Теория морской силы

Версия 12:17, 29 января 2015

Основные положения Теории морской силы содержатся в серии «морской мощи» Альфреда Тайера Мэхэна, в особенности в первом и самом важном труде «Влияние морской мощи на историю 1660−1783»^[1], изданном в 1890 г. Структура всех книг серии одинакова: вначале постулируются некие принципы, в последующих главах рассматривается подтверждающий их исторический материал.

Отталкиваясь от успехов Англии в эпоху паруса, Мэхэн проанализировал причины, приведшие Англию к победе, и объявил их необходимыми и достаточными.

Принципы Мэхэна

Выделив главные, с его точки зрения, факторы, Мэхэн сводит их к нескольким простым принципам, доказывая, что остальные исторические явления для морской мощи второстепенны.

1. Море не барьер, а дорога.^[2] Всякий, кто рассматривает море как средство изоляции, как очень широкий «крепостной ров» между собой и соседом, в конце концов обнаруживает, что сосед уже поставил море себе на службу. То есть изоляционист неизменно проигрывает, так как добровольно отдает все выгоды тому, кто видит в море средство обмена.
2. Владение морем решает дело.^[3] Начиная от Пунических войн, по Мэхэну, тот, кто владел морем, был способен не только одерживать победы, но и пользоваться их плодами, и как высшая цель — создавать жизнеспособные мировые империи. По нему, Ганнибал, Александр Македонский, Наполеон — примеры обратного. То есть, не понимая важности владения морем, они не удержали свои империи, несмотря на военный талант.
3. Морская мощь — путь к владению морем.^[2] По Мэхэну, она состоит в свободе пользования морем, и воспрещении пользования им для противника. Обе задачи обеспечиваются сильным флотом — в первую очередь военным, но также и торговым.
4. Основа морской мощи — на суше.^[2] Как поддерживающая флоты экономика, так и базы, колонии и стратегически важные территории — её необходимые составляющие. При этом он, в частности, постоянно выступал за необходимость обретения морской мощи Соединенными Штатами, в том числе сообщения между двумя океанами через Панамский канал (тогда ещё не построенный).
5. Оборона своих берегов начинается у берегов противника^[4] — решающий характер наступления и глобальный характер войны.
6. Важность «большой битвы»^[5] — война решается генеральным сражением.
7. Второстепенный, нерешительный характер крейсерской войны^[6] против торговли.

Выводы Мэхэна

• Суть войны состоит в борьбе за морское господство
• Главное внимание должно уделяться линейному флоту^[4][7] — который, в свою очередь, должен стремиться уничтожить линейный флот противника в одном генеральном сражении. По Мэхэну, Трафальгарское сражение решило исход Наполеоновских войн.
• Нужны сознательные, последовательные усилия правительства в достижении этой цели как во время войны, так и до неё. То есть, морская мощь должна быть частью большой политики.
• Если морское господство обеспечено (читай — линейный флот противника уничтожен), то обеспечена и защита торговли.^[6]

На деле французский флот при Трафальгаре был разбит, но не был полностью уничтожен.^[8] Однако Мэхэн утверждает, что последующая блокада его в портах англичанами была наступательным действием, и дала тот же эффект. Почему война продолжалась ещё 10 лет после этого, он не объясняет.

Касаясь войны на коммуникациях, Мэхэн признает, что полностью блокировать крейсеры^[9] и приватиры невозможно, и конвоирование все же необходимо, но не в ущерб генеральному сражению.^[6]

Влияние на военно-морскую политику

Теория Мэхэна быстро нашла признание. У неё нашлось немало сторонников, причем в высоких эшелонах власти. В викторианской Англии теория стала официальной точкой зрения на будущую морскую войну. При этом лорды адмиралтейства охотно принимали принцип главенства линейного флота, но полностью отметали конвои для защиты торговли. В прямом противоречии с Мэхэном, они заявляли, что победа в генеральном сражении сама по себе станет защитой, и сделает конвоирование ненужным. Подводная лодка была объявлена «не-английской», «не-джентльменской» машиной,^[10] и лорды уговаривали себя и страну, что никто не прибегнет к такому «варварскому» оружию. Упорство в этом пункте стоило торговому флоту Англии в Первой мировой войне неоправданно больших потерь.

Быстро вооружавшаяся Германия тоже разделяла взгляды Мэхэна. Самыми влиятельными приверженцами были морской министр Альфред фон Тирпиц, и под его влиянием — кайзер Вильгельм II. Единственным отличием от английских взглядов было признание факта, что Германия находится в роли догоняющей страны, и потому должна стремиться расколоть английский флот к генеральному сражению, чтобы затем разбить его по частям. Только после того, как Ютландское сражение не принесло решительной победы никому, Германия радикально поменяла морскую стратегию.

