SandBox

Версия 04:38, 31 октября 2019

Эта статья в данный момент редактируется Статья активно редактируется участником проекта WunderWaffe72. Перед внесением правок свяжитесь с ним. Последняя правка была внесена 31.10.2019.

13,2-мм/76 пулемет Model 1931

13,2-мм/76 пулемет Breda

Классификация

Зенитный пулемет Тип

13,2-мм/76 Model 1931 Модификация

История производства

ВМС Италии Страна производства

Breda Разработчик

1931 г. Разработано

Breda Производитель

1931-1943 г. Годы производства

н/д ед. Изготовлено

13,2-мм/76 Model 1931 Модификации

История эксплуатации

Состояло на вооружении	1931-1945
Годы эксплуатации	1935-1945 г.
Было установлено на	корабли всех классов ВМС Италии
Войны и конфликты	Вторая мировая война

Характеристики орудия

13,2 мм. Калибр

47,5 кг. Масса ствола

1000 мм. Длина орудия

75,7 калибров Длина ствола

6,48 км. Максимальная дальность стрельбы

автоматический, магазин Принцип заряжания

400 (техническая) выстр./мин. Скорострельность

Характеристики снарядов

вся номенклатура сухопутных войск и ВВС Типы снарядов

0,051 кг. Масса снаряда

840 м/с Начальная скорость снаряда

Служба

Достройка и ввод в строй

Головные линейные корабли нового поколения были сданы флоту практически одновременно. Vittorio Veneto официально вступил в строй 28 апреля 1940 г. Первым командиром корабля стал капитан 1 ранга Джузеппе Спарцани. В первый день мая линкор покинул Триест, обогнул Аппенинский полуостров, чтобы завершить доводочные работы в арсеналах Генуи и Специи, и 15 мая прибыл в главную военно-морскую базу в Таранто. На Littorio (капитан 1 ранга Массимо Джирози) флаг был поднят 6 мая; 20-го он оставил Геную, после чего также побывал в арсенале Специи и 24-го присоединился к собрату в Таранто. Оба новейших линкора были сведены в 9-ю дивизию 1-й эскадры итальянского флота. Назначенный ее командиром контр-адмирал Карло Бергамини поднял свой флаг на Littorio.

Не прошло и месяца, как мирная жизнь закончилась. 10 июня с балкона римского Палаццо Венеция Бенито Муссолини объявил о вступлении Италии в войну. Здесь стоит сказать несколько слов об организации руководства Королевского Итальянского флота. Высшим органом управления военно-морскими силами Италии являлось Морское министерство во главе с Муссолини. Первый помощник морского министра (секретарь по делам флота) являлся начальником Главного морского штаба (ГМШ). Эту должность в начале войны занимал адмирал Доменико Каваньяри. Аппарат Главного морского штаба, отвечавший непосредственно за руководство боевыми действиями, известен под названием «Супермарина» (Supermarina). Во главе Супермарины стоял начальник ГМШ, но на практике из-за загруженности последнего министерскими делами оперативное руководство флотом оказывалось в руках его первого заместителя вице-адмирала Артуро Сомильи. Пост командующего надводным флотом занимал вице-адмирал Иниго Кампиони.

Королевский Итальянский флот к тому моменту насчитывал в своем составе 4 линкора, 7 тяжелых и 14 легких крейсеров, 59 эсминцев, 67 миноносцев, 116 подводных лодок. Организационно он состоял из двух эскадр надводных кораблей, подводных сил, четырех военно-морских округов и пяти заморских командований.

Организация итальянского флота на 10 июня 1940 г. Командующий флотом — вице-адмирал Иниго Кампиони

В 1-ю эскадру, которой командовал сам адмирал Кампиони, входили 5-я (Giulio Cesare, Conte di Cavour^[2]) и 9-я дивизии линкоров, 1-я (Zara, Gorizia, Fiume), 4-я (Alberico da Barbiano, Luigi Cadorna, Alberto di Giussano, Armando Diaz) и 8-я (Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi, Giuseppe Garibaldi) дивизии крейсеров. 2-я эскадра находилась под командованием вице-адмирала Рикардо Паладини, поднявшего свой флаг на Pola. В состав эскадры входили 3-я (Bolzano, Trento, Trieste), 7-я (Eugenio di Savoia, Emanuele Filiberto Duca d`Aosta, Muzio Attendolo, Raimondo Montecuccoli) и 2-я (Giovanni delle Bande Nere, Bartolomeo Colleoni) дивизии крейсеров. Главная база 1-й эскадры находилась в Таранто, 2-й — в Мессине. При каждой из дивизий состояло по дивизиону эсминцев, у дивизий линкоров — по два. В частности, 9-й дивизии на тот момент были приданы 14-й и 15-й дивизионы, состоявшие из хорошо вооруженных кораблей типа Navigatori.

Командиры 9-й дивизии линкоров

Впрочем, пара новейших линкоров еще проходила курс боевой подготовки и к участию в боевых действиях не привлекалась, а в море выходила только для учений. Этот период для их экипажей выдался весьма напряженным — занятия и тренировки следовали одно за другим. Материальная часть еще страдала множеством «детских болезней», типичных для новых кораблей, да еще таких крупных и технически сложных. Поэтому на борту оставались весьма внушительные группы инженеров и технических специалистов фирм-строителей, что, кстати, вызывало ощутимое перенаселение жилых помещений. Адмирал Бергамини весьма критически отзывался о подобной организации дела, но был вынужден мириться с ней.

К началу июля артиллерия главного калибра Littorio еще не была принята в эксплуатацию, причем задержка готовности составляла около трех месяцев. Проблему усугубило попадание воды в башню №2 во время учебного выхода 5 июля, выведшее ее из строя на несколько дней. Стоит ли удивляться, что специалисты «Ансальдо», всячески подгоняемые командованием флота и руководством фирмы, работали в авральном режиме, что в итоге привело к ЧП. Около 15.15 7 июля во время работ с использованием ацетиленовых горелок в перегрузочном отделении башни №1 капли расплавленного металла попали на связку электрических кабелей в основании башни. Изоляция части кабелей (в основном, низкого напряжения: линии гирокомпаса, телефонные, сети управления огнем) — начала тлеть без огня и дыма, из-за малого доступа кислорода в узких кабельных каналах, практически не нагревая внешнюю арматуру. Так продолжалось, пока огонь не забрался выше, в перегрузочное отделение, где кабельные каналы значительно расширялись. Получив доступ кислорода, пламя быстро разгорелось. В 15.45 была объявлена пожарная тревога, весь персонал из башни и подбашенных отделений — эвакуирован. Высокая температура и большое количество дыма затрудняли борьбу с огнем, тем не менее, к 17.40 пожар был потушен, при этом затопления погребов не потребовалось. Один рабочий «Ансальдо» скончался от удушья, еще одного, получившего серьезное отравление, удалось спасти.

Последствия пожара оказались серьезными: пришли в негодность все кабели, некоторые элементы снарядных подъемников деформировались от воздействия высокой температуры, часть механизмов требовала переборки. По результатам расследования, ответственность за происшествие была воз- ложена на фирму, чьи сотрудники, в нарушение инструкций, использовали открытый огонь в подбашенных помещениях. Ремонт повреждений велся ударными темпами, тем не менее, во время учебных стрельб 18 июля, в которых Littorio участвовал совместно с Vittorio Veneto, башня №1 все еще не действовала.

Бой у Пунта-Стило заставил итальянцев подстегнуть боевую подготовку экипажей новейших линкоров. Времени для накопления необходимого опыта не хватало, что компенсировалось тем, что Vittorio Veneto и Littorio считались высокопрестижными кораблями, и в их команды отбирались лучшие из лучших. Благодаря этому, освоение новой техники шло достаточно быстро. Наконец, 2 августа адмирал Бергамини смог отрапортовать, что его корабли готовы к активным действиям.

Боевой дебют

Первое столкновение главных сил итальянского и британского флотов, произошедшее 9 июля 1940 г. у мыса Пунта-Стило, показало слабость модернизированных линкоров типа Conte di Cavour. Формально, итальянцы имели в бою два линейных корабля против трех британских, вели бой в меньшинстве и сумели избежать серьезных последствий. Тем не менее, Суперма-рина распорядилась операций с участием главных сил временно — до ввода в строй новейших линкоров — не проводить. Такой момент настал к концу августа.

30-го числа англичане начали масштабную операцию «Хэтс» по переводу из Гибралтара в Александрию кораблей, предназначенных для усиления Средиземноморского флота (линкор HMS Valiant, авианосец HMS Illustrious, крейсера HMS Cardiff, HMS Coventry). Вышедшая навстречу им эскадра под командованием адмирала Э.Б. Каннингхэма (линкоры HMS Warspite и HMS Malaya, авианосец HMS Eagle, 5 крейсеров, 12 эсминцев) одновременно осуществляла проводку трех транспортов с важными грузами на Мальту. Днем движение противника было замечено итальянской воздушной разведкой, и Супермарина ответила выходом в море главных сил флота, которым была поставлена задача перехватить и уничтожить британское восточное соединение.

Получив приказ из Рима, итальянский флот произвел боевое развертывание — самое крупное во Второй мировой войне! Под командованием адмирала Кампиони, поднявшего свой флаг на Littorio, находилось 5 линкоров, 13 крейсеров и 34 эсминца. По определению официального историка М.-А. Брагадина, «в этот момент итальянский флот находился в великолепном состоянии по эффективности, готовности к действию и боевому духу».

Британский самолет-разведчик своевременно обнаружил выход итальянской эскадры, и Каннингхэм изменил курс. Итальянская воздушная разведка, напротив, потеряла противника. Когда же в середине дня 31 августа он был снова обнаружен, шансы перехватить его до заката оставались весьма призрачными. Не желая вступать в бой ночью, но рассчитывая с рассветом снова пойти на сближение с противником и перехватить его где-нибудь в районе Мальты, Кампиони повернул свои корабли на прямо противоположный курс. Планам итальянского командования помешал разыгравшийся в Ионическом море шторм, полностью исключивший разведывательные полеты авиации и приведший к преждевременному израсходованию топлива на эсминцах. Поэтому днем 1 сентября Супермарина отозвала корабли на базу, но непогода успела сделать свое дело, нанеся ряд повреждений кораблям и смыв за борт нескольких моряков.

Столь же безрезультатным оказался следующий выход, состоявшийся 7 сентября, после получения сведений о том, что неприятельская Гибралтарская эскадра движется на восток. Супермарина немедленно направила на перехват все 5 линкоров, 6 крейсеров и 18 эсминцев. Итальянский командующий планировал атаковать противника, когда тот окажется в районе южнее Сардинии. Одновременно удары по вражескому соединению должна была нанести авиация. Однако ожидание оказалось напрасным. Вскоре были получены новые разведанные, что британское соединение проследовало из Гибралтара в западном направлении для операции против Дакара, и 9 сентября итальянский флот прибыл в Неаполь, откуда спустя два дня линкоры перешли в Таранто.

В конце сентября англичане решили перебросить на Мальту 1200 солдат, размещенных на борту двух легких крейсеров. Для их прикрытия вышли линкоры HMS Valiant и HMS Warspite, авианосец HMS Illustrious, крейсера HMS Orion, «Сидней», «Йорк» и 11 эсминцев. Утром 29 сентября итальянский разведчик обнаружил эти корабли в 170 милях от Александрии, и Супермарина, принимая вызов, выслала в море 5 линкоров (5-я, 6-я и 9-я дивизии), 7 тяжелых и 4 легких крейсеров (1-я, 3-я, 7-я и 8-я дивизии) и 23 эскадренных миноносца. Следующим утром итальянская армада была замечена самолетом с HMS Illustrious, и, принимая во внимание серьезное неравенство в силах, Каннингхэм решил уклониться от боя. Это удалось неожиданно легко, так как итальянская разведка опять надолго потеряла англичан из поля зрения. Лишенный информации Кампиони, подчиняясь полученным инструкциям, крейсировал со своими кораблями между 37-й и 39-й параллелями, в то время как противник находился гораздо южнее. Ночью 1 октября был получен приказ о возвращении в базы. Контакт же с противником был восстановлен только во второй половине дня, когда тот был уже далеко на востоке...

Первые боевые операции с участием Littorio и Vittorio Veneto, пусть и не ознаменовавшиеся встречей с противником, дают некоторый материал для рас-суждений. Необходимость решительного сражения, когда итальянцы имели пять линкоров, в том числе два новейших, против четырех у британского Средиземноморского флота, из которых реальную боевую ценность представляли только два (HMS Valiant и HMS Warspite, прошедшие модернизацию), ни у кого не вызывала сомнений. Однако каждый раз возникала масса обстоятельств, мешающих осуществить это намерение.

Прежде всего, поражает беспомощность итальянской воздушной разведки, не способной обнаружить неприятеля буквально у себя под носом. Но даже если вспомнить про постоянные трения между моряками и авиаторами и не принимать в расчет приданные флоту базовые разведчики, то находившиеся в море корабли располагали примерно тремя десятками (!) бортовых самолетов — более чем достаточно, чтобы полностью «перекрыть» акваторию Центрального Средиземноморья. Во всяком случае, японцы ухитрялись вести вполне эффективную разведку и меньшим количеством машин. На этом фоне жалобы моряков, что летчики плохо разбираются в силуэтах кораблей и не всегда верно идентифицируют цели, выглядят совсем уж несущественными.

С другой стороны, итальянцы были уверены, что их корабли будут обнаружены британской воздушной разведкой сразу после выхода в море, и избавиться от постоянного «надзора» не удастся. Если англичане уступали в силах, то они могли легко уклониться от боя. В таких случаях итальянский флот не достигал ничего, кроме бессмысленного расходования топлива и износа машин.

Следующим фактором, постоянно довлевшим над итальянскими флотоводцами, была очевидная неготовность к ночному бою. Это вынуждало их каждый раз планировать свои действия так, чтобы встреча с противником состоялась в светлое время суток, а если это заведомо не удавалось — то отходить, не рискуя быть атакованным в темноте.

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и политический аспект. Фашистское руководство Италии все еще надеялось на скорое окончание войны. Флот же должен был стать одним из ключевых аргументов в споре о послевоенном дележе добычи, поэтому его следовало сохранить.

Все эти обстоятельства вынуждали Супермарину действовать, по выражению самих же итальянских историков, «слишком благоразумно». В таком ключе выдерживались инструкции, сковывавшие инициативу командующих в море. Впрочем, последние также не демонстрировали готовность данные инструкции нарушать. Невольно согласишься с авторами, полагающими, что в сознании итальянских моряков укоренился «комплекс Пунта-Стило», и они сомневались относительно исхода предстоящей схватки, даже имея значительное численное превосходство.

«Ночь Таранто»

Итальянские корабли, находившиеся в Таранто 11 ноября 1940 г.

На внешнем рейде (Mar Grande)

• линейные корабли Littorio, Vittorio Veneto, Andrea Doria, Giulio Cesare, Caio Duilio, Conte di Cavour;
• тяжелые крейсера Zara, Gorizia, Fiume;
• эсминцы Alfredo Oriani, Giosue Carducci, Vincenzo Gioberti, Vittorio Alfieri, Baleno, Lampo, Folgore

На внутреннем рейде (Mar Piccolo)

• тяжелые крейсера Pola, Bolzano, Trento, Trieste;
• легкие крейсера Giuseppe Garibaldi, Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi;
• эсминцы Alpino, Ascari, Bersagliere, Camicia Nera, Carabiniere, Corazziere, Fuciliere, Geniere, Granatiere, Lanciere, Grecale, Libeccio, Maestrale, Scirocco, Dardo, Saetta, Strale, Freccia, Antonio Usodimare, Nicoloso da Recco, Emanuele Pessagno;
• 5 миноносцев, 16 подводных лодок, 4 тральщика, 1 минный заградитель, 9 танкеров

Нежелание итальянцев принять генеральное сражение привело адмирала Каннингхэма к мысли, что единственным действенным способом уничтожить линейный флот противника является воздушный удар по его главной базе. Впервые данную идею высказал еще в 1937 году тогдашний командир авианосца «Глориес» кэптен Листер. Первоначально удар палубной авиации по Таранто был запланирован на 21 октября — день Трафальгарского сражения. Помешал пожар на HMS Illustrious. Затем флот был занят обеспечением высадки на Крите. Налет был снова отложен и теперь приурочен к крупной операции «МВ.8» (4—13 ноября). Мы не будем приводить здесь все детали развертывания британского флота, которое строилось в виде оперативной «многоходовки» с участием Александрийской и Гибралтарской эскадр. Важен тот факт, что Супермарина не смогла разгадать замысла противника, позволив HMS Illustrious приблизиться на 170 миль к главной базе своего флота и с наступлением ночи 11 ноября произвести запуск самолетов.

Порт Таранто, располагавшийся в глубине одноименного залива, являлся главной военно-морской базой итальянского флота, способной принимать корабли любых классов. На его берегах размещались верфи фирмы «Този», строивший подводные лодки; имелось два крупных сухих дока, один из которых мог принимать современные линкоры, и шесть плавучих доков (один крупный, два средних и три малых). Порт состоял из двух гаваней с глубинами от 7 до 35 м. Полностью закрытый внутренний бассейн (Мар Пикколо) соединялся узким проходом (так называемым Каналом) с обширной внешней гаванью (Мар Гранде), прикрытой брекватером, идущим от мыса Рондинелла на юго-запад до острова Сан-Пьетро, а затем поворачивающим на юго-восток, к островку Сан-Паоло. В этом месте имелся широкий проход (1187 м), а далее шла южная часть брекватера длиной 1609 м, называемая Дига ди Сан-Вито по расположенному неподалеку от ее основания одноименному мысу. Еще один брекватер длиной 2400 м — Дига ди Тарантола — располагался внутри Мар Гранде, прикрывая якорную стоянку.

Противовоздушную оборону базы обеспечивала 21 зенитная батарея калибром 100 мм. Из них 13 располагалось на суше, а 8 были установлены на специальных плотах, расставленных вдоль внешнего брекватера. Кроме того, имелось 84 тяжелых и 109 легких пулеметов, прикрывавших весь район порта. Для обнаружения самолетов предназначались шумопеленгаторные посты и 22 прожектора, к которым в случае необходимости могли присоединиться прожекторы кораблей. Места стоянки защищались сетевыми заграждениями. Дополняли систему обороны 90 аэростатов.

Пост начальника военно-морской базы Таранто занимал вице-адмирал Артуро Риккарди. Учтя опыт воздушного нападения на французские корабли в Мерс-эль-Кебире и торпедирования итальянских эсминцев на якорных стоянках в Аугусте и Триполи, он полностью осознавал угрозу торпедоносцев для кораблей в Таранто, но считал, что своевременное обнаружение неприятельского авианосца воздушной разведкой, а взлетевших с него самолетов — шумопеленгаторными постами позволит успешно отразить налет. Этот сомнительный расчет усугублялся типичным для итальянцев разгильдяйством. Мощная на бумаге противовоздушная оборона гавани имела множество изъянов. Командование легиона фашистской милиции, на который возлагалась ПВО базы, не разделяло оптимизма флотского начальства и, стремясь снять с себя ответственность за возможные последствия, настаивало на переводе тяжелых кораблей в Неаполь. К моменту британского налета в Таранто находились главные силы Реджа Марина — 6 линкоров, 7 тяжелых и 2 легких крейсера, 28 эсминцев, 5 миноносцев, 16 подводных лодок, 4 тральщика, 1 минный заградитель, 9 танкеров. Все корабли на внешнем рейде, два тяжелых крейсера и четыре эсминца на внутреннем рейде были расположены так, чтобы обеспечить наилучшую защиту от внезапной ночной атаки. У орудий главного калибра находились половинные расчеты, расчеты зенитных орудий дежурили ночью в полном составе. Но многие корабли и вспомогательные суда стояли на внутреннем рейде, как в мирное время, борт о борт у стенки. Ведение ими зенитного огня по низколетящим самолетам неминуемо привело бы к поражению своих кораблей. Из 90 имевшихся аэростатов 60 были повреждены во время шторма в начале ноября и в воздухе находилось только 27; из затребованных флотом 12 800 м противоторпедных сетей, стояло только 4200 м и еще 2900 м валялось на берегу — их не устанавливали из опасения, что они могут затруднить кораблям вход и выход из гавани. К тому же, сети опускались на глубину до 8 м и не могли защитить от торпед с магнитным взрывателем с глубиной хода 9—10 м. Внушительные по числу стволов береговые зенитные батареи имели на вооружении устаревшие орудия, а из 22 прожекторов только два были связаны с шумопеленгаторными постами. Задымление базы отработано не было.

Первая ударная волна — двенадцать «Суордфишей» 815-й эскадрильи — поднялась с HMS Illustrious в 20.40 и около 23 часов появилась над гаванью Таранто. Итальянцы обнаружили ее только над своими кораблями. Зенитная артиллерия открыла беспорядочную стрельбу, однако прожекторы до конца атаки так и не были использованы. Через час после ухода первой ударной группы атаковала вторая волна (восемь «Суордфишей» 819-й эскадрильи), встреченная более организованно. Торпедоносцы несли торпеды с установкой скорости 27 узлов и глубины хода 10 метров, оснащенные магнитными взрывателями «Дуплекс». Из 11 торпедоносцев, атаковавших в двух волнах, было потеряно два. Пять торпед поразили цели: Conte di Cavour и Caio Duilio получили по одному попаданию, Littorio — три, еще одна торпеда, возможно, попавшая в него, не взорвалась. От ударов бомбардировщиков пострадали тяжелый крейсер Trento, который был прошит неразорвавшейся полубронебойной авиабомбой, и эскадренный миноносец Libeccio, имевший повреждения от взрыва бомбы вблизи его носа. Незначительные повреждения получил также эсминец Emanuele Pessagno.

Два попадания Littorio получил в ходе атаки первой волны. Самолет с бортовым номером L4K (пилот — лейтенант Кемп, наблюдатель — суб-лейтенант Бейли) зашел в атаку вдоль северного берега бухты и в 23.15 с дистанции 900 метров сбросил торпеду, поразившую корабль в носовую часть с правого борта. Почти одновременно успеха добился торпедоносец L4M (пилот — лейтенант Суэйн, наблюдатель — суб-лейтенант Баскэлл), атаковавший со стороны Дига ди Тарантола. Его торпеда, сброшенная с дистанции менее 400 м, взорвалась в кормовой части линкора с левого борта всего через несколько секунд после первой. «Суордфиш» E4F 813-й эскадрильи (пилот — лейтенант Монд, наблюдатель — суб-лейтенант Булл) атаковал последним, заходя с северной стороны бухты, но его торпеда взорвалась от удара о дно на правой раковине Vittorio Veneto, не причинив ему повреждений.

За минуту до полуночи над правым бортом Littorio, несколько дальше в нос от места первого попадания, прогремел новый взрыв. Два «Суордфиша» второй волны — L5A (пилот — командир 819-й эскадрильи лейтенант-коммандер Хэйл наблюдатель — суб-лейтенант Карлайн) и L5K (пилот — лейтенант Торренс-Спенс, наблюдатель — лейтенант Саттон) — прошли над мысом Рондинелла и сбросили торпеды с расстояния около 600 м. Невозможно определить, кому из них принадлежит третье попадание. Впоследствии в правой раковине линкора была также обнаружена вмятина, которую могла сделать неразорвавшаяся торпеда, найденная в иле под килем.

Еще два торпедоносца выбрали в качестве цели Vittorio Veneto. Однако машина Е4Н (пилот — лейтенант Бейли, наблюдатель — лейтенант Слотер) была сбита зенитчиками Gorizia прямо над центром гавани, а самолет Е5Н (пилот — лейтенант Уэлхэм, наблюдатель — лейтенант Хамфри), зашедший в атаку с востока, со стороны города, выпустил свою торпеду неточно.

С наступлением рассвета Мар Гранде представляла собой грустное зрелище. Поверхность была покрыта толстым слоем нефти. Conte di Cavour сел на дно так, что под водой скрылись почти все его надстройки, включая кормовую башню. До конца войны он так и не вернулся в строй. Littorio окружили спасательные суда, прилагавшие отчаянные усилия, чтобы удержать его на плаву. К левому борту подошел спасатель «Тезео», с правого ошвартовался танкер «По», приступивший к откачке нефти из цистерн, чтобы компенсировать затопления. Для подачи электроэнергии прибыла подводная лодка.

К вечеру 12 ноября состояние линкора уже не вызывало опасений. Немедленно начали приниматься меры по его подъему. Это превратилось в весьма деликатную операцию из-за обнаруженной водолазами под днищем невзорвавшейся торпеды, чей магнитный взрыватель представлял опасность при малейших перемещениях. Основной ремонт Littorio первоначально предлагалось произвести в Генуе или Триесте, куда он мог бы перейти своим ходом. Однако в конечном итоге решено было оставить линкор в Таранто при условии, что его удастся ввести в док. На пробоину в корме завели пластырь, для самой большой пробоины в носу изготовили специальный кессон размером 17x12 м, а вторую решили оставить как есть. После этого оставалось лишь откачать воду из носовых отсеков. В действительности операция оказалась гораздо сложнее, так как нижний край пробоины находился под слоем ила. Предпринятая 20 ноября попытка стащить носовую часть с мели буксирами оказалась безуспешной, поэтому пришлось действовать более основательно. В начале декабря из носовых отсеков убрали лишние грузы, к носу подвели два понтона усилием 600 т, к корме — три понтона усилием 1200 т. Наконец, 11 декабря линкор удалось ввести в сухой док.

Для производства ремонта в Таранто прибыли группы специалистов верфей «Ансальдо» и «C.R.D.A.». На первой стадии срезались искореженные корпусные конструкции, затем снималось и отправлялось на ремонт или заменялось поврежденное оборудование, третья фаза состояла в восстановлении структуры корпуса и проведении ряда модернизаций. Для ускорения работ было использовано оборудование и материалы, предназначавшиеся для находящегося на достройке в Бриндизи однотипного линкора Impero. В частности, изготовленный для него руль был установлен на Littorio. В доке велись только самые необходимые работы по корпусу, системам обеспечения живучести, силовой установке, электрооборудованию и вооружению. 19 марта 1941 г. линкор вышел из дока. Восстановление менее важного оборудования и жилых помещений продолжилось уже на плаву и заняло около месяца. 1 апреля корабль вернулся в строй.

Последствия атаки на Таранто

Налет на Таранто имел временные, но крайне серьезные стратегические последствия. Соотношение морских сил на Средиземноморском театре изменилось в пользу Британии. Чтобы отдалить место базирования линейных кораблей от возможных районов развертывания британских авианосных групп и торпедоносцев, базирующихся на острове Мальта, главная база флота была перенесена в Неаполь. 12 ноября туда перешла большая часть эскадры. Тем самым была существенно снижена угроза британским морским коммуникациям в Восточном Средиземноморье.

Как ни парадоксально, атака Таранто оказала и положительное влияние на Реджа Марина. Она как будто вывела итальянский флот из оцепенения, заставив командование осмыслить опыт первых месяцев войны и приложить силы по восстановлению утраченного боевого духа. Были предприняты лихорадочные меры по усилению ПВО военно-морских баз, спешно изготовлены новые противоторпедные сети. Спасательные работы в Таранто шли небывало быстрыми темпами. К тому же, новый пункт базирования главных сил, расположенный на побережье Тирренского моря, в тот период был практически недоступен для британской воздушной разведки.

Словом, заявление У. Черчилля в Палате общин, что в ходе налета на Таранто «итальянский линейный флот уничтожен навсегда», являлось ничем иным, как пропагандистским демаршем. Итальянцы располагали двумя полностью боеготовыми линкорами — Vittorio Veneto и Giulio Cesare. Именно эти корабли, успешное применение которых сейчас было как никогда ранее важно для поднятия духа флота, составили костяк боевого соединения, которому предстояло вновь померяться силами с англичанами. Команды кораблей рвались в море, одержимые желанием взять реванш. Когда 16 ноября поступило сообщение о выходе Гибралтарской эскадры, Vittorio Veneto и Giulio Cesare немедленно двинулись навстречу.

Состав итальянского соединения 16—20 ноября 1940 г.

1-я эскадра

• линейные корабли Vittorio Veneto (адмирал Кампиони), Giulio Cesare
• 13-й дивизион эсминцев: Granatiere, Fuciliere, Bersagliere, Alpino

2-я эскадра

• тяжелый крейсер Pola (вице-адмирал Якино)

1-я дивизия

• тяжелые крейсера Fiume (контр-адмирал Маттеуччи), Gorizia
• 9-й дивизион эсминцев: Alfredo Oriani, Giosue Carducci, Vincenzo Gioberti

3-я дивизия

• тяжелые крейсера Trieste (контр-адмирал Сансонетти), Trento, Bolzano
• 12-й дивизион эсминцев: Carabiniere, Lanciere, Corazziere, Ascari
• 14-й дивизион эсминцев: Ugolini Vivaldi, Antonio da Noli, Luca Tarigo, Lanzerotto Malocello

Кампиони считал, что имеет дело с очередным мальтийским конвоем и рассчитывал навязать противнику бой где-то на подходах к Тунисскому проливу. Он и не предполагал, что англичане в этот раз ограничатся посылкой самолетов на Мальту (операция «Уайт»). Когда к утру 17-го итальянское соединение было развернуто в районе юго-западнее Сардинии, те уже возвращались на базу^[3]. Опираясь на недостоверную информацию, итальянцы вышли в район Бужи, но никого там не обнаружив проследовали к мысу Бон и 20 ноября вернулись в базы. Но уже через неделю им представился новый шанс поквитаться за Таранто.

Бой у мыса Теулада

Успех предыдущих операций по переброске через Средиземное море боевых кораблей, по словам официального британского историка Стивена Роскилла, «дал основания считать, что действия Италии по установлению контроля над средиземноморским путем... не оказались настолько эффективными, как ожидало Адмиралтейство». Это обстоятельство, а также успех удара по Таранто, побудили англичан провести конвой непосредственно из Гибралтара на Мальту и в Александрию.

Организация операции, получившей кодовое название «Коллар», была довольно сложной. В центре внимания находился конвой, в состав которого входили три транспорта и четыре новых корвета, направлявшихся для усиления Средиземноморского флота. Его охраняло соединение «F»: крейсера «Манчестер» и «Саутхэмптон» (на каждом находилось по 700 солдат, перевозимых в Египет) и эсминец «Хотспёр». Соединение «В» вице-адмирала Сомервилла (линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял», легкие крейсера «Шэффилд» и «Диспатч», девять эсминцев) должно было сопровождать конвой до встречи в районе южнее Сардинии с соединением «D» в составе линкора «Рэмиллис», крейсеров «Беруик», «Ньюкасл», HMS Coventry и пяти эсминцев. После встречи конвой и все три боевых соединения должны были следовать вместе до мыса Бон, после чего соединения «В» и «D» должны были вернуться в Гибралтар, а конвой и соединение «F», вместе с HMS Coventry и эсминцами, — пройти в район южнее Мальты, где их ждали главные силы Средиземноморского флота.

Итальянские подводные лодки засекли выход британских кораблей из Гибралтара утром 25 ноября, однако при этом конвой замечен не был. На следующий день южнее Крита обнаружилась александрийская эскадра. Ввиду малочисленности и изменившегося места базирования, было признано более целесообразным использовать линкоры в Западном Средиземноморье — против Гибралтарского соединения. Супермарина приказала адмиралу Кампиони выйти в море, чтобы к утру следующих суток встретиться с неприятелем южнее Сардинии, разрешив, однако, принимать бой только если противник будет значительно уступать в силах.

Итальянская эскадра включала в себя линкоры Vittorio Veneto (флаг адмирала Кампиони) и Giulio Cesare, тяжелые крейсера Pola (флаг вице-адмирала Якино), Fiume (флаг контр-адмирала Маттеуччи), Gorizia, Trieste (флаг контр-адмирала Сансонетти), Trento, Bolzano и 14 эскадренных миноносцев. В полдень 26 ноября эти силы вышли из Неаполя и Мессины и, соединившись около 18.00, пошли на запад, рассчитывая утром следующих суток встретиться с неприятелем южнее Сардинии. В Тунисском проливе ночью развертывались торпедные катера и миноносцы, один из которых — «Сирио» — заметил проход отряда «Рэмиллиса» и дал по нему безрезультатный торпедный залп. ВВС выделили для взаимодействия с флотом 3-ю истребительную авиагруппу, 32-й бомбардировочный авиаполк (S.79) и 93-ю морскую ударную группу (поплавковые бомбардировщики Кант Z.506).

С рассветом 27 ноября итальянцы организовали поиски противника посредством бортовых разведчиков, но первый контакт был установлен лишь в 9.45 самолетом с крейсера Fiume. Спустя 20 минут находившийся на борту Pola Якино получил сведения об обнаружении линкора, двух крейсеров и четырех эсминцев в 135 милях юго-западнее м. Спартивенто. Итальянцы были полны решимости разгромить уступавшее им по силам британское соединение и в 11.28 легли на пересекающийся курс, развив скорость 18 уз.

