СУ-152/История
- Статью подготовил: Bersrk
Самоходная установка СУ-152 (КВ-14) была разработана в декабре 1942 г. ‒ январе 1943 г. конструкторским бюро Челябинского Кировского завода под руководством Ж. Я. Котина на основе проекта КБ УЗТМ, выполненного Г. Н. Рыбиным, К. Н. Ксюниным и др. в марте 1942 г. Ведущим конструктором машины был Л. С. Троянов. Опытный образец был изготовлен 24 января 1943 г. и имел заводское обозначение КВ-14 («Объект 236»). В начале февраля 1943 г. установка успешно прошла испытания на Чебаркульском полигоне и постановлением ГКО от 14 февраля 1943 г. была принята на вооружение РККА. В серийном производстве век СУ-152 оказался недолгим — в 1943 году на ЧКЗ полным ходом шла разработка нового тяжелого танка ИС, который хоть и являлся прямым наследником КВ, но «обратной совместимости» с ним по узлам и механизмам не имел. Поскольку СУ-152 очень хорошо себя зарекомендовала в боях, с самого начала конструкторских работ разрабатывался ее эквивалент на базе танка ИС. В конце октября 1943 года такая машина была построена, получила название ИСУ-152 и после успешных испытаний была запущена в серийное производство. В ноябре и декабре 1943 года СУ-152 выпускались совместно с ИСУ-152, а с января 1944 года последняя полностью заместила СУ-152 на сборочных линиях ЧКЗ. Таким образом декабрь 1943 года стал последней точкой в истории серийного производства танка КВ и машин на его базе. Полное число построенных СУ-152 неодинаково в различных источниках информации , чаще всего упоминаются цифры в 670 или 704 выпущенных самоходки.
Описание конструкции
Установка СУ-152 относилась к типу полностью бронированных самоходных установок с передним расположением броневой рубки и была создана на базе танка КВ-1С. Боевое отделение и отделение управления были совмещены. Экипаж состоял из пяти человек. Механик-водитель располагался слева впереди в отделении управления, за ним наводчик, за наводчиком - заряжающий. Справа от орудия впереди размещался командир машины, за ним - замковый. Для наблюдения за полем боя использовались перископ ПТК-4, обеспечивавший круговой обзор и пять призменных зеркальных смотровых приборов, установленных на крыше броневой рубки и крышках левого и кормового люков. В крышке правого люка имелся лючок для сигнализации. У механика-водителя имелся смотровой лючок со стеклоблоком, закрываемый броневой крышкой со смотровой щелью. Посадка экипажа производилась через два люка, закрываемых броневыми крышками: круглый, расположенный в передней части крыши справа и прямоугольный двухстворчатый люк, расположенный в кормовой части крыши и кормовом листе рубки. В днище корпуса в боевом отделении располагался запасной (аварийный) люк. Левый круглый люк, закрывавшийся броневой крышкой, предназначался для панорамы Герца.
Основным оружием являлась 152,4-мм гаубица-пушка МЛ-20С с поршневым затвором с инерционным предохранителем и щелевым дульным тормозом, смонтированная в рамке в лобовом броневом листе броневой рубки. Длина ствола составляла 28,8 калибра, высота линии огня - 1800 мм. В 1931 г. в Мотовилиху г. Перми был направлен талантливый военный инженер Ф.Ф. Петров. С 1934 г. он стал старшим конструктором бюро литерных чертежей, а с 1938 г. начальником опытного конструкторского бюро. Под руководством Петрова в 1937 г. была разработана 152 мм гаубица-пушка МЛ-20 (индекс М или МЛ значил – «Мотовилиха»), которая прекрасно показала себя в годы Великой Отечественной войны. Именно из такой пушки был произведен первый выстрел по территории Германии в августе 1944 г. О напряженности работы над МЛ-20 говорит тот факт, что в журнале КБ, регистрирующем вносимые изменения в проект, к августу 1937 г. значилось 897 записей.