Мощь флота измеряется числом и боеспособностью крупных боевых кораблей, а именно линкоров.^[11]

Несмотря на результаты Ютландского сражения, в межвоенный период морские державы не отказались от представления о крупных кораблях как основе флота. Линкорам по-прежнему уделялось главное внимание. Так, в Англии на авианосцы смотрели только как на средство повредить, замедлить линкоры противника, чтобы вынудить их к артиллерийскому бою.^[12]

Германия, вынужденная по условиям Версальского мира прекратить строительство линейного флота и рассматривать войну легкими силами, тем не менее сохранила мечту. Лично Гитлер не придавал борьбе на море первостепенного значения, но военно-морское руководство, и прежде всего адмирал Эрих Редер, ухватилось за строительство «большого флота», как только Гитлер в 1935 году дал ему такую возможность.

Италия, традиционно отличавшаяся быстрыми кораблями, сознательно сосредоточилась на создании линкоров со скоростью на 1÷2 узла выше британских и французских, забросив авианосцы и отодвинув на последнее место подводные лодки.

Япония, следуя за остальными, довела идею линкора до крайнего выражения. Созданные ею линейные корабли типа «Ямато» остались непревзойденными по размеру, калибру орудий и толщине брони.

Опыт Второй мировой войны выявил ведущую роль подводных лодок и авиации, и заставил флота перестраиваться на ходу. Однако, следует заметить, что принципиальный тезис Мэхена о том, что господство на море завоевывается в решающем сражении кораблей основного класса - оказался верен и был подтвержден в ходе войны в Атлантике и войны на Тихом Океане, с той лишь разницей, что вместо линкоров позиции заняли авианосцы. Действия немецких и итальянских подлодок, легких сил и береговой авиации, хотя и наносили существенный урон, тем не менее никогда не были в состоянии подорвать мощь британского флота. Исход же американо-японского противостояния решился (в полном соответствии с Мэхеном) в серии крупномасштабных сражений с использованием наиболее мощных кораблей - авианосцев.

Однако последним и самым упорным сторонником идей Мэхэна оказался Советский Союз, точнее, лично Сталин. Уже в послевоенные годы, игнорируя опыт войны, он приказал создать флот, в основе которого были бы 5 линкоров, так называемый план «5-25-250». Осуществление плана прекратилось только со смертью Сталина.

Научное наследие

Теория Мэхэна породила множество последователей. Попытки приспособить её к современным условиям не прекращаются с момента её опубликования. Хотя опыт двух мировых войн показал несостоятельность принципов «большой битвы» и «второстепенности крейсерской войны», исследования, подобные^[13], продолжают выходить. Причина — стремление создать стройную теорию и соблазн объяснить сложное явление простыми причинами.

Америка — это остров. Большой, но все же остров. Наша способность влиять на мировые события зависит от способности применять все возможности наших кораблей — в любой момент и в любом месте.

Не остались в стороне и советские теоретики. Вышедшая впервые в 1975 г программная книга за подписью адмирала Горшкова,^[14] хотя и подставляет новый контекст в понятие и содержание морской мощи, но во многом похожа на труды Мэхана, вплоть до композиции.

У всех имеющихся «маханианских» теорий есть общий недостаток — они оставляют часть фактов вне рассмотрения, и потому годятся как объяснение прошлого, но не как инструмент для планирования в будущем.

Примечания

1. ↑ A. T. Mahan. The Influence of Sea Power Upon History, 1660−1783. Little, Brown & Co. Boston, 1890. Repr. of 5th ed., Dover Publications, New York, 1987.
2. ↑ ^{2,0 2,1 2,2} Influence … Upon History, p.25-89.
3. ↑ Influence … Upon History, p.14-24.
4. ↑ ^{4,0 4,1} Influence … Upon History, pp.6-8, 25, 85-88.
5. ↑ Influence … Upon History, pp.138, 513−514, 539.
6. ↑ ^{6,0 6,1 6,2} Influence … Upon History, pp.31, 132−138, 196, 229−230, 400, 539−540.
7. ↑ A. T. Mahan. Lessons of the War with Spain, p.264−272.
8. ↑ см.: Victory of Seapower. Winning the Napoleonic War 1806−1814. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1998.
9. ↑ Понимая под крейсером регулярный боевой корабль, действующий на коммуникациях
10. ↑ Jane’s War at Sea, by Bernard Ireland & Eric Grove, HarperCollins, 1997 p. 104.
11. ↑ William F. Livezey. Mahan on Sea Power. Norman: University of Oklahoma Press, 1947. pp.13−14, 113−116, 218−220.
12. ↑ Jane’s War at Sea, by Bernard Ireland & Eric Grove, HarperCollins, 1997 pp. 113−118, 174−187.
13. ↑ Globalization and Maritime Power. Sam J. Tangredi, ed. Institute for National Strategic Studies (INSS), National Defense University, 2005. или онлайн-версия:
14. ↑ Горшков, С. Г. Морская мощь государства. Изд. 2-е, доп. М., Воениздат, 1979.