Полчаса спустя поступило отрезвляющее донесение — британские силы открылись перед разведчиком с крейсера Bolzano во всей полноте, причем определяя состав британской эскадры, экипаж самолета, несколько переусердствовал, насчитав под собою три линейных корабля вместо двух (в 11.30 к Сомервиллу присоединилось соединение «D»), а их координаты были определены намного восточнее, то есть ближе к итальянским кораблям, чем было на самом деле.

Силы сторон в бою у мыса Теулада 27 ноября 1940 г.

В это время боевые порядки противников были следующими. Итальянцы находились примерно в 30 милях южнее м. Теулада. Тяжелые крейсера двигались в строю двух кильватерных колонн, из которых ближе к неприятелю была 3-я дивизия Сансонетти. Якино с тремя крейсерами 1-й дивизии находился примерно в 4 милях севернее, а линкоры Кампиони — в 12 милях к северо-востоку от крейсеров.

Британское соединение также состояло из нескольких обособленных групп. В 8 милях впереди шедшего 27-узловым ходом «Ринауна» двигалась завеса крейсеров («Манчестер», «Саутгемптон», «Шеффилд», «Беруик», «Ньюкасл»), чуть позади — девять эсминцев; замыкал построение тихоходный «Рэмиллис». Остальные корабли, включая «Арк Ройял», находились южнее и прикрывали конвой. О последнем Кампиони пока что не располагал никакой информацией — он был замечен разведчиком с Gorizia лишь в 11.55.

Реакция итальянского командующего не заставила себя ждать. Как позже было изложено в его отчете, «ситуация оказалась неблагоприятной, как в качественном, так и в количественном отношении». Принимая во внимание инструкцию Супермарины не вступать в бой с превосходящим противником, а также особо опасаться атак британских палубных торпедоносцев, Кампиони принял решение прекратить операцию. В 12.07 флагманский Vittorio Veneto просигналил: «Всем кораблям курс 90» и «Не вступать, повторяю, не вступать в бой». Противников к тому времени разделяло всего 15 миль, поэтому столкновение между крейсерскими отрядами было неминуемо^[4].

Положение 3-й дивизии было незавидным. Мало того, что ее корабли, имевшие самое слабое бронирование, оказались ближе всего к противнику, так еще из-за неправильной интерпретации сигналов флагмана, Trento сначала развернулся на обратный курс, задержав отход. В результате неразберихи флагманский Trieste оказался в середине колонны, вместо того чтобы возглавлять ее.

Визуальный контакт был установлен в 12.16, когда наблюдатели Pola по пеленгу 200° обнаружили тяжелый крейсер типа «Кент». Это был «Беруик» — единственный британский крейсер с 203-мм орудиями. В нарушение приказа Кампиони, в 12.20 дивизия Маттеуччи открыла огонь с дистанции 110 кбт. Спустя несколько минут заговорили орудия крейсеров Сансонетти. Несмотря на то, что солнце, стоявшее на юге высоко в зените, слепило глаза итальянским наводчикам, их стрельба была довольно точной. Первые два залпа легли всего в 90 метрах от «Манчестера». В 12.22 «Беру-ик» получил попадание в район башни «У», потеряв 7 человек убитыми, а через 15 минут — еще одно. Британские крейсера также ввели в действие свою артиллерию, сконцентрировав огонь на ближайших Fiume и Trento. В 12.24 в перестрелку вступил «Ринаун». Его залпы с дистанции 130 кбт. ложились близко, однако через 10 минут все главные цели скрылись в дыму, и стрельбу пришлось прекратить. «Рэмиллис» успел дать два залпа с предельной для своих орудий дистанции.

Британские крейсера преследовали неприятеля, но начало сказываться превосходство итальянцев в скорости. Согласно отчету Якино, Pola развила целых 34 узла! 3-я дивизия отвернула на север и довольно скоро стала недосягаема для британских орудий, однако один из сопровождавших ее эсминцев — Lanciere — получил два попадания шестидюймовых снарядов с «Манчестера», в результате чего лишился хода, но был взят на буксир эсминцем Ascari. В 12.42 англичане перенесли огонь на крейсера 1-й дивизии, отход которой задерживал Fiume, не способный развить полной скорости из-за поломки машины. Его командир потребовал от эсминцев сопровождения поставить дымовую завесу, и пелена дыма укрыла его. Итальянцы сразу отметили, что эффективность и меткость огня противника заметно упали. Не дала результата и предпринятая около 12.40 атака торпедоносцев с «Арк Ройяла», выбравших в качестве мишени Fiume и флагманский Vittorio Veneto. Самолеты выходили на цель разрозненно, позволяя кораблям легко уклоняться от торпед.

Между тем, на сцене появились итальянские линкоры. В надежде увлечь их за собой и затем навести на свои линкоры, британские крейсера изменили курс на юго-восточный, но Кампиони не стал их преследовать, продолжая отходить на северо-восток на скорости 25 узлов. Маневр привел только лишь к увеличению дистанции между противниками. Поняв свою оплошность, Холланд лег на прежний курс и вернулся к роли преследователя, но вскоре снова попал под огонь. Vittorio Veneto в 12.56 поднял в воздух бортовой корректировщик (позже этот Ro.43 был сбит палубными истребителями) и, дабы охладить пыл англичан, между 13.00 и 13.18 дал несколько залпов кормовой башней с дистанции от 145 до 130 кбт. В общей сложности, им было выпущено 19 снарядов. Для 320-мм орудий Giulio Cesare дальность все еще оставалась запредельной. Англичане снова благоразумно уклонились к юго-востоку, и бой окончательно прекратился.

У итальянцев оставался еще поврежденный Lanciere, следовавший на буксире у Ascari. В 13.26 Сансонетти запросил у Якино разрешение вернуться со своими крейсерами, чтобы прикрыть и увести «подранка». В течение 20 минут, пока не стало ясно, что эсминцам ничего не угрожает, 3-я дивизия следовала между ними и вероятным местонахождением противника.

Англичане же, уверенные в том, что повредили не эсминец, а крейсер, выслали с «Арк Ройала» 9 торпедоносцев «Суордфиш» для повторной атаки линкоров и 7 истребителей-бомбардировщиков «Скьюа» для бомбардировки «крейсера». И те, и другие вернулись ни с чем. Итальянские линкоры, хотя и не имели истребительного прикрытия, при обнаружении воздушного противника были умело прикрыты дымовой завесой. Лидер атакующей волны решил выйти в атаку на крейсера, но те энергично уворачивались от сброшенных торпед. «Скьюа» вообще не смогли найти назначенную им цель и около 15.35 отбомбились по тяжелым крейсерам, добившись лишь нескольких близких разрывов у борта Bolzano. В итоге Lanciere благополучно добрался до Кальяри.

Кампиони также потребовал помощи от своих ВВС, однако, итальянские бомбардировщики появились, как обычно, уже после окончания боя кораблей. Британская эскадра была впервые атакована ими в 15.07, вторая атака последовала в 17.45. Бомбометание производилось с большой высоты. Главной целью итальянские летчики избрали «Арк Ройял». По нему было сброшено около 30 бомб, из которых две разорвались в пределах 10 метров от борта.

В целом бой стал крупным провалом итальянцев. Инструкция Супермарины не рисковать и не вступать в бой с превосходящими силами противника изначально сводила шансы одержать победу к минимуму. С такой инструкцией, как справедливо замечает Н.Б.Павлович в труде «Развитие тактики ВМФ», вообще не следовало выходить в море. Отсутствие инициативы со стороны адмирала Кампиони лишь усугубило дело. Ссылаясь на недостаток информации, он не попытался реализовать численное преимущество или разгромить противника по частям — до того, как соединение «D» соединилось с главными силами. Это стоило ему должности. Тот факт, что ему удалось сохранить свои линкоры и тяжелые крейсера невредимыми, не был принят в расчет. Готовность адмирала Якино послать дивизию крейсеров на помощь поврежденному эсминцу принесла ему уважение итальянских моряков, но в первом же сражении под его командованием подобная гуманность обернулась трагедией.

Период реорганизации

Негативные итоги первых семи месяцев боевых действий привели к изменению организационной структуры итальянского флота. 8 декабря 1940 г. начальник Главного морского штаба адмирал Каваньяри был смещен со своего поста. Его преемником стал адмирал Риккарди — на назначение не повлиял даже тот факт, что он длительное время занимал береговые посты и не получил необходимого опыта командования. Адмирал Кампиони также оставил свой пост, став заместителем Риккарди. Должность командующего надводным флотом занял вице-адмирал Анджело Якино, ранее командовавший 2-й эскадрой. 9 декабря он поднял свой флаг на Vittorio Veneto. Сама 2-я эскадра была расформирована, таким образом, флот был преобразован в единое объединение. Что же касается новых линкоров, то они по-прежнему составляли 9-ю дивизию.

В декабре англичане с аэродромов на Мальте и в Греции начали бомбардировки портов южной Италии. Главной их целью стал Неаполь, являвшийся главной базой флота. После налета на этот порт 14 декабря, когда получил попадание крейсер Pola, боеспособные корабли перебазировали дальше на запад — в порты на Сардинии. Одна группа, во главе с Vittorio Veneto и Giulio Cesare, пошла в Ла-Маддалену, другая — в Кальяри. Хотя это еще больше ограничило возможности операций в Центральном Средиземноморье, флот не мог рисковать крупными кораблями, оставляя их в плохо оборудованных портах. Впрочем, усиление ПВО военно-морских баз (в первую очередь, установка дополнительных дымогенераторов) было проведено поистине ударными темпами, и уже к концу месяца линкоры вернулись в Неаполь. Однако 8 января 1941 г., во время очередного налета, Giulio Cesare получил повреждения в результате близких разрывов бомб и требовал 20-дневного ремонта. Главную базу пришлось перенести еще дальше на север — в Специю, Vittorio Veneto и Andrea Doria ушли туда на следующий день. Поскольку последний еще не закончил курса боевой подготовки, Vittorio Veneto остался единственным полностью боеспособным линкором.

В 4.00 11 января Vittorio Veneto и Andrea Doria вышли в море и направились к Мессинскому проливу. Причиной тому стало известие, что немецкие бомбардировщики тяжело повредили авианосец HMS Illustrious. Тяжелые крейсера 3-й дивизии должны были настичь «подранка» и уничтожить, линкоры — осуществлять их прикрытие. Однако вскоре было установлено, что авианосец уже на Мальте, и уже в 14.00 линкоры вернулись в базу.

Обстрел Генуи

В начале февраля 1941 г. британская Гибралтарская эскадра совершила дерзкий набег на Геную. Главной целью были доки кампании «Ансальдо», где по данным разведки ремонтировался поврежденный итальянский линкор (разведка ошиблась в идентификации объекта, приняв Giulio Cesare за Caio Duilio). Поздним вечером 6 февраля «Ринаун», «Малайя», «Арк Ройял», «Шеффилд» и 10 эсминцев вышли в море и взяли курс на восток. По стечению обстоятельств, на следующее утро закончивший ремонт Giulio Cesare ушел в Специю, так что операция, получившая кодовое наименование «Грог», заранее была обречена стать ударом по пустому месту.

Утром 8 февраля Супермарина получила сообщение о замеченных южнее Балеарских островов британских истребителях, которые могли стартовать только с авианосца. Было решено, что противник проводит очередную конвойную операцию, поэтому немедленно началось развертывание главных сил итальянского флота. Из Специи вышли Vittorio Veneto, Andrea Doria и Giulio Cesare с семью эсминцами под командованием адмирала Якино, а из Мессины — тяжелые крейсера Trieste, Trento и Bolzano с тремя эсминцами. В 8.00 9-го они соединились в 40 милях западнее пролива Бонифаччо и пошли на юго-запад. Катапультированные с кораблей самолеты-разведчики вели поиск по курсу соединения.

Тем временем британские корабли незамеченными подошли к Генуе и открыли по ней артиллерийский огонь. Их главной целью были доки компании «Ансальдо». Над заливом стоял густой туман, но, благодаря поднятым в воздух корректировщикам, англичане вели стрельбу довольно метко, зато береговым батареям приходилось отвечать, целясь по едва различимым силуэтам, а то и по вспышкам залпов. Выпустив 273 15-дюймовых, 782 6-дюймовых и более 400 120-мм снарядов, британские корабли легли на обратный курс. Из 55 находившихся в гавани судов было потоплено четыре парохода и учебный корабль «Гаравента», погибли 144 человека.

Информация об обстреле была получена Супермариной с большим опозданием. Только в 9.50 Якино получил приказ перехватить британское соединение и немедленно повернул на север. «Итальянский флот не мог желать лучшей позиции для перехвата британских кораблей, — отмечает Марк-Антонио Брагадин. — Он имел серьезное превосходство в силах. Даже само его присутствие в море было неожиданностью для противника».

Силы сторон в ходе операции «Grog»

Но итальянцев снова подвела авиационная разведка. Поскольку катапульта Vittorio Veneto оказалась поврежденной, поднять самолеты смогли только тяжелые крейсера. К ним присоединилось множество итальянских и немецких самолетов с береговых аэродромов на Сардинии и Сицилии. Тем не менее, несмотря на весьма ограниченный район поисков, ни один из них не смог обнаружить англичан. Дважды самолеты-разведчики принимали за британский авианосец французские суда, после чего по ним «отрабатывали» бомбардировщики. В общей сложности авиация стран «Оси» совершила 191 самолето-вылет, но не добилась никакого результата. Лишь в 12.00 корабли противника были обнаружены в 40 милях от французского побережья разведывательным самолетом «Кант» Z. 1007bis, но истребители с «Арк Ройяла» сбили его в момент передачи сообщения, поэтому о контакте стало известно лишь вечером, когда летчиков подобрал итальянский миноносец.

Тем временем дезориентированный ложными донесениями Якино решил, что англичане попытаются проскочить вдоль западного побережья Корсики, и вскоре после 13 часов повернул на северо-восток. После войны, когда появилась возможность сопоставить штурманские прокладки, оказалось, что в самолет с Trieste пролетел один раз в 20, второй — в 40 милях от британских кораблей, а в 15.15 неприятелей разделяли всего 30 миль, но они так и не обнаружили друг друга. В 15.45 итальянская эскадра изменила курс и самым полным ходом пошла на запад, все еще надеясь перехватить англичан, но было уже поздно. После двух часов бесплодных поисков Якино решил возвращаться. 11 февраля итальянские линкоры прибыли в Неаполь, откуда тем же вечером перешли в Специю.

Сражение у мыса Матапан

Силы сторон в бою у мыса Матапан, 28 марта 1941 г.

Развертывание

В начале 1941 года стратегическая ситуация на Средиземном море для Италии значительно ухудшилась. Еще 28 октября 1940 г. итальянские войска вторглись в Грецию. По договору о взаимопомощи англичане незамедлительно перебросили на греческие аэродромы свою авиацию, а бухта Суда на острове Крит стала использоваться в качестве удобной маневровой базы Средиземноморского флота. После этого господство англичан в Восточном Средиземноморье стало неоспоримым. Однако, несмотря на ряд тактических успехов греков в боях на суше, к исходу четвертого месяца кампании их силы были истощены, и правительство Великобритании приняло решение о переброске туда крупного воинского контингента. На состоявшейся в середине февраля в Мерано встрече начальника Главного морского штаба адмирала Риккарди с его немецким коллегий гросс-адмиралом Редером последний настаивал на том, чтобы итальянский флот нанес удар по британскому судоходству между Египтом и Грецией.

Уступая политическому давлению, итальянское Верховное Командование (Comando Supremo) приказало Супермарине провести операцию против британских конвоев в Восточном Средиземноморье. Приказ основывался на ложной информации, что 16 марта германские торпедоносцы повредили два британских линкора, и что теперь у англичан остался только один боеспособный линейный корабль.

Спланированная командующим флотом операция, получившая кодовое название «Гаудо», представляла собой рейд крейсеров, поддержанных быстроходным линкором. С этой целью Vittorio Veneto 22 марта перешел из Специи в Неаполь. Особое внимание уделялось эффективной авиационной разведке и прикрытию кораблей с воздуха. Немецкое командование обещало поддержку бомбардировщиками и истребителями Х-го авиакорпуса с сицилийских аэродромов. На борт флагманского линкора прибыли два офицера связи Люфтваффе — капитан Витус и лейтенант Мозер.

Развертывание итальянских сил началось вечером 26 марта 1941 г. В 20.30 Vittorio Veneto под флагом Якино вышел из Неаполя в сопровождении 10-го дивизиона эсминцев (Maestrale, Libeccio, Scirocco, Grecale). Спустя полчаса Бриндизи покинула 8-я дивизия контр-адмирала Леньяни: легкие крейсера Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi и Giuseppe Garibaldi с двумя эсминцами 16-го дивизиона. В 23 часа из Таранто в море направилась 1-я дивизия контр-адмирала Каттанео (Zara, Pola, Fiume), эскорт состоял из четырех эсминцев 9-го дивизиона. 3-я дивизия крейсеров контр-адмирала Сансонетти (Trieste, Trento, Bolzano) вышла из Мессины в 5.30 следующих суток. Ее сопровождали 12-й и 13-й дивизионы эскадренных миноносцев. «Несмотря на недостаток топлива, итальянцы могли выслать в море мощный флот, когда было необходимо», — комментируют столь внушительный состав сил Дж. Грин и А. Массиньяни.

На рассвете 27 марта Vittorio Veneto прошел Мессинским проливом и в 6 часов соединился с крейсерами Сансонетти. Тогда же эсминцы 10-го дивизиона были отправлены в Мессину на дозаправку, а эскорт линкора принял 13-й дивизион. В 10 часов в 60 милях от Аугусты к ним присоединилась 1-я дивизия, еще через час — 8-я дивизия. До заката эскадра в охранении 13 эсминцев двигалась юго-восточным курсом. В 20 часов, на долготе западной оконечности Крита, 1-я и 8-я дивизии должны были выдвинуться в Эгейское море, к 8.00 дойти до крайней восточной точки Крита, после чего лечь на обратный курс, соединиться с Vittorio Veneto около 15 часов в 90 милях юго-восточнее Наварина и вместе с остальными кораблями вернуться в базы. Тем временем, линкор с 3-й дивизией должны были выйти в точку в 20 милях южнее небольшого острова Гавдос у южного побережья Крита и, если не будет установлен контакт с противником, в 7.00 развернуться на обратный курс.

В полдень Trento сообщил о замеченном британском самолете, но этот факт не вызвал беспокойства Якино, поскольку из расшифровки радиограммы следовало, что обнаружена только дивизия Сансонетти. В 19.00, как и предусматривалось планом операции, 1-я и 8-я дивизии отделились и пошли на восток, однако в 22 часа Супер-марина приказала им не заходить в Эгейское море, а возвращаться на соединение со второй группой, чтобы наутро действовать совместно. Это осторожное решение мотивировалось отсутствием сведений о передвижениях противника.

Между тем, получив информацию^[5] о выходе крупного соединения противника, адмирал Каннингхэм ночью вывел в море главные силы Средиземноморского флота — линкоры HMS Warspite, HMS Barham и HMS Valiant, авианосец HMS Formidable, имевший на борту 13 «Фулмаров», 10 «Альбакоров» и 4 «Суордфиша», а также 9 эсминцев. От берегов Греции в точку рандеву к югу от Крита спешила эскадра крейсеров вице-адмирала Придхэм-Уиппела: HMS Orion, «Эйджекс», «Перт» и «Глостер» с четырьмя эскадренными миноносцами.

Бой у острова Гавдос

На рассвете 28 марта итальянский флот находился на расстоянии около 16 миль от Гавдоса и двигался курсом 130° тремя группами. Крейсера Сансонетти держались примерно в 10 милях на правом крамболе флагманского линкора. 1-я и 8-я дивизии шли кильватерной колонной в 20 милях левее них. Около 6.00 с Vittorio Veneto и Bolzano были катапультированы два самолета-разведчика, и в 6.43 самолета с Vittorio Veneto из них доложил о четырех крейсерах и четырех эсминцах, идущих на юго-восток всего в 50 милях от итальянского соединения. Якино решил, что поблизости находится крупный конвой, и увеличил ход до 30 узлов.

В 7.58 наблюдатели Trieste обнаружили британские корабли визуально. Бой с кораблями, имевшими превосходство в калибре орудий, не сулил англичанам ничего хорошего, поэтому Придхэм-Уиппел повернул на юго-восток — навстречу своим главным силам — и увеличил скорость до 28 узлов. В 8.12 итальянские крейсера открыли огонь с дистанции около 27 000 м. Первые залпы ложились недолетами. Англичане не могли отвечать, так как расстояние было слишком велико для шестидюймовых орудий. Однако дистанция постепенно сокращалась, поскольку итальянцы имели превосходство в скорости. Их огонь был сосредоточен на «Глостере», но он избежал попаданий. К 8.29 дистанция сократилась до 21 500 м, и «Глостер» начал ответную стрельбу, дав три залпа, которые легли недолетами, но заставили итальянцев на несколько минут отвернуть. Когда они в 8.37 вернулись на параллельный курс, то оказались вне досягаемости английских орудий, но и их снаряды также не долетали до цели. В 8.50 адмирал Якино приказал 3-й дивизии отойти к главным силам. Соединение «В» (кроме эсминца «Вендетта», отправленного в Александрию из-за аварии в машине) в 9.21 последовало за ней, держась за пределами досягаемости итальянских 203-мм пушек.

Так закончилась безрезультатная перестрелка, вошедшая в историю Второй мировой войны на море как Бой крейсеров у Гавдоса. Можно лишь констатировать, что итальянцы в очередной раз продемонстрировали отвратительную стрельбу. Три тяжелых крейсера выпустили в общей сложности 364 снаряда — без какого-либо результата. «Первый раунд завершился, — констатирует британский историк С. Пак, — но ни одна из сторон не добилась попаданий, и обе стороны не подозревали о присутствии вражеских линкоров».

В 10.45 Якино повернул на юг, надеясь зажать британские корабли между линкором и 3-й дивизией, получившей приказ развернуться и образовать вторую половину клещей. Придхэм-Уиппел попал в ловушку, которую совсем недавно намеревался устроить противнику. Начальник оперативного отдела его штаба коммандер Р.Фишер вспоминал: «Мы шли на запад, чувствуя себя все смелее и смелее, оправившись от первоначального шока. Старпом поднялся на мостик и толкнул меня локтем: «Что за линкор у нас на правом траверзе? Я думал, наши в нескольких милях восточнее». Едва я поднял бинокль, снаряды первого залпа Vittorio Veneto упали в воду вокруг крейсера».

В 10.56 итальянский линкор открыл огонь с дистанции около 12 миль. Придхэм-Уиппел немедленно передал своим крейсерам три сигнала: «Ставить дымовую завесу всеми возможными способами», «Поворот все вдруг на 180 градусов» и «Следовать на полной скорости». Ситуация усугублялась тем, что накануне на «Глостере» произошла авария в машине, из-за чего он не мог развить более 24 узлов, однако, как с чисто английским юмором замечает Стэнли Пак, «стрельба вражеского линкора подействовала благотворно, и «Глостер» справился со всеми трудностями». Британские крейсера 30-узловым ходом мчались на юг, чтобы избежать гибели.

В 11 часов Сансонетти, находившийся примерно в 18 милях к северо-западу от соединения Придхэм-Уиппела, повернул влево, чтобы в соответствии с планом атаковать англичан с правой раковины. Высокая скорость его крейсеров позволяла им вскоре открыть огонь. Vittorio Veneto также без труда поддерживал дистанцию, так что огонь линкора был довольно точным. Несколько близких разрывов причинили HMS Orion мелкие повреждения. Легкий северо-восточный ветер делал поставленную англичанами дымовую завесу очень эффективной, так что вскоре на виду остался только «Глостер», на котором был сосредоточен огонь 15-дюймовок линкора. Несколько залпов легли накрытиями, но эсминец «Хэйсти» спас положение, прикрыв крейсер дымом. Хотя всплески несколько раз накрывали цель, и следовали, выражаясь словами Якино, «обычные рапорты наблюдателей, что они видят достоверные попадания и оранжевое пламя пожаров», прямых попаданий достигнуто не было.

Согласно отчету адмирала Якино, всего Vittorio Veneto выпустил 94 снаряда главного калибра в 29 залпах с дистанции от 23 000 до 26 000 метров. При этом было отмечено 11 пропусков (семь в носовой башне и по два в средней и кормовой) —-недопустимо много для непродолжительного боя. «Данная проблема, — пишет Якино, — была типичной для всех наших кораблей и для орудий практически всех калибров; она отмечалась уже продолжительное время на всех учениях, в течение ряда лет к ней было привлечено внимание компетентных лиц, но адекватных мер по ее решению так и не нашлось». Не были до конца изжиты и «детские болезни», свойственные новым артиллерийским установкам. Во время стрельбы имели место сложности при закрытии затворов, неполадки в ковшовых подъемниках и кранах, из-за которых приходилось пропускать залпы. Но самой главной проблемой оставался значительный разброс снарядов в продольном направлении. На большой дистанции стрельбы, какая имела место в бою у Гавдоса, в дальномер практически невозможно было определить центральную точку падения залпа для внесения корректировок. Один из пилотов британских «Суордфишей», наблюдавший стрельбу Vittorio Veneto с воздуха, впоследствии написал: «Линкор дал несколько удачных залпов по нашим крейсерам, и нам представлялось, что он скоро их накроет. Я полагаю, что единственной причиной, по которой не было прямых попаданий, являлся слишком большой разброс снарядов в залпе»^[6].

С приближением дивизии Сансонетти положение британских крейсеров становилось отчаянным, но в этот критический момент прибыла ударная группа с авианосца HMS Formidable — шесть торпедоносцев «Альбакор» под прикрытием двух истребителей «Фулмар». В своих мемуарах адмирал Якино отмечает, какими радостными криками моряки линкора встретили сообщение о появлении в воздухе бипланов, похожих на итальянские истребители CR.42, и как быстро эта радость сменилась разочарованием. В 11.15 торпедоносцы вышли на исходную позицию и начали атаку. Vittorio Veneto, уже готовившийся собрать обильный урожай жертв, был вынужден открыть интенсивный зенитный огонь и маневрировать, чтобы уклониться от торпед, которые, согласно итальянским отчетам, сбрасывались с дистанции более 2000 метров. Два самолета первого звена атаковали в 11.27, когда Vittorio Veneto повернул вправо более чем на пять румбов. Два из них сбросили торпеды на правом траверзе линкора, третий — почти строго по носу. Второе звено заходило с левого борта, использовав маневры корабля. Все торпеды прошли мимо — две по носу, четыре по корме. Тем не менее, в 11.30 адмирал Якино прервал бой и скомандовал общий отход в северо-западном направлении.

Воздушные атаки

В полдень итальянские корабли двигались тремя группами курсом 300° на 28-узловой скорости. Приблизительно в 30 милях к западу от флагманского линкора шли три крейсера 3-й дивизии, корабли 1-й и 8-й дивизий находились примерно на таком же расстоянии справа по носу. В 12.07 крейсера 3-й дивизии подверглись атаке трех «Суордфишей» 815-й эскадрильи с аэродрома на Крите. Корабли рассредоточились и открыли интенсивный огонь, заставивший пилотов сбросить торпеды с большого расстояния и неточно.

К 14 часам скорость была уменьшена до 25 узлов. В это время Якино еще не подозревал о близости британского флота. Он получил лишь две радиограммы, подтверждающие, что HMS Formidable вышел из Александрии и поднимает самолеты, но из отсутствия других сообщений сделал вывод, что авианосец недавно покинул гавань, а линкоры не выходили вообще. В 14.25 командующему флотом доставили еще два противоречивых сообщения. В первом говорилось, что в 12.15 самолет-разведчик с Родоса заметил 1 линкор, 1 авианосец, 6 крейсеров и 5 эсминцев в 80 милях к востоку от итальянского соединения. Второе, от Супермарины, утверждало, что по данным радиопеленгации, в 13.15 противник находился в 170 милях на юго-восток от него. Доверяя данным радиопеленгаторов как более точным, Якино решил, что кроме крейсеров, с которыми он вел бой утром, в море находится авианосец в сопровождении линкора и легких сил, однако эта группа находится далеко за кормой и уступает ему в скорости. Он считал, что его корабли превосходят вражеские отряды в огневой мощи, поэтому больше всего опасался воздушных атак.

Для преследовавших отходящего противника англичан обстановка рисовалась прямо противоположно. Стремительно выйдя из-под обстрела Vittorio Veneto, крейсера Придхэм-Уиппела в 12.24 установили визуальный контакт с Каннингхэмом, после чего снова выдвинулись вперед, однако неожиданно для себя обнаружили, что потеряли из вида противника. Когда же он был снова обнаружен авиацией, оказалось, что неприятелей разделяют 65 миль. Разница в скорости не позволяла им рассчитывать догнать быстроходные итальянские корабли. Оставалось надеяться, что бомбардировщики и торпедоносцы заставят итальянцев снизить ход. Воздушные налеты на итальянские корабли следовали один за другим.

В 14.30 Vittorio Veneto атаковали три «Бленхейма». Бомбы легли по обоим бортам в 50—100 метрах от корабля, не причинив никакого вреда. Через полчаса еще шесть «Бленхеймов» отбомбились с большой высоты. В 15.20 и 17.00 объектами атак бомбардировщиков Королевских ВВС стали крейсера Сансонетти. Хотя пилоты заявили о нескольких близких разрывах, попаданий не было. Крейсера 1-й дивизии Каттанео в период с 15.15 до 16.45 «подвергались постоянным атакам, но безрезультатно». Якино с нескрываемой обидой отмечает, что в воздухе не появилось ни одного итальянского или немецкого самолета: «Я чувствовал себя обманутым полным отсутствием взаимодействия. Весь день мы оставались без истребительного прикрытия».

В 15.19 началась вторая атака торпедоносцев с HMS Formidable. По случайному совпадению она совпала с налетом горизонтальных бомбардировщиков. Ударную волну (3 «Альбакора» и 2 «Суордфиша») вел командир 829-й эскадрильи лейтенант-коммандер Дэйлил-Стид. Пара прикрывавших их «Фулмаров» с бреющего полета обстреляла пулеметным огнем надстройки и мостик линкора, на время парализовав наблюдателей и расчеты зенитных автоматов. Тройка «Альбакоров» зашла в атаку с левого борта — со стороны солнца — и сбросила торпеды с минимальной дистанции. Как вспоминал адмирал Якино, ведущий самолет в момент сброса находился всего в 100 метрах от борта линкора. Vittorio Veneto как раз начал поворот направо, его заметили пилоты второго звена, безрезультатно сбросившие торпеды с кормовых курсовых углов правого борта. В то же время, благодаря повороту, машина Дэйлил-Стида стала прекрасной мишенью для носового 37-мм автомата. Прошитая множеством снарядов, она рухнула в воду в полумиле от корабля. «Отважный пилот погиб, так и не успев узнать, что его атака была успешной», — писал Якино.

Через несколько секунд после того, как разбился самолет, сброшенная им торпеда поразила Vittorio Veneto в левый борт позади кормовой башни главного калибра. По корпусу прошла сильная волна вибрации, «словно тонкий прут ударили тростью по одному из концов». В пробоину хлынули тонны морской воды. В довершение всего, один из «Бленхеймов» в этот момент положил бомбу так близко от кормы, что на ют обрушился настоящий водопад, а от сотрясения вышла из строя рулевая машина. В 15.30 турбины линкора остановились, он начал крениться на левый борт и медленно садиться кормой. Аварийные партии действовали четко и слаженно. Удостоверившись, что обе турбины правого борта не пострадали, в 16.08 механики запустили их. Спустя час после торпедирования Vittorio Veneto уже двигался 12-узловым ходом, а к 17 часам увеличил его до 16 узлов и свободно держал эту скорость. До Таранто оставалось 420 миль.

Отход

Готовя план ночных действий, Якино исходил из полученной в 16.00 информации о нахождении британских кораблей в 170 милях на юго-юго-восток от него. Считая, что противник не сможет нагнать его до наступления темноты, адмирал отослал 8-ю дивизию в Бриндизи и организовал тесное кольцо охранения вокруг поврежденного линкора: 1-я дивизия была расположена по правому борту, 3-я дивизия — по левому, эсминцы находились с внешних сторон ордера. Соединение двигалось пятью кильватерными колоннами курсом 300°.

Тем временем, для развития успеха с HMS Formidable стартовала третья волна торпедоносцев: шесть «Альбакоров» и два «Суордфиша» под прикрытием двух истребителей. Их появление было замечено итальянцами через 15 минут после захода солнца. Якино приказал повернуть на 30° влево и взять курс строго на запад, надеясь таким маневром сорвать или хотя бы расстроить план атаки. В 19.25, когда уже совсем стемнело, торпедоносцы приблизились, встреченные лучами прожекторов, плотным зенитным огнем и дымовой завесой. Большинство пилотов считали, что атакуют линкор, но в действительности их целями стали крейсера 1-й дивизии. В 19.45 «Альбакор» суб-лейтенанта Уильямса из 826-й эскадрильи сбросил торпеду с дистанции 500 м и добился попадания в средний корабль колонны. Это была Pola. Крейсер выкатился из строя и замер.