В 1940 г. Ф.Ф. Петров был переведен в Свердловск на Уралмаш. А конструкторское бюро завода, судя по заявлению его сотрудников, «с 1940 г. …бюро работает без малейшей отдачи… За указанный период времени бюро не внедрило на валовое производство ни одного своего нового образца артиллерийских машин. …Большинство остальных машин 1941-1942 гг. либо не выдержали испытаний, либо их отладка затягивалась на долгие годы, ввиду чего они теряли свою актуальность, что приводило их так же в архив или на склад». Под этим заявлением в обком партии подписалось 13 конструкторов. Спасло положение эвакуация из Ленинграда Особого конструкторского бюро №172, состоящего из заключенных-инженеров, осужденных за «вредительство» или «антисоветскую деятельность». Ведущим конструктором этого КБ был М.Ю. Цирульников, осужденный Особым совещанием НКВД по 58-ой статье к 8 годам заключения.
Появление еще одного КБ на заводе оживило научную мысль и внесло элемент соревнования между конструкторами. Так, разработку 45-мм противотанковой пушки поручили сразу нескольким КБ. КБ Мотовилихинского завода предложило вариант М-6, эвакуированное ОКБ – М-42. При испытаниях выстрел из М-42 оказался кучнее; т.е. вариант, предложенный заключенными, был лучше. То же было и с проектом увеличения мощности 152-мм пушки МЛ-20. В отчете начальника КБ Мотовилихинского завода их неудача в основном объясняется тем, что конструктор, которому было поручено вести разработку, уехал в дом отдыха, и «работа остановилась». В докладе на партсобрании «Итоги работы опытно-конструкторского бюро за 1943 г. и задачи, поставленные наркомом перед конструкторами на 1944 г.» главный инженер завода Гуренко привел еще несколько факторов, снижающих эффективность их работы. В частности, он отметил, что их опытные образцы изготавливаются в последнюю очередь, тогда как образцы ОКБ-172 - в первую, а связано это с тем, что разработки ОКБ-172 «делались по приказу Наркома» (имеется в виду нарком внутренних дел Берия).
На счету лагерной «шарашки» ОКБ-172 - разработка пехотной противотанковой пушки М-42 («Аннушки»), модернизация гаубицы-пушки 152-мм МЛ-20 (позже использовалась в самоходке ИСУ-152), разработка 122-мм самоходки повышенной мощности М-22, 76-мм дивизионной пушки БЛ-14, 85-мм противотанковой пушки БЛ-19 и других.
За годы войны Мотовилихинским заводом было выпущено 48,6 тысяч пушек, т.е. каждая четвертая, произведенная в стране. Многие из них были разработаны заключенными инженерами. М.Ю. Цирульников по ходатайству наркома вооружения Д. Устинова в 1943 г. был досрочно освобожден, другие конструкторы остались в заключении. Причем, Цирульников был только освобожден, но не реабилитирован, поэтому возвращаться в Ленинград ему было запрещено. С этого времени судьба Михаила Юрьевича Цирульникова была связана с нашим городом – сначала он стал главным конструктором завода №172 им. Молотова, затем участвовал в разработке маршевого ракетного двигателя для межконтинентальной баллистической ракеты РТ-2 (НПО «Искра»), преподавал в политехническом институте.
Заводское КБ за годы войны также разработало несколько артсистем, в том числе самоходную артустановку СУ-152 на базе в очередной раз модернизированной МЛ-20. Эти самоходки впервые приняли участие в боях на Курской дуге, где немцы также применили свои новые разработки – танки «Тигр» и «Пантера». Выстрел из СУ-152 срывал башни с «Королевских Тигров» и «Пантер».В конструкции противооткатных устройств использовались гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Для наводки орудия использовались ручные секторные механизмы, которые обеспечивали углы вертикальной наводки от -5 до +18 градусов, по горизонтали - в секторе плюс-минус 12 градусов. Для наводки орудия на цель использовались подъемный и поворотный механизмы секторного типа и прицелы: телескопические СТ-10 или КТ-5 - при стрельбе прямой наводкой и панорама Герца - при стрельбе с закрытых огневых позиций. При стрельбе ночью шкалы прицела и панорамы, а также прицельная и орудийная стрелки имели специальную подсветку. Дальность стрельбы прямой наводкой составляла 3800 м, наибольшая - 6200 м (по другим данным, в т. ч. тех же авторов - 13000 м - А. С.). Скорострельность пушки-гаубицы составляла 2 выстрела в минуту. Для облегчения заряжания орудия был установлен откидной лоток, который обеспечивал устранение задевания ведущего пояска снаряда за срез трубы ствола. В боекомплект установки входили 20 выстрелов раздельного гильзового заряжания. Для стрельбы использовались:
Бронебойные снаряды:
- Остроголовый без баллистического наконечника БР-540 массой 48,8 кг (0,66 кг взр. в-ва) с нач. скор. 600 м/с;
- Тупоголовый с баллистическим наконечником (на вооружении с конца 1944 года) БР-540Б массой 46,5 кг (0,48 кг взр. в-ва) 600 м/с;
- Морской полубронебойный обр. 1915/28 гг. массой 51,07 кг (3,2 кг взр. в-ва) с нач. скор. 573 м/с.
