных в декабрьской воде, пилот отказался от госпитализации и уже на следующий день снова поднялся в воздух. В первые дни Финской войны эскадренные миноносцы, временно приданные к десантным группам, участвуют в операциях по захвату "отдельно стоящих" островов в Финском заливе, оборона которых финнами была невозможна в виду абсолютного превосходства СССР на море и в воздухе. В течение первых четырех дней войны были захвачены острова Гогланд (Суссари), Большой Тютерс, Лавенсаари (Мощный), Сескар, Соммерс. (25) Теперь же основной боевой задачей стала борьба с финскими батареями береговой обороны в Бьёркском архипелаге. Созданная в начале века умом и талантом Николая Оттовича Эссена, система береговой обороты Балтийского побережья была сохранена и расширена финскими хозяевами. На рассвете 2 декабря, продолжая операции по захвату островов в Финском заливе, южная десантная группа находилась в 10 милях восточнее середины острова Гогланд. Около 8 ч 30 мин идущий головным эсминец "Ленин" обнаружил перископ подводной лодки в 20 кабельтовых, на курсовом угле 40° левого борта. Повернув в сторону лодки. "Ленин" выпустил 4 102-мм снаряда и пробомбил место обнаружения перископа в 8 ч 35 мин, сторожевой корабль "Вихрь" обстрелял участок бомбометания ныряющими снарядами. Предположительно, лодка уклоняясь от атаки, уже не смогла атаковать десантную группу. (27) Пятнадцатого декабря "Карл Маркс" и "Энгельс" участвуют в разведывательно-отвлекающих действиях у острова Килписаари и предполагаемой базы финских канонерских лодок Аспэ-Лупин. При этом "Карл Маркс", ведя огонь по радиостанции у башни Аспэ, наблюдал попадания в помещение радиостанции (выпушено 58 102-мм снарядов). 10-дюймовая финская батарея вела ответный огонь по эсминцам, но, несмотря на ряд близких попаданий, успеха не добилась. "Энгельс" же, провоцируя на открытие огня батарею Килписаари, приближался к острову на расстояние до 13 кабельтовых, выпустив по нему 32 снаряда, но батареи не обнаружил. (27) Во второй половине декабря эсминцы "Карл Маркс" (командир капитан-лейтенант Е.Б. Ефет, старший политрук А.Ф. Ломовцев) и "Володарский" (командир капитан 3- го ранга А.В. Крученых, батальонный комиссар Г.Я. Гаврилов) раз за разом ходят на обстрел батарей "Лугти" и "Сааремпя", по батареи все же продолжают вести огонь. 18 декабря на обстрел батарей выходит уже линкор "Октябрьская революция". Первый ответный залп трехорудийной финской батареи лег недолетом в 2 кабельтовых от "Октябрнпы". Линкор дал ещё два залпа и начал отход. На следующий день уже линкор "Марат" в течение получаса ведет огонь главным калибром. После войны выяснилось, что батарея 18-14 декабря получила сильные повреждения, ряд орудии был выведен из строя. Но. так как на остров не была проведена десантная операция, в течение последующей недели боеспособность "Сааремпя" была частично восстановлена. 30 декабря 1939 года "Октябрина" вновь ходит на бомбардировку всё той же злосчастной батареи. Во всех этих выходах эсминцы 3-го дивизиона несут противолодочную оборону линейных кораблей. К новому, 1940 году ледовый покров в Финском заливе установился окончательно и боевые действия надводных сил на море прекратились. Лед сошел уже только "после войны", завершившейся в марте 1940 года. Вернувшись по окончании войны в состав учебного отряда "Ленин" продолжает оставаться учебным кораблем вплоть до 22 июня 1941 года