Налет завершился в 19.45, и итальянская эскадра легла на прежний курс. Адмирал Якино с удовлетворением отметил благополучное окончание воздушной атаки: Vittorio Veneto не получил ни царапины и даже увеличил ход до 19 узлов, донесений о повреждениях на остальных кораблях также не поступало. Сообщение о том, что Pola получила попадание и потеряла ход, адмирал получил лишь спустя полчаса, когда на ней сумели запустить аварийные генераторы, а Fiume сообщил об исчезновении переднего мателота. В 20.18 Якино приказал 1-й дивизии повернуть назад и следовать на помощь поврежденному крейсеру.

Отсутствие достоверной информации о противнике сыграло роковую роль. Хотя около 20 часов Супермарина передала, что по данным радиопеленгаторов вражеский флагман находится в 75 милях за кормой Vittorio Veneto, Якино решил, что речь идет о легких крейсерах или эсминцах, намеревавшихся атаковать его ночью. Именно вероятность такой атаки побудила его отклонить предложение контр-адмирала Каттанео послать на помощь Pola всего два эсминца. Кроме того, Якино считал, что ситуация требует присутствия адмирала, который лучше сможет оценить степень повреждений крейсера, время, необходимое для ремонта, и принять решение. Тщательно взвесив «за» и «против», командующий флотом оставил в силе первоначальный приказ, подтвердив его сигналом в 20.38. В 21.00 Zara и Fiume с четырьмя эсминцами 9-го дивизиона начали поворот на обратный курс — навстречу гибели^[7].

Через 10 минут флагманский линкор и крейсера 3-й дивизии повернули на курс 323° — прямо на мыс Колонне. В 22.30 примерно в 40 милях за кормой появились лучи прожекторов, вспышки залпов крупнокалиберных орудий и зарево пожаров. Спустя полчаса все прекратилось, небо снова стало темным, лишь около полуночи был отмечен большой взрыв. На борту Vittorio Veneto царила атмосфера тревожного ожидания, все более усиливавшаяся по мере того, как 1-я дивизия не отвечала на очередные запросы. В 5 часов утра была получена радиограмма с эсминца «Джоберти», извещавшая о том, что он вышел из боя и направляется в Аугусту. Через два часа сообщение аналогичного содержания передал эсминец Alfredo Oriani. Из-за отрывочности сведений, Якино не решился рисковать новыми кораблями для прояснения обстановки и продолжил следовать прежним курсом. В 15 часов 29 марта Vittorio Veneto прибыл в Таранто.

В отчете о повреждениях отмечалась положительная роль мер по улучшению живучести, принятых на основании опыта «Ночи Таранто» (изменение системы вентиляции, доработка водонепроницаемых дверей и горловин, дополнительная гидроизоляция электрических кабелей и т.д.). В то же время, количество переносных водоотливных средств оставалось недостаточным, а по эффективности работы они зачастую уступали даже откачке при помощи ведер (!). Высокой оценки заслужила силовая установка: турбины правого борта в течение 21 часа работали с полной нагрузкой, не вызывая никаких нареканий, и если бы не проблемы с системой смазки, то корабль мог бы развить скорость 25 уз.

Введенный в док 1 апреля, линкор оставался там в течение трех месяцев. За это время на нем были произведены следующие работы:

• восстановление кормовой части, разрушенной взрывом торпеды;
• замена поврежденных частей внешнего и внутреннего гребных валов левого борта (при этом широко использовались детали, снятые с находящегося в достройке однотипного «Рома»);
• установка нового винта на внешний вал левого борта;
• извлечение гребных валов правого борта с заменой сальников и последующей установкой на место;
• замена «белого металла» во всех подшипниках всех гребных валов;
• осмотр турбины высокого давления правого борта, турбин среднего и низкого давления левого борта кормовой группы;
• осмотр редукторов всех ТЗА;
• замена насосов и переборка механизмов вспомогательных рулей (установлены насосы, предназначавшиеся для Impero);
• замена насоса №2 основного руля типа «О.Т.О.-Дженни»;
• переборка насоса №1 основного руля;
• замена подшипников главных питательных насосов новыми, с увеличенной рабочей поверхностью.

В свете нового опыта были приняты дополнительные меры по улучшению живучести, касающиеся корпусных конструкций, силовой установки и оборудования. Впоследствии они сыграли свою положительную роль при торпедировании Vittorio Veneto в Мессинском проливе 14 декабря 1941 г.

Итоги сражения

В сражении при Матапане итальянский флот потерял 3 лучших тяжелых крейсера и 2 эскадренных миноносца; 2303 человека личного состава погибшими и 1411 пленными. Среди множества причин случившейся трагедии можно выделить лишь основные: это отсутствие должного взаимодействия между флотом и авиацией, провал разведки и спровоцированное этим опрометчивое решение Якино послать на помощь поврежденной Pola всю дивизию, неготовность итальянцев к ночным боям.

Поражение стало серьезным ударом по моральному духу итальянского флота. «Люди начинали чувствовать техническое превосходство англичан, которое делало бессмысленными нашу отвагу и решительность,» — уныло отмечает итальянский автор.

Еще более убийственное заключение делает Питер Ч. Смит. Сражение, пишет он, «в очередной раз подтвердило, что Королевский флот безоговорочно господствует в Mare Nostrum. Впервые об этом было сказано после Калабрии^[8], Спартивенто это подтвердил, а Матапан поставил жирную точку. Никогда больше итальянские линкоры не осмеливались встретиться с британскими соединениями, если было известно, что в составе британской эскадры имеется линкор. Отныне и навсегда если были замечены британские линкоры, итальянцы немедленно поворачивали назад».

Трудное лето 1941 года

1 апреля адмирал Якино перенес свой флаг с отправленного в док Vittorio Veneto на закончивший ремонт Littorio, в должность командира которого 15 мая вступил капитан 1 ранга Витторио Баджикалупи. Однако в следующие несколько месяцев флагманский корабль флота не покидал гавань Таранто.

Шок от поражения при Матапане был настолько сильным, что 31 марта 1941 г. итальянское Верховное командование отдало приказ, временно запрещавший линкорам действовать вне радиуса истребительного прикрытия. «Его буквальное толкование, — констатирует Брагадин, — практически парализовало линкоры, исключение составляли те случаи, когда англичане подходили вплотную к итальянскому берегу».

Второй проблемой стала острая нехватка топлива. Итальянский флот начал войну, имея стратегический запас около 1,8 млн. т нефти. Несмотря на принятые с началом боевых действий ограничения, направленные на ее экономию, к февралю 1941 г. миллион тонн из этого резерва был израсходован. Несмотря на неоднократные обращения Су-пермарины к Верховному командованию, никаких договоренностей с немецким союзников достичь не удавалось. Лед тронулся лишь после встречи командующих военно-морскими силами в Мерано. Весной некоторое количество нефти стало прибывать из Германии, но ее не хватало даже на покрытие ежемесячных потребностей. Ежемесячный расход пришлось ограничить до минимального уровня — фактически, он не превышал 50 тыс. т. Летом 1941 г. резервы итальянского флота были окончательно исчерпаны, с этого момента серьезные операции могли проводиться только когда это позволяли поставки нефти.

В итоге, оперативная свобода итальянского флота оказалась крайне ограниченной. 16 апреля англичане практически без противодействия осуществили обстрел Триполи, в начале мая провели «сквозной» конвой из Гибралтара в Александрию (операция «Тайгер»), а в июле — еще один конвой на Мальту (операция «Сабстенс»). Оккупация Греции и тяжелейшая для обеих сторон Критская кампания прошли без участия Реджа Марина, исключение составили лишь несколько миноносцев и торпедных катеров.

Следующая операция с привлечением линейных кораблей состоялась в конце лета, когда ремонт Vittorio Veneto был уже завершен. 21 августа Супермарина получила данные агентурной разведки о готовящемся выходе Гибралтарской эскадры. По косвенным признакам было решено, что готовится проводка очередного конвоя, поэтому флоту был отдан приказ о 24-часовой готовности ко вступлению в бой к югу от Сардинии. В 16 часов 22 августа Littorio и Vittorio Veneto покинули Таранто. Их сопровождали все имеющиеся тяжелые крейсера (Trieste, Trento, Bolzano и Gorizia). 8-й дивизии контр-адмирала Ломбарди (Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi, Muzio Attendolo и Raimondo Montecuccoli) приказали выйти в район к северу от побережья Туниса, чтобы перехватить вражеский конвой, если он попытается проскочить в то время, пока главные силы ведут бой. Всего в операции были задействованы значительные силы — 2 линкора, 7 крейсеров, 23 эсминца, а также 9 подводных лодок и 13 торпедных катеров.

На самом же деле, британская операция «Минсмит» преследовала другую цель: самолеты с авианосца «Арк Ройял» должны были нанести удар по аэродромам на Сардинии, а быстроходный минный заградитель «Мэнксмэн», замаскированный под французский лидер, — проникнуть в Лигурийское море и выставить мины у военно-морской базы Ливорно. Разумеется, итальянское командование ничего этого не знало, поэтому корабли вышли в море, намереваясь дать бой, используя значительное превосходство в силах, так как англичане имели единственный линкор (флагман Сомервилла «Нельсон»), авианосец и крейсер «Хермиони».

Утром 24 августа воздушный разведчик с Мальты заметил итальянскую эскадру, и вечером британские корабли повернули назад. Выставленное «Мэнксмэном» минное поле также не дало результатов. Убедившись в отходе противника, итальянское соединение также вернулось в базы. 26-го Littorio и Vittorio Veneto прибыли в Неаполь. Этот выход, по оценке Брагадина, «был характерен хорошим взаимодействием флота и авиации, поэтому позволял смотреть в будущее с оптимизмом... однако потребовал большого количества топлива, нехватка которого уже стала серьезной проблемой. По этой причине Супермарина вынуждена была предупредить Верховное командование, что нет больше возможности повторять такие выходы, если только они не будут совершенно необходимы». В довершение всего, утром 26 августа британская субмарина «Трайэмф» торпедировала крейсер Bolzano.

Противодействие операции «Хэлберд»

Ровно месяц спустя, 25 сентября, итальянская разведка обнаружила очередной выход значительных сил противника из Гибралтара. Англичане отправили на Мальту крупный конвой из девяти судов, на которых находилось более 2600 солдат, в охранении соединения «А», состоявшего из линкоров «Принс оф Уэллс» (флаг вице-адмирала Кёртейса) и «Родней», крейсеров «Кения», «Эдинбург», «Шеффилд», «Юриалэс» и 12 эскадренных миноносцев. Кроме того, их поддерживало соединение «Н» вице-адмирала Сомервилла, включавшее линкор «Нельсон», авианосец «Арк Ройял», крейсер «Хермиони» и 6 эсминцев. Операция получила кодовое название «Хэлберд» («Алебарда»).

Итальянцы получили первое сообщение о движении большого числа судов от французского коммерческого самолета. 26 сентября контакт с англичанами установила воздушная разведка. На маршруте было развернуто 11 подводных лодок, на острове Пантеллерия готовились к бою торпедные катера, а вечером под командованием адмирала Якино в море вышли Littorio, Vittorio Veneto, тяжелые крейсера Trento и Gorizia, легкие Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi и Muzio Attendolo и 14 эсминцев. Они получили приказ встретить противника между Сардинией и африканским побережьем. От отправки трех линкоров 5-й дивизии пришлось отказаться из-за нехватки топлива. Тем не менее, из-за разделения сил противника, часть которых осталась вне поля зрения итальянской разведки, Супермарина была уверена, что итальянское соединение значительно сильнее британского.

Силы сторон в ходе операции «Halberd» 24—28 сентября 1941 г.

Верховное командование приказало флоту вступать в бой «только если он будет иметь решительное превосходство». Военно-воздушным силам предписывалось проводить атаки на конвой до полудня, после чего на сцене должны были появиться надводные корабли. Однако, на сей раз взаимодействие между итальянскими флотом и авиацией работало отвратительно. За утро 27 сентября авиация не дала никакой новой информации, а воздушные атаки начались только в 13 часов. Якино, получивший от адмирала Риккарди свободу действий, решил рискнуть и в 12.30 приказал повернуть на мыс Бон — к предполагаемому маршруту неприятеля. Vittorio Veneto и Trento запустили по самолету, позже еще один был выпущен с Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi. Встреча с конвоем ожидалась примерно через два часа. Однако к тому времени никаких новых данных о противнике не поступило, бортовые разведчики также никого не обнаружили, вдобавок, начал сгущаться туман, снизивший видимость до 5 миль. Поэтому в 14.30 Якино принял решение временно повернуть назад. Спустя час стало известно, что англичане объединили свои силы в 20 милях от него и при этом имеют три линкора. Имея приказ не вступать в бой с превосходящими силами, итальянское соединение продолжило отход.

Тем временем англичане отражали воздушные атаки, в ходе которых итальянские торпедоносцы повредили «Нельсон». Присутствие итальянского флота в 40 милях к северу было обнаружено только в 14.15 самолетом с Мальты, после чего Сомервилл отправил торпедированный «Нельсон» (его скорость упала до 15 узлов) к конвою и приказал адмиралу Кёртейсу с его двумя линкорами выдвинуться навстречу противнику и расположиться между ним и конвоем. В 15.40 с палубы авианосца стартовала ударная группа из 12 торпедоносцев в сопровождении 4 истребителей, однако ей не удалось обнаружить итальянские корабли.

Эскадра Якино двигалась на север в течение двух с половиной часов. За это время адмирал получил сообщение от ВВС, что англичане имеют только один линкор, а итальянские самолеты потопили крейсер и повредили два других, кроме того, возможно, был поврежден и линкор. Ободренный данным известием, Якино в 17.18 приказал повернуть на юг, надеясь до заката успеть воспользоваться благоприятной ситуацией. Как раз в это время Кёртейс получил приказ вернуться к конвою. Таким образом, по случайному стечению обстоятельств, противники маневрировали почти синхронно и держали дистанцию между собой почти постоянной. Однако в 18.14 Якино доставили расшифрованный приказ Супермарины двигаться в центральную часть Тирренского моря и там дожидаться наступления утра. Итальянское соединение повернуло на северо-восток. В соответствии с планом операции, главные силы англичан в 18.55 также развернулись, чтобы вернуться в Гибралтар, тогда как конвой продолжал следовать на Мальту в охранении трех крейсеров и десяти эсминцев.

Ночью итальянская эскадра легла на обратный курс и с полудня 28 сентября крейсировала между Сицилией и Сардинией, ожидая свежей информации о противнике. Вскоре стало известно о его отходе, и в 14 часов Супермарина отдала приказ о возвращении. Утром 29-го Littorio и Vittorio Veneto прибыли в Неаполь.

«Операция завершилась полным разочарованием и колоссальным расходом бесценного топлива», — с грустью констатирует Брагадин. Другой итальянский историк, Франческо Маттесини, отмечает, что Реджа Аэронаутика располагала для организации воздушного прикрытия эскадры 53 боеготовыми истребителями (32 на аэродромах Сардинии и 21 на Сицилии), но за в течение дня только 17 из них появились в небе. Однако он не снимает ответственности и с адмирала Якино, который слишком буквально следовал полученным инструкциям и проявил нерешительность. В итоге, несмотря на привлечение огромных сил, потери англичан ограничились повреждением «Нельсона» и гибелью транспорта «Империал Стар», причем оба успеха записали на свой счет итальянские торпедоносцы.

Конвой «М.41»

Вторая половина 1941 г. характеризовалась обострением борьбы на коммуникациях, питающих североафриканскую группировку стран «Оси». Обеспокоенные успехами Роммеля англичане сосредоточили свои усилия на том, чтобы перерезать итальянские линии снабжения, что, в свою очередь, заставило командование Реджа Марина обратить все силы на их защиту. Накал борьбы на Средиземном море стал таким, что указанный период в итальянской исторической литературе называется не иначе как «Первая битва конвоев».

Уход из Центрального Средиземноморья Х-го авиакорпуса Люфтваффе очень скоро позволил англичанам восстановить пошатнувшееся положение Мальты и даже нарастить базировавшуюся там группировку морской ударной авиации. Именно она, а также базировавшаяся на Ла-Валетту 10-я флотилия подводных лодок, представляли основную угрозу итальянскому судоходству. Потери грузов, отправленных из Италии в Африку, в июле составили 12 % (но потери топлива достигли катастрофической величины в 41 %), в августе — 20 %, в сентябре — 24 %, в октябре — 21 %, но тяжелейшим месяцем стал ноябрь, когда было потеряно 63 % грузопотока, в том числе 92 % топлива, направляемого в Северную Африку.

Тем временем, начавшееся 18 ноября британское наступление в Киренаике (операция «Крусайдер») стало приносить свои плоды. К началу декабря англичанам удалось прорвать фронт и деблокировать Тобрук, 19-го была захвачена Дерна, а через четыре дня — Бенгази. Итальянскому флоту, помимо постоянно довлевшей над ним задачи доставки снабжения в Африку, пришлось включиться еще и в эвакуацию прибрежных гарнизонов. В этот период он понес новые тяжелые потери. 9 декабря британская подводная лодка «Порпойз» торпедировала теплоход «Себастьяно Веннер», на котором погибло около 2000 человек; 11-го субмарина «Талисман» потопила теплоход «Калитеа»; 13-го отряд в составе трех британских («Сикх», «Маори», «Лиджен») и одного голландского («Исаак Свеерс») эсминцев в скоротечном ночном бою у м. Бон потопил легкие крейсера Alberico da Barbiano и Alberto di Giussano, осуществлявшие перевозку бензина.

Создавшаяся обстановка требовала от Супермарины отправки новых конвоев, но в течение нескольких дней сделать это не удавалось из-за острой нехватки свободных эсминцев. Операция, получившая кодовое обозначение «М.41», началась 13 декабря. Одновременно в море вышло три конвоя в составе 8 транспортов в охранении 7 эсминцев и 2 миноносцев, однако теплоходы «Фабио Финци» и «Карло дель Греко» были потоплены в заливе Таранто британской подводной лодкой «Апрайт» сразу после выхода, что сократило число конвоев до двух. Один из них следовал из Неаполя в Триполи, другой — из Наварина в Бенгази. Прикрытие конвоев возлагалось на три группы боевых кораблей. Группа вице-адмирала Бергамини, состоявшая из линкора Caio Duilio (флагман), тяжелого крейсера Gorizia, легких крейсеров Giuseppe Garibaldi (флаг контр-адмирала Ломбарди), Raimondo Montecuccoli и трех эсминцев, осуществляла ближнее прикрытие первого конвоя; группа контр-адмирала Де Куртена, включавшее линкор Andrea Doria, крейсера Emanuele Filiberto Duca d`Aosta (флагман), Muzio Attendolo и три эсминца, — второго; соединение под командованием адмирала Якино — линкоры Littorio (флагман), Vittorio Veneto (под флагом нового командира 9-й дивизии контр-адмирала Порцо-Джованола) в охранении всего четырех эсминцев — следовало между конвоями, выполняя роль дальнего прикрытия. В общей сложности в операции принимало участие 4 линкора, 5 крейсеров и 18 эскадренных миноносцев. Для перехвата базировавшихся на Мальте крейсеров к югу и востоку от острова было развернуто 7 подводные лодок.

Слабость разведки в очередной раз сказалась на развитии событий. Во второй половине дня 13 декабря на основании расшифровок перехваченных радиограмм итальянское командование пришло к выводу, что британский Средиземноморский флот покинул базу и движется навстречу конвоям. В действительности из Александрии вышли только 4 легких крейсера, но в условиях нехватки эсминцев и отсутствия воздушного прикрытия Супермарина решила, что продолжение операции приведет только к напрасным жертвам. В 22 часа корабли и суда получили приказ возвращаться. Но и это не позволило избежать потерь. Возвращаясь в Аргостоли, пароходы «Капо Орео» и «Изео» столкнулись между собой и вышли из строя.

Увы, на этом беды итальянцев не завершились. Не успев зайти в Неаполь, Littorio и Vittorio Veneto получили приказ следовать в Таранто. Утром 14 декабря на выходе из Мессинского прилива их обнаружила британская подводная лодка «Эрдж» (лейтенант-коммандер Э.П. Томкинсон). Она выпустила по Vittorio Veneto веером три торпеды, одна из которых в 8.59 поразила линкор с левого борта, напротив кормовой башни главного калибра. Сила взрыва была хорошо поглощена противоторпедной защитой. Корабль, хотя и принял около 3000 т воды, потеряв 40 членов экипажа убитыми и 17 ранеными, уже через полчаса сумел развить 23,5-узловой ход и к вечеру, вместе с Littorio, прибыл в Таранто.

1 января 1942 г., после перекачки жидких грузов, выгрузки боезапаса и частичного заполнения носовых цистерн контрзатопления для выравнивания дифферента, Vittorio Veneto ввели в док, где он оставался в течение двух месяцев — до 4 марта. За это время были проведены следующие работы:

• по корпусу: восстановление поврежденных внешних структур и замена восьми внутренних цилиндров системы ПТЗ, переделка двойного дна и внутренней продольной переборки на поврежденном участке; замена подкреплений главного пояса;
• по артиллерии: восстановление погребов боезапаса кормовой башни главного калибра (стеллажи, элеваторы, система вентиляции);
• по силовой установке: восстановление линии левого внешнего гребного вала (замена первого звена валолинии, регулировка второго и третьего звеньев, центровка вала).

Окончательное устранение последствий торпедного попадания и восстановление боеспособности заняло еще около двух месяцев. Vittorio Veneto был готов к участию в боевых действиях к началу июня 1942 г. За это время на нем сменился командир — 18 февраля в должность вступил капитан 1 ранга Корсо Пекори-Джирарди.

Конвой «М.42». Первый бой в заливе Сирт

В конце 1941 г. противостояние в борьбе на Средиземном море достигло своего апогея. В течение какого-нибудь месяца британский флот понес тяжелые потери: 13 ноября германской подводной лодкой U-81 был потоплен авианосец «Арк Ройял», 25 ноября U-331 пустила на дно линкор HMS Barham, 14 декабря U-557 — крейсер «Галатея».

Предшествующие неудачи не повлияли на решимость итальянского командования провести столь нужный конвой. Повторная операция получила кодовое наименование «М.42» и стала крупнейшей конвойной операцией итальянского флота за всю Вторую мировую войну. На этот раз ставка была сделана на отправку малого числа крупнотоннажных судов. Вечером 16 декабря из Таранто в Триполи вышли теплоходы «Монджиневро», «Наполи» и «Веттор Пизани» под эскортом шести эсминцев. В море они соединились с направлявшимся в Бенгази германским транспортом «Анкара», вышедшим накануне из Неаполя в охранении пары миноносцев. Непосредственный контакт с конвоем поддерживала группа ближнего прикрытия под командованием вице-адмирала Бергамини: линкор Caio Duilio, крейсера Emanuele Filiberto Duca d`Aosta, Muzio Attendolo, Raimondo Montecuccoli и 3 эсминца. С востока конвой прикрывало соединение адмирала Якино, состоявшая из линкоров Littorio, Andrea Doria и Giulio Cesare, тяжелых крейсеров Gorizia, Trento и 10 эсминцев. Таким образом, в общей сложности для проводки четырех транспортов было задействовано 4 линкора, 5 крейсеров и 21 эсминец. Помимо этого, в Центральном и Восточном Средиземноморье было развернуто 6 подводных лодок, проведен обширный противолодочный поиск в заливе Таранто, а базировавшиеся в Триполитании эсминцы и миноносцы подновили оборонительные минные заграждения.

Силы сторон во время Первого боя в заливе Сирт 17 декабря 1941 г.

Около 9 часов утра следующих суток германский транспортный самолет, совершавший перелет из Греции в Киренаику, обнаружил в центральной части Средиземного моря британское соединение. По докладу пилотов, оно включало линкор, два—три крейсера и около десяти эсминцев и двигалось на запад. Итальянцы продолжили операцию в твердой уверенности, что англичане выслали эскадру для атаки конвоя. В действительности, по чистой случайности, британский флот проводил собственную конвойную операцию «MF-1»: на Мальту шел транспорт «Брэконшир» в охранении трех крейсеров и 7 эсминцев под командованием контр-адмирала Филипа Вайена. Именно его воздушная разведка и приняла за линкор. Навстречу конвою с Мальты вышло соединение «К», состоявшее из 2 крейсеров и 6 эсминцев.

Якино начал маневрировать так, чтобы навязать противнику бой с главными силами. Англичане находились в 160 милях, поэтому в 11.30 итальянское соединение увеличило скорость до 22 узлов, а спустя 18 минут — до 24 узлов (больше не позволяли поддерживать машины Giulio Cesare, подводная часть которого нуждалась в очистке). Вайен повернул на юг, чтобы уклониться от сражения. Расположение и скорости противников были таковы, что встреча могла состояться лишь на закате 17 декабря, поэтому в 16.50 Якино повернул почти строго на юг и снизил ход до 20 узлов, отказавшись от активных действий, но продолжая прикрывать маршрут следования конвоя.

Однако в 17.23 итальянские наблюдатели заметили на востоке, где уже начала сгущаться темнота, разрывы зенитных снарядов — британская эскадра отбивала яростные атаки авиации. Якино немедленно повернул на противника. К тому времени эскадра двигалась двумя кильватерными колоннами: восточную, ближнюю к противнику, образовывали Gorizia (флаг контр-адмирала Парона) и Trento, западную — Littorio (флаг Якино), Giulio Cesare и Andrea Doria.

Солнце уже скрывалось за горизонтом, когда в 17.53 Littorio открыл огонь с дистанции 32 000 м. Крейсера адмирала Парона находились ближе к противнику и открыли огонь в 17.55 с дистанции 22 000 м.

Вайен немедленно приказал «Бреконширу» двигаться на юг в сопровождении соединения «К» и эсминцев «Декой» и «Хэвок». Британские крейсера начали отходить в восточном направлении. Эсминцы, ведомые кэптеном Маком на «Джервисе», прикрыли их дымовой завесой и выходом в торпедную атаку, заставив итальянские тяжелые крейсера перенести огонь на них. По отзывам англичан, стрельба итальянцев была «очень точной», несколько залпов легли накрытиями, но попаданий достигнуто не было. Как описывал один из младших офицеров с эсминцев, «15-дюймовые снаряды проносились над головой со звуком газующего автобуса».

Итальянские рапорты о бое напоминают типичные «охотничьи рассказы». Крейсер Gorizia претендовал на потопление эскадренного миноносца, а эсминец Maestrale — на повреждение еще одного. На самом деле, понесенный англичанами урон ограничился легкими повреждениями эсминца «Кандагар», на котором один человек был убит осколками.

Бой длился всего 11 минут — в 18.04 британские корабли растворились в темноте. Группа Littorio всю ночь прикрывала конвой от их ожидавшегося возвращения, но больше контактов не было. Оба конвоя — и британский, и итальянский — благополучно достигли пунктов назначения. В ночь на 18 декабря итальянские суда разделились и проследовали в Триполи и Бенгази под охраной эсминцев, а эскадры Якино и Бергамини легли на обратный курс и около полуночи 19-го прибыли в Таранто.

При всей своей незначительности, Первый бой в заливе Сирт имел большие последствия. В Африку удалось провести 4 крупных транспорта, доставивших более 20 тысяч тонн различных грузов, и положение со снабжением войск стало улучшаться. Кроме того, 19 декабря британский флот понес новые серьезные потери: на минах, выставленных итальянскими крейсерами у Триполи, погиб крейсер «Нептун», и в тот же день в Александрии подводными диверсантами, доставленными субмариной «Шире», были выведены из строя линкоры «Куин Элизабет» и HMS Valiant. Таким образом, морской путь в Ливию снова стал открытым.

Конвой «М.43»

Успешное завершение операции «М.42» побудило итальянское Верховное командование к осуществлению еще одной, построенной по аналогичной схеме. Она получила кодовое обозначение «М.43». 3 января из портов Ионического моря отправился большой конвой, состоявший из пяти самых современных теплоходов «Биксио», «Монджиневро», «Леричи», «Монвизо», «Аллегри» и танкера «Джулиани» в сопровождении эсминцев Ugolini Vivaldi, Nicoloso da Recco, Antonio Usodimare, Bersagliere, Fuciliere, Freccia, миноносцев «Орса», «Аретуза», «Касторе», «Антарес» и «Прочоне». Ближнее прикрытие осуществляли линкор Caio Duilio (флаг вице-адмирала Бергамини), легкие крейсера Emanuele Filiberto Duca d`Aosta (флаг контр-адмирала Де Куртенэ), Muzio Attendolo, Raimondo Montecuccoli и Giuseppe Garibaldi, эсминцы Maestrale, «Сирокко», Alfredo Oriani, «Джоберти» и Lanzerotto Malocello. Поскольку не исключалась попытка перехвата конвоя со стороны британского Средиземноморского флота, в 18.50 из Таранто вышло мощное соединение дальнего прикрытия, или группа поддержки, как называли ее итальянцы, состоявшее из линкоров Littorio (флаг адмирала Якино), Andrea Doria и Giulio Cesare, тяжелых крейсеров Gorizia (флаг контр-адмирала Парона) и Trento, эсминцев Carabiniere, Alpino, Ascari, Aviere, «Дженнере», Camicia Nera, Antonio Pigafetta и Antonio da Noli. Семь подводных лодок было развернуто вокруг Мальты, еще четыре находились между Критом и побережьем Киренаики. Воздушное прикрытие должны были обеспечить самолеты X-го авиационного корпуса Люфтваффе с аэродромов на Сицилии и Х-го авиакорпуса с Крита.

Главное отличие от ранее проводимых операций заключалось в том, что группа ближнего прикрытия двигалась в тесном контакте с конвоем, фактически в его ордере. Данная схема, предложенная адмиралом Бергамини и названная им «непосредственным сопровождением, включенным в конвой», должна была обеспечить надежную защиту судов в случае появления неприятельских надводных кораблей — так сильно было впечатление от разгрома ноябрьского конвоя «Дуйсбург». Кроме того, давала себя знать банальная нехватка эсминцев. Опасность нахождения быстроходных боевых кораблей в едином строю с неповоротливыми торговыми судами в случае воздушных атак принималась в расчет, но считалась менее существенной.

Операция «М.43» прошла без сучка и задоринки. Единственный нерешительный налет британских бомбардировщиков на возвращающиеся корабли утром 5-го числа был без труда отбит зенитчиками. Днем итальянские корабли, находившиеся в точке с координатами 40°07' с.ш. и 17°07’ в.д., обнаружила британская субмарина «Юник». В 14.53 ее командир лейтенант А.Ф. Коллетт дал залп по Littorio с большой дистанции и якобы слышал один мощный взрыв, хотя в действительности ни одна из торпед в цель не попала. В 4.30 утра 6 января соединение Якино прибыло в Таранто. Итальянские моряки связывали успех, прежде всего, с именем адмирала Бергамини, ставшего любимцем команд. Придуманная им система «непосредственного сопровождения» была признана удачной, что впоследствии сыграло немаловажную роль в его карьерном росте. Ценные грузы, доставленные конвоями «М.42» и «М.43», в немалой степени способствовали последующему успеху на полях сражений.

Второй бой в заливе Сирт

Силы сторон во время Второго боя в заливе Сирт 22 марта 1942 г.

Развертывание

К весне 1942 г. маятник войны на Средиземном море качнулся в обратную сторону. 21 января германо-итальянские войска под командованием генерала Роммеля начали наступление. Стремительно продвигаясь вперед, в течение двух недель они отбили всю Киренаику (в частности, Бенгази был взят уже 29 января), а 6 февраля англичане откатились на линию Газала — Бир-Хакейм. В составе британского Средиземноморского флота осталось лишь пять боеспособных крейсеров и около десятка эсминцев — фактически, он лишился господства на море. Вступление в войну Японии заставило бросить все резервы на Восток, а прибытие на Сицилию ll-го авиационного корпуса Люфтваффе позволило силам «Оси» усилить нажим на Мальту, что, в свою очередь, обезопасило итальянские конвойные маршруты и облегчило доставку снабжения в Триполитанию. Под тяжестью морской и воздушной блокады положение острова становилось все более тяжелым, что вынудило англичан пойти на риск отправки нового конвоя.

Операция началась вечером 19 марта, когда из Александрии вышла 5-я флотилия эсминцев, состоявшая из семи эскортных миноносцев типа «Хант». Они должны были провести противолодочный поиск на начальном участке маршрута, зайти в Тобрук для пополнения запаса топлива (ограниченная дальность плавания не позволяла этим небольшим кораблям пройти весь маршрут до Мальты на одной заправке), а затем присоединиться к эскорту. К несчастью для англичан, охотники сами превратились в дичь. «Хейтроп» был торпедирован германской подводной лодкой U-652 (обер-лейтенант Фраац), потерял ход и, несмотря на попытки «Эриджа» отбуксировать его в Тобрук, затонул на подходе к порту.