Бетонобойные снаряды:
- Бетонобойный дальнобойный гаубичный Г-530 и Г-530Ш массой 40 кг (5,1 кг взр. в-ва);
- Бетонобойный пушечный дальнобойный пушечный Г-545 массой 56 кг (4,2 кг взр. в-ва).
Осколочно-фугасные снаряды:
- Стальная пушечная дальнобойная граната ОФ-540 массой 43,6 кг (5,9—6,25 кг взр. в-ва);
- Старая пушечная остроголовая граната Ф-542 массой 38,1 кг (5,86 кг взр. в-ва);
- Старая пушечная тупоголовая граната Ф-542Ш массой 40,6 кг (6,06 кг взр. в-ва);
- Стальная гаубичная дальнобойная осколочно-фугасная граната ОФ-530 массой 40 кг (5,47—6,86 кг взр. в-ва);
- Сталистого чугуна гаубичная дальнобойная осколочная граната О-530А массой 40 кг (5,66 кг взр. в-ва).
Дополнительно в боевом отделении укладывались два 7.62-мм пистолета-пулемета ППШ с боекомплектом 1278 патронов (18 дисков) и 25 гранат Ф-1, позднее боекомплект к ППШ был увеличен до 1562 патронов (22 диска).
Броневая защита - противоснарядная. Корпус и рубка установки были сварены из броневых катаных листов толщиной 20, 30, 60 и 70 мм. Маска пушки имела толщину 60 мм. Зазор между подвижной бронировкой орудия и верхним лобовым листом корпуса машины был защищен броневым прикрытием.
Лобовой, скуловые, бортовые и кормовой броневые листы рубки, а также лобовые листы корпуса имели рациональные углы наклона. Борта корпуса - вертикальные. В правом нижнем бортовом листе корпуса в боевом отделении располагался люк для загрузки боеприпасов, закрываемый откидной броневой крышкой на петлях. В закрытом положении крышка люка удерживалась двумя болтами. Для стрельбы из личного оружия в лобовом и кормовом листах броневой рубки имелись специальные отверстия, закрывавшиеся броневыми пробками. Кормовая часть корпуса состояла из двух броневых листов (верхнего и нижнего) закругленной формы, приваренных к бортовой броне корпуса. В средней части верхний лист перекрывал нижний, образуя тем самым карман для выхода охлаждающего воздуха из САУ. Для защиты от попадания посторонних предметов карман закрывался проволочной сеткой. Крыша броневой рубки - съемная, состоящая из двух частей, соединенных между собой. С передним, скуловыми, боковыми и кормовым листами рубки листы крыши соединялись с помощью болтов. В передней части крыши рубки помимо двух люков и отверстия под смотровой прибор, имелись два отверстия (справа) для установки командирской панорамы и антенного ввода, прикрытого броневым стаканом, и сзади справа - лючок, закрывавшийся откидной броневой крышкой на петлях, для доступа к заправочным горловинам топливных баков, расположенным в боевом отделении. Отверстия под смотровые приборы в крыше рубки и крышках люков имели броневое прикрытие. Вентиляция боевого отделения осуществлялась за счет тяги воздуха, создававшейся работающим двигателем при открытых шиберах в моторной перегородке. Крыша над моторно-трансмиссионным отделением состояла из двух съемных броневых листов, крепящихся к корпусу САУ болтами. Первый лист крыши в центральной части имел люк для доступа к двигателю, закрывавшийся броневой крышкой. В центре крышки в выпуклой ее части находилось отверстие, закрывавшееся броневой пробкой, которое предназначалось для заливки воды в систему охлаждения двигателя. По краям листа вдоль бортов корпуса имелись два прямоугольных отверстия для доступа охлаждающего воздуха к двигателю машины, закрывавшиеся сверху защитными сетками. В задней части листа были сделаны два отверстия для прохода выхлопных труб, над которыми устанавливались броневые прикрытия. Задний броневой лист имел два круглых люка для доступа к узлам и агрегатам трансмиссии, которые закрывались откидными броневыми крышками на петлях. Днище корпуса было сварено из двух броневых листов и имело люки и отверстия, закрываемые броневыми крышками и пробками. В качестве противопожарного оборудования использовался один тетрахлорный огнетушитель.
