Ураган (1929)
«Ураган»
| 13 августа 1927 года Заложен |
| 14 мая 1929 года Спущен на воду |
| 27 ноября 1929 года Выход на испытания |
| 12 сентября 1931 года Введен в строй |
| 5 июня 1949 года Выведен из боевого состава |
| 28 января 1950 года Сдан на слом |
| 465.3 / 610 т. Водоизмещение (стандартное/полное) |
| 71.5 / 7.4 / 2.3 м. Размерения (длина/ширина/осадка) |
| 74 чел. Общая численность |
| 6 чел. Офицеры |
| 24 чел. Мичманы |
| 44 чел. Матросы |
| 4 / 4 мм. Пояс/борт |
| 3-5 мм. Палуба |
| 6 мм. Боевая рубка |
Артиллерия главного калибра
- 2 × 1 — 102-мм орудия.
Зенитная артиллерия
- 4 × 1 — 45-мм;
- 3 × 1 — 12,7-мм пулемёта.
Минно-торпедное вооружение
- 3-х трубный 450-мм торпедный аппарат;
- 2 бомбомёта;
- до 48 мин;
- 30 глубинных бомб;
- параванный трал.
Содержание
Общие сведения
Сторожевые корабли типа «Ураган» в истории отечественного флота занимают особое место. Именно с них началось возрождение надводного кораблестроения, почти полностью уничтоженного в годы Гражданской войны и разрухи. Первые корабли советского ВМC, по сути являвшиеся миноносцами и создававшиеся буквально с нуля, обладали многими недостатками, но тем не менее оказались вполне удачными кораблями, хорошо проявившими себя в ходе Великой Отечественной войны. Из-за своих «штормовых» названий серия сторожевиков типа «Ураган» получила шутливое прозвище «Дивизион плохой погоды».
История создания
Предпосылки к созданию
Изначально охрана крупных боевых кораблей и транспортных судов на переходе морем была возложены на эсминцы и миноносцы. На практике опыт борьбы с подводными лодками выявил, что необходимо создание нового класса легких кораблей, менее крупных и дорогостоящих, чем миноносцы. Их предназначение охрана соединений кораблей и конвоев от атак подводных лодок, торпедных катеров и несения дозорной службы.
Разработка планов восстановления и развития флота в Советской России началась в 1921 — 1924 годах на общем фоне значительного сокращения корабельного состава. В октябре 1922 года на совещании в Морском штабе, где проходило обсуждение основных типов кораблей, постройка которых представлялась первоочередной для возрождения и укрепления флота, рассматривались основные требования к морскому охотнику для действий против подводных лодок: вооружение — 102-мм орудие и глубинные бомбы, скорость 30 уз., дальность плавания — 200 миль.
Участники этого совещания настояли на установке дополнительно 450-мм торпедного аппарата и увеличении дальности плавания до 400 миль. Через год охотник в документах стали называть сторожевым катером
Проектирование
В сентябре — октябре 1926 года КБ Корсекции НТКМ с участием конструкторов Северной судостроительной верфи разработало 10-й и 11-й варианты. Они предусматривали применение паровых турбин удельной массой 17 — 20 кг/л.с. и имели следующие кораблестроительные элементы и вооружение:
- водоизмещение 650 — 850 т,
- скорость 30 уз.
- дальность плавания 600 миль,
- три 102-мм, четыре 40-мм орудия и столько же 12,7-мм пулеметов,
- 20 глубинных бомб.
Энергоустановку решили разместить по традиционной для кораблей дореволюционной постройки линейной схеме в двух котельных отделениях и одном машинном с двумя турбинами.
В течение полугода техбюро верфи представило заказчику 12 вариантов судна с различными энергоустановками и вооружением. В Опытовом бассейне Морведа прошли испытания 18 моделей корпуса. Заказчик утвердил окончательный вариант теоретического чертежа (под литерой «Р»), разработанный совместно Техбюро Северной верфи и Опытовым бассейном.
На испытаниях буксировкой модели корпуса, изготовленной по этому чертежу, в бассейне скорость при мощности 2 х 3750 л.с. определилась в 29 уз. Длительные поиски оптимальных решений и дальнейшие уточнения задания завершились созданием 12-го варианта, утвержденного 23 июня 1927 года с небольшими изменениями.
В спецификации судна содержались основные тактико-технические элементы (ТТЭ): водоизмещение на испытаниях — 400 т, длина между перпендикулярами 70, ширина — 7,1, осадка— 1,9 м, главные механизмы — быстроходные турбины с зубчатой передачей, максимальная скорость при нормальных запасах топлива и воды — 29 уз., два 102-мм орудия, три 40-мм автомата системы Виккерса, три крупнокалиберных пулемета, один трехтрубный 450-мм торпедный аппарат, мины, глубинные бомбы, параваны, тралы (для проводки линкоров через минные заграждения противника).
10 августа 1927 года Р. А. Муклевич доложил заместителю председателя Реввоенсовета СССР И. С. Уншлихту об основных ТТЭ сторожевых судов первой серии для их утверждения. Отмечалось, что охранение кораблей эскадры, дозор и разведка такими судами обойдутся втрое-вчетверо дешевле, чем при использовании эсминцев, которые будут освобождены для действий по прямому назначению. Муклевич ходатайствовал также о присвоении новым судам наименований: «Тайфун», «Смерч», «Циклон», «Гроза», «Вихрь», «Шторм», «Шквал» 11 августа ТТЭ и наименования кораблей были утверждены.
26 ноября 1926 года по докладу Реввоенсовета СССР Совет Труда и Обороны (СТО) утвердил «Шестилетнюю программу военно-морского судостроения I и II очереди», которая предусматривала, наряду с подводными лодками и торпедными катерами, строительство 18 сторожевых судов: в 1927 — 1930 годах восьми единиц (шесть для Балтики и два для Черного моря), а в 1928 — 1932 годах — еще десяти.
В ноябре 1926 года разработку сторожевого судна поручили группе специалистов судостроительной технической конторы Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Руководил проектированием первого советского СКР заместитель заведующего подотделом специального (военного) судостроения В.А.Никитин. В те годы в судостроительной отрасли еще не была