В 7 часов утра 20 марта Александрию покинул сам конвой «MW-Ю», состоявший из четырех быстроходных транспортов («Бреконшир», «Клан Кэмпбелл», «Пэмпес» и норвежский «Талабот»), на которых находилось около 25 тысяч тонн грузов для защитников Мальты. Его сопровождали крейсер ПВО «Карлайл» и шесть эсминцев 22-й флотилии. Во второй половине дня за ними последовало соединение «В»: легкие крейсера «Клеопатра», «Юриалес», «Дидо» и четыре эсминца 14-й флотилии. Контр-адмирал Вайен поднял свой флаг на «Клеопатре», заменившей в роли флагмана однотипный «Найяд», потопленный накануне германской субмариной U-565. Навстречу с Мальты вышло соединение «К», сократившееся до крейсера «Пенелопа» и эсминца «Лиджен». Они присоединились к конвою утром 22 марта к северу от Бенгази.

Чтобы ослабить внимание германоитальянского командования к конвою, англичане предприняли ряд отвлекающих операций. Части 8-й армии и ВВС Пустыни совершили несколько диверсий против тыловых объектов в Киренаике. Самолеты 201-й авиагруппы провели несколько налетов на аэродромы противника. Из Гибралтара вышло соединение «Н», включавшее авианосцы HMS Argus и HMS Eagle, доставивших на Мальту первую партию истребителей «Спитфайр». Эти меры помогли отвлечь вражескую авиацию — разведывательных полетов над морем в первые два дня операции не проводилось, и конвою удалось благополучно миновать зону действия Х-го авиакорпуса — однако никак не повлияли на расстановку сил итальянского флота.

В это время в Восточном Средиземноморье было развернуто шесть подводных лодок стран «Оси»: германские U-73, U-205 и U-431, итальянские «Галатея», «Ониче» и «Платино». Последняя, патрулировавшая к югу от Крита, в 14.20 21 марта установила акустический, а затем и визуальный контакт с конвоем, передав в 17.05 сообщение о трех торговых судах в сопровождении крейсера и четырех эсминцев. В 18.30 пришло донесение от «Ониче», обнаружившей крейсерское соединение Вайена, тогда как воздушная разведка засекла выход «Пенелопы» и «Лиджена» с Мальты.

Реакция Супермарины последовала незамедлительно. Незадолго до полуночи из Таранто вышел линкор Littorio под флагом адмирала Якино с 11-м дивизионом эсминцев (Ascari, Aviere, Alfredo Oriani, Grecale). 3-я дивизия крейсеров (Gorizia под флагом контр-адмирала Парона, Trento) с приданным ей легким крейсером Giovanni delle Bande Nere и 13-м дивизионом эсминцев (Alpino, Bersagliere, Fuciliere, Lanciere) покинула Мессину в 1.00 22 марта.

Контр-адмирал Вайен получил сообщение о выходе неприятельской эскадры от подводной лодки Р-36, патрулировавшей в заливе Таранто. Итальянцы следовали на юго-восток 23-узловым ходом, поэтому встреча могла произойти во второй половине дня. С учетом этого британский командующий и строил план боя. Дональд Макинтайр описывает его буквально двумя фразами: «Он решил постараться задержать противника до наступления темноты демонстративными атаками и используя дымовые завесы. Из опыта предыдущих столкновений было известно, что итальянцы опасаются входить в дым». Кроме того, Вайен надеялся, что усиливающийся юго-восточный ветер замедлит движение итальянской эскадры. Так оно и произошло в действительности — встреча состоялась на три часа позже, чем это могло случиться.

Бой

Для британского конвоя неприятности начались с итальянских торпедоносцев SM.79. Плотный зенитный огонь с эсминцев помешал им подлететь близко, а от сброшенных с дальней дистанции торпед транспорты без труда уклонились. Вайен разделил свои силы на шесть дивизионов. Крейсеру «Карлайл» и эскортному миноносцу «Эвон Вэйл» ставилась задача прикрывать конвой дымом, тогда как другие «ханты» должны были оставаться в непосредственном охранении транспортов. Остальные крейсера и эскадренные миноносцы готовились к бою в следующем боевом порядке: 14-я флотилия; соединение «К» с приданным ему на усиление крейсером «Дидо»; эсминцы «Зулу» и «Хэсти»; эсминцы «Сикх», «Хироу», «Хэвок» и «Лайвли»; наконец, «Клеопатра» с «Юриалесом».

В 10.30, руководствуясь полученными от авиации сведениями о местонахождении конвоя, Якино приказал 3-й дивизии полным ходом идти на сближение. В 12.37 запущенный с Trento самолет обнаружил неприятельский конвой примерно в 60 милях от своего соединения. К тому времени юго-восточный ветер превратился в пятибалльный шторм, не позволявший итальянским эсминцам держать более 22 узлов, а Grecale пришлось отправить обратно из-за аварии в машине. Вечером на замену ему из Таранто вышли эсминцы «Дженнере» и Scirocco.

В 14.24 двигавшаяся строем фронта в 6 милях впереди Littorio 3-я дивизия с дистанции 14 миль обнаружила британские корабли. Англичане установили контакт на несколько минут раньше (в 14.10 командир «Юриалеса» кэптен Буш передал, что видит на северо-востоке четыре вражеских корабля), но ошибочно идентифицировали итальянские крейсера как три линкора. Согласно намеченному плану, Вайен приказал конвою отвернуть на юго-запад, а крейсерам и эсминцам занять позицию между ними и противником и ставить дымовую завесу, которую ветер гнал в сторону итальянцев.

Столь быстрая реакция стала неприятным сюрпризом для контр-адмирала Пароны. В 14.35 с дистанции 20 000 м тяжелые крейсера открыли огонь, но уже через три минуты прекратили его и отвернули на северо-восток, надеясь вывести британские крейсера под жерла орудий Littorio. Англичане последовали за ними, но затем отвернули, итальянцы, в свою очередь, повторили их маневр. Таким образом, противники описали по полной циркуляции, сохраняя расстояние между собой практически неизменным. В 14.56 корабли Пароны возобновили стрельбу. В условиях значительной дистанции, усиливавшегося шторма и разносившегося над морем дыма перестрелка оказалась безрезультатной для обеих сторон, хотя залпы Giovanni delle Bande Nere несколько раз накрывали «Клеопатру» и «Юриалес». Между 15.04 и 15.09 Парона двигался на запад, затем повернул на север, и в 15.10 вышел из боя. Впоследствии этот маневр был подвергнут жесткой критике со стороны Якино.

Вайен радировал адмиралу Каннингхэму, что отогнал противника, а сам поспешил на соединение с конвоем, над которым были замечены многочисленные разрывы зенитных снарядов — эскорт отбивал налет немецких «юнкерсов». Суда не получили повреждений, но корабли израсходовали 60 % зенитного боезапаса.

В 15.30 3-я дивизия соединилась с Littorio. Построение итальянской эскадры в общих чертах не изменилось — впереди тяжелые крейсера, за ними линкор, но дистанция между ними сократилась до минимума. Теперь перед адмиралом Якино стояло три возможности: а) расположиться между конвоем и Мальтой, ожидая возможности обойти его с запада; б) повернуть на юго-восток, чтобы зайти на противника с наветренной стороны; или в) зажать неприятеля в клещи между линкором и крейсерами 3-й дивизии. Третий вариант отпадал сразу — из-за сложности идентификации целей и ведения огня в условиях шторма и дыма, а также в связи с недостатком эсминцев (напомним, что эскорт Littorio в тот момент составляли всего три корабля). Сильный ветер и волна, против которой с трудом «выгребали» те же эсминцы, заставила отказаться и от второго варианта. В итоге, Якино продолжал сближаться с конвоем прежним курсом, и спустя час тот открылся по курсовому углу 20° с левого борта.

Начиналась вторая фаза боя. В 16.37 эсминец «Зулу» обнаружил приближавшегося неприятеля. Конвой резко отвернул на юг, а крейсера и эсминцы Вайена пошли в отчаянную контратаку. Перестрелка между «Клеопатрой» и «Юриалесом» с одной стороны и дивизией Пароны с другой возобновилась в 16.43. Дистанция уменьшилась до 14 000 метров, однако погода становилась все хуже: скорость ветра достигла 50 км/ч, он гнал крупную волну, над морем стелился густой туман, усиливавшийся непрерывно ставившимися англичанами дымовыми завесами. Размахи качки у итальянских тяжелых крейсеров составляли около 12 градусов, а у эсминцев доходили до 25—27. К тому же, ветер ставил итальянских наблюдателей и наводчиков в невыгодное положение по отношению к англичанам. В этой фазе перестрелки итальянцы добились всего одного попадания: в 16.44 Giovanni delle Bande Nere поразил 152-мм снарядом флагманскую «Клеопатру». Взрыв уничтожил радиорубку и убил 15 человек (еще один был сражен осколками близкого разрыва). Вдобавок британский крейсер был вынужден разделить огонь, стреляя тремя носовыми башнями по кораблям противника, а двумя кормовыми — по вновь показавшимся самолетам^[11]. Обе стороны лишь изредка видели цели, когда англичане выскакивали из дыма, имитируя торпедные атаки. Littorio спорадически вел огонь по появлявшимся сквозь дым неясным силуэтам британских кораблей. Осколки одного 381-мм снаряда буквально засыпали «Юриалес». Командир «Дидо» кэптен Макколл вспоминал: «За пределами дымовой завесы видимость была хорошей. Раз за разом мы выскакивали на неприятеля и давали несколько залпов. Когда вражеские снаряды ложились слишком близко, мы отходили за пелену, меняя курс сразу, как только оказывались вне видимости...»

К 17 часам итальянцы решительно сократили дистанцию до 10 000 м, но не решились войти в плотную стену дыма. От конвоя их отделяло всего 11 миль — совсем ничего для дальнобойных орудий линкора, — однако судов не было видно. Оба соединения, галсируя, продолжали двигаться в юго-западном направлении.

В это время Вайен, опасаясь прорыва неприятеля, приказал 14-й флотилии кэптена Полэнда держаться ближе к конвою, а 22-ю флотилию кэптена Миклетуэйта бросил в атаку. Якино дал команду дивизиону Aviere контратаковать, но итальянские миноносцы на такой волне чувствовали себя явно хуже своих английских оппонентов. В течение шести минут британские эсминцы двигались прямо на Littorio, находясь под плотным огнем. Как образно пишет Д. Макинтайр, «им пришлось буквально продираться через всплески от вражеских снарядов». Их торпеды, выпущенные с дистанции около трех миль, не поразили ни одной цели, но заставили итальянцев на какое-то время отвернуть на северо-запад. В 17.20, уже лежа на обратном курсе, «Хэвок» был накрыт осколками 381-мм снаряда. Он потерял семь членов экипажа убитыми и девять ранеными, одно котельное отделение начало заполняться водой, что заставило Вайена отослать его к конвою.

Двадцатью минутами позже отважные эсминцы снова вышли из-под покрова дыма и открыли огонь. Дистанция в это время, согласно итальянским отчетам, составляла порядка 12 000 м, поэтому их залпы ложились далеко от флагманского корабля адмирала Якино. В 17.48 «Сикх» сам был накрыт залпом Littorio, и Миклетуэйт приказал выпустить две оставшихся торпеды в сторону противника без каких-либо шансов на успех, просто для того, «чтобы не затонуть с торпедами на борту».

Основные неприятности на данном этапе сражения итальянцам доставляла погода. Шторм затруднял использование оптических дальномеров, которые заливались брызгами, на линзах оседала морская соль. Проникновение воды вывело из строя одну башню главного калибра и заставило вторую замолчать на 15 минут. Во время залпа носовой 152-мм башни правого борта разорвало ствол среднего орудия, в который попала вода. Отмечались многочисленные замыкания электропроводки.

В 18.02 Вайен с крейсерами сам пошел в атаку, дав по Littorio торпедный залп с расстояния около 6,5 миль и отметив, что итальянский корабль полностью скрылся в дыму. Хотя надежда англичан на попадание и на этот раз оказалась напрасной, итальянцы опять были вынуждены уклоняться, описав широкую дугу в сторону от противника, дав тому небольшую передышку.

К тому моменту на сцене снова появилась флотилия Полэнда. Он должен был прикрывать транспорта, но ошибочно интерпретировал переданный «Клеопатрой» сигнал как приказ идти на помощь Миклетуэйту. В 18.34 «Джервис», «Киплинг», «Кельвин» и «Кингстон» с примкнувшим к ним «Лидженом» на 28-узловой скорости выскочили из дыма и устремились на Littorio. За ними следовали крейсера Вайена, ведя огонь с большой для своих орудий дистанции. Расстояние сокращалось стремительно — по миле за каждые две минуты. Свидетель с борта эсминца «Лайвли» оставил эмоциональное и красочное описание этой фазы боя: Littorio был великолепным кораблем. Он мог держать скорость 30 узлов, несмотря на высокие волны, и почти не поднимал брызг. Я видел только один полный бортовой залп. Его 381-мм орудия изрыгали огромные столбы пламени, но выстрелов 152-мм орудий не было видно, так как они использовали беспламенный порох. Всплески 381-мм снарядов казались исполинскими, накрытие по дистанции было хорошим, но рассеивание снарядов в залпе — слишком большим».

Сблизившись с неприятелем на 2,5 мили, эсминцы Полэнда развернулись и разрядили свои торпедные аппараты — 23 торпеды^[12] понеслись в сторону итальянских кораблей. Вернувшийся в гущу боя эсминцы Миклетуэйта также выпустили сохранившиеся торпеды, но с гораздо большего расстояния. Ни одна из них в цель не попала, но итальянцы вынуждены были сманеврировать, чтобы уклониться.

На этом этапе было достигнуто единственное за весь бой попадание в итальянский корабль. 120-мм снаряд с одного из эсминцев угодил в кормовую часть Littorio, разорвавшись на палубе и практически не причинив ущерба. Как раз в этот момент раскаленные газы залпа кормовой башни линкора подожгли гидросамолет Ro.43, стоящий на квартердеке. Видя его пожар и высокий черный столб дыма, англичане ошибочно решили, что Littorio получил попадание торпедой.

Ответную стрельбу, которая велась из орудий всех калибров до 100-мм включительно, лучше всего характеризует выдержка из мемуаров адмирала Каннингхэма: «Не следует думать, что итальянцы в этом бою действовали плохо. Наши эсминцы попали под плотный и точный огонь, и только воля Провидения спасла многих из них от гибели или гораздо более серьезных повреждений».

«Кингстон» получил попадание 381-мм снаряда с Littorio^[13]. Он пронзил вельбот правого борта и взорвался под площадкой «Эрликонов», буквально сметя ее за борт. Осколки изрешетили палубу, прожекторную площадку и платформу 102-мм зенитного орудия. Из-за повреждений в машинном отделении корабль временно лишился хода. В кормовом котельном отделении возник небольшой пожар. Экипаж потерял 13 человек убитыми и 21 раненым. На «Лайвли» осколки от близких разрывов 15-дюймовых снарядов вызвали небольших течи, а поднятый их падением столб воды сорвал спасательный плотик.

Солнце зашло. После заката темнота быстро сгущалась. Имея четкий приказ Супермарины не вступать в ночной бой, в 18.51 адмирал Якино приказал ложиться на курс 330° и отходить 26-узловым ходом. Последний выстрел прогремел над морем в 18.56.

Последствия

Двухчасовое сражение — самое продолжительное за всю Вторую мировую войну на Средиземном море — закончилось. Между тем, самое худшее и для англичан, и для итальянцев только начиналось.

Ночью крейсера адмирала Вайена развернулись и взяли курс на Александрию. Транспорты продолжили движение к Мальте в охранении «Карлайла», соединения «К» и эскортных миноносцев 5-й флотилии. С ними же ушли поврежденные «Кингстон» и «Хэвок». Увы, неимоверные усилия эскорта мало помогли конвою. Хотя в ходе артиллерийского сражения итальянский флот не добился решительного успеха, его маневры заставили англичан уклониться далеко к югу, и не позволили им достигнуть Мальты в течение ночи. На следующий день конвой подвергся массированным атакам авиации и понес тяжелейшие потери. Пароход «Клан Кемпбелл» — самый тихоходный из судов — был потоплен «юнкерсами» в 20 милях от Мальты. Эскортный миноносец «Саутволд» затонул в результате подрыва на мине. Тяжело поврежденный истребителями-бомбардировщиками «Бреконшир» был взят на буксир «Пенелопой» и отведен в бухту Марсакслок на юго-восточной оконечности острова, где все-таки был уничтожен 27 марта во время очередного налета. Та же участь ждала эсминец «Лид-жен», поврежденный близкими разрывами бомб. В итоге только «Пампас» и «Талабот» достигли Ла-Валетты, но 26 марта были потоплены прямо в гавани, еще до того, как их успели разгрузить. Из 25 900 тонн грузов, отправленных из Александрии, защитники остова получили только 5000 т (еще 1522 т было поднято с затонувших судов).

Кроме того, эсминец «Хэвок», идя в Гибралтар для восстановительного ремонта, 5 апреля выскочил на камни у мыса Бон и на следующий день был добит итальянской подводной лодкой «Арадам», а 11 апреля «Кингстон» погиб под бомбами в сухом доке Ла-Валлетты во время налета германской авиации. Если учесть, что причиной, приведшей оба корабля на Мальту, стали полученные в бою повреждения, можно сказать, что их причиной гибели, пусть и косвенно, стали снаряды итальянского линкора.

«Littorio отнял у конвоя несколько жизненно важных часов, что самым решающим образом повлияло на исход операции», — подытоживает Питер Смит.

Для итальянцев возвращение тоже было сопряжено с тяжелыми потерями, но по другой причине. Ночью шторм достиг ураганной силы. Высланные из Таранто на соединение с эскадрой эсминцы «Дженнере» и Scirocco в 18.50 получили приказ возвращаться. Около 21.00 они потеряли контакт друг с другом, и Scirocco радировал, что следует только на одной машине. На следующее утро он был захлестнут волнами и затонул. Спустя три дня спасательным гидросамолетам удалось спасти только двух человек из его команды.

В то же самое время Lanciere — один из эсминцев группы Littorio — получил штормовые повреждения и потерял контакт с остальными кораблями эскадры. В 23.00 он радировал, что потерял ход. Якино приказал эсминцу Alpino помочь аварийному кораблю, но тот практически не мог двигаться против встречной волны. В 10 часов утра с Lanciere пришла короткая радиограмма: «Мы тонем. Да здравствует Италия!» Крейсер Trento развернулся на обратный курс, чтобы оказать помощь, но после пяти часов борьбы со стихией во время движения на юг сам получил такие повреждения, что ему угрожала опасность опрокинуться. Из состава экипажа Lanciere было спасено всего 16 человек.

Остальные эсминцы также оказались в серьезной опасности: доклады о штормовых повреждениях поступали с Alfredo Oriani, Aviere, Fuciliere, Alpino и Ascari». Даже Littorio двигался с трудом, а его артиллерия была частично выведена из строя. Он достиг Таранто лишь в 18.42 23 марта. Беспримерную эпопею пережил экипаж бортового разведчика с Littorio. Этот самолет стартовал с линкора перед началом сражения и держался над соединением до исчерпания запасов топлива, после чего покинул поле боя, чтобы совершить посадку на Сицилии, однако из-за плохой погоды не дотянул до побережья. Пилот капитан Скарпетта и наблюдатель капитан-лейтенант Микали провели 44 часа на небольшом плотике в бушующем море, пока ветер не прибил их к итальянскому берегу.

Шторм унес жизни 453 итальянских моряков. Почти все корабли имели более или менее тяжелые повреждения. Легкий крейсер Giovanni delle Bande Nere, также серьезно пострадавший от шторма, при переходе на ремонт в Специю 1 апреля был торпедирован и потоплен в Тирренском море британской подводной лодкой «Эрдж».

Итоги боя

После войны адмирал Каннингхэм записал в своих мемуарах: «Я всегда буду считать Второй бой в заливе Сирт одним из самых блестящих сражений войны, если не самым блестящим». И на то у него имелись все основания. Безусловно, сражение закончилось тактической и моральной победой англичан. Адмирал Вайен провел его в лучших традициях Королевского флота — отважно и тактически умело, не позволив противнику выполнить его главную задачу — пробиться к конвою и атаковать транспорты.

В ходе перестрелки итальянские корабли израсходовали в общей сложности 181 381-мм, 581 203-мм, 552 152-мм, 84 120-мм, 87 100-мм и 21 90-мм снаряд. Littorio выпустил 181 381-мм, 445 152-мм и 21 90-мм снаряд; Gorizia — 226 203-мм и 67 100-мм; Trento — 355 203-мм и 20 100-мм, Giovanni delle Bande Nere — 112 152-мм и Aviere — 84 120-мм. Британские крейсера выстрелили в ответ от 1600 до 1700 снарядов, эсминцы — 1300.

Несмотря на относительно небольшую дистанцию боя (от 33 до 80 кабельтовых), каждая из сторон добилась по одному-единственному прямому попаданию, при этом расход боеприпасов со стороны англичан был существенно выше. Итальянские эскадренные миноносцы, фактически, устранились от участия в бою. Шесть из семи вообще не открывали артиллерийского огня.

Иными словами, одним из ключевых факторов, повлиявших на действия итальянской стороны в этом бою, стали неважные мореходные качества кораблей. Политика рекордов, характерная для итальянского кораблестроения 30-х годов, когда в жертву скорости приносились другие, не менее важные, качества, наглядно продемонстрировала свою несостоятельность.

По возвращению в базу, на борту Littorio было собрано совещание руководства флота с представителями судостроительной промышленности, на котором рассматривались проблемы, выявленные в ходе февральских и мартовских операций, проходивших в сложных погодных условиях. В его итоговом документе содержится совершенно изумительное для конца второго года войны замечание: «Абсолютно необходимо, чтобы в проектах новых боевых кораблей была рассмотрена полная водонепроницаемость и приняты все меры по ее обеспечению». Увы, время для столь очевидных решений было безнадежно упущено...

«Июньская конвойная битва»

К концу мая 1942 г. воздушный «блиц» против Мальты подошел к концу. Тем не менее, морская блокада продолжала держать остров в опасном состоянии: не хватало оружия, боеприпасов, населению и гарнизону угрожал голод. Редкие прорывы надводных кораблей — таких, как быстроходный минный заградитель «Уэлшмен» — и подводных лодок, конечно же, не могли решить проблемы. В начале июня англичане, обеспокоенные положением Мальты, решили направить к острову одновременно два конвоя под мощным прикрытием — с запада (операция «Гарпун») и с востока (операция «Вигорэс»). По замыслу британского командования это заставило бы итальянский флот разделить свои силы, что могло бы обеспечить успех хотя бы одной из операций.

На просторах Средиземного моря развернулась грандиозное сражение, длившееся в общей сложности шесть дней. В итальянской историографии эти события получили название «Битва середины июня».

Конвой «WS-19», состоявший из 6 судов под прикрытием крейсера ПВО «Каир», 5 эскадренных и 4 эскортных миноносцев, 4 тральщиков и 6 сторожевых катеров, прошел Гибралтар ночью 12 июня. В Средиземном море к нему присоединилась Гибралтарская эскадра (1 линкор, 2 авианосца, 3 крейсера и 8 эсминцев), на которую возлагалось оперативное прикрытие. Кроме того, с конвоем шел «Уэлшмен», впоследствии отделившийся и проследовавший на Мальту самостоятельно.

На следующий день конвой был обнаружен итальянской воздушной разведкой, но вылетевшие с Сардинии торпедоносцы цели не нашли. Столь же безрезультатными оказались ночные атаки итальянских подводных лодок «Уаршек» и «Джада».

Утром 14-го авиация «Оси» начала свои атаки на конвой, не прекращавшиеся до самого вечера. Однако воздушное прикрытие, насчитывавшее в обшей сложности 16 «Си Харрикейнов» и 6 «Фулмаров», со своей задачей вполне справилось. Итальянским торпедоносцам удалось потопить один пароход и тяжело повредить крейсер «Ливерпуль». Последний получил попадание торпеды в машинное отделение и ушел в Гибралтар в сопровождении двух эсминцев. С наступлением темноты, примерно на меридиане Бизерты, соединение оперативного прикрытия развернулось и легло на обратный курс.

На рассвете 15 июня примерно в 30 милях от острова Пантеллерия конвой был перехвачен соединением контр-адмирала Да Зара (крейсера «Eugenio di Savoia, Raimondo Montecuccoli и 5 эсминцев). Перестрелка между итальянскими и британскими кораблями продолжалась два с половиной часа. В то же время суда подвергались атакам авиации. В результате один транспорт был потоплен, еще два получили повреждения; серьезно пострадал эсминец «Бедуин», полностью лишившийся хода. После полудня корабли Да Зары вернулись вновь и добили подранков. В довершение всех бед, на подходе к Мальте конвой попал на минное поле. Эскортный миноносец «Куявяк» затонул, еще два эсминца, тральщик и транспорт, несмотря на полученные повреждения, сумели добраться до Ла-Валетты. Таким образом, лишь два судна из шести достигли конечной точки маршрута. Но если итог операции «Гарпун» нельзя назвать удачным для англичан, то операция «Вигорэс» завершилась полным провалом...

Силы сторон во время операции «Vigorous» 12—16 июня 1942 г.

Прежде всего, стратегическая ситуация в Восточном Средиземноморье была куда менее благоприятной. Ни линкоров, ни авианосцев в составе Александрийской эскадры не имелось. Их отсутствие пытались компенсировать активизацией воздушной разведки и усилением ударного авиакрыла. В частности, в Суэц прибыли первые американские тяжелые бомбардировщики В-24 «Либерейтор» из состава так называемой группы HALPRO. Для усиления эскорта пришлось временно перебросить через Суэцкий канал 4-ю эскадру крейсеров с 7-й и 12-й флотилиями эсминцев из состава Восточного флота. Чтобы отвлечь внимание неприятельской авиации от транспортов с ценным грузом, в состав конвоя был включен корабль-мишень «Центурион» — списанный дредноут, специально для этой операции закамуфлированный под линкор типа «Кинг Джордж V» и буквально нашпигованный «эрликонами». В ожидании выхода итальянского флота, к югу от Таранто и Отрантского пролива были развернуты подводные лодки «Протеус», «Торн», «Таку», «Трэшер», «Порпёз», «Уна», Р-31, Р-34 и Р-35, а в водах, окружающих Сицилию, — Р-211, Р-42, Р-43 и Р-46.

Чтобы попытаться обмануть противника, конвой «MW-11» выходил в море двумя группами. Вечером 11 июня из Хайфы был отправлен отвлекающий конвой под прикрытием крейсера ПВО HMS Coventry и семи эскортных миноносцев типа «Хант». Он имел задачу дойти до долготы Тобрука, а затем развернуться и соединиться с ядром конвоя, выдвигавшимся из Суэца. По замыслу, его обнаружение должно было заставить итальянский флот преждевременно выйти из баз, что позволило бы подводным лодкам и авиации атаковать его. Кроме того, существовала надежда, что из-за преждевременного выхода в море итальянские тяжелые корабли израсходуют топлива и будут вынуждены вернуться до того, как конвой окажется в опасной зоне.

Как и ожидалось, отвлекающая группа была вскоре обнаружена. Вечером 12 июня ее атаковали «юнкерсы» Люфтваффе. Им удалось повредить близкими разрывами пароход «Сити оф Калькутта», который пришлось отправить в Тобрук. Переход основного конвоя также начался с неудачи: выяснилось, что транспорт «Элизабет Бакке» не может держать ход, и его отослали обратно в сопровождении корветов «Эрика» и «Примула», на которых также обнаружились неполадки в машинах.

Утром 14 июня еще один транспорт — голландский «Агтекерк» — начал отставать. Пришлось отправить его в Тобрук в сопровождении эскортного миноносца «Теткотт». Им оставалось пройти 12 миль до порта, когда в воздухе появилась большая группа пикировщиков Ju-87. «Агтекерк» получило тяжелые повреждение и, объятое пламенем, выбросилось на берег. Практически одновременно бомбардировщики Х-го авиакорпуса с аэродромов в Греции и на Крите начали ожесточенные атаки против ядра конвоя. Транспорт «Бутан», имевший на борту 7500 т авиационного топлива и продовольствия, затонул после попадания трех бомб, прямым попаданием был поврежден транспорт «Потаро». Корабли израсходовали до половины зенитного боезапаса. Однако худшее только начиналось...

В соответствии с заранее разработанным планом, главные силы итальянского флота покинули Таранто в 13 часов 14 июня. В состав эскадры входили линкоры Littorio (флаг адмирала Якино) и Vittorio Veneto (флаг командира 9-й дивизии контр-адмирала Фьораванцо)^[16], тяжелые крейсера Gorizia (флаг командира 3-й дивизии контр-адмирала Парона) и Trento, легкие крейсера Giuseppe Garibaldi (флаг командира 8-й дивизии контр-адмирала Де Куртена) и Emanuele Filiberto Duca d`Aosta, а также десять эскадренных миноносцев 7-го, 11-го и 13-го дивизионов, к которым позднее присоединилось еще два эсминца, вышедших из Бриндизи. Ордер итальянского соединения был построен двумя группами: впереди шли крейсера, линкоры держались в 14 милях позади них. Адмирал Якино рассчитывал перехватить конвой утром 15 июня, и тогда его противник уже не мог бы рассчитывать на помощь темноты или шторма, позволивших ему ускользнуть во время двух предыдущих операций.

Британская авиационная разведка, в свою очередь, обнаружила итальянцев сразу после выхода, когда те находились в 70 милях от Таранто. Командовавший отрядом прикрытия контр-адмирал Вайен запросил по радио у адмирала Харвуда^[17] дальнейших инструкций. Тот приказал следовать прежним курсом до 1.00 следующих суток, а потом повернуть назад. По всей видимости, командующий надеялся, что атаки самолетов и подводных лодок заставят итальянцев отказаться от продолжения операции. Сложная процедура разворота почти полусотни кораблей и судов совпала по времени с атакой германских торпедных катеров. «Шнелльботам» удалось поразить торпедами крейсер «Ньюкасл», получивший попадание в носовую часть и снизивший ход до 24 узлов, и эсминец «Хэйсти», который пришлось затопить.

Тем временем итальянская эскадра вошла в зону действия британской авиации. Между 2.33 и 3.56 она успешно отразила первую атаку четверки вооруженных торпедами «Веллингтонов» 38-й эскадрильи. Немаловажную роль при этом сыграл эсминец Legionario, недавно оснащенный первым в итальянском флоте образцом германского радара «DeTe». Благодаря ему, самолеты удавалось заблаговременно обнаруживать, корабли разворачивались к ним кормой и укрывались дымовыми завесами. Только одному «Веллингтону» удалось выйти в атаку и сбросить торпеды. Сквозь густой дым летчики вроде бы увидели вспышку, но, скорее всего, это был отблеск зенитного огня. Остальные самолеты вернулись на базу с торпедами.

Затем настал черед девяти «Бофортов» 217-й эскадрильи под командованием подполковника ВВС Дэвиса. Это было их дебютом на Средиземном море, поэтому итальянские моряки были неприятно удивлены, что имеют дело не с прежними тихоходными и неуклюжими «Суордфишами», а с новыми скоростными машинами, чьи пилоты смело выходили в атаку и сбрасывали торпеды с близкой дистанции. По возвращению на аэродром они заявили, что добились по два попадания в каждый линкор. В действительности, в ходе атаки пострадал только крейсер Trento. В 5.15 он содрогнулся от мощного взрыва в средней части и потерял ход. Адмирал Якино направил на помощь ему эсминцы Antonio Pigafetta и Saetta, а сам продолжил движение навстречу противнику.

Пользуясь суматохой, возникшей при отражении воздушного налета, в атаку вышла подводная лодка Р-35 (лейтенант С.Л. Мэйдон)^[18]. В 5.45 она выпустила четыре торпеды по Littorio с дистанции около 4500 м. Залп оказался неточным, хотя Мэйдон и заявил об одном попадании. Зато позже он был сполна вознагражден: оставаясь на позиции, Р-35 обнаружила поврежденный Trento, который и потопила в 9.10 вместе с 549 членами экипажа.

Поскольку рапорты летчиков убедили штаб в Александрии, что итальянские корабли получили серьезные повреждения и повернули назад, в 6.00 адмирал Харвуд приказал конвою снова идти к Мальте. Лишь спустя час разведывательный самолет сообщил, что вражеское соединение лежит на прежнем курсе, и в 8.40, когда противников разделяло не более 150 миль, Вайен получил приказ срочно повернуть на восток и ожидать результатов очередной атаки бомбардировщиков и торпедоносцев.