В моторно-трансмиссионном отделении вдоль продольной оси корпуса устанавливался дизель В-2К мощностью 600 л. с. (441 кВт). Пуск двигателя осуществлялся с помощью электростартера СТ-700 мощностью 15 л. с. (11 кВт) или сжатого воздуха из двух воздушных баллонов емкостью 5 л каждый. Емкость основных топливных баков составляла 600-615 л. При установке запасных наружных баков запас возимого топлива увеличивался на 360 л. Запас хода установки по шоссе на основных баках достигал 330 км.
В состав трансмиссии входили: многодисковый главный фрикцион сухого трения стали по феродо, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором, обеспечивавшая восемь передач переднего и две передачи заднего хода, два многодисковых бортовых фрикциона с трением сталь по стали, с плавающими ленточными тормозами с накладками феродо и два бортовых планетарных редуктора. Приводы управления трансмиссией - механические.
Подвеска - индивидуальная торсионная, с ограничителями хода опорных катков. В состав гусеничного движителя входили двенадцать сдвоенных опорных катков (диаметром 600 мм), шесть поддерживающих катков, два направляющих колеса с механизмами натяжения гусениц, два ведущих колеса кормового расположения со съемными зубчатыми венцами цевочного зацепления с мелкозвенчатыми гусеницами. Опорные и поддерживающие катки, а также направляющие колеса были выполнены цельнометаллическими - без резиновой амортизации. Ширина штампованного трака гусеницы составляла 608 мм.
Электрооборудование установки было выполнено по однопроводной схеме, за исключением аварийного освещения (двухпроводное). Напряжение бортовой сети составляло 24 В. В качестве источников электроэнергии использовались четыре аккумуляторные батареи 6СТЭ-128 или 6СТЭ-144, соединенные последовательно-параллельно, общей емкостью соответственно 256 А-ч или 288 А-ч, а также генератор ГТ-456ЗА мощностью 1 кВт с реле-регулятором РРА-24. В состав потребителей электроэнергии входили: электростартер СТ-700 с пусковым реле РС-371 или РС-400, радиостанция, телефонные аппараты ТПУ, электросигнал, приборы внутреннего и наружного освещения и освещения артприборов, контрольно-измерительные приборы, электроарматура и электропроводка. Для внешней радиосвязи устанавливалась радиостанция 9Р или 10Р (10РК-26) с умформерами РУ-75В и РУ-11Б, для внутренней связи - танковое переговорное устройство ТПУ-4БИС.