Построенные корабли

"Яков Свердлов" (Заложен 19 июля 1910 г. на добровольные пожертвования, спущен на воду 21 июня 1911 г., вступил в строй 22 августа 1913 г.) "Артем" (Заложен в июле 1915 г., спущен на воду 22 мая 1916 г., вступил в строй 10 октября 1916 г.) "Володарский" (Заложен в 1913 г., спущен на воду 23 октября 1914 г.) "Сталин" (Заложен в июле 1915 г, спущен на воду 23 иая 1916 г) "Урицкий" (Заложен 6 сентября 1914 г., спущен на воду 6 марта 1915 г.) "Энгельс" (Заложен 15 июня 1915 г., спущен на воду 22 октября 1915 г.) "Калинин" (Заложен 27 октября 1913 г., спущен на воду 27 июля 1915 г.) "Карл Маркс" (Заложен 27 октября 1913 г., спущен на воду 9 ноября 1914 г.) "Валериан Куйбышев" (Заложен 21 ноября 1913 г., спущен на воду 14 августа 1915 г.) "Войков" (Заложен 16 ноября 1913 г., спущен на воду 15 ноября 1914 г.) "Карл Либкнехт" (Заложен 16 ноября 1913 г., спущен на воду 10 октября 1915 г.) "Ленин" (Заложен 16 ноября 1913 г., спущен на воду 21 октября 1914 г.) "Дзержинский" (Заложен 29 октября 1915г., спущен 14 августа 1916 г.) "Железняков" (Заложен в 1915 г., спущен на воду в 1924 г.) "Незаможник" (Заложен в 1915 г., спущен на воду в 1917 г. 17 марта 1918 г. в недостроенном состоянии был захвачен в Николаеве германскими оккупантами, в январе 1920 г. уведен белогвардейцами в Одессу и в начале февраля 1920 г. затоплен ими при эвакуации в Крым.) "Шаумян" (Заложен в 1915 г., спущен на воду в 1925 г., вступил в строй 10 декабря 1925 г. и вошел в состав Морских Сил Черного моря. В мае-июне 1928 г. совершил визит в Стамбул (Турция), в октябре 1930 г. в Стамбул, Пирей (Греция) и Мессину (Италия), с 17 октября по 7 ноября 1933 г. в Стамбул, Пирей и Мессину. В 1928-1930 г. и 1935 г. проходил капитальные ремонты. С 11 января 1935 г. вошел в состав Черноморского флота. Участвовал в Великой Отечественной войне: оборона Одессы и Севастополя, десант в Феодосию 29 декабря 1941 г. Погиб в апреле 1942 г.) "Фрунзе" (До 5 февраля 1925 г. "Быстрый". Заложен 16 октября 1913 г., спущен на воду 25 мая 1914 г., вступил в строй 18 апреля 1915 г. и вошел в состав Черноморского флота. Участвовал в первой мировой войне. 16 декабря 1917 г. перешел на сторону Советской власти. Проходил капитальный ремонт в 1918 г. 1 мая 1918 г. захвачен в Севастополе германскими оккупантами, в ноябре 1918 г. белогвардейцами, а в декабре 1918 г. англо-французскими интервентами. 22-24 апреля 1919 г. выведен из строя и 14 ноября 1920 г. оставлен белогвардейцами при эвакуации из Севастополя. С 29 мая 1920 г. находился в порту на хранении, в 1923-1927 гг. восстановлен, 16 декабря 1927 г. вновь введен в строй и включен в состав Морских Сил Черного моря. В мае-июне 1928 г. совершил визит в Стамбул (Турция), 4-8 сентября 1929 г. в Неаполь (Италия). 11 января 1935 г. вошел в состав Черноморского флота. В 1936-1940 гг. прошел капитальный ремонт. Участвовал в Великой Отечественной войне: оборона Одессы. Погиб 21 сентября 1941 г. в районе Тендровской косы в результате авианалета.)

экипаж

111 человек, в том числе 7 офицеров 133 человека (с 1927 года) 172 человека (с 1940 года).

Вооружение

Главный калибр

3-5 102-мм пушек Обуховского завода

Вспомогательная/зенитная артиллерия

Сильно различалось. На кораблях первой серии — 2 47-мм, второй 1-2 40-мм или 1 63-мм зенитная пушка

Минно-торпедное вооружение

от 3 до 5 спаренных или строенных 457-мм ТА (10-14 торпед), 80 морских мин образца 1908 года