Семь B-24D американских ВВС в сопровождении пары «Либерейторов» Королевских ВВС вылетели с аэродрома близ Суэца еще на рассвете. Их приближение наблюдатели Gorizia заметили вскоре после 8 часов. Бомбардировщики подошли к итальянскому соединению на высоте около 4000 м и сбросили бомбы практически в полигонных условиях, выбрав в качестве мишеней оба линкора и оставшийся тяжелый крейсер. Их бомбометание было очень метким — высокие колонны воды вздымались вокруг кораблей, буквально закрывая их из виду. Летчики заявили о 23 попаданиях — результат сколь небывалый, столь и неправдоподобный! В действительности, в цель попала лишь одна бомба.

Попадание пришлось в крышу носовой башни Littorio. От взрыва образовалось огромное количество осколков, часть которых проникла в башню через кожух дальномера. Согласно установленным нормам, во время похода он должен был закрываться бронированной заслонкой, которая, как выяснилось, была открыта башенным персоналом для улучшения вентиляции и наблюдения за ходом отражения налета. В результате проявленного разгильдяйства один человек погиб, еще двенадцать получили ранения. Башенный дальномер вышел из строя. Во многих местах осколками была повреждена палуба и волнорез. Ударной волной от близких разрывов других авиабомб находившийся на катапульте гидросамолет Ro.43 был сброшен с нее и получил серьезные повреждения. Его пришлось столкнуть за борт. В целом же боеспособность линкора не пострадала ни в малейшей степени, и он даже не замедлил ход.

Прежде чем улететь, «Либерейторы» стали свидетелями атаки «Бофортов» 39-й эскадрильи Королевских ВВС (командир — подполковник авиации Мэзон). Стартовав­шие с аэродрома Сиди-Баррани торпедо­носцы на подходе были перехвачены не­мецкими «месершмиттами», которые сбили две и повредили еще пять из 12 машин. Остальные атаковали головные итальянс­кие корабли.

В 8.40 наблюдатели Littorio обнару­жили три низколетящих самолета слева и два справа по носу. Корабли начали выпол­нять маневр уклонения вправо, в то время как торпедоносцы приближались, несмотря на интенсивный зенитный огонь. Первая группа сбросила торпеды с дистанции око­ло двух миль, вторая смогла подойти бли­же, но все равно — ни один пуск не был произведен с дистанции менее мили. От всех торпед итальянцы успешно уклони­лись, хотя одна из них взорвалась в интер­вале между Littorio и Vittorio Veneto. По всей видимости, этот взрыв убедил британских пилотов, что они добились попадания. Зенитный огонь линкоров оказался весьма действенным — два самолета получили повреждения. При посадке на Мальте один из них врезался в уже стоявший на полосе «Бофорт», и оба полностью сгорели.

Адмирал Якино упорно двигался вслед за отходящим противником, поддерживая контакт при помощи бортовых гидросамолетов, однако простой расчет показывал, что итальянский флот мог настичь конвой лишь на рассвете, возле самых берегов Египта. Поэтому в 14.00, когда соединение достигло меридиана Аполлонии, поступил приказ Супермарины прекратить преследование. Эскадре предписывалось отойти к Навари-ну и патрулировать там в ожидании сообщений на случай, если англичане снова надумают повернуть к Мальте.

Между тем, метание конвоя по «бомбовой аллее» между Ливией и Критом под ударами авиации противника привело к новым потерям. Немецкие пикировщики повредили близкими разрывами крейсер «Бирмингем», а затем добились прямых попаданий в эскортный миноносец «Эйрдейл» и австралийский эсминец «Нестор», ставших для обоих роковыми. К счастью для англичан, основная тяжесть атак пришлась на «Центурион», которому немцам удалось причинить лишь незначительные повреждения ценой четырех сбитых самолетов. К вечеру на кораблях оставалось не более трети зенитного боезапаса, поэтому конвой отказался от дальнейших попыток прорыва на Мальту и вернулся в Александрию. Последним ударом для англичан стала гибель крейсера «Хермиони», торпедированного германской подводной лодкой U-205 (капитан-лейтенант Решке) вскоре после полуночи 16 июня.

С наступлением темноты отходившее на север итальянское соединение подверглось еще одной атаке торпедоносцев «Веллингтон» 38-й эскадрильи с Мальты. Пятерку самолетов вел майор авиации Д. Робертсон. К тому времени опустилась низкая облачность, поэтому обе стороны обнаружили друг друга при помощи радиолокаторов. В 22.00 приближение противника засек радар Legionario, и корабли приготовились к отражению налета. Зенитный огонь был открыт в 23.25, когда самолеты приблизились на дистанцию около 4000 м, но велся спорадически. То и дело в небе вспыхивали огоньки осветительных ракет. На этот раз постановка дымовых завес оказалась не столь эффективной. Хотя британские пилоты отмечали, что им приходилось сбрасывать торпеды почти вслепую, целясь по неясным силуэтам кораблей, лейтенант О.Л. Хоуз сумел добиться попадания.

В 23.40 торпеда попала в носовую часть Littorio с правого борта. Он принял 1600 т воды, еще 350 т были закачаны в

кормовые отсеки для выравнивания дифферента и крена. Потерь среди экипажа на этот раз не было. В целом полученные кораблем повреждения оказались не слишком серьезными, и вскоре он мог без труда поддерживать 20-узловой ход. Остаток ночи эскадру вел Vittorio Veneto, но с рассветом Littorio занял свое место в голове колонны.

В 16 часов оба линкора прибыли в гавань Таранто. 26 июня Littorio был поставлен в док, а спустя ровно два месяца, 26 августа, ремонт был завершен.

«Июньская конвойная битва» закончилась серьезным поражением англичан. Из 17 транспортов, отправленных на Мальту с запада и востока, на остров прибыли лишь два. Провал операции «Вигорэс» заставил британское командование отказаться от отправки конвоев из Александрии вплоть до того момента, как ливийские аэродромы не перейдут целиком в его руки.

Можно провести прямую аналогию между ролью Littorio и Vittorio Veneto в срыве операции «Вигорэс» и вкладом германского линкора «Тирпиц» в разгром печально знаменитого конвоя «PQ-17». В обоих случаях линкоры, даже не вступая в бой, способствовали достижению успеха. «Итальянские линкоры, — пишет Питер Ч. Смит, — использовались крайне осторожно, что во многом затушевало то влияние, которое они оказывали на ход морских операций...»

Топливный кризис

Летом 1942 г. стратегическая обстановка на Средиземноморском театре сложилась как никогда благоприятно для стран «Оси». Начатое фельдмаршалом Роммелем наступление в Северной Африке успешно развивалось. 21 июня стремительной атакой был взят Тобрук, в предыдущий раз выдержавший восьмимесячную осаду, спустя два дня — Эс-Соллум, а 28 июня — Мерса-Матрух. В британском Адмиралтействе всерьез рассматривали вопрос об эвакуации военно-морской базы Александрия и отводе своего флота из Восточного Средиземноморья. Мальта задыхалась в тесном кольце блокады. Казалось, решительная победа была рядом, буквально в нескольких шагах. Но сделать эти шаги так и не удалось. 1 июля Роммель был вынужден остановиться под Эль-Аламейном. Все последующие попытки продолжить наступление были отбиты англичанами, бросившими на фронт все силы. Начиная с этого момента, маятник войны начал постепенно склоняться в обратную сторону.

После отправки ll-го авиационного корпуса Люфтваффе на Восточный фронт и прибытия на Средиземное море американской авиации союзники восстановили господство в воздухе, особенно в районе Мальты. Начались бомбардировки итальянских портов, существенно возросла интенсивность атак против итальянских коммуникаций в Центральном Средиземноморье. Так, по данным М.-А. Брагадина, число конвоев, подвергшихся налетам, увеличилось в 8 раз, а линкоры Caio Duilio, Andrea Doria и 8-ю дивизию крейсеров пришлось перевести из Мессины в Таранто. Но все же главным фактором, влиявшим на боевую деятельность главных сил итальянского флота, становилось положение с топливом.

Несмотря на соглашение с Германией, подписанное в Мерано весной прошлого года, поставки нефти продолжали оставаться нерегулярными и недостаточными по объему. В первом квартале 1942 г. поступило менее половины требуемого топлива, поэтому к апрелю его резервы оказались полностью исчерпаны. В мае, когда немцы еще более сократили поставки, Супермарина при планировании боевых действий должна была исходить не из обстановки на море или боевых возможностей кораблей, а из имевшегося на тот день запасов нефти. По образному выражению М.-А. Брагадина, «с этого момента проблема с топливом стала трагедией с топливом».

В середине 1942 г. отсутствие нефти полностью парализовало боевую активность итальянских линкоров. Для начала пришлось ликвидировать неприкосновенный запас топлива для Caio Duilio и Andrea Doria. Оба были выведены в резерв и частично разукомплектованы, а их экипажи пошли на пополнение команд эскортных кораблей. Если учесть, что Giulio Cesare вывели из боевого состава еще в январе, то ядро итальянского флота сократилось всего до двух кораблей — Littorio и Vittorio Veneto, причем первый из них находился в ремонте. Правда, вскоре к ним присоединился третий линкор.

14 июня в Триесте состоялась церемония подъема флага на Roma. Командиром корабля был назначен капитан 1 ранга Адоне дель Чима. 21 августа линкор прибыл в Таранто и официально вошел в состав 9-й дивизии, однако ему требовалось еще немало времени, чтобы обеспечить экипажу достаточный уровень боевой подготовки. Отсутствие топлива превращало это в серьезную проблему. Обучение пришлось проводить главным образом в гавани, до ноября Roma совершил не более дюжины коротких выходов в море на дневные и ночные стрельбы...

Таким образом, к началу августа 1942 г., когда англичане активизировали подготовку к следующей операции — речь идет о знаменитом конвое «Пьедестал» — итальянский флот, впервые с начала войны, оказался неспособен выйти в море значительными силами. Для этого просто не имелось требуемого запаса топлива. Поэтому Супермарина отбросила идею посылки главных сил флота, решив ограничиться использованием легких сил при поддержке нескольких крейсеров. Подробное описание последующих событий, в итальянской историографии получивших название «Августовская конвойная битва», выходит за рамки нашей работы. Скажем лишь, что ценой серьезный потерь англичанам удалось провести на Мальту столь нужный конвой. Это позволило гарнизону и жителям острова продержаться несколько месяцев, прежде чем стратегическая обстановка на театре коренным образом изменилась. Итальянскому флоту операция стоила двух подводных лодок — «Кобальто» и «Дагабур» — и двух крейсеров — тяжелого Bolzano и легкого Muzio Attendolo. Последние утром 13 августа торпедировала британская подводная лодка «Анброукен». Оба получили серьезные повреждения, в конечном итоге ставшие для них роковыми.

19 октября положение с топливом снова стало предметом обсуждения на встрече представителей итальянского и германского военно-морского командования. Итальянская сторона настаивала на поставке как минимум 175 тысяч тонн нефти в квартал, что покрывало лишь расходы на ливийских конвойных маршрутах и не обеспечивало потребностей крупных надводных кораблей. Немцы обещали лишь 20 тыс. т ежемесячно. С дефицитом приходилось бороться, забирая топливо с поврежденных кораблей. Ситуация несколько улучшилась лишь во втором квартале 1943 года, когда итальянцы получили наибольшее за всю войну количество нефти — более 195 тыс. тонн. В условиях резкого сокращения как корабельного состава, так и операционной зоны флота этого оказалось более чем достаточно для удовлетворения текущих потребностей и даже позволило создать некий резерв, так пригодившийся в последние дни войны.

Перевод на север

Осенью 1942 г. стратегическое положение стран «Оси» в бассейне Средиземного моря резко ухудшилось. 23 октября британская 8-я армия под командованием генерала Б. Монтгомери начала наступление под Эль-Аламейном, в ходе которого нанесла поражение войскам Роммеля и двинулась на Ливию. Спустя две недели был взят Бенгази. 8 ноября англо-американские войска высадились в Алжире и Марокко (операция «Торч»). В качестве ответной меры 12 ноября германо-итальянские войска начали оккупацию Туниса. Таким образом, центр войны сместился в Западное Средиземноморье.

В создавшихся условиях Супермарина приняла решение о переводе главных сил флота из Ионического моря в Тирренское. 8 ноября 8-я дивизия крейсеров (Giuseppe Garibaldi, Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi и Emanuele Filiberto Duca d`Aosta) перешла из Наварина в Мессину, где присоединилась к 3-й дивизии (Gorizia и Trieste). 12 ноября Littorio, Vittorio Veneto и Roma в сопровождении двенадцати эсминцев типа «Сольдати»^[19] ушли из Таранто и на следующий день прибыли в Неаполь.

Хотя недостаток топлива полностью сковывал их активность, Супермарина полагала, что само присутствие линкоров будет потенциальной угрозой для противника. Отчасти так оно и случилось: эти корабли вызвали серьезную обеспокоенность в британском Адмиралтействе. Англичанам приходилось держать серьезные силы в районе Балеарских островов, чтобы прикрыть маршруты снабжения своих войск в Алжире.

Чтобы нейтрализовать угрозу, союзники начали массированное воздушное наступление против портов Южной Италии. Первый налет произвели 4 декабря двадцать «Либерейторов» 98-й и 376-й авиагрупп ВВС США, выбрав целью линкоры на рейде Неаполя. Несмотря на своевременно выставленную дымовую завесу и плотный зенитный огонь, бомбардировка привела к трагическим последствиям. Хотя ни один из линейных кораблей не получил попаданий, крейсер Muzio Attendolo был потоплен, Raimondo Montecuccoli, Eugenio di Savoia и один эсминец — повреждены.

Налеты тяжелых бомбардировщиков показали, что имеющаяся противовоздушная оборона баз итальянского флота явно не способна отразить их. Становилось очевидным, что нахождение крупных кораблей в южных базах рано или поздно приведет к их гибели. Поскольку нехватка топлива парализовала всякую активность надводных сил, такой риск становился просто бессмысленным. Исходя из этого, 6 декабря Супермарина отдала приказ о переводе линкоров из Неаполя в Специю. Той же ночью Littorio, Vittorio Veneto и Roma в сопровождении восьми эсминцев^[20] перешли к новому месту базирования.

Снова процитируем М.-А. Брагадина, который дает весьма точную оценку стратегических последствий данного решения: «Перевод флота на север был больше, чем простым перемещением. Развитие военной ситуации на море все более ясно показывало: скорее всего, флот больше не вернется в южные базы... Кроме того, находясь в Специи, корабли оказывались так далеко от района боевых действий, что пропадала сама возможность их эффективного использования. Поэтому такой перевод означал выключение из войны итальянских линкоров».

В течение зимы 1943 года линейные корабли совершили всего несколько выходов в море с учебными целями, зато каждый из них получил возможность пройти профилактический ремонт на заводе «Ансальдо» в Генуе. Littorio находился на верфи с 29 января по 3 февраля, Vittorio Veneto — с 6 по 10 февраля, Roma — с 12 по 20 февраля.

Произошел ряд изменений среди командного состава. 1 марта новым командиром Littorio стал капитан 1 ранга Сабато Боттильери. Еще до этого, 7 января, вице-адмирал Бергамини был назначен командующим 1-й эскадрой и поднял свой флаг на Vittorio Veneto. Правда, в сложившихся условиях данный пост являлся, скорее, номинальным. В связи с изменением обстановки и понесенными потерями, 4 апреля структура командования итальянского флота была полностью реорганизована. Теперь флот состоял из линейных сил (Forze Navali da Battaglia — FF.NN.BB.), в которые были включены все боеспособные линкоры и крейсера, сил защиты судоходства (Forze Navali di Protezione del Traffico) и подводных сил. Отдельно вводилась должность командующего военно-морскими силами в Таранто, которому подчинялись все боевые корабли, действующие в водах южной Италии. Командующим линейными силами был назначен вице-адмирал Бергамини, поднявший свой флаг на Littorio. Пост командира 9-й дивизии 7 апреля занял контр-адмирал маркиз Энрико Аккоретти.

Между тем, стратегическая обстановка в Северной Африке приблизилась к катастрофе. 20 марта 1943 г., после длительной подготовки, 8-я британская и 5-я американская армии начали наступление в Тунисе. Уже к концу месяца германо-итальянские войска оказались прижатыми к морю на узком пятачке. В то же время авиация союзников активизировала деятельность против итальянских военно-морских баз. 10 апреля бомбардировщики В-17 «Летающая крепость» из состава 12-й воздушной армии ВВС США произвели массированный налет на Ла-Маддалену, где базировалась 3-я дивизия крейсеров. В результате Trieste и торпедные катера MAS-501 и MAS-503 были потоплены, а Gorizia получила тяжелые повреждения.

Затем настал черед Специи. Еще в феврале эта база подвергалась редким налетам ночных бомбардировщиков, иногда они выставляли мины на выходе из гавани. В ночь на 14 апреля Королевские ВВС осуществили первую мощную атаку, в которой участвовали 211 самолетов Бомбардировочного командования — 208 «Ланкастеров» и 3 «Галифакса».

Согласно итальянским данным, первая бомба взорвалась в 1.15, последний взрыв был зафиксирован в 1.40. Основными объектами бомбардировки являлись доки и оружейные мастерские на территории военно-морской базы. Ценой потери четырех «Ланкастеров», англичане причинили им серьезный ущерб. К счастью для итальянцев, стоявшие в гавани корабли практически не пострадали. Лишь перед самым завершением налета Littorio получил прямое попадание 2000-фунтовой бронебойной бомбы в носовую возвышенную башню главного калибра. Были повреждены элементы броневой защиты, хотя башенные механизмы и сами орудия практически не пострадали. Многочисленные осколки вывели из строя три 90-мм орудия и часть зенитных автоматов. Потери ограничились одним убитым и (ряд источников этого не подтверждает) двумя ранеными. В целом повреждения не были значительными и были устранены на месте в течение трех недель. Уже 16 апреля Littorio в составе 9-й дивизии выходил в море на учебные стрельбы, правда, поврежденную башню при этом не использовали во избежание непредвиденных последствий. Тем не менее, адмирал Бергамини перенес свой флаг на Roma.

В ночь на 19 апреля Бомбардировочное командование повторило налет — на этот раз силами 173 «Ланкастеров» и 5 «Галифаксов», еще 8 «Ланкастеров» несли магнитные мины, которые выставили на выходе из порта. Помимо района военно-морской базы, бомбежке подверглась железнодорожная станция, большие разрушения имелись и в самом городе. В гавани был потоплен эсминец Alpino и три небольших вспомогательных судна. Из линкоров снова пострадал только Littorio, но на этот раз повреждения оказались незначительными^[21]. Противовоздушная оборона Специи оказалась совершенно не готовой к отражению столь мощных атак. Всего один английский самолет не вернулся на свой аэродром.

Постепенно сопротивление тунисской группировки было окончательно сломлено. 7 мая пали Бизерта и Тунис, 9 мая капитулировала 5-я армия, 11 мая — 1-я армия. Падение Туниса, хотя и позволило флоту высвободить большинство уцелевших эсминцев для нужд линейных сил, означало неизбежное поражение стран «Оси» в войне на Средиземном море. Союзная авиация продолжала воздушное наступление, планомерно разрушая итальянские военно-морские базы. Опустошительным налетам подверглись Кальяри, Трапани, Палермо, Мессина, Ливорно и даже мелкие порты. 28 мая в Ливорно был потоплен старый крейсер «Бари». К концу мая все базы южной Италии можно было считать бесполезными, так как их инфраструктура была полностью или частично уничтожена.

5 июня четырехмоторные бомбардировщики В-17 («Летающие крепости») из состава 9-й воздушной армии США произвели дневной налет на Специю. По своим последствиям он оказался самым ужасным. Пострадали все три линкора, являвшиеся главными объектами атаки. Особенно тяжелые повреждения получил Vittorio Veneto, в который попало две 2000-фнт бомбы, и еще одна разорвалась у борта. Обшивка линкора в трех местах была серьезно повреждена, пробита система ПТЗ, корабль принял около 1500 т воды. У носовой части Roma взорвалось две бомбы, в результате чего образовались две большие пробоины. Хотя повреждения корпусных конструкций оказались относительно небольшими, линкор принял более 2300 т воды и сел носом на грунт. Последствия могли быть еще более трагичными, окажись бомбы не бронебойными, а фугасными, с большим содержанием взрывчатки. Littorio отделался незначительными повреждениями от близких разрывов. К счастью для итальянцев, экипажи кораблей не понесли потерь. Тем не менее, Vittorio Veneto и Roma требовали докового ремонта, а так как док в Специи был полностью разрушен, им пришлось идти ремонтироваться в Геную. Адмирал Бергамини был вынужден перейти на Littorio.

Первым на ремонт ушел Vittorio Veneto. 16 июня его поставили в док, а уже 1 июля вывели из него. Нужно отдать должное итальянским инженерам и рабочим: корпусные работы заняли всего две недели — совсем небольшой срок для такого объема повреждений.

Подъем Roma с грунта вызвал определенные трудности. В дополнение к значительному размеру самих пробоин, к тому же расположенным рядом друг с другом, вышли из стоя оба главных осушительных насоса, расположенных в носовой части. Пришлось поднимать носовую часть линкора при помощи понтонов, а затем откачивать воду внешними насосами. Чтобы уменьшить осадку до 11 м, необходимых для свободного выхода из гавани Специи и постановки в док, был выгружен боезапас носовой башни главного калибра, якоря и якорные цепи.

Работы еще не успели завершиться, как в ночь с 23 на 24 июня Roma получил новые повреждения во время очередного воздушного налета. Главными целями для 53 «Ланкастеров» Бомбардировочного командования являлись артиллерийские мастерские и нефтехранилище на территории военно-морской базы, поэтому корабль просто «попал под раздачу». К тому же, англичане использовали фугасные бомбы небольшого калибра, которые не могли причинить бронированному линкору серьезного ущерба. Одна из них попала в кормовую башню главного калибра, вторая пробила палубу юта над офицерскими каютами. Не пришлось даже вносить изменений в план ремонта более тяжелых повреждений, полученных во время предыдущего налета.

Как только завершился ремонт Vittorio Veneto, Roma своим ходом перешел в Геную и 3 июля стал в освободившийся док. Устранение основных повреждений было закончено к 12 августа, хотя часть мелких недоделок впоследствии пришлось доводить силами экипажа. Уже на следующий день корабль вернулся в Специю, и адмирал Бергамини снова поднял на нем свой флаг.

Падение Сицилии

«Последний акт итальянской трагедии», как назвал его Марк-Антонио Брагадин, начал разворачиваться в середине лета 1943 г. В составленном вскоре после падания Туниса меморандуме Супермарина заявила, что следующей целью союзников будет Сицилия. Первым свидетельством правильности данной оценки стала операция против Пантелле-рии. Остров пал 10 июня после многодневных изнуряющих бомбардировок. Спустя два дня капитулировал гарнизон Лампедузы. Во второй половине дня 9 июля Супермарина разослала по кораблям приказ быть готовым к выходу в море к 15.00 следующих суток, чтобы через 17 часов подойти к западному побережью Сицилии, однако начавшаяся утром 10 июля высадка англо-американских войск (операция «Хаски») произошла на ее юго-восточном побережье. В ней участвовала целая армада, состоявшая из 6 линкоров, 2 авианосцев, 19 крейсеров, 3 мониторов, 128 эсминцев и более 700 десантных и транспортных судов. Поддержку с воздуха осуществляли более 4000 самолетов.

Итальянский флот безнадежно уступал противнику. К тому времени 9-я дивизия линкоров (Littorio и Vittorio Veneto) и 7-я дивизия крейсеров (Eugenio di Savoia, Raimondo Montecuccoli и Emanuele Filiberto Duca d`Aosta) базировались на Специю. Там же ремонтировались тяжелые крейсера Gorizia и Bolzano. В Генуе находилась 8-я дивизия крейсеров (Giuseppe Garibaldi, Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi) и стоявшие в ремонте Roma и легкий крейсер «Аттилио Реголо». В Таранто базировалась 5-я дивизия линкоров, состоявшая из недавно возвращенных в строй после консервации и не прошедших полного курса боевой подготовки Andrea Doria и Caio Duilio, а также недавно созданная Отдельная группа легких крейсеров («Помпео Магно», «Сципионе Африкано» и Luigi Cadorna), однако на эти пять крупных кораблей имелся единственный эсминец. Ситуация с эсминцами вообще была близка к критической: в составе флота оставалось немногим более 20 единиц, причем часть из них ремонтировалась, а другая — действовала в Эгейском море. Положение было настолько тяжелым, что даже межбазовые переходы крейсеров совершались без сопровождения, а в случае экстренного выхода в море в распоряжении командующего могло не оказаться и пяти кораблей!

Неравенство в силах и полное господство авиации союзников в воздухе не оставляло итальянцам шансов на успех в открытом морском сражении, хотя отдельные горячие головы призывали, что лучше дать бой и погибнуть с честью, чем быть бесцельно уничтоженными в собственных базах. Тем не менее, к концу месяца Супермарина спланировала ряд набеговых операций против сил союзников, базировавшихся в только что захваченном Палермо. Крейсера 7-й и 8-й дивизий осуществили два выхода к побережью Сицилии, впрочем, не увенчавшихся успехом.

Однако само существование итальянских линкоров представляло опасность для союзников. Первый лорд Адмиралтейства А.В. Александер в своем выступлении по радио заявил, что «потенциальная угроза со стороны этих кораблей, даже находившихся в своих базах, вынуждала нас держать линкоры и авианосцы для обеспечения безопасности наших конвоев». Иными словами, итальянцы, сами того не желая, реализовали классический принцип «fleet in being».

Неблагоприятное развитие ситуации на фронте привело к падению фашистского правительства. 25 июля Бенито Муссолини был смещен со своего поста и арестован. Новым главой правительства стал маршал Пьетро Бадольо. Начальником Главного морского штаба был назначен адмирал Рафаэле де Куртен, пост его заместителя занял вице-адмирал Луиджи Сансонетти.

Очевидно, что один из мощнейших боевых кораблей более не мог носить имя, связанное с фашистским режимом, поэтому 30 июля 1943 г. «Littorio был переименован в Italia. При этом соблюдалась историческая преемственность — данное название уже носил построенный в 1880-е годы броненосец.

Капитуляция итальянского флота

Руководящий и командный состав ВМФ Италии на 8 сентября 1943 г.

Перемирие

Хотя военно-политические перипетии, предшествовавшие выходу Италии из войны, лежат за рамками данной работы, совсем не затронуть данный вопрос тоже нельзя. Поэтому мы вкратце осветим ключевые события, касающиеся итальянского флота ...

Перемирие между Италией и западными союзниками было подписано 3 сентября в обстановке строжайшей секретности. Достаточно сказать, что адмирал Де Куртен в тот же день был лишь извещен о якобы начале переговоров, но и эту информацию он должен был хранить в тайне от своего заместителя адмирала Сансонетти.

Тем временем командование флота готовило корабли и личный состав к отражению вторжения союзников на Апеннинский полуостров. Флоту было приказано атаковать неприятельские десантные соединения, даже если это будет означать бой со значительно превосходящими силами. Адмирал Бергамини также отстаивал идею сражаться до конца. Говоря прямо, ввиду очевидного неравенства сил, флот вдохновлялся на «славную гибель», чтобы подобным образом спасти сильно подмоченную честь своего флага.

Как часто бывает в подобных случаях, после длительного периода полной неопределенности события неожиданно стали стремительно развиваться. Утром 7 сентября в районе Палермо было отмечено крупное десантное соединение противника. Итальянский флот, в соответствии с ранее отданным самоубийственным приказом, начал готовиться к выходу в море во второй половине следующего дня. В тот же день Де Куртен нанес визит немецкому главнокомандующему фельдмаршалу Кессельрингу. По свидетельству генерала Вестфаля, как недюжинный актер, со слезами на глазах, адмирал уверял немцев, что итальянские моряки победят или погибнут. Однако когда флот принял топливо и боезапас и уже был готов двинуться навстречу своей гибели, Верховное командование отдало распоряжение от отмене выхода в море без особого приказа — в 18.30 8 сентября сообщение о перемирии передало радио Алжира.

Условия перемирия, составленные весьма дипломатично, предусматривали перевод итальянских боевых кораблей на Мальту под своим флагом и со своими экипажами. Для подслащения пилюли, в документе не упоминалось о «передаче» кораблей или, тем более, о капитуляции. Приказ Супермарины специально подчеркивал: «Запрещается передача кораблей или спуск флага».

Из-за завесы секретности, военно-морскому командованию пришлось принимать важные решения без какой-либо предварительной подготовки, буквально «с листа». Адмирал Бергамини, только утром вернувшийся из Рима, был убежден, что должен будет вести корабли в последний бой. Когда Сансонетти сообщил ему по телефону условия перемирия, тот поначалу отказался этому поверить. Только после долгих увещеваний упрямый адмирал согласился выполнить полученный приказ. После этого командующему линейными силами позвонил адмирал Де Куртен, который приказал следовать в Ла-Маддалену, куда итальянцы собирались эвакуировать короля и правительство. С этой целью из Специи в Чивитавеккью были направлены эсминцы Ugolini Vivaldi и «Да Нолли». Уже там Бергамини должен был ждать дальнейших распоряжений. Поздним вечером 8 сентября адмирал созвал совещание всех командиров соединений и кораблей на борту флагманского линкора Roma и довел до них полученные приказы. Выход в море был назначен на 3 часа следующих суток.

Выход в море

К половине третьего гавань Специи напоминала растревоженный муравейник. Согласно разработанному штабом Бергамини порядку, первыми в 2.00 в море вышли миноносцы «Пегасо», «Импетуозо», «Орса», «Орионе» и «Ардиментозо», которым ставилась задача разведки маршрута движения главных сил. Остальные корабли — три линкора, три крейсера и восемь эсминцев — собрались в условленной точке «С» мористее внешнего мола, и в 3.00, построившись в походный ордер, легли на курс 220°. В 2.47 из Генуи вышла 8-я дивизия крейсеров в сопровождении единственного миноносца «Либра». В портах остались только корабли, не завершившие ремонта и не способные выйти в море: тяжелые крейсера Gorizia и Bolzano — в Специи, эсминцы Maestrale и Corazziere — в Генуе.

В 6.15 отряды соединились севернее мыса Капо-Бьянко. Походный ордер эскадры строился следующим образом. Миноносец «Либра» (капитан 3 ранга Никола Риккарди) возглавлял колонну. На левом крамболе у него двигалась 7-я дивизия контр-адмирала Ромео Олива (Eugenio di Savoia, Emanuele Filiberto Duca d`Aosta, Raimondo Montecuccoli), на правом — 8-я дивизия контр-адмирала Луиджи Бьянкери (Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi, Giuseppe Garibaldi, «Реголо»). Позади и между ними кильватерной колонной шли линкоры Roma (под флагом Бергамини), Italia и Vittorio Veneto (флаг командира 9-й дивизии контр-адмирала Аккоретти). Группу эскадренных миноносцев при линейных силах возглавлял капитан 1 ранга Франко Гарофало, находившийся на борту Italia. На левом фланге ордера двигался 12-й дивизион эсминцев капитана 1 ранга Джузеппе Марини («Митральере», Fuciliere, Carabiniere, Velite), аналогичную позицию на правом занимал 14-й дивизион капитана 2 ранга Амьето Бальдо (Legionario, Alfredo Oriani, Artigliere, Grecale). Курс флота оставался прежним — 220°, скорость — 22 узла.

В 6.30 радисты флагманского линкора получили сообщение Супермарины: «Немецкие войска маршируют по Риму». Тем самым, становилось понятно, что союзники и противники для итальянцев поменялись местами. С рассветом Бергамини циркуляром по флоту предупредил о возможности атак вражеских (то есть, теперь уже немецких) торпедоносцев и необходимости усилить наблюдение за воздухом. В 8.40 на траверсе Кальви эскадра нагнала пятерку миноносцев группы «Пегасо», которые, тем не менее, так и продолжали двигаться впереди главных сил. В 9 часов корабли повернули на курс 180° и направились на юг вдоль западного побережья Корсики. Радисты Roma обменялись сообщениями со старшим морским начальником на Сардинии вице-адмиралом Бруно Бривонези^[22] о порядке швартовки в Ла-Маддалене.

Первый немецкий разведывательный самолет Ju-88 появился над эскадрой в 9.41. Он донес по радио состав и курс итальянского соединения, после чего скрылся из виду. Адмирал Бергамини, не слишком надеясь на возможности своей зенитной артиллерии, приказал подготовить к запуску истребители Re-2000, находившиеся на линкорах — два на Vittorio Veneto и по одному на Roma и Italia. В 10.30 двухмоторный разведчик показался вновь. На кораблях объявили воздушную тревогу, одновременно эскадра увеличила скорость до 27 узлов и пошла зигзагом. Спорадический зенитный огонь был прекращен по сигналу с Roma, на котором самолет был ошибочно принят за английский или американский. Союзники действительно следили за движением итальянского флота, однако на просьбу прикрыть их истребителями ответили отказом, так как тот находился за пределами их радиуса действия.