Организационно-штатная структура
Поскольку из серийных самоходно-артиллерийских установок первого поколения СУ-152 поступила в войска позже других, то формирование оснащённых ими частей началось уже после передачи самоходной артиллерии командующему бронетанковыми и механизированными частями РККА весной 1943 года. Однако по аналогии с организационно-штатной структурой ранее сформированных частей, вооружённых СУ-76 и СУ-122, оснащённые СУ-152 части самоходной артиллерии также решили формировать в виде тяжёлых самоходно-артиллерийских полков (ТСАП). Эта полковая структура была заимствована из артиллерии и была удобной в тактическом и организационном плане. Первый её вариант для ТСАП под № 08/218 при 12 СУ-152 и 361 человек в полку всё ещё сохранял некоторые особенности организационно-штатной структуры, характерные для «чистых» артиллеристов. Его организация включала в себя:
- Управление полка;
- Штаб полка со Взводом управления;
- 6 огневых батарей (по 2 СУ-152 в каждой);
- Подразделения обеспечения: Взвод боепитания, Хозяйственное отделение, Парковый взвод, Полковой медицинский пункт, Артиллерийская техническая мастерская.
В апереле тяжёлые самоходно-артиллерийские полки РВГК переводились на штат № 010/454, отличавшийся от предыдущего штата введением во взвод управления полка танка KB для командира полка и одного бронеавтомобиля БА-64 для разведки и связи. Его организация включала в себя:
- Управление полка
- Штаб полка со Взводом управления (1 КВ командира полка, 1 БА-64 для ведения разведки)
- 6 батарей (по 2 СУ-152 в каждой)
- Подразделения обеспечения: Взвод боепитания, Ремонтный взвод, Хозяйственное отделение, Парковый взвод, Полковой медицинский пункт, Артиллерийская техническая мастерская.
В середине 1943 г. во всех самоходно-артиллерийских полках было произведено значительное сокращение личного состава, сама же организация полков осталась прежней.
Самоходно-артиллерийские полки РВГК смешанного типа прежде всего предназначались для усиления танковых частей в качестве их подвижной войсковой артиллерии, а также для усиления пехоты и танков общевойсковых соединений в качестве артиллерии сопровождения. При этом предполагалось и считалось возможным привлекать их к стрельбе с закрытых огневых позиций для поддержки пехоты и танков. Однако в ходе боев, в которых участвовали смешанные самоходно-артиллерийские полки, выявился ряд организационных недостатков. В результате в октябре 1943 г. организационно-штатная структура ТСАП была пересмотрена в сторону унификации с штатами полков, вооружённых СУ-76 и СУ-85, которые были более характерны для танковых войск, и организована по штату № 010/482 (234 человек, 12 СУ-152 и 1 КВ-1С). Его организация включала в себя:
- Управление полка
- Штаб полка со Взводом управления (1 КВ-1С командира полка)
- 4 батареи (по 3 СУ-152 в каждой)
- Подразделения обеспечения: Взвод боепитания, Ремонтный взвод, Хозяйственное отделение, Парковый взвод, Полковой медицинский пункт, Артиллерийская техническая мастерская.
Однако и этот вариант не был окончательным. В связи с запуском в серию новой САУ ИСУ-152 под них был разработан штат № 010/461, во многом унифицированный со штатом отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка (ОГвТТП), всего 21 машина в обоих случаях. Этот вариант организационно-штатной структуры был признан оптимальным и просуществовал вплоть до конца войны.Его организация включала в себя:
- Управление полка
- Штаб полка со Взводом управления (1 СУ-152/ИСУ-152 командира полка)
- 4 батареи (по 5 СУ-152/ИСУ-152 в каждой)
- Рота автоматчиков
- Подразделения обеспечения: Взвод боепитания, Ремонтный взвод, Хозяйственное отделение, Парковый взвод, Сапёрный взвод, Полковой медицинский пункт, Артиллерийская техническая мастерская.
Боевое применение
Боевым дебютом СУ-152 стало сражение на Курской дуге, где находились два ТСАП общей численностью 24 машины этого типа. Ввиду малого количества, заметной роли в масштабе всей битвы они не сыграли, однако важность их наличия не подвергается сомнению. Использовались они в большей степени как истребители танков, поскольку только они одни из наличествующих образцов советской бронетехники могли эффективно бороться с новыми и модернизированными немецкими танками и САУ на практически любой дистанции боя.