Нельзя сказать, чтобы итальянцы не прилагали усилий, чтобы обеспечить соединению Бергамини воздушное прикрытие. Заместитель главкома ВВС генерал Джузеппе Санторо отдал соответствующие распоряжения авиационному командованию на Сардинии, однако то просто не располагало достаточными силами. Наиболее боеспособные 8-я и 160-я истребительные авиагруппы (в сумме 32 самолета) были отправлены защищать район столицы, на аэродроме Венафорита близ Ольбии осталось только четыре истребителя «Макки» МС-202 под командованием капитана Ремо Деццани. В 10.30 эти самолеты были подняты в воздух, но из-за ошибочного целеуказания отправились искать соединение между Корсикой и побережьем Тосканы, а не к западу от острова, где то находилось в действительности.

Состав итальянского флота при переходе на Мальту командующий флотом — адмирал Бергамини

• 9-я дивизия (контр-адмирал Аккоретти): линейные корабли Roma (флаг Бергамини), Italia, Vittorio Veneto (флаг Аккоретти)
• 7-я дивизия(контр-адмирал Олива): легкие крейсера Eugenio di Savoia, Raimondo Montecuccoli, «Attilio Regolo»
• 8-я дивизия (контр-адмирал Бьянкери): легкие крейсера Luigi di Savoia Duca degli Abruzzi, Giuseppe Garibaldi, Emanuele Filiberto Duca d`Aosta
• группа эскадренных миноносцев при линейных силах (капитан 1 ранга Гарофало):
• 12-й дивизион эсминцев: «Mitragliere», Fuciliere, Carabiniere, Velite
• 14-й дивизион эсминцев: Legionario, Alfredo Oriani, Artigliere, Grecale
• миноносец Libra
• группа миноносцев: Pegaso, Impetuoso, Orsa, Orione, Ardimentoso

К полудню эскадра достигла залива Асинара и в 12.14 легла на курс 120°. Впереди были минные заграждения, поэтому корабли перестроились в кильватерную линию. Впереди двигались миноносцы группы Pegaso, за ними выстроились 7-я, 8-я и 9-я дивизии, следом шел Libra, замыкали строй эсминцы 12-го и 14-го дивизионов. Ожидая встречи с представителями союзников, Бергамини поручил своему флаг-офицеру капитан-лейтенанту Этторе Унчини выяснить, кто из офицеров флагманского линкора владеет английским языком. В 13.20 снова была объявлена воздушная тревога — немецкий самолет приближался с кормы.

В 14.30 эскадра повернула на северо-восток, чтобы проливом Бонифачо проследовать в Ла-Маддалену. Неожиданно на флагманском линкоре была получена радиограмма из Рима от адмирала Сансонетти, информировавшая о взятии немцами под контроль островов Сардиния и Корсика и о том, что из-за угрозы попасть к ним в руки король и правительство вместо Ла-Маддалены решили отправиться в Бриндизи. С этой целью в небольшой порт Пескара на восточном побережье Апеннинского полуострова был послан корвет «Байонетта», для прикрытия которого из Таранто вышел легкий крейсер «Сципионе Африкано». Эсминцы Ugolini Vivaldi и Antonio da Noli получили приказ присоединиться к главным силам, а в случае невозможности — самостоятельно следовать в Бон или на Мальту.

Соединение Бергамини только что вошло в район плотных минных полей, сковывавших маневр, поэтому в 14.46 адмирал скомандовал разворот «все вдруг» на курс 285°. «Маневр, производившийся на высокой скорости, был выполнен блестяще, что свидетельствует о безукоризненной подготовке командиров кораблей», — отметил в своем рапорте адмирал Бьянкери. Тем самым ордер эскадры перевернулся: впереди оказался 14-й дивизион эсминцев, а замыкающими стали 7-я дивизия крейсеров и миноносцы. Командующий запросил по радио инструкций у Супермарины, на что получил приказ идти в Бон.

Все это происходило на глазах у экипажа очередного самолета-разведчика. К тому времени немцы имели достаточно полную информацию о составе, месте и намерениях итальянского соединения из расшифровок радиопереговоров, которыми так неосмотрительно обменивались их недавние союзники. Реакция со стороны германского командования не заставила себя долго ждать.

Гибель линкора Roma

Хотя падение Муссолини застало немцев врасплох, главное командование «Юг» (генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг) быстро разработало план полной оккупации Италии и разоружения ее армии, получивший кодовое наименование «Ахзе» («Ось»). В частности, 7 сентября штаб 100-й бомбардировочной эскадры приступил к разработке операции против итальянского флота в гавани Специи. Поскольку массированные налеты союзной авиации наглядно продемонстрировали, что нанести серьезные повреждения крупному боевому кораблю, даже стоящему в гавани без хода, является не такой уж тривиальной задачей, ставка была сделана на принципиально новое оружие — радиоуправляемые бронебойные бомбы FX-1400 (иногда встречается обозначение РС-1400Х). Разработанная в конструкторском бюро фирмы «Руршталь» под руководством доктора Макса Крамера, эта бомба (в обиходе обычно называемая «Фриц-Х») представляла собой обычную бронебойную бомбу PC-1400, к которой приделывались небольшие плоскости, управляемое крестообразное хвостовое оперение и приемник. В хвостовой части устанавливался огонь-трассер, служивший для обозначения ее курса в условиях пониженной видимости. Двигателя она не имела, поэтому ее полетом, а фактически — падением, можно было управлять в весьма ограниченных пределах: плюс-минус 400 м в продольном и 200 м в поперечном направлении. «Фриц-Х» мог применяться с высот не менее 4000 м, при этом самолет должен был лететь строго прежним курсом, чтобы оператор мог навести бомбу на цель. Для этого им использовалась рукоятка типа хорошо знакомого современному читателю джойстика. При полной массе 1570 кг бомба содержала до 320 кг взрывчатки. Ее общая длина составляла 3,35 м, диаметр 0,56 м, размах оперения — 1,5 м. После сброса с высоты 6000 м бомба достигала скорости около 280 м/с и благодаря стальному закаленному корпусу (толщина стенок в оживальной части до 150 мм) пробивала палубную броню толщиной 130 мм. При этом вероятность прямого попадания в мишень типа линкора составляла 0,13, а при бомбометании с высоты 4—5 км — 0,3—0,2 соответственно Взрыватель был ударного действия с задержкой на время проникновения бомбы внутрь цели. Как заключает П. Смит, «Люфтваффе создали первое после авиа торпеды действительно эффективное авиационное оружие против линкора».

Для применения управляемых бомб данного типа немцы располагали всего одной подготовленной авиагруппой — III/KG 100, базировавшейся на аэродроме Истр в 40 километрах северо-западнее Марселя. Именно ей утром 9 сентября командир 2-й авиационной дивизии генерал-лейтенант Йоганнес Финк отдел приказ нанести удар по итальянскому флоту. Командир группы майор Бернард Йопе поднял в воздух 11 самолетов «Дорнье» DO-217K-2. Полет протекал на высоте 5500 м на скорости всего 180 км/ч. Спустя 2,5 часа группа вышла в район цели. Погода была идеальной для атаки — небольшие облака и практически полный штиль.

В 15.15 на эскадре снова объявили воздушную тревогу. На мачте флагманского линкора подняли сигнал «РЗ», означавший «Быть готовыми к открытию зенитного огня». Однако самолеты оставались на большой высоте, вне эффективной досягаемости корабельных зениток, и не проявляли враждебных намерений, поэтому в какой-то момент их приняли за высланное союзниками воздушное прикрытие. Даже когда от бомбардировщиков отделились «светящиеся красные огоньки» (именно так выглядел трассер «Фрица-Х» при наблюдении снизу), это было расценено как опознавательные сигналы или знаки приветствия. Только после того, как в 15.37 в 50 метрах от форштевня крейсера Eugenio di Savoia прогремел первый взрыв, итальянские корабли открыли интенсивный зенитный огонь и пошли зигзагом.

Вторая бомба — по всей видимости, сброшенная с самолета самого майора Йопе — разорвалась слева от кормовой оконечности Italia. От сотрясения разошлись швы в топливной цистерне, что привело к обводнению и потере 54 т нефти, а также было слегка повреждено перо основного руля. В рапорте контр-адмирала Бьянкери сообщается также о возникших проблемах на кормовом распределительном щите, вызвавших кратковременную потерю рулевого управления, однако в официальном отчете о повреждениях это не нашло отражения.

Затем настала очередь Roma. Линкор начал поворот, и его кильватерная струя была хорошо видна с воздуха. Это облегчало задачу командиру 8./KG 100 обер-лейтенанту Генриху Шмецу и его штурману-оператору обер-фельдфебелю Оскару Хюну^[23]. В 15.42 сброшенная ими бомба поразила корабль в центральную часть, попав между 90-мм установками №9 и №11 правого борта, пробила корпус насквозь и взорвалась под днищем, вызвав обширные разрушения подводной части с интенсивным поступлением забортной воды. В считанные минуты были затоплены кормовое машинное и два кормовых котельных отделения. Повреждение кабелей вызвало многочисленные короткие замыкания и возгорания в кормовой части. Скорость быстро упала с 22 до 16 узлов.

Roma покинул строй соединения, его экипаж энергично боролся за живучесть. Контрзатоплениями крен довольно быстро выправили до 2°. По команде с центрального поста затопили погреб кормовой башни главного калибра, в котором резко повысилась температура. В целом, последствия взрыва были устранены, корабль сохранил боеспособность с несколько уменьшившимся запасом плавучести и остойчивости. Но спустя десять минут линкор поразила вторая бомба.

Надо сказать, что унтер-офицер Ойген Деган — штурман-оператор из экипажа обер-фельдфебеля Курта Штайнборна — выполнил свою задачу просто блестяще. Попадание пришлось между башенноподобной надстройкой, носовой возвышенной башней главного калибра и левой носовой 152-мм башней. Бомба пробила четыре палубы и взорвалась в нижней части носового машинного отделения, разрушив переборку погреба 152-мм боезапаса и вызвав его детонацию. От этого взрыва, в свою очередь, с ужасным грохотом детонировали погреба носовых 381-мм башен (всего около 700 т боеприпасов). Очевидцы наблюдали подброшенную вверх и вращавшуюся в воздухе башню главного калибра. Над носовой частью линкора на высоту около 500 метров поднялся столб черного дыма. Район носового машинного отделения и погребов был затоплен, корабль лишился хода и стал медленно погружаться, имея дифферент на нос и кренясь на правый борт. Башенноподобная надстройка завалилась вперед и направо. У носовых башен бушевал сильный пожар, периодически взрывались кранцы готового боезапаса зенитных орудий и автоматов.

Адмирал Олива, находившийся на борту Eugenio di Savoia, оказавшегося в результате всех перестроений в самом хвосте колонны, и не видевший на фоне заходящего солнца деталей трагедии, в 16.01 послал запрос адмиралу Аккоретти: «Какой корабль поражен?» Командир 9-й дивизии ответил: «Уверен, что Roma. Предлагаю послать два эсминца для спасения экипажа. Мы должны идти дальше». В 16.07 адмирал Бьянкери приказал эсминцам «Митральере», Fuciliere и Carabiniere оказать помощь флагману. Спустя две минуты Олива отдал аналогичный приказ крейсеру «Аттилио Реголо» и миноносцам Pegaso, Impetuoso, Orsa.

В 16.11 Roma переломился в районе носовой надстройки. Обе половины корпуса быстро перевернулись, встали вертикально и пошли ко дну. Дольше всего на поверхности оставалась корма с блестящими на солнце винтами. К 16.18 линкор полностью скрылся под водой в точке с координатами 42’10' с.ш. и 8’40' в.д. Вместе с ним погибло 1227 итальянских моряков, включая адмирала Карло Бергамини^[24], его начальника штаба младшего контр-адмирала Станислао Карачотти и командира корабля капитана 1 ранга Адоне дель Чима. Помимо этого, есть сведения, что на борту Roma находились члены семей некоторых офицеров, не учтенные в официальных списках потерь. Из 1849 человек команды линкора спасти удалось только 622, но 26 из них впоследствии скончались от полученных ранений и ожогов.

После окончания войны, в 1945—1946 гг., велась работа специальной следственной комиссии (Commissione d’lnchiesta Speciale — CIS), которая, основываясь на свидетельствах 190 оставшихся в живых членов экипажа, составила подробную картину гибели корабля. В ее отчете говорилось, что на борту не было паники, все приказы выполнялись четко и спокойно. Многие унтер-офицеры и матросы рисковали собственной жизнью ради спасения товарищей. Капитан-лейтенант Агостино Инчиза делла Рокетта — командир 90-мм батареи левого борта; старший из уцелевших офицеров линкора — вспоминал, что уже будучи серьезно обожженным поднялся на адмиральский мостик, чтобы попытаться оказать помощь находившимся там, однако дверь в адмиральскую рубку оказалась задраенной изнутри, как предписывалось по боевой тревоге. Убедившись в бесплодности попыток открыть ее снаружи, Рокетта бросился на корму. Там он увидел старшего по званию офицера штаба командующего, который отдал приказ оставить корабль. Все, кто смог, воспользовались этим шансом, так как очень скоро корабль разломился и пошел на дно, сопровождаемый криками «Да здравствует Италия! Да здравствует король!»

В 16.22 контр-адмирал Олива передал, что, как следующий по старшинству, принимает командование флотом. Эскадра продолжала следовать в северо-западном направлении, когда в небе появилась новая группа самолетов. В 16.29 Italia был поражен еще одной управляемой бомбой. Она попала в районе носовых башен главного калибра с правого борта, пробила две палубы и вышла через бортовую обшивку, взорвавшись в воде у борта. Внешняя обшивка системы конструктивной подводной защиты оказалась смятой на площади около 190 м2, линкор принял более 1200 тонн воды, но лишь незначительно осел на нос и сохранил боеспособность. Силовая установка и системы вооружения не пострадали, возникший в кубрике пожар был быстро потушен. Потери ограничились одним раненым.

Следующий налет германской авиации (19.20—19.40) оказался безрезультатным. Тем не менее, потери итальянского флота в тот день не ограничились флагманским линкором. Эскадренные миноносцы Ugolini Vivaldi и Antonio da Noli пытались проскочить через пролив Бонифачо в западном направлении, но попали под огонь захваченных немцами береговых батарей. Во время перестрелки Antonio da Noli подорвался сразу на двух минах и почти мгновенно затонул. Из 267 членов экипажа погибли 228, включая командира корабля. Ugolini Vivaldi также получил тяжелые повреждения и лишился хода. Отчаянные попытки оживить машины результатов не дали, и наутро 10 сентября экипаж затопил корабль. Потери составили 40 человек.

Легкий крейсер «Аттилио Реголо», эсминцы «Митральере», Fuciliere, Carabiniere, миноносцы Pegaso, Impetuoso, Orsa оставались в заливе Асинара почти до рассвета, занимаясь спасением уцелевших с флагманского линкора и двух эсминцев. Возглавлявший эту группу капитан 1 ранга Марини, будучи уверенным, что флот вернется в Специю, поначалу намеревался идти в Геную или на остров Эльба. Перехваченный радиообмен между Супер-мариной и командующим флотом заставил его изменить решение. Марини не рискнул прорываться на Мальту и, в нарушение условий перемирия, направился на Балеарские острова. По пути столкнулись миноносцы Pegaso и Impetuoso, поврежденные во время немецкого налета, — их пришлось затопить в заливе Польенса на острове Мальорка. Остальные корабли прибыли в порт Маон на острове Минорка, где были интернированы.

Черные вымпелы

До наступления темноты итальянский флот продолжал следовать на северо-запад. Лишь в 21 час, по приказу контр-адмирала Олива, миноносец Libra, возглавлявший кильватерную колонну, а за ним и остальные корабли повернули на курс 178° — на мыс Бон. Скорость была увеличена до 23 узлов. Ночь прошла без происшествий. Разведывательные самолеты союзников периодически пролетали над соединением, сбрасывая осветительные бомбы. С рассветом 10 сентября итальянские корабли подняли черные вымпелы — оговоренный с союзниками знак перемирия.

Тем временем Супермарина отправила всем командирам в море и на берегу приказ адмирала Де Куртена:

«Моряки Италии! В течение почти сорока месяцев крайне тяжелой войны вы противостояли самому сильному флоту мира. Вы совершили акты героизма, которые будут золотыми буквами вписаны в нашу историю, проливали кровь, заслужив восхищение нации и уважение неприятеля. Выполняя свой долг, вы показали, что достойны сражаться с врагом на равных. Однако судьба распорядилась иначе. Тяжелое положение, в котором оказалась нация, вынуждает нас сложить оружие. Возможно впереди нас ждут другие тяжкие обязанности, которые потребуют от вас таких моральных жертв, перед которыми отступит пролитая кровь. Теперь вы должны показать, что сила вашего духа равна вашему героизму, и что вы способны стерпеть все, когда речь идет о будущем достоинстве вашей страны. Я уверен, что в любых обстоятельствах вы будете знать, как вести себя в соответствии с высочайшими требованиями ваших славных традиций. Выполняя свой долг, вы можете и должны гордо смотреть на своего противника, с которым сражались сорок месяцев. Ваше прошлое дает вам полное право на это».

В 8.38, когда соединение находилось в 120 милях севернее м. Бон, на горизонте показались британские корабли — линкоры HMS Warspite и HMS Valiant и восемь эсминцев, среди которых были французский «Террибль» и греческий «Василисса Ольга». В 9.10 на борт Eugenio di Savoia поднялись заместитель начальника штаба адмирала Каннингхэма кэптен Джеймс Браунинг, офицер связи лейтенант-коммандер Ричард Смит и три сигнальщика. Спустя 10 минут эскадра взяла курс на Мальту. В 15 часов, на меридиане Бизерты, навстречу итальянцам вышел эскортный миноносец «Хэмблдон», на борту которого находились Каннингхэм, начальник его штаба коммодор Ройер Дик и генерал Дуайт Эйзенхауэр. Поравнявшись на контркурсе с Eugenio di Savoia, Каннингхэм просигналил: «Соболезную по поводу потери Roma.

В 18.30, когда соединение миновало мыс Бон, скорость снизили до 10 узлов — HMS Warspite выставил параваны. К 10 часам пополудни по левому борту была оставлена Пантеллерия. Еще часом позже эскадра пошла зигзагом, опасаясь атак германских подводных лодок, и утром 11 сентября эскадра прибыла в пункт назначения. Адмирал Каннингхэм отправил в Адмиралтейство свое историческое донесение: «Рад сообщить Их Лордствам, что итальянский флот сейчас стоит на якоре под пушками крепости Мальта».

К тому времени там уже находились линкоры Andrea Doria и Caio Duilio, крейсера Luigi Cadorna и «Помпео Маньо» и эсминец Nicoloso da Recco, прибывшие из Таранто под командованием адмирала Да Зара, а 13 сентября из Триеста пришли линкор Giulio Cesare и авиатранспорт Giuseppe Miraglia. Менее крупные корабли и подводные лодки переходили в другие базы. В общей сложности капитулировали 5 линкоров, 8 крейсеров, 7 эсминцев, 24 миноносца, 40 подводных лодок, 19 корветов, 32 торпедных катера, 1 авиатранспорт, 3 тральщика и ряд вспомогательных судов. Под контроль союзников перешло 101 торговое судно общим тоннажем 183 591 брт, еще 168 судов (76 298 брт) были затоплены ввиду угрозы захвата. Многие итальянские корабли, не имевшие возможности уйти к союзникам, были затоплены и взорваны, немало попало и в руки немцев. В числе последних оказались тяжелые крейсера Gorizia и Bolzano, старый крейсер «Таранто», 8 эсминцев, 22 миноносца, 10 подводных лодок, 9 корветов и около 250 мелких кораблей и катеров.

Вице-адмирал Альберто Да Зара, как старший среди итальянских морских начальников, принял командование над всеми кораблями на Мальте, а впоследствии он был официально назначен командующим флотом. Любопытно, что Главный морской штаб в Риме во главе с адмиралом Сансонетти продолжал функционировать до 12 сентября, хотя его здание было блокировано немцами еще днем ранее, и прекратил свою работу только после того, как адмирал Де Куртен передал из Бриндизи, что берет командование на себя.

По прибытию Vittorio Veneto, Italia и Eugenio di Savoia вошли в гавань Ла-Валетты, но во второй половине того же дня перешли в обширную бухту Мерса-Широкко на южном побережье острова. Там с них был частично выгружен боезапас, а на ключевые посты были расставлены караулы из британских морских пехотинцев. Впрочем, на острове итальянцы задержались недолго. Под предлогом трудностей обеспечения продовольствием многочисленных итальянских экипажей, англичане предпочли отправить недавних противников в более удаленное место.

Интернирование

Утром 14 сентября Vittorio Veneto, Italia, Emanuele Filiberto Duca d`Aosta (под флагом контр-адмирала Олива), Eugenio di Savoia, Raimondo Montecuccoli, Luigi Cadorna и эсминцы Nicoloso da Recco, Artigliere, Velite, Grecale в сопровождении линкоров «Хау» (флаг контр-адмирала А.Дж. Пауэра), «Кинг Джордж V» и шести эскадренных миноносцев (включая греческий «Василисса Ольга») отправились в Александрию. Соединение двигалось тремя кильватерными колоннами — Vittorio Veneto и Italia в центре, Raimondo Montecuccoli и Luigi Cadorna справа, Emanuele Filiberto Duca d`Aosta и Eugenio di Savoia слева — противолодочным зигзагом со скоростью 22 узла. На следующее утро линкоры поменялись местами, чтобы поврежденный Italia задавал темп.

Корабли достигли Александрии к вечеру 16 сентября, бросив якоря на внешнем рейде. Там они оставались весь следующий месяц, лишь кратковременно переходя на швартовку к причалам для разоружения и выгрузки остатков боезапаса. Для команд это был очень тяжелый период, поскольку условия «разоружения» в этой базе были гораздо более суровыми, чем на Мальте. На борту находилась вооруженная охрана, экипажам запрещалось сходить на берег, а все сообщения между кораблями велись через британских офицеров связи. Послаблений режима не было сделано даже после подписания 23 сентября между адмиралами Де Куртеном и Каннингхэмом «джентльменского соглашения», касающегося участия итальянских кораблей и судов в действиях против Германии. В докладе адмирала Олива говорилось: «Период, проведенный в Александрии был весьма тяжелым из-за упавшего морального духа, трудностей со снабжением, особенно водой, климата, бездействия, неуверенности в будущем и жесткого обращения со стороны британского военно-морского командования».

Командиры и офицеры кораблей прилагали усилия, чтобы несколько смягчить обстановку. Для матросов на борту организовывались спортивные соревнования, учебные курсы, различные спектакли и выступления. Тем самым удавалось поддерживать моральный дух экипажей. За время пребывания в Александрии было отмечено всего три попытки дезертирства, причем неудачные, поскольку британская полиция каждый раз находила беглецов, едва они успевали достигнуть берега, и возвращала на корабли.

13 октября правительство Бадольо объявило войну Германии, с чего начался этап сотрудничества Реджа Марина с союзниками, известный как «cobelligeranza». Корабли, перешедшие в порты союзников согласно условиям перемирия, начали возвращаться в базы южной Италии. 16 октября крейсера и эсминцы, приняв на борт основную часть экипажей Italia и Vittorio Veneto, ушли из Александрии в Таранто. Три ветерана Первой мировой — Giulio Cesare, Andrea Doria и Caio Duilio — в июне 1944 года также перебазировались с Мальты в Аугусту для использования в учебных целях.

Исключение составили только наиболее мощные Vittorio Veneto и Italia. Их, «в целях безопасности», решили перевести на Большое Горькое озеро, расположенное на акватории Суэцкого канала к югу от Исмаилии. Поздним вечером 18 октября они покинули Александрию в сопровождении четырех эскортных миноносцев (британские «Лэмертон» и «Уилтон», греческие «Канарис» и «Фемистоклис») отправились в Порт-Саид. В 10 часов утра следующих суток, приняв на борт лоцманов, линкоры начали втягиваться в узкое горло Суэцкого канала. Двигаться приходилось со скоростью 5—7 узлов. К вечеру Vittorio Veneto достиг отведенной якорной стоянки, переводить в темноте поврежденный Italia не рискнули, поэтому на ночь он стал на якорь в Исмаилии, нагнав своего собрата на следующий день.

В Большом Горьком озере, на фоне унылого пустынного пейзажа, с сокращенными экипажами, они простояли на якорях в бездействии более трех лет. В феврале 1944 г. на борту крейсера Eugenio di Savoia в Италию была отправлена еще часть моряков. Впоследствии проводились более-менее регулярные ротации, для чего в зону Суэцкого канала ходили эсминцы Legionario, Carabiniere, Velite и Augusto Riboty. Команды линкоров вполне справедливо сравнивали свою службу с тюремным заключением, еще более унизительным от осознания того факта, что остальные итальянские корабли хоть как-то участвуют в боевых действиях.

15 июля 1945 г. новое итальянское правительство, возглавляемое Ферруччо Парри, объявило войну Японии. 20 июля было созвано заседание Комитета обороны, на котором обсуждались конкретные вопросы участия итальянских вооруженных сил в боевых действиях на этом удаленном театре. Очевидно, основной вклад должен был внести военно-морской флот. Адмирал Де Куртен предложил сформировать соединение из 2 современных линкоров (Vittorio Veneto и Italia), 7—8 крейсеров, 9 эсминцев, 6 миноносцев, 10—12 подводных лодок, а также выделить полк морской пехоты «Сан-Марко». Для этого корабли требовалось оснастить усиленным зенитным вооружением, унифицированным с применявшимся союзниками, современным радиолокационным оборудованием, принять меры по улучшению мореходных качеств, приспособить их к службе в тропиках, а также развернуть соответствующую систему снабжения. Ранее в том же ключе высказывался британский премьер Уинстон Черчилль, считавший, что линкоры типа Littorio могут сыграть важную роль в войне против Японии.

Тем не менее, предложение не встретило поддержки. Помимо значительных материальных затрат, оно требовало весьма продолжительного времени — от 9 до 12 месяцев для линкоров и 4—5 месяцев для крейсеров и легких кораблей. После ремонта итальянцам необходимо было пройти курс боевой подготовки и совместных учений, чтобы отработать взаимодействие с англо-американскими военно-морскими и военно-воздушными силами. В итоге, реально принять участие в боевых действиях итальянские корабли могли не раньше конца 1946 года, а к тому времени на Тихий океан могли быть переброшены более значительные силы британского флота, освободившиеся после окончания войны в Европе. 26 июля объединенное командование союзников на Средиземном море вынесло заключение, что итальянские корабли совершенно не подходят для действий в океане, поэтому на Потсдамской конференции данный вопрос даже не поднимался, а скорая капитуляция Японии положила ему конец.

Разоружение и разборка

Подписанный 10 февраля 1947 г. в Париже мирный договор между Италией и державами-победительницами стал неприятным сюрпризом для военно-морского руководства. Итальянская сторона до последнего надеялась, что бывшие союзники учтут вклад страны в борьбу с германским нацизмом на завершающем этапе войны, отмеченный в итоговых документах Потсдамской конференции, и не будут требовать раздела ее флота и наложения дальнейших ограничений на его количественный и качественный состав. Однако поддержку Италии высказали только США и Великобритания, тогда как СССР, Франция, Греция, Югославия и Албания, понесшие в годы войны значительные потери в корабельном составе, настояли на разделе.

Вопросами, связанными с выяснением технического состояния кораблей, обеспечения их необходимой технической документацией, запасными частями, вооружением и боеприпасами, а также приведением их в пригодное для службы состояние занималась военно-морская комиссия четырех держав. Делегацию США возглавлял кэптен Прайс, Великобритании — кэптен Беверли, Франции — адмирал Робуффель, Советского Союза — контр-адмирал В.П. Карпунин. Проведя 64 заседания в Париже, комиссия 13 октября 1947 г. переехала в Рим, где продолжила работу. Всего к разделу было назначено 162 единицы общим водоизмещением 198 604 т.

Из пяти числившихся в строю линейных кораблей Vittorio Veneto передавался Великобритании, Italia — Соединенным Штатам Америки, Giulio Cesare — Советскому Союзу, а Caio Duilio и Andrea Doria разрешалось оставить в составе ВМС Италии. Представители итальянского флота в состав комиссии не включались, а все их кулуарные попытки повлиять на ее решение и целью сохранить современные линкоры в качестве учебных кораблей успеха не имели. В знак несогласия 31 декабря 1946 г. адмирал Де Куртен подал в отставку (пост Морского министра он оставил еще 14 июля), и 1 января 1947 г. должность главкома ВМС Италии занял адмирал Франко Мауджери. 2 августа 1947 г. договор был ратифицирован решением Учредительного Собрания №811 и должен был вступить в силу в течение трех месяцев.

Зато частичным успехом завершились переговоры об отказе стран-победительниц от «унизительной процедуры физической передачи кораблей», как это формулировалось итальянской стороной. 5 октября представители США отказались от назначенной им доли итальянских кораблей (Italia и подводные лодки Dandolo и Platino) с условием их полного разоружения. Аналогичное соглашение было достигнуто и с Великобританией в отношении доставшихся ей Vittorio Veneto и подводных лодок Alagi и Atropo — Италия обязалась произвести их разборку в срок до 15 июня 1948 г. и поставить 20 000 тонн металлолома. Обе державы оставили Италии все малые единицы (торпедные и противолодочные катера), предварительно сняв с них вооружение, и вспомогательные суда.

Остальные стороны, к разочарованию и огорчению итальянцев, оказались менее сговорчивыми. Франция отказалась лишь от причитавшихся ей катеров и вспомогательных судов, а СССР, Греция и Югославия потребовали репараций в полной объеме.

За несколько дней до подписания Парижского договора, 5 февраля 1947 г., с первыми лучами солнца, Italia покинул негостеприимную якорную стоянку в Большом Горьком озере и отправился на родину. Линкор прошел Суэцким каналом в Порт-Саид, где принял необходимые запасы, и на следующее утро в сопровождении эсминца Legionario взял курс на Аугусту, куда прибыл утром 9 февраля. По пути были проведены первые с 1943 года учебные стрельбы из 37-мм и 20-мм автоматов. После трех лет принудительной стоянки силовая установка корабля показала себя с самой лучшей стороны, хотя расход топлива оказался повышенным из-за повреждений корпуса. Vittorio Veneto ушел с Большого Горького озера двумя днями позже, утром 7 февраля, но в Аугусту пришел в один день с систершипом. До октября оба линкора простояли на якорях у сицилийского берега, после чего перешли в Специю (Italia 15—16 октября, Vittorio Veneto 27—29 октября) и отшвартовались в бассейне Дука дельи Абруцци в ожидании своей участи.

Официально Vittorio Veneto и Italia были исключены из состава флота соответственно 3 января и 1 июня 1948 г. В попытке любой ценой сохранить корабли, Главный морской штаб отдал секретную инструкцию производить их разоружение и демонтаж оборудования очень медленно. Выдвигалось даже предложение использовать их мощные силовые установки для обеспечения города электроэнергией. Лишь в июне 1948 г., по прямому указанию комиссии четырех держав, стволы 381-мм орудий и главные паропроводы были срезаны автогеном, турбины и зубчатые редукторы — разрушены, началась разборка корпусных конструкций. Для широкой публики объявили, что линкоры проданы с аукциона для покрытия долгов морского министерства. Их ободранные корпуса простояли в Специи еще несколько лет, пока 23 июня и 7 декабря 1951 г. Vittorio Veneto и Italia не были проданы на разборку судоразделочным компаниям. Мучительная эпопея закончилась лишь в 1955 году.

Общая оценка проекта

Заложенные в конце 1934 г. Littorio и Vittorio Veneto стали первыми в мире линейными кораблями нового поколения — поколения «35 000-тонных» или «договорных» линкоров. Они строились по самым современным технологиям того времени и явились воплощением всех достижений итальянской науки и техники. Итальянцы решили полностью использовать определенный Вашингтонской конференцией запас водоизмещения линкоров и задумали построить корабли, превосходящие практически по всем тактико-техническим характеристикам все существовавшие к тому моменту линкоры своих потенциальных противников. Дальнейший ход истории полностью подтвердил правильность данного выбора. Опыт постройки малых линкоров другими странами — французского «Дюнкерка» или германского «Шарнхорста» — показал, что для создания полноценного корабля этого класса не следует экономить в водоизмещении.

В исторической литературе отмечается, что в итальянском проекте был достигнут удачный баланс наступательных и оборонительных качеств. Корабли имели совершенное устройство, обладали хорошими скоростными и маневренными показателями. В то же время, нельзя сказать, что какой-то элемент намеренно приносился в жертву скорости, что само по себе не типично для итальянской кораблестроительной школы, тем более — для эпохи Муссолини с ее ставившейся во главу угла «политикой рекордов». Среди недостатков проекта обычно называются неудачное горизонтальное бронирование, слабость зенитной артиллерии, неудовлетворительная противоторпедная защита. Эти претензии не всегда обоснованы. Разберем сильные и слабые стороны линкоров типа «Литторио» по порядку.

Одним из самых интересных технических решений, реализованным при постройке этих кораблей, следует считать конструктивную подводную защиту системы Пульезе, кардинально отличавшуюся от обычных для того времени ПТЗ «слоистого» типа, в которых слои пустоты чередовались с заполненными жидкостью отсеками. В литературе ей даются диаметрально противоположные оценки — от наиболее эффективной среди современников до неоправданно сложной и затруднявшей ремонт полученных повреждений. Трудно сказать, насколько хорошо она себя показала в реальной обстановке, поскольку Littorio и Vittorio Veneto получали попадания в основном вне зоны ПТЗ. Во всяком случае, нет никаких оснований считать ее хуже зарубежных образцов. Попадание 533-мм торпеды в Vittorio Veneto 14 декабря 1941 г. вызвало затопление кормовых погребов, но аналогичные попадания в линкоры других стран приводили к похожим последствиям. Например, выпущенная английским эсминцем «Акаста» 8 июня 1940 г торпеда поразила «Шарнхорст» в то же самое место, выведя из строя не только погреба, но и часть турбинных отделений. Ремонт германского линкора оказался более длительным, чем у Vittorio Veneto. Попадание торпеды с японской субмарины 1-19 в американский «Норт Кэролайн» также вызвало затопление погребов, хотя заметно меньшее число погибших на американском корабле является косвенным свидетельством более умеренных разрушений. Тем не менее, ремонт в доке занял не меньше времени, чем у «итальянца». Разумеется, система Пульезе не была лишена недостатков. При очень сильном взрыве она могла дать обратный эффект с образованием значительного крена, ликвидировать который можно было только с помощью затопления отсеков противоположного борта. Касательно же упреков в том, что она не защищала от торпед с магнитным взрывателем, если те взрывались под днищем корабля, то это можно отнести на счет практически любой другой системы ПТЗ периода Второй мировой войны.

Негативную общую оценку живучести на примере повреждений Littorio в Таранто 11 ноября 1940 г. также нельзя признать справедливой. Тогда критические положение корабля стало следствием плохой подготовки экипажа. Точно такое же попадание во время «Июньской конвойной битвы» не имело столь серьезных последствий, как и большинство других случаев боевых повреждений кораблей этого типа. Чаще всего последствия торпедных и бомбовых попаданий удавалось быстро локализовывать, и линкоры возвращались на базу своим ходом, сохранив способность поддерживать высокую скорость. В частности, Littorio после вышеупомянутого попадания авиационной торпеды в носовую часть 16 июня 1942 г. находился в заметно лучшем положении, чем английский линкор «Нельсон», получивший торпеду в ту же зону 27 сентября 1941 г. Британский корабль принял заметно больше воды, был вынужден весьма сильно снизить ход и имел проблемы с водоотливными системами во многом аналогичные тому, с чем итальянцы столкнулись в Таранто. Ремонт «Нельсона» занял полгода против двух месяцев у Littorio.

Зоны свободного маневрирования при обстреле бронебойными снарядами (расчетные данные)

Мощность артиллерии главного и противоминного калибров соответствовала наивысшим мировым стандартам и превышала таковую у большинства линкоров новой постройки. Разработанные фирмой «Ансальдо» 381-мм орудия с длиной ствола 50 клб. по пробиваемости вертикальной брони теоретически превосходили зарубежные орудия не только калибра 356—380 мм, но и большинство 406-мм, уступая только «Ямато» и «Айове». Приведенный в таблице диапазон дистанций, в пределах которых обеспечивалось непоражение жизненно важных частей корабля при обстреле бронебойными снарядами, для типа «Литторио» оказывается наибольшим среди возможных участников войны на Средиземном море.

Артиллерии главного калибра итальянских линкоров соответствовало вертикальное бронирование, выполненное по оригинальной схеме. Увы, того же нельзя сказать о горизонтальной защите. Броневая палуба была самой тонкой из «35 000-тонников». При этом у конструкторов имелись возможности выполнить его гораздо более надежным даже в пределах тех же самых масс. Распределение брони по двум палубам, да еще с использованием довольно мощных настилов из стали повышенной сопротивляемости, влекло за собой снижение общей прочности сложной броневой преграды по сравнению с одной монолитной бронепалубой. Впрочем, горизонтальная защита почти всех европейских и американских линкоров, построенных в конце 30-х — начале 40-х годов страдала теми же недостатками. Весьма слабой на типе «Литторио» оказалась и защита рулевого управления. Зато наличие трех рулей оказалось явно полезным, особенно если вспомнить эпизод с «Бисмарком».

Идея о необходимости достаточно крупного противоминного калибра привела к тому, что итальянцы не пытались оснащать свои линкоры по-настоящему универсальной артиллерией. Сами же 152-мм пушки в противоминной роли себя совершенно не проявили. Например, во время Второго боя в заливе Сирт Littorio, кроме прямого попадания, добился еще пяти накрытий 381-мм снарядами, часть из которых нанесла повреждения британским эсминцам. Результат же стрельбы 152-мм артиллерии остался нулевым, несмотря на значительное количество выпущенных снарядов.

Система противовоздушной обороны новых итальянских линкоров на момент создания проекта вполне отвечала своему назначению. Однако бурное развитие авиации во второй половине 1930-х годов привело к тому, что уже к началу войны она опустилась где-то «в середину списка». Из числа реальных или потенциальных участников боевых действий на Средиземном море «литторио» имели преимущество над старыми британскими линкорами и даже новейшим «Ришелье», но уже уступали модернизированным «Куин Элизабет» и HMS Valiant. Дальнейшее совершенствование средств ПВО шло в Италии с явным отставанием. К 1943 году зенитное вооружение уже не соответствовало современным требованиям ни по качествам артиллерийских систем, ни по составу и возможностям систем приборов управления зенитным огнем.

Несомненными являлись и принципиальные недостатки, порожденные общим отставанием итальянской промышленности в передовых технологиях: электросварке корабельных конструкций, изготовлении электротехнических и гироскопических устройств для системы ПУС и дистанционного управления артиллерийскими установками, наконец, оптике и радиолокации. Выдающиеся достижения отдельных итальянских инженеров соседствовали с заметно более слабым средним конструкторским звеном. В частности, имел место эпизод, когда вследствие довольно элементарной ошибки изготовили модель неправильных пропорций для опытового бассейна. Весьма интересные конструкторские идеи сочетались с не всегда столь же хорошей реализацией в деталях.

Корабли типа «Литторио» оказались единственными линкорами последнего поколения, разрабатывавшимися для ограниченного ТВД. Отсутствие необходимости в длительных переходах позволяло ограничиться небольшой дальностью плавания и уменьшить запас топлива. Сокращенный по сравнению с линкорами других стран боекомплект также стал следствием расчета на принцип «один выход — один бой», обусловленного близостью собственных баз. Несмотря на это, из-за применения не самых оптимальных для экономии веса конструктивных решений и технологий итальянские линкоры оказались самыми тяжелыми среди формальных «35 000-тонников» (за исключением германских «Бисмарка» и «Тирпица»).

Тем не менее, создание таких сложных и совершенных кораблей, безусловно, можно характеризовать как крупное достижение итальянской школы военного кораблестроения, во многом не превзойденное им и по сей день. Достаточно сказать, что линкоры типа «Литторио» остаются самыми крупными боевыми кораблями, когда-либо построенными в Италии.

Впечатляют и темпы строительства, особенно двух единиц второй серии. Заложенный в сентябре 1938 г. Roma, несмотря на все трудности, которые испытывала итальянская экономика после вступления страны во Вторую мировую войну, вошел в строй в июне 1942 г. — одновременно с заложенным на год раньше его британским линкором HMS Anson. У Impero стапельный период занял всего полтора года, и если бы не поспешное решение о его переводе из Генуи, корабль наверняка был бы достроен к концу 1942 г.

Бытует мнение, что реконструкция старых линейных кораблей типа Conte di Cavour и Andrea Doria из-за чрезмерных затрат нанесла ущерб строительству новых. На сэкономленные при отказе от их модернизации средства якобы можно было построить два новых линкора. Особо много нареканий высказывается по поводу решения реконструировать вторую пару, что якобы задержало строительство Roma и Impero. При этом явно забывается, что линкоры типа «Литторио» являлись наиболее приоритетной программой итальянского военного судостроения, которая, возможно, негативно отразилась на темпах строительства и модернизации кораблей других классов и типов, но никак не наоборот.

В первый год войны на Средиземном море линкоры оставались тем единственным классом кораблей, который, по мнению адмиралов обеих воюющих сторон, определял реальное соотношение морских сил на данном театре. Благодаря принятым в 1933—1940 гг. энергичным мерам по усилению линейного флота, итальянцы к августу 1940 г. располагали пятью боеготовыми линейными кораблями (еще один заканчивал подготовку и два находились в достройке), которые представляли собою значительную силу.

Линкоры типа «Литторио» были наиболее мощными кораблями Второй мировой войны на Средиземном море. К сожалению, или к счастью — учитывая, на чьей стороне воевала Италия, — им так и не удалось в полной мере реализовать свой высокий боевой потенциал. Историю боевого применения новейших итальянских линкоров как нельзя лучше иллюстрирует расхожая фраза, обычно приписываемая Уинстону Черчиллю: «Итальянцы строят корабли лучше, чем потом на них плавают». Реальные достижения итальянского линейного флота оказались ничтожными. Поэтому мы заканчиваем наш рассказ словами одного из ведущих итальянских военно-морских теоретиков, в 1942—1943 гг. командовавшего 9-й дивизией линкоров, — адмирала Джузеппе Фьораванцо: «Несмотря на появление все новых видов оружия, решающим оружием в конечном счете является человек».

Адмирал Карло Бергамини

С боевой историей линкоров типа «Литторио» неразрывно связано имя адмирала Карло Бергамини. Он стал первым командиром соединения, в которое вошли эти самые крупные и современные корабли итальянского флота. Он вывел флот в последний боевой поход и погиб на мостике флагманского Roma...

Карло Бергамини (Carlo Bergamini) родился 24 октября 1888 г. в небольшом городке Сан-Феличе-суль-Панаро в провинции Модена в Северной Италии. Его дед принадлежал к плеяде карбонариев середины XIX века, а отец был одним из сподвижников Гарибальди и принимал участие в ряде сражений против армии Бурбонов. В семье Бергамини были в чести национальные традиции, патриотизм, любовь к родине и, что немаловажно в контексте судьбы адмирала, уважение к государственной власти.

Когда семья проживала в Бари, где отец занимал должность начальника местного отделения казначейства, Карло решил связать свою жизнь с военно-морским флотом. В 1905 г. он поступил в Морскую академию, по окончании которой, 1 декабря 1908 г. получил первое звание лейтенанта. Хорошее воспитание и образование, в особенности, склонность к математике и точным наукам, организаторские способности, любовь к морю и морской службе, умение сохранять самообладание в самых сложных ситуациях — вот качества, позволившие ему сделать блистательную карьеру. Все сослуживцы отмечали его прекрасные человеческие качества, ровные отношения с начальниками и подчиненными.

В 1909 г., после окончания академии, лейтенант Бергамини получил назначение на броненосец «Реджина Елена»; в 1911 г. был переведен на крейсер «Веттор Пизани», на котором участвовал в итало-турецкой войне — в частности, в высадке итальянских войск в Киренаике. В октябре 1914 г. он занял должность второго артиллерийского офицера на броненосце «Аммиральо ди Сен-Бон».

В годы Первой мировой войны Карло Бергамини, уже капитан-лейтенант, служил на броненосном крейсере «Пиза» — сначала в должности второго артиллерийского офицера, а затем старшего артиллериста. В 1916 году, совместно с командиром корабля он, буквально с нуля, организовал береговую оборону Валоны. За участие в бомбардировке Дураццо (Дурреса) 2 октября 1918 г. удостоен Серебряной медали за воинскую доблесть.

После окончания войны, 24 марта 1920 г. капитан-лейтенант Бергамини был назначен старшим артиллеристом линкора «Джулио Чезаре», а в феврале 1921 г. получил под командование свой первый корабль — небольшой миноносец «28AS», на котором прослужил до января 1922 г. Затем его, уже признанного специалиста в области артиллерии, перевели на должность старшего артиллериста линейного корабля Andrea Doria. Там офицер с головой ушел в работу. Именно благодаря ему в практику итальянского флота был внедрен ряд нововведений, позволивших вывести управление стрельбой крупных надводных кораблей на качественно новый уровень.

Покинув Andrea Doria 27 сентября 1924 г., Бергамини был направлен в Главное управление артиллерии и вооружений Морского министерства. Работая там, он часто посещал Флоренцию и находившуюся там фирму «Галилео», занимавшуюся разработкой систем управления огнем. Итогом совместных усилий стало создание новых артиллерийских директоров, значительно превосходивших имевшиеся по точности и быстроте выдачи данных. Непродолжительный период в карьере будущего адмирала (с 25 сентября по 23 декабря 1926 г.) заняло командование эскадренным миноносцем «Джасинто Карини». Оценкой заслуг талантливого офицера стало присвоение звания капитана 3 ранга и возвращение в Главное управление военно-морской техники и вооружений (так стало называться прежнее подразделение министерства). Там он продолжил свою деятельность на ниве совершенствования приборов и методов управления стрельбой, будучи неизменным членом различных комиссий и комитетов.

3 марта 1931 г. Карло Бергамини был назначен командиром дивизиона эсминцев, состоявшего из «Нембо», «Аквилоне», «Турбине» и «Эуро». Они только что получили новые системы управления огнем фирмы «Галилео», и ему, как одному из ведущих разработчиков, предстояло проверить их в деле. В ходе многочисленных учений и тренировок он всесторонне изучал работоспособность материальной части, вносил предложения по ее совершенствованию, шлифовал мастерство личного состава. Не случайно, офицеры и специалисты дивизиона впоследствии были распределены по другим соединениям флота в качестве инструкторов, помогавших освоению новой техники.

15 ноября 1932 г. Бергамини, которому присвоили следующее звание капитана 2 ранга, получил под командование дивизион более крупных кораблей — так называемых «легких разведчиков» (esploratori leggeri) «Леоне», «Тигре» и «Пантера»^[25]. Корабли также недавно прошли модернизацию, в ходе которой были оснащены новыми приборами управления огнем. За короткое время он вывел боеготовность своего дивизиона на должную высоту, после чего снова вернулся на штабную работу, став начальником штаба военно-морского командования на Сардинии. В 1934 г. Карло Бергамини получил звание капитана 1 ранга. В ноябре того же года его назначили начальником штаба 2-й эскадры, базировавшейся в Специи. В то время эскадрой командовал вице-адмирал Сальваторе Денти Амари ди Пирайно, с которым у Бергамини сразу сложились тесные и доверительные отношения. Флагманским кораблем служил крейсер Giovanni delle Bande Nere, а с ноябре 1935 г. — Emanuele Filiberto Duca d`Aosta. В данной должности Бергамини пробыл до марта 1936 г., после чего занимал ряд постов на берегу, а в августе 1937 г. снова вернулся на работу в Морское министерство. 1 января 1938 г. ему присвоили звание младшего контр-адмирала, а годом позже — контр-адмирала. 1 августа 1939 г. он был назначен командиром 5-й дивизии линкоров, включавшей «Джулио Чезаре» и Conte di Cavour — единственные к тому моменту боеспособные корабли данного класса, а 7 мая 1940 г. принял под командование только что сформированную 9-ю дивизию линкоров, в которую вошли новейшие Vittorio Veneto и Littorio. За три месяца интенсивных тренировок адмирал сумел сплотить экипажи и вывести боеготовность кораблей на высокий уровень.

В годы Второй мировой войны, за исключением семи месяцев, проведенных в Морском министерстве, адмирал Бергамини постоянно находился на кораблях. Сохраняя должность командира 9-й дивизии, он попутно являлся начальником штаба 1-й эскадры, фактически являвшегося штабом всего надводного флота. На борту флагманского Vittorio Veneto он участвовал в сражении у мыса Теулада и за проявленное мужество был удостоен Серебряной медали за воинскую доблесть.

14 декабря адмирала переводят в Рим, на должность инспектора вооружений. Попутно он возглавил Верховный комитет по координации технических программ. Пребывание на берегу оказалось недолгим. 24 июля 1941 г. Бергамини присвоили звание вице-адмирала, а 8 декабря назначили командиром 5-й дивизии линкоров. Хотя в ее состав входили старые «Чезаре», Andrea Doria и Caio Duilio, фактически данное назначение являлось повышением. Дело в том, что на новейших линкорах всегда находился сам командующий флотом, делая роль командира дивизии весьма формальной (не случайно, ее совмещали с должностью начальника штаба флота). Командир же 5-й дивизии оказывался вторым по старшинству среди «плавающих» адмиралов и во время крупных операций, как правило, брал на себя руководство частью сил. Таким образом, назначение Карло Бергамини на столь ответственный пост было совсем не случайным. Подняв свой флаг на Caio Duilio, в конце 1941 — начале 1942 гг. он успешно провел несколько конвойных операций, в ходе которых не было потеряно ни одного судна. За успешное руководство операциями адмирал удостоился звания кавалера Военного ордена Савойи (Ordine Militare di Savoia).

7 января 1943 г. вице-адмирал Бергамини был назначен командующим 1-й эскадрой и снова поднялся на мостик Vittorio Veneto. Итальянский флот переживал тяжелейшие времена, и основной задачей командующего стало поддержание воинской дисциплины и боевого духа экипажей. В сложившейся обстановке кандидатура Бергамини была идеальным выбором: адмирал пользовался непререкаемым авторитетом и уважением как среди офицеров, так и в матросской среде. Несмотря на все трудности, он сумел сохранить боеспособность вверенных ему сил.

Вершиной карьеры Бергамини стало назначение 5 апреля 1943 г. на должность командующего линейными силами, а также присвоение 13 августа звания полного адмирала. Он перенес свой флаг сначала на Littorio, а затем — на Roma, на котором 8 сентября и вышел в свой последний поход...

За свою 35-летнюю карьеру Карло Бергамини был награжден Орденом Савойи, двумя Серебряными медалями за воинскую доблесть (за Первую и Вторую мировые войны), тремя Военными крестами, германским Железным крестом II класса. Посмертно он был удостоен высшей военной награды Италии — Золотой медали за воинскую доблесть. После войны в его честь был назван боевой корабль итальянского флота, несколько улиц и скверов в различных городах страны, морской исследовательский институт. 8 сентября 1953 г. — в десятую годовщину гибели адмирала — на его доме в родном городе Сан-Феличе-суль-Панаро была открыта мемориальная доска.

Командиры кораблей

«Витторио Венето»

«Литторио»/«Италия»

«Рома»

Повреждения во время службы

Повреждения линкора «Литторио» 11 ноября 1940 г.

Повреждения линкора Littorio 11 ноября 1940 г.

Линкор получил попадания трех 450-мм авиационных торпед Mk.XII (боевая часть — 176 кг ТНТ).

Первая торпеда взорвалась в 23.15 по правому борту в районе шп. 162—163, немного в корму от носовой башни главного калибра (3-я зона). От взрыва образовалась пробоина размером примерно 7,5x6 м между шп.165 и 159. Зона деформации обшивки была смещена в сторону кормы и имела размер 12x9 м. В целом повреждения характеризовались как незначительные, энергия взрыва была довольно хорошо поглощена системой конструктивной подводной защиты, однако внутренняя переборка фильтрационной камеры дала течь.

Вторая торпеда попала почти одновременно в кормовую часть с левого борта в районе шп.6—9 (7-я зона). Образовалась пробоина размером 7x1,5 м, обшивка по правому борту сильно деформировалась, также начав пропускать воду. Кормовая часть киля прогнулась на 10 см, вспучилась палуба. Серьезно пострадал основной руль: рулевая машина была разрушена, ее отсек заполнился токсичными газами и водой, смешанной с нефтью, из пера руля вырвало несколько листов. Получила повреждения катапульта, находившийся на ней гидросамолет Ro.43 был сброшен на палубу. Винты, валы и вспомогательные рули не пострадали.

В целом последствия двух первых попаданий не угрожали живучести корабля. «Литторио» получил крен 2° на правый борт, вскоре уменьшившийся до 1,5°. Никакого заметного дифферента не отмечалось, как и необходимости в производстве контрзатоплений.

Третья торпеда поразила корабль в 23.59 в носовую часть с правого борта в район 192-го шпангоута (2-я зона), за пределами противоторпедной защиты. Между шп.187 и 196 образовалась огромная пробоина размером 11x9 м, обшивка была деформирована на пространстве от 183-го до 199-го шпангоута (15x10 м). Водонепроницаемость носовой оконечности была нарушена — началось массированное затопление отсеков. Затопление помещений носовых дизель-генераторов привело к полному обесточиванию всей носовой оконечности до 150-го шпангоута и остановке главных водоотливных насосов №1 и №2, а впоследствии — также насосов №3 и №4. Попытки бороться с поступлением воды при помощи переносных бензиновых и ручных насосов оказались малоэффективными. К тому же, помещения между шп. 190 и 212 заполнились токсичным газами, поэтому весь личный состав оттуда был эвакуирован и вернулся лишь после того, как отсеки удалось провентилировать. В носовых отсеках аварийные партии оставались дольше, но без особых результатов — носовая часть медленно погружалась. Распространение воды было остановлено только на уровне носового траверса (шп.174).

В 2.15 для компенсации усиливающегося дифферента на нос была начата откачка за борт котельной воды. Через 20 минут к борту линкора подошел водолей «Изонцо», и до 4.48 его мощные помпы участвовали в борьбе с затоплением носовых отсеков. Аварийные партии соорудили пластырь размером 3,5x3,5 м, но его просто всосало в огромную пробоину.

Спустя три часа после торпедирования «Литторио» сохранял достаточную плавучесть и его положение не вызывало опасений. Однако остановить поступление воды не удавалось, и дифферент на нос медленно нарастал. В 4.00 капитан 1 ранга Джирози, после консультации с адмиралом Бергамини, принял решение посадить корабль на отмель. При помощи буксиров и управляясь машинами и вспомогательными рулями, линкор развернулся в сторону берега и в 6.27 сел носом на грунт на глубине 16 м, при этом его форштевень на 1,5 метра зарылся в ил. Под воду ушла часть палубы полубака до барбета носовой башни главного калибра. Крен не превышал 3° на правый борт. Потери экипажа составили 32 человека (не считая значительного количества раненых и отравившихся едкими газами).

Комиссия, расследовавшая обстоятельства «Ночи Таранто», отметила, что если бы «Литторио» находился в открытом море, то с такими повреждениями он, по всей вероятности, затонул бы. С другой стороны, малая глубина в районе стоянки привела к усилению ударной волны — на больших глубинах воздействие взрыва на корпус было бы не столь разрушительным.

Было указано на ряд важных конструктивных недостатков линкоров данного типа:

• невозможность переключения носовых насосов на питание от кормовой группы электрогенераторов. Комиссия пришла к мнению, что если бы насосы №1 и №2 сохранили работоспособность, корабль остался бы на плаву;
• расположение главных дизель-генераторов за пределами броневой цитадели и конструктивной подводной защиты, что привело к быстрому выходу из строя носовой электростанции;
• слабая гидроизоляция электрических кабелей и вентиляционных шахт в местах прохода через водонепроницаемые переборки и палубы, из-за чего вода легко распространилась в отсеки, не подвергшиеся воздействию взрыва.

Адмирал Бергамини в своем отчете обратил внимание на недостаточную выучку экипажа «Литторио», заметно уступавшего по уровню боевой подготовки экипажу Vittorio Veneto.

Повреждения линкора «Витторио Венето» 28 марта 1941 г.

Повреждения линкора Vittorio Veneto 28 марта 1941 г.

В 15.21 в точке с координатами 35°00' с.ш. и 22°01' в.д. линкор получил попадание 450-мм торпеды Mk.XII (боевая часть — 176 кг ТНТ) в левый борт в районе 6-й зоны (шп. 24—54) примерно в 6 м ниже ватерлинии, за пределами конструктивной подводной защиты. От взрыва корпус испытал настолько сильное сотрясение, что находившийся на катапульте самолет Ro.43 был сброшен на палубу, а сама катапульта заклинена в развернутом положении.

В обшивке образовалась пробоина размером 9x3 м, через которую в течение короткого времени корабли принял около 3500 т воды. Образовался крен в 5° на левый борт, быстро уменьшенный до Г путем закачки воды в две цистерны контрзатопления 4-й зоны по правому борту.

Взрывом была оторвана часть внешнего вала левого борта с гребным винтом, через разгерметизировавшиеся сальники затоплен коридор внутреннего гребного вала, у самого вала была нарушена центровка его заклинило. Между 15.30 и 16.00 пришлось остановить и турбины правого борта: сначала внутреннюю (кормовую) а затем и внешнюю из-за появления воды в системе смазки подшипников. Данную проблему удалось оперативно устранить, и в 16.08 корабль дал ход под двумя машинами правого борта. С 16.27 скорость была увеличена до 12 уз., с 16.48 — до 16 уз., а после 17.13 изменялась от 16 до 19 узлов из-за периодически отмечавшегося присутствия воды в системе смазки внутреннего вала. Впоследствии с этим также удалось справиться, и, начиная с 20.24, линкор уверенно держал 19-узловой ход.

От сотрясения и затоплений вышли из строя рулевые машины обоих вспомогательных рулей и электрические нагнетательные насосы главного руля, из-за чего полностью отказал гидравлический привод рулевого управления. Для восстановления работоспособности гидравлический системы был временно использован резервный дизельный насос, команды на который передавались с мостика по телефону, а к 16.42 была обеспечена стабильная работа по крайней мере одного из основных электрических насосов, после чего рулевое управление функционировало в штатном режиме.

В продольных переборках в районе электростанции №4 образовались многочисленные течи. Наиболее опасным являлось затопление кормового отделения дизель-генераторов, из-за чего главные осушительные насосы №7 и №8 оказалось невозможным использовать, а переносные водоотливные средства не справлялись с поступлением воды. Затопление помещений 6-й зоны ниже уровня первой средней палубы быстро усиливалось, поскольку несколько люков и горловин были деформированы взрывными газами и давлением воды. Так, оказались незадраенными три двери на второй средней (броневой) палубе. Через трубопроводы и уплотнители электрических кабелей вода проникла в помещения 7-й зоны (в корму от 24-го шпангоута). Были приняты меры по укреплению продольных переборок 6-й зоны на первой средней палубе, а для откачки просочившейся туда воды организована цепочка людей с ведрами. Аналогичным способом («примитивным, но эффективным», как отмечается в итальянском отчете) производилось осушение помещения насосов основного руля. Значительные затопления имели место в 5-й зоне (между шп. 54 и 71), куда вода попала через коридор левого внешнего вала и подбашенное отделение кормовой башни главного калибра. Для откачки воды оттуда использовался главный осушительный насос №5, а из коридора правого внутреннего вала между шп.54 и 63 — трюмные эжекторы. Однако поступление воды продолжалось. К 19 часам дифферент на корму достиг максимальной отметки 4,3 м, но затем был стабилизирован на уровне 4 м.

Вскоре после полуночи обнаружилась утечка нефти из бортовой цистерны №31 между шп. 54 и 63 по левому борту. Топливо из соседней цистерны (между шп. 63 и 80) было откачено для предотвращения загрязнения забортной водой, на продольные переборки в районе шп. 54-63 установлены дополнительные подкрепления. Для предотвращения распространения воды через поврежденные уплотнения и сальники гребных валов левого борта использовались подручные материалы. К утру 29 марта распространение воды за пределы 6-й зоны было взято под контроль, тем не менее, в период с 6.00 до 17.00 (после прибытия в Таранто) были постоянно задействованы следующие водоотливные средства:

• насосы №5 и №6 для откачки воды из коридоров гребных валов;
• трюмные турбонасосы для осушения цистерны №31 левого борта;
• трюмный эжектор кормового турбинного отделения;
• два питательных насоса вспомогательных котлов для осушения отсеков рулевой машины основного руля и помещений 6-й зоны на первой средней палубе;
• переносные насосы;
• цепочки с ведрами.

По прибытии в Таранто количество принятой Vittorio Veneto воды оценивалось в 4000 т (3800 т в затопленных кормовых отсеках и 200 т в цистернах контрзатопления), водоизмещение — в 50 000 т. Осадка кормой составляла 13,2 м, носом — 9,1 м.

Повреждения линкора «Витторио Венето» 14 декабря 1941 г.

Повреждения линкора Vittorio Veneto 14 декабря 1941 г.

В 8.59, находясь в 13 милях по пеленгу 225° от мыса Делль'Арми (37°53' с.ш., 15°29' в.д.), корабль получил попадание 533-мм торпеды Mk.VIII (боевая часть — 340 кг ТНТ) в левый борт напротив кормовой башни главного калибра, в пределах 5-й зоны. Энергия взрыва была, в целом, хорошо поглощена системой конструктивной подводной защиты, но от сотрясения находившийся на катапульте самолет Ro.43 был сброшен на палубу. В наружной обшивке образовалась пробоина размером 13x6 м. Из-за смещения продольной переборки вода проникла во внутренние помещения, в результате чего оказались полностью затопленными:

• бортовые отсеки вдоль продольной переборки левого борта между шп. 54 и 80;
• подбашенные отделения кормовой башни главного калибра вплоть до перегрузочного отделения;
• цистерны контрзатопления между шп. 54 и 80;
• коридор левого внешнего гребного вала между шп. 59 и 80;
• коридор левого внутреннего гребного вала между шп. 54 и 71;
• коридор правого внутреннего гребного вала между шп. 67 и 71;
• часть отсеков двойного дна в кормовом машинном отделении между шп. 63 и 71;
• погреб кормовой 152-мм башни левого борта;
• часть помещений на второй средней палубе между шп. 71 и 80;
• компрессорная станция №3.

Незначительное количество воды проникло в отсек кормовой электростанции. Всего линкор принял около 3000 т воды, получил крен 3,5’ на левый борт и дифферент на корму 2,2 м. Помещения 5-й зоны заполнились токсичными газами, но, благодаря стабильной работе системы вентиляции, их удалось быстро проветрить. За счет закачки 300 т воды в четыре цистерны контрзатопления, крен удалось уменьшить до Г — от дальнейших контрзатоплений решено было воздержаться, чтобы иметь достаточный запас плавучести на случай возможного попадания новых торпед. С поступлением воды боролись при помощи штатных водоотливных средств, функционировавших в обычном режиме (кроме насоса №5, вышедшего из строя из-за неполадок в системе электропитания; позже по аналогичной причине пришлось остановить и насос №8). Однако полностью устранить дифферент на корму не удалось. По прибытии в Таранто вечером 14 декабря корабль имел осадку 9,8 м носом, 11,11 м в средней части и 11,94 м кормой. Водоизмещение при этом составляло 49 100 т.

Силовая установка практически не пострадала. Небольшие проблемы возникли в системе смазки гребных валов левого борта, для чего пришлось на некоторое время остановить кормовой ТЗА, но затем он заработал в нормальном режиме. Также пришлось снизить обороты носового ТЗА левого борта из-за небольшой деформации и увеличившегося трения гребного вала. Во вспомогательном конденсаторе лопнуло несколько трубок. Из-за загрязнения топлива пришлось перейти на питание котлов от носовой группы цистерн. С поступлением воды через коридоры гребных валов успешно справлялись водоотливные средства. Спустя 30 минут после торпедирования корабль легко развил скорость 23,5 уз. и поддерживал ее до прихода в Таранто.

Больше пострадала артиллерия. Погреба кормовых 381-мм и 152-мм башен оказались затоплены водой, смешанной с нефтью, и весь персонал оттуда пришлось эвакуировать. От сотрясения разъюстировались их дальномеры, а также дальномер резервного КДП на кормовой надстройке. Кормовые 152-мм орудия могли вести огонь на центральной наводке, используя имеющийся в башнях боезапас (13 снарядов в башне №3 и 10 в башне №4). Временно нарушилась подача боезапаса к 90-мм орудиям №№ 5, 7, 9, 11 (левого борта), 6, 8, 10, 12 (правого борта).

Электрическая система корабля функционировала нормально. В дальнейшем, в связи с фильтрацией воды в кормовой отсек дизель-генераторов, для предотвращения коротких замыканий питание было переведено на резервную схему. Корабельное освещение работало нормально. Из-за аварии в системе охлаждения был остановлен гирокомпас.

Потери экипажа составили 40 человек погибшими (главным образом, из числа персонала кормовых погребов, не успевшего своевременно их покинуть) и 17 ранеными — в основном, легко.