Перед началом Курской битвы Воронежский фронт имел в своём составе один тяжёлый самоходный артиллерийский полк с СУ-152, 1529 ТСАП. Данный полк входил в состав 7-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта М. С. Шумилова. В тактическом отношении, полк был подчинён 201 отдельной танковой бригаде, укомплектованной английскими танками «Валентайн» и «Матильда». СУ-152 полка активно использовались в боях с немецкими войсками, входящими в группу «Кемпф». Главным образом, самоходки использовались для стрельбы с закрытых огневых позиций, но имелись и случаи ведения огня по танкам противника прямой наводкой.
Экипаж майора Санковского, командира одной из батарей СУ-152, за один день вывел из строя 10 вражеских танков
Цитата из наградного листа гв. майора Алексея Фёдоровича Санковского:
|
...Тов. Санковский в боях на Орловско-Курском направлении показал себя мужественным и храбрым командиром.
Когда командир полка выбыл из строя, он будучи 5 VII 1943 сам ранен, принял на себя командование полком и, взаимодействуя с 164-й Танковой Бригадой с 5 VII 1943 по 1 VIII 1943 в районе Чернь, Подсоборовка, Подисеево под его руководством полк нанёс большой урон в живой силе и технике противнику, при этом уничтожено:
За проявленное мужество и отвагу в боях с немецкими оккупантами и умелое руководство полком достоин правительственной награды Орден "Красного Знамени". |
|
Не умаляя мужество героя, следует иметь в виду, что в Красной армии «Фердинандом» очень часто называли любую немецкую САУ, а за «Тигр» принимали экранированные варианты PzKpfw IV, сильно изменившие свой внешний облик. Однако эффективность применения СУ-152 по вражеским бронецелям была относительно высокой, и появившееся ещё до Курской битвы прозвище самоходки «Зверобой» укоренилось в Красной армии, что имело важное значение для поднятия морального духа войск, понёсших тяжёлые потери в бою и в какой-то мере ставших жертвой «тигро-» и «фердинандобоязни».
По ходу наступательной фазы Курской битвы СУ-152 также хорошо проявили себя в качестве мобильной тяжёлой артиллерии усиления танковых и стрелковых частей РККА. Часто они сражались в первых линиях наступающих сил, но есть и свидетельства о том, что их нередко использовали как изначально планировалось — в качестве средства огневой поддержки во второй линии, потому и выживаемость экипажей была выше.
Вспоминает Шишкин Николай Константинович, артиллерист, командир батареи СУ-152 (позднее - ИСУ-152):
|
|
...Вот тут один бой мне запомнился. Три танка головного дозора, который вышел из леса на поляну и поднялся на пригорок, были уничтожены «Тигром», стоявшим открыто на другой стороне поляны. Обойти эту поляну было невозможно, и командир бригады приказал: «Ты «зверобой»? Вот и уничтожь этот танк». Моя самоходка выдвинулась вперед, подошла к подножью холма и стала медленно на него взбираться. Я сам по пояс высунулся из люка. В какой-то момент я увидел немецкий танк, стоявший упершись кормой в ствол огромного дерева. «Тигр» выстрелил. Завихрением воздуха, просвистевшей над моей головой болванки, меня едва не вырвало из люка. Пока я думал, что же мне делать, он еще выпустил одну или две болванки, но поскольку над холмом торчал лишь фрагмент рубки, а траектория пушечного снаряда настильная, он не попал. Что делать? Выползешь - погибнешь впустую. И тут я решил воспользоваться возможностями своей 152-мм гаубицы-пушки, имевшей навесную траекторию полета снаряда. Я заметил на этом холме кустик. Смотря через канал ствола я добился от механика водителя такой позиции самоходки, чтобы кустик был совмещен с кроной дерева, под которым стоял немецкий танк. После этого, используя прицел, опустил орудие на 3 сотых, чтобы снаряд прошел над самой землей. Расчетов миллион, но рассказываю я дольше, чем все это проделал. Сел за наводчика, в прицел вижу кустик. Выстрел! Высовываюсь из люка - башня «Тигра» лежит рядом с ним - точно под обрез попал! |
|
|
|
...Танки форсировали неглубокую речку, обходя Большую Чернь слева. Мы прикрывали огнем их маневр. Вдруг во фланг атакующим танкам вышло три или четыре «Пантеры» и открыли огонь. Я так скажу, если танк противника появился в полутора километрах, то различить его тип можно только в бинокль, да с упора, да в неподвижной машине и то не всегда. Ну, а в реальной обстановке на поле боя, в пыли, в дыму, мы их не рассматривали. Так вот с тысячи метров мы их сожгли, по крайней мере три штуки остались на месте. Продвинулись вперед, смотрим, и у меня волосы дыбом - это наши Т-34. Все - трибунал! Только проехав еще немного, и увидев кресты на башнях, я успокоился - танки оказались немецкие. |
|
|
|
...Перед нами простиралось поле, а за ним виднелась высотка 29,4, поросшая лесом. В бригаде в то время было не более 20 танков - фактически танковый батальон. Командир бригады вызвал командиров батальонов и приказал атаковать высоту. Пока готовилась атака, мы успели заметить в роще на высотке несколько танков. По моей команде орудия выдвигались на огневые позиции и уничтожали обнаруженные цели - один - два выстрела и танк подбит. Мой наводчик Бычков до тысячи метров в танк с первого раза попадал, да и других я научил неплохо стрелять, так что за сутки, пока танкисты атаковали этот холм, моя батарея сожгла десять танков, а это все ж 20 тысяч рублей! В это время моей батарее было приказано совершить марш вдоль фронта и сосредоточиться на другом направлении. Вдруг вместо сигнала вперед, поступает команда командира полка, вернуться на исходные позиции и восстановить положение. Все. Это сейчас пишут большие приказы на 2-5 страниц. А тогда десять слов: «вернуться и восстановить положение». Смотрю из рощи, из которой мы только что вышли, бежит какой-то майор и кричит: «Стой, стой!» - Я остановился - «Бригада сгорела, там немцы наступают. Когда вы ушли, подъехали зенитчики, зенитчиков подавили, там идут «Тигры». Смотрю, один танк выходит из леса, следом за ним другой. Я даю команду: «Орудия зарядить. На старые места по атакующим танкам противника - Огонь!» Зарядили, вышли на свои старые огневые точки, а прямо на нас идут пять «Тигров» и расстояние до них метров 400. Ну, что?! С первого выстрела 4 штуки нет, по пятому, крайнему справа, не попали, промазали. Он остановился, попятился. На правом фланге у мен был экипаж Устинова. Я ему приказал, прикрываясь канавой выйти и добить «Тигра». Так он и сделал. Я вернулся на окраину рощи, доложил командиру полка, что положение восстановлено. Тут комбриг подошел: «О! Вот мы с тобой оборону держим!» |
|
После победного завершения Курской Битвы СУ-152 активно использовались в наступательных действиях Красной Армии на всех фронтах от Карелии до Крыма. Но сравнительно небольшое число выпущенных машин вместе с боевыми и небоевыми потерями привели к тому, что со второго полугодия 1944 года их осталось уже немного, в ТСАП (ставшими гвардейскими ОТСАП) они были заменены при их реорганизации на ИСУ-152 и ИСУ-122, оставшиеся самоходки воевали в составе различных частей и соединений, включая формирования Войска Польского в СССР. В 1954 году СУ-152 были официально сняты с вооружения Советской Армии.
Интересным фактом оценки САУ СУ-152 со стороны противника были следующие посвящённые ей строки в стихотворном юмористическом руководстве по боевому применению танка «Пантера» Pantherfibel, написанную инспектором бронетанковых войск Х.Гудерианом:
|
|
...Mit dieser Sturmgeschützmodelle Denk scharf am Siegfrieds schwachen Stelle…" |
|
Дословно это означает «с этой моделью штурмового орудия подумай серьёзно о слабом месте Зигфрида». Хотя последующие строки подчёркивают необходимость отсутствия страха перед СУ-152, тем не менее такая характеристика говорит сама за себя.
Общая оценка САУ
Среди серийных советских самоходно-артиллерийских установок первого поколения СУ-152 занимает несколько обособленное место — как наиболее удачной многоцелевой машины, пригодной к выполнению всех стоящих перед ней задач. Другие САУ — СУ-76, СУ-122 и СУ-85 — только частично оправдали возложенные на них ожидания. Сильно затруднительным оказалось применять СУ-122 против танков вследствие низкой настильности огня её орудия; мощность огня СУ-76 и СУ-85 по небронированным целям была в ряде случаев недостаточной, кроме того, СУ-76 первых модификаций были оснащены неудачной силовой установкой, что вынудило кардинально переработать её впоследствии. Благодаря сочетанию подвижности и большой огневой мощи, СУ-152 применялись и в роли штурмового орудия, и в роли истребителя танков, и как самоходные гаубицы. Однако низкая скорострельность орудия вследствие раздельного заряжания и большой массы снарядов существенно снижали качества машины как истребителя танков, а небольшой угол возвышения вместе с закрытым боевым отделением не благоприятствовали использованию СУ-152 для стрельбы с закрытых позиций. К этим недостаткам, которые были обусловлены вооружением и компоновкой машины, СУ-152 имела ещё ряд своих собственных — отсутствие принудительной вентиляции боевого отделения (особенно проявляющемся при заглушённом двигателе, были даже случаи угорания экипажей при стрельбе) и оборонительного пулемёта, недостаточное для 1943 года лобовое бронирование, тесное боевое отделение. Практически все собственные недостатки СУ-152 удалось если не устранить, то как минимум сгладить в конструкции её преемницы ИСУ-152 при сохранении основного вооружения и компоновочной схемы машины, которые были признаны адекватными условиям не только Второй мировой войны, но и послевоенного времени.
Среди зарубежных машин СУ-152 не имела прямых и близких по времени создания аналогов в своей категории по массе. Вооружённые длинноствольными орудиями калибра 150—155 мм немецкая САУ «Хуммель» и американская GMC M12 были легкобронированными самоходными гаубицами с полуоткрытой или открытой установкой основного вооружения на базе средних танков. Вооружённая 88-мм пушками StuK 43 немецкие САУ на базе тяжёлых танков «Фердинанд» и «Ягдпантера» были специализированными истребителями танков (первый имел также одним из своих официальных обозначений «штурмовое орудие» и более чем в полтора раза превышал СУ-152 по массе). Бронепробиваемость их орудий и лобовая бронезащита существенно превосходили эти параметры у СУ-152. Самым же близким аналогом советской САУ был так называемый «штурмовой танк» Sturmpanzer IV «Brummbär» («Гризли»), построенный на базе среднего танка PzKpfW IV и вооружённый короткоствольной 150-мм гаубицей StuH 43, модификацией известного пехотного орудия sIG 33. При незначительно меньшей массе осколочно-фугасной гранаты Brummbär отличался гораздо более мощным лобовым бронированием (до 100 мм с некоторым наклоном) и также был очень эффективен против укреплений и небронированных целей. Как и СУ-152, немецкая САУ могла использоваться для стрельбы с закрытых позиций, причём вследствие большого угла возвышения орудия была возможной навесная стрельба, но из-за низкой начальной скорости снаряда Brummbär проигрывал СУ-152 в максимальной дальности своего огня. Также с успехом Brummbär мог применяться и против танков, поскольку помимо и без того разрушительной 150-мм осколочно-фугасной гранаты в его боекомплект входил ещё и кумулятивный снаряд, пробивавший 170—200 мм брони. Однако преимуществом СУ-152 в стрельбе по бронецелям перед немецкой САУ была высокая начальная скорость её снарядов — то есть бо́льшая настильность траектории и дальность прямого выстрела, меньшие трудности в прицеливании по движущейся мишени.
Фотографии и рисунки
Экипажи СУ-152 на привале
Горячее лето 1943 года...
Немецкая СУ-152 увязшая в снегу
СУ-152, захваченная осенью 1943
СУ-152 первых производственных серий
Завязшая в грязи и подорванная СУ-152
Немецкие солдаты осматривают брошенную СУ-152
СУ-152, Зав.Ном.30351, выставлена в музее г.Джонув, Польша
СУ-152, Зав.Ном.30954, выставлена в музее г.Джонув, Польша
СУ-152, выставлена в музее НИИБТ в Кубинке