В отчете о повреждениях отмечалась, что система Пульезе оказалась недостаточно эффективной для поглощения взрыва 533-мм торпеды, из-за чего вода быстро затопила кормовые погреба, что привело к значительным потерям. В то же время, принятые после сражения у Матапана меры по улучшению системы борьбы за живучесть принесли свои плоды: затопления удалось быстро локализовать, а скорость корабля упала весьма незначительно.

Повреждения линкора «Литторио» 22—23 марта 1942 г.

Повреждения от артиллерийского огня

Около 18.45 22 марта, находясь в районе 33° с.ш. и 17° в.д., линкор получил попадание одного 120-мм снаряда в кормовую часть. Взрыв произошел на верхней палубе в районе 27-го шпангоута, ближе к правому борту. Он уничтожил примерно 1 м2 деревянного настила. В радиусе 10 метров осколками во многих местах было пробито стальное покрытие палубы. Впоследствии в бортовой обшивке были обнаружены вмятины от осколков других снарядов.

От воздействия залпов кормовой 381-мм башни гидросамолет Ro.43 был сброшен с катапульты и загорелся — ущерба корпусным конструкциям пожар не причинил.

Все повреждения были устранены во время ремонта в доке 2—15 апреля.

Штормовые повреждения Во время дневного боя и на пути следования в Таранто в результате воздействия штормовой погоды (сила ветра от 8 до 10 баллов) на борту «Литторио» произошел ряд аварий. Наиболее пострадали электрическая система и оптические приборы системы управления огнем, кроме того, имело место проникновение воды в артиллерийские башни и центральный артиллерийский пост. Все это заметно снизило боеспособность корабля.

• 381-мм башни:

Откат орудий во время стрельбы вызвал разрывы в брезентовых чехлах амразур, через которые вода проникала в боевое отделение башни, откуда через пол (не являющийся водонепроницаемым) стекала вниз, в отделение башенных механизмов, попадая на электромоторы вертикальной и горизонтальной наводки, подъемные механизмы и электрическую проводку. В башне №1 это вызвало ряд коротких замыканий, для ликвидации последствий которых потребовалось постоянное присутствие в ней дежурного электрика. В других башнях проникновение воды послужило причиной нескольких пропусков выстрелов.

В башне №1, наиболее подвергавшейся тяжелым ударам волн, фильтрация через зазор между вращающейся частью и неподвижным барбетом привела к скоплению значительного объема воды в нижних помещениях, что стало причиной выхода из строя электрического оборудования. Башня не действовала до конца боя.

Проникновение воды через кожух башенного дальномера вызвало короткое замыкание в башне №2. Возникший пожар был быстро ликвидирован. Дальномер в башне №1 постоянно заливался, что исключало его использование.

• 152-мм башни:

Аналогично башням главного калибра, через разрывы в брезентовой гидроизоляции вода проникала в боевые и подбашенные отделения, вызывая угрозу коротких замыканий в электрических схемах. Также отмечалась фильтрация в зазоры между вращающейся частью и барбетом. Поступающая вода спускалась в трюмы, откуда удалялась штатными водоотливными средствами. Короткое замыкание в башне №4 заставило перейти на ручную подачу боеприпасов, что привело к снижению скорострельности. Других неполадок не отмечалось.

Проникновение воды через кожухи башенных дальномеров привело к отложению соли на оптических элементах, проявившемуся уже по возвращении в базу.

В ходе боя произошел преждевременный разрыв снаряда в стволе центрального орудия башни №2 (носовая правого борта), примерно в 80 см от дульного среза. По всей видимости, причиной стало попадание воды в ствол. Другие орудия башни при этом не пострадали.

• Зенитные орудия и автоматы:

Отмечалось проникновение воды в подбашенные отделения 90-мм зениток. После боя наблюдались рассогласования в схемах управления огнем между ПУАЗО и артиллерийскими установками.

• Оптическая аппаратура:

Водяные брызги, отложение соли и копоти от выстрелов и дымовых завес серьезно затрудняли использование оптических приборов управления стрельбой во время боя, что вело к снижению эффективности огня. Особенно серьезно страдала оптика носовой 381-мм и 152-мм башен. Отмечались деформации и заклинивания оборудования, вызванные смешением деталей от ударов волн.

• Центральный пост управления огнем:

Имело место незначительное проникновение воды в центральный артиллерийский пост через трубопроводы системы вентиляции.

Повреждения линкора «Литторио» 15 июня 1942 г.

Повреждения линкора Vittorio Veneto 15 июня 1942 г.

Повреждения от бомб

В 8.16, находясь в точке 35°15' с.ш., 19°22' в.д., линкор получил попадание одной 500-фунтовой (227-кг) бомбы в шельф башни №1 с левой стороны, вызвавшее следующие повреждения:

• серьезная деформация левой броневой заслонки башенного дальномера и повреждение самого дальномера;
• разрывы соединения левой боковой стенки башни с каркасом башни и броневым шельфом;
• многочисленные вмятины от осколков на вертикальной броне башни;
• местный разрыв соединения барбета 152-мм башни №1 (носовая левого борта) с палубой полубака;
• несколько осколочных пробоин в верхней палубе и волнорезе;
• деформировано и пробито осколками 14 вентиляционных грибков.

Погиб 1 человек, 12 получили осколочные ранения. В целом повреждения характеризовались как незначительные, башня №1 полностью сохранила боеспособность.

От сотрясения корпуса, вызванного близкими разрывами авиабомб, гидросамолет Ro.43 упал с катапульты на палубу. Для освобождения палубы его сбросили за борт и установили на катапульту другой самолет, стоявший до того на транспортной тележке.

После ввода корабля в док для ремонта торпедных повреждений в обшивке левого борта между шп. 154 и 165 была обнаружена вмятина высотой около 3 м с максимальной стрелой прогиба 20 см, вызванная близким разрывом авиабомб. Данное повреждение было частично исправлено, но от полного восстановления корпуса отказались из-за значительного объема работ.

Повреждения от торпеды

В 23.39 в точке с координатами 36°30' с.ш., 20°20' в.д. корабль получил попадание 450-мм авиационной торпеды Mk.XII (боевая часть — 176 кг ТНТ) с правого борта в район 194-го шпангоута (2-я зона), за пределами противоторпедной защиты. Через образовавшуюся пробоину был затоплен ряд внутренних помещений:

• на 2-й средней палубе: винный погреб, кладовая муки и провизионная кладовая (шп. 190—199);
• в трюме: шкиперская кладовая, механическая кладовая правого борта, артиллерийская кладовая и озонатор левого борта, помещение, прилегающее к отделению дизель-генераторов с правого борта, электрическая подстанция правого борта, ячейки второго дна 233 и 234, ячейки двойного борта 437 и 438, коффердамы по правому борту (шп. 181—199).

В результате последующей фильтрации были затоплены провизионная кладовая левого борта и прилегающее к ней помещение, а также корабельный карцер.

В общей сложности линкор принял 1950 т воды: 1600 т через пробоину, еще 350 т были закачаны в кормовые отсеки контрзатопления для выравнивания дифферента и крена.

От сотрясения самолет Ro.43, установленный на катапульту взамен сброшенного утром, завалился на правую сторону, упершись крылом в палубу.

Потерь среди экипажа не было. Силовая установка работала без перебоев. Корабль сохранил место в строю и вернулся в Таранто своим ходом.

В ходе докового ремонта, продолжавшегося с 26 июня по 26 августа 1942 г., было заменено 7 поясьев внешней обшивки между шп.174 и 205 общей длиной около 31 м и высотой 9 м.

Обращает на себя внимание тот факт, что попадание торпеды пришлось в то же место, что и попадание третьей торпеды во время событий «Ночи Таранто» (эпицентр взрыва находился всего в 2 м ближе к носу), однако объем повреждений оказался несопоставимо меньшим, и они ни в коей степени не угрожали живучести корабля.

Повреждения линкора «Литторио» 14 апреля 1943 г.

Повреждения линкора Littorio 14 апреля 1943 г.

В 1.37 линкор получил попадание одной 2000-фунтовой (908-кг) бронебойной бомбы в стык крыши и боковой стенки башни №2 с левой стороны. Башня получила следующие повреждения:

• оторвана и деформирована левая передняя боковая бронеплита;
• прогнута крыша башни;
• часть шельфа с левого борта оторвана и сброшена на палубу;
• деформированы и повреждены элементы силового каркаса башни по левому борту;
• сорваны болты крепления броневых плит к левой угловой каркасной балке башни;
• деформирован зарядный элеватор левого орудия;
• поврежден маховик блокировки левого обтюратора;
• повреждены прицельные устройства и башенный дальномер по левой стороне башни;
• небольшие повреждения электрооборудования и проводки.

В башне главного калибра №1 осколками повреждены правая броневая заслонка башенного дальномера и сам дальномер. На лобовой броне и стволах орудий левой носовой 152-мм башни образовались вмятины от осколков, но боеспособность башни не пострадала, однако установленный на этой башне спаренный 20-мм автомат был поврежден осколками и выведен из строя. Повреждения от осколков получили 90-мм установки левого борта:

• установка №1: вмятины на стволе орудия, бронещит пробит, перебит электрический кабель системы управления огнем, орудие выведено из строя;
• установка №2: глубокая вмятина на стволе, орудие выведено из строя;
• установка №3: тяжелые повреждения дульной части ствола, орудие выведено из строя.

Образовалось несколько осколочных пробоин в палубе полубака от шп. 180 до носовой оконечности с незначительными повреждениями в подпалубных помещениях. Пробиты осколками ограждение адмиральского и командирского мостиков, а также кожух носовой дымовой трубы. Повреждены осколками и выведены из строя параван левого борта и 4 спасательных плота. Несколько небольших очагов пожаров были быстро погашены. Потери составили 1 человека убитым (из расчета 90-мм установки №1 левого борта). Находившиеся на юте самолеты Re.2000 и Ro.43 также получили ряд осколочных пробоин, но, по всей видимости, от других бомб, разорвавшихся поблизости.

В целом, башня главного калибра продемонстрировала хорошую устойчивость к боевым повреждениям. Орудия остались практически невредимыми. Проведенные после устранения полученных повреждений испытания элеваторов при механической и ручной подаче показали нормальное функционирование механизмов. Тем не менее, данный эпизод показал недостаточную прочность каркаса башни и структур, поддерживающих ее вращающуюся часть, слабость крепления шельфа и, особенно, самих крепежных болтов.

Повреждения линкора были устранены в течение двух недель военно-морским арсеналом Специи при помощи специалистов фирмы «Ансальдо». Для ремонта использованы броневые плиты и часть конструктивных элементов башни, предназначенные для находящегося в достройке линкора Impero. Три поврежденных 90-мм орудия были заменены.

Повреждения линкора «Литторио» в ночь на 19 апреля 1943 г.

Во время налета британских бомбардировщиков линкор был поражен двумя зажигательными авиабомбами (длина 50 см, диаметр 126 мм, толщина стенок 4 мм). Одна попала в прожекторную площадку на кормовой надстройке с правого борта, пробив ее, и взорвалась с сильным выбросом зажигательной смеси на надстроечную палубу. Сами прожекторы при этом никаких повреждений не получили. Вторая бомба попала в пост управления зенитной стрельбой левого борта, пробила его крышу и застряла в этой пробоине. Медленное горение зажигательного состава было потушено песком.

Четыре бомбы разорвались внутри окружавшего корабль бонового заграждения (одна с правого борта, три с левого), засыпав его осколками.

При всей незначительности полученных повреждений, данный эпизод показал слабость бронирования щитов 90-мм орудий, которые могли свободно пробиваться даже зажигательными бомбами.

Повреждения линкора «Витторио Венето» 5 июня 1943 г.

Повреждения линкора Vittorio Veneto 5 июня 1943 г.

Повреждения линкора Vittorio Veneto 5 июня 1943 г.

Находясь в гавани Специи, линкор получил попадания двух 2000-фунтовых (908-кг) бронебойных бомб, сброшенных с большой высоты.

Первая бомба в 13.55 попала в районе 197-го шпангоута левее диаметральной плоскости (2-я зона) за пределами броневой цитадели. Бомба вошла в корпус под углом 12е к вертикали, пробила палубу полубака, верхнюю палубу, 1-ю среднюю палубу (60 мм брони на 10-мм подкладке), 2-ю среднюю палубу, верхнюю платформу, после чего вышла из корпуса через обшивку левого борта и взорвалась в воде под днищем.

Повреждения на верхних палубах характеризовались как незначительные. В четырех верхних палубах остались аккуратные круглые пробоины диаметром около 390 мм. Под полубаком была сорвана легкая переборка парикмахерской в матросском кубрике. На 2-й средней палубе была пробита и деформирована продольная переборка. Более серьезные повреждения имелись ниже. Палубы бортовых отсеков на средней и нижней платформах были серьезно деформированы. Образовались трещины в нижней части 70-мм броневого пояса. В бортовой обшивке образовалась пробоина размером 1,5x2,5 м.

Гидравлический удар от взрыва бомбы в воде вызвал значительные деформации обшивки между шп.188 и 203 (размер зоны деформации 10x5 м) и повреждения корпусных конструкций. Максимальная стрела прогиба достигала 1,5 м в районе шп.197. Через пробоину был затоплен ряд помещений между шп.190 и 199, в том числе корабельный карцер, провизионка, кладовые муки, винный погреб. Через переборку на шп.190 отмечалась незначительная фильтрация. Через поврежденную переборку на шп.199 значительное количество воды проникло в носовые отсеки, для ее откачки пришлось задействовать главный осушительный насос №1. На обеих переборках (на шп.190 и 199) были установлены аварийные подкрепления.

Вторая бомба в 14.00 поразила корабль между шп.160 и 161, напротив носовой башни главного калибра, в метре от левого борта в пределах броневой цитадели (3-я зона). Бомба вошла под углом 8° к вертикали, пробила палубу полубака (36 мм брони на 9-мм подкладке), верхнюю палубу, 1-ю среднюю палубу (100 мм брони на 9-мм подкладке), после чего рикошетом от внутренней продольной 36-мм броневой переборки пробила внешний цилиндр конструктивной подводной защиты с толщиной стенки 40 мм, прошла насквозь через внутренний цилиндр, пробила обшивку второго дна, 28-мм нижний сегмент противоторпедной переборки, обшивку днища и, не взорвавшись, ушла на дно. В общей сложности ей было пробито 204 мм только броневых конструкций (не считая корпусных элементов из кораблестроительной стали), что эквивалентно 137 мм монолитной брони марки OD!

В палубе полубака, верхней и 1-й средней палубах остались аккуратные пробоины диаметром 385—390 мм, однако стык броневой палубы с поясом был незначительно деформирован, прогнувшись на величину до 5 см. Произошло расслоение одной композитной панели главного броневого пояса (между шп.159 и 162). Пробоина в верхнем сегменте противоторпедной переборке имела диаметр около 400 мм, сквозная пробоина внутреннего цилиндра системы ПТЗ — до 700 мм, пробоина во внешнем сегменте и наружной обшивке днища — около 500 мм. Через образовавшуюся пробоину были затоплены отсеки ПТЗ между шп.153 и 163. Продольная 24-мм переборка на шп.159 также была оторвана от основания, в ней образовалась заметная вмятина, а на обратной стороне имелся скол брони, осколки которой в нескольких местах пробили находящуюся за ней легкую переборку.

Близкие разрывы других авиабомб вызвали повреждение корпуса турбины низкого давления кормового ТЗА правого борта, главного осушительного насоса №8, которые вышли из строя. От гидравлических ударов была деформирована обшивка между шп.80 и 106 по правому борту ниже броневого пояса и погнут правый скуловой киль на протяжении от 85-го до 133-го шпангоута. Шпангоуты 86—92 были погнуты, стрела прогиба достигала 3 см. Тем не менее, это не вызвало поступления воды.

В общей сложности корабль принял около 1500 т воды, в том числе 1000 т — в носовые отсеки в результате попадания первой бомбы и 500 — в отсеки ПТЗ через пробоину от второй бомбы. Образовался крен в 1,25° на левый борт и дифферент 1,8 м на нос. Крен был выровнен перекачкой жидких грузов между цистернами второго дна, дифферент — уменьшен до 1,7 м путем приема 170 т воды в кормовые цистерны контрзатопления. Экипаж потерь не понес.

Ремонтные работы начались в Специи. На пробоины был заведен пластырь. После частичной откачки воды и выгрузки боезапаса линкор перешел в Геную, где ремонтировался в доке с 16 июня до 1 июля. Были проведены следующие работы:

• замена приблизительно 60 м2 обшивки между шп.189 и 204;
• восстановление шпангоутов 86—92 и обшивки;
• заделка пробоины в броневой палубе;
• восстановление целостности поврежденной панели главного броневого пояса;
• замена стыка пояса с бронепалубой на месте попадания второй бомбы (на площади 0,35 м2);
• заделка всех пробоин, восстановление деформированных участков внутреннего цилиндра системы ПТЗ;
• восстановление поврежденных переборок внутренних помещений;
• подкрепление оснований турбин, ремонт поврежденного оборудования;
• заделка пробоин в палубах (частично произведена после возвращения корабля в Специю);

Было отмечено, что в целом корабельные конструкции хорошо выдержали попадания бомб. Переборка на шп.199, хотя и была повреждена, количество проникшей через нее воды характеризовалось как умеренное. Обшивка правого борта в кормовой части, несмотря на серьезные повреждения, вообще не дала течи. Главные водоотливные насосы №№1 и 2 нормально функционировали, несмотря на повреждение опорных стоек. Тем не менее, отмечалось, что если бы бомбы взорвались внутри корпуса, последствия могли стать очень тяжелыми.

Повреждения линкора «Литторио» 5 июня 1943 г.

«Литторио» оказался единственным из линкоров, не получившим в ходе налета прямых попаданий, однако близкие разрывы авиабомб в воде у носовой части корабля причинили ему следующие повреждения:

• разрыв трех бимсов нижней платформы и стрингера левого борта в форпике, повреждения некоторых внутренних переборок и трещина на стыке листов обшивки ниже средней платформы, через которую в корпус попало небольшой количество воды;
• отрыв бортового стрингера между верхней и средней платформой в районе якорных клюзов;
• деформация обшивки в районе шп.223—229 (по левому борту — незначительная, по правому — серьезная), вызвавшая фильтрацию воды через выбитые заклепки;
• вмятина в обшивке между средней и нижней платформой в районе шп.208—210 с небольшой фильтрацией через выбитые заклепки.

Все повреждения были устранены на месте.

Повреждения линкора «Италия» (бывш. «Литторио») 9 сентября 1943 г.

Повреждения линкора Italia (бывший Littorio) 9 сентября 1943 г.

В ходе того же налета, когда погиб Roma, «Италия» получил прямое попадание радиоуправляемой бронебойной бомбы РС-1400Х (общий вес 1570 кг, заряд 320 кг), еще одна разорвалась рядом с кораблем.

Первый близкий разрыв произошел приблизительно в 10 м от ахтерштевня с левого борта. От сотрясения разошлись швы в топливной цистерне, что привело к обводнению и потере 54 т нефти, а также было слегка повреждено перо основного руля, никак не отразившееся на управляемости.

В 16.29 вторая бомба поразила корабль между шп.162 и 163 на расстоянии 1,88 м от правого борта (3-я зона) под углом 13°. Она пробила палубу полубака (36 мм брони на 9-мм подкладке), верхнюю палубу и надводный борт (70-мм бронепояс) и взорвалась в воде на расстоянии примерно 6 м от борта.

В результате взрыва образовалась пробоина размером 7,5x6 м, внешняя обшивка деформирована на площади 24x9 м — от днища до нижней кромки главного броневого пояса. Разрушены отсеки системы конструктивной подводной защиты №2 (между шп.165 и 173,5) и №4 (между шп.159 и 165), поврежден отсек №6 (между шп. 152 и 159), образовались течи в отсеке №8 (между шп.144 и 153). Внутренний цилиндр системы ПТЗ в отсеках №2 и №4 был разрушен, но в отсеке №6 только слегка деформировался, но остался сухим, как и в отсеке №8. Было затоплено 6 отсеков двойного борта (№№ 401—408), однако дальнейшего распространения воды не произошло.

Через пробоины корабль принял 1066 т воды. Образовался крен 3’ на правый борт, для выравнивания которого закачали еще 180 т в отсеки контрзатопления левого борта. Таким образом, общее количество принятой воды составило 1246 т. В целом взрывная волна была хорошо поглощена системой конструктивной подводной защиты, внутренние переборки которой остались неповрежденными и задержали дальнейшее распространение воды. Линкор сохранил свое место в строю и в дальнейшем при следовании на Мальту не испытывал затруднений. Потери экипажа ограничились 1 раненым.

Пробоина в палубе полубака диаметром около 500 мм была заделана пробкой из дерева и цемента, на пробоины в верхней палубе и внешней обшивке наложили пластырь из деревянных щитов, парусины и цемента.

Во время стоянки линкора в Большом Горьком озере был произведен осмотр подводной части корпуса британскими водолазами и осуществлен временный ремонт. Были наварены металлические листы на пробоины, поврежденные отсеки осушили, а внутренние переборки подкрепили изнутри. Восстановительный ремонт вплоть до сдачи линкора на слом не производился.

Статистика боевого использования

«Витторио Венето»

В период с 10 июня 1940 г. по 8 сентября 1943 г. линкор совершил 54 выхода в море (в том числе 11 боевых походов, 12 межбазовых переходов и 33 выхода на боевую подготовку), прошел 17 970 миль за 1056 ходовых часов, израсходовал 20 288 т топлива и находился в ремонте в течение 199 суток. В период с 8 сентября 1943 г. по 8 мая 1945 г. корабль совершил три межбазовых перехода, пройдя 2427 миль за 132 ходовых часа. С 8 декабря 1940 г. по 31 марта 1941 г. «Витторио Венето» являлся флагманским кораблем командующего флотом, а с 11 июля 1941 г. по 9 сентября 1943 г. — флагманским кораблем 9-й дивизии.

«Литторио» (с 30 июля 1943 г. — «Италия»)

В период с 10 июня 1940 г. по 8 сентября 1943 г. «Литторио» совершил 46 выходов в море (9 боевых походов, 3 — на сопровождение конвоев, 5 межбазовых переходов и 29 — на боевую подготовку), прошел 13 583 мили за 766 ходовых часов и израсходовал 17 740 т нефти. В течение 251 суток линкор оставался небоеспособным из-за нахождения в ремонте или других причин. С 8 сентября 1943 г. по 8 мая 1945 г. корабль совершил три межбазовых перехода, пройдя 2427 миль за 132 ходовых часа. С 10 июля по 22 ноября 1940 г. и с 1 апреля по 11 июля 1941 г. «Литторио» являлся флагманским кораблем 9-й дивизии; со 2 августа по 8 декабря 1940 г., с 1 апреля 1941 г. по 14 апреля 1943 г. и с 6 июня по 13 августа 1943 г. — флагманским кораблем командующего флотом.

«Рома»

За непродолжительный период службы линкор в боевых операциях не участвовал, совершил 8 межбазовых переходов и 12 раз выходил в море на боевую подготовку. Он прошел 2492 мили за 133 ходовых часа, израсходовав 3320 т топлива. В течение 63 дней корабль находился в ремонте. В период с 14 апреля по 6 июня и с 13 августа по 9 сентября 1943 г. «Рома» являлся флагманским кораблем командующего линейными силами (фактически — командующего флотом).

№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№ №№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№ №№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№ №№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№№

Проектирование

История этой системы началась в 1929 году, когда компания Бреда закупила в соседней Франции лицензию на производство новейшего 13.2-мм пулемета Гочкисс. Вместе с лицензией на выпуск исключительно удачных и мощных французских патронов 13.2х99. На тот момент сами французы еще не приняли на вооружение это оружие и итальянцы, по сути, приобрели опытные образцы. Производство пулеметов, получивших обозначение в Италии 13,2-mm/76 Breda Mod. 1931, было организовано в городе Брешия и с 1931 года пулеметы начали поставляться в войска, но главным образом на флот, где установленные на стационарные тумбы в одинарном и спаренном исполнении. Они составляли основу зенитного вооружения кораблей самого ближнего действия.

Производство было организовано первоначально на Breda Meccanica Bresciana в Брешии, к которому подключился позднее арсенал в Риме и фирма Терни.

Устройство

Пулемёт имел газоотводную автоматику с длинным ходом газового поршня, находившегося под стволом. Сам ствол имел воздушное охлаждение, был снабжен ребрами и мог быть заменен с помощью специального инструмента. Питание из магазинов ограниченной ёмкости снижало практическую скорострельность до 200 выстрелов в минуту.

Боеприпасы

Патрон 13,2×99 мм был разработан компанией «Гочкисс» специально для 13,2-мм пулемёта. Ввиду того, что патрон был очень схож с патроном 12,7×99 мм, в 1935 году был разработан патрон 13,2×96 мм, который сохранял все характеристики предшественника.

13,2-мм патроны были унитарными, с гильзами, изготавливавшимися первоначально из латуни, а позже из специальной стали. Типы боеприпасов отличались значительным разнообразием: применялась вся номенклатура сухопутных войск и ВВС. Средний вес патрона составлял 125 г, из которых 51 г приходилось на снаряд.

Патроны снаряжались в магазины по 12 штук.

Боезапас

По нормативам для 13,2-мм пулемета полагалось иметь 1500-3000 патронов на ствол, в зависимости от класса корабля.

Боезапас зенитных пулеметов хранился в погребах, однако весьма значительная его часть находилась в кранцах первых выстрелов, в непосредственной близости от установок.

Баллистика

Максимальная дальность стрельбы (угол вертикального наведения - 45°) - 6480 м, эффективная - 2000 м.

Досягаемость по высоте - 3200 м.

Установки

13,2-мм на кораблях устанавливались в одно- и двухорудийных установках.

Вращение установок - круговое.

Углы вертикального наведения одноорудийной установки: -10°...+90°, двухорудийной: -11°...+85°.

Вес двухорудийной установки - 695 кг.

Управление огнем

Выбор цели и наведение на неё осуществлялось самим наводчиком.

• 

  Одноствольная установка 13,2-мм/76 пулемета Breda.

• 

  Спаренная установка 13,2-мм/76 пулемета Breda.

• 

  Спаренная установка 13,2-мм/76 пулемета Breda. Копия подлинного чертежа.

• 

  Три различных 13,2-мм патрона в сравнении: 13,2x99мм Hotchkiss, 13,2×96мм Hotchkiss, 13,2×92SR Tankgewehr.

Примечания

1. ↑ Из состава 12-го дивизиона эсминцев.
2. ↑ Линкоры Caio Duilio и Andrea Doria в это время заканчивали обширную модернизацию — первый вернулся в строй 5 июля, второй — 26 октября 1940 г., войдя в состав 6-й дивизии.
3. ↑ Полученная англичанами информация об обнаружении 16 ноября у Капри итальянского линкора, идущего в сопровождении 7 крейсеров и флотилии эсминцев, сама по себе нанесла им потери. Предназначенные для Мальты истребители были запущены на пределе их дальности полета и из-за сильного встречного ветра большинство из них израсходовало горючее и упало в воду, не долетев до острова.
4. ↑ В итальянских источниках описываемое боевое столкновение фигурирует как бой у мыса Теулада, в британских — как бой у мыса Спартивенто, в отечественной военно-исторической литературе, как правило, используется первое название, но иногда упоминается «бой у Сардинии». Мыс Теулада — самая южная точка острова Сардиния, мыс Спартивенто находится примерно в 10 милях восточнее. Во избежание путаницы, следует отметить, что в Италии есть еще один мыс Спартивенто, расположенный на южной оконечности полуострова Калабрия.
5. ↑ В английской военно-исторической литературе для широкой публики источник данной информации долгое время замалчивался. Дело в том, что она была получена из расшифровок радиообмена германских военно-воздушных сил, произведенных при помощи системы «Ультра», которая оставалась засекреченной в Великобритании до 1975 года.
6. ↑ Джек Грин и Алессандро Массиньяни обращают внимание, что германский линкор «Бисмарк» в бою в Датском проливе при стрельбе с аналогичной дистанции израсходовал 93 снаряда, добившись семи попаданий.
7. ↑ C подробностями ночного боя, в ходе которого погибли Zara, Pola, Fiume, эсминцы Giosue Carducci и Vittorio Alfieri, можно ознакомится на странице Сражение у мыса Матапан: Ночной бой. Книга С. Пака «Бой у мыса Матапан», является наиболее полным на сегодняшний день описанием событий на русском языке. Можно добавить лишь, что британские крейсера и эсминцы пытались преследовать отходящее в северо-западном направлении итальянские соединение, но из-за возникшей в ходе ночного сражения типичной неразберихи в приказах успеха не имели, хотя в момент прекращения погони противников разделяло всего 35 миль.
8. ↑ Принятое в англоязычной литературе название боя 9 июля 1940 г., известного также как бой у м. Пунта-Стило.
9. ↑ 22 марта, до начала боя, отправлен в базу из-за неисправности в машине. Вышедшие ему на замену эсминцы Geniere и Scirocco участия в бою принять не успели.
10. ↑ 20 марта потоплен германской подводной лодкой U-652 севернее Соллума.
11. ↑ Всего за день германо-итальянская авиация произвела 28 налетов на конвой, потеряв 4 самолета. Адмирал Якино в своем отчете особо подчеркнул, что множество самолетов пролетало над итальянскими кораблями, но ошибок в опознавании, столь характерных для сражения у Пунта-Стило, больше не отмечалось.
12. ↑ Пять эсминцев флотилии имели в сумме 25 торпедных аппаратов, но «Кельвин» выпустил две своих торпеды с большей дистанции.
13. ↑ Нельзя полностью исключить другую версию (ее придерживаются, в частности Дж. Грин и А. Массиньяни), согласно которой это был 203-мм снаряд с тяжелого крейсера Gorizia.
14. ↑ Выходили из Бриндизи.
15. ↑ Выходили из Бриндизи.
16. ↑ Контр-адмирал Джузеппе Фьораванцо — в будущем известный историк итальянского флота — командовал 9-й дивизией линкоров с 25 марта 1942 г. по 7 апреля 1943 г.
17. ↑ Адмирал Генри Харвуд сменил адмирала Каннингхэма в должности командующего британским Средиземноморским флотом 20 мая 1942 г.
18. ↑ Во многих публикациях субмарина фигурирует под названием «Амбра», которое она получила в январе 1943 г.
19. ↑ 11-й дивизион (Aviere, «Corsaro», Legionario, «Bombardiere»), 12-й дивизион («Mitragliere», Ascari, Corazziere, Velite), 13-й дивизион (Alpino, Bersagliere, Granatiere, Camicia Nera).
20. ↑ 10-й дивизион (Maestrale, «Gioberti», Legionario, Bersagliere), 11-й дивизион (Aviere, «Corsaro», Geniere, «Bombardiere»).
21. ↑ Следует обратить внимание, что в литературе налеты 14 и 19 апреля часто путаются между собой или даже упоминаются как один. Соответственно, все повреждения Littorio зачастую относят к 19 апреля. Еще одной распространенной ошибкой является приписывание самих налетов американской авиации — как правило, бомбардировщикам В-24 «Либерейтор» из состава 12-й воздушной армии.
22. ↑ Адмирала Бруно Бривонези не следует путать с его братом, адмиралом Бруто Бривонези, который в период описываемых событий являлся командующим военно-морским округом Таранто.
23. ↑ В ряде публикаций по истории германской авиации первое, а иногда и второе попадание в Roma приписывается экипажу самого майора Йопе.
24. ↑ После фактического раскола Италии адмирал Карло Бергамини был посмертно представлен к Золотой медали за воинскую доблесть сразу обеими сторонами — и сотрудничавшим с союзниками правительством Бадольо, и оказавшимся под фактическим контролем немцев руководством Итальянской Социалистской республики во главе с Муссолини (так называемая «республика Сало»). Последнее объявило, что командующий вел флот не для сдачи союзникам, а на интернирование в Испанию.
25. ↑ В действительности, в указанный период корабли данного типа входили в состав различных соединений и действовали раздельно.

Ссылки

• navweaps.com
• www.airwar.ru

Литература

• Патянин С.В., Малов А.А. Суперлинкоры Муссолини. Главные неудачники Второй Мировой.. — Война на море. — Москва: ЕКСМО, 2010. — 176 с. — ISBN 978-5-699-39675-7
• Патянин С.В. Прооклятые линкоры. «Цезарь» ставший «Новороссийском». — Война на море. — Москва: ЕКСМО, 2011. — 176 с. — ISBN 978-5-699-46587-7
• Патянин С.В., Малов А.А. Суперкрейсера Муссолини. Если бы не адмиралы!. — Война на море. — Москва: ЕКСМО, 2011. — 128 с. — ISBN 978-5-699-50944-7
• Малов А.А., Патянин С.В. Крейсера типов «Монтекукколи» и «Аоста». «Пожарная команда» итальянского флота. — Война на море. — Москва: ЕКСМО, 2019. — 160 с. — ISBN 978-5-04-100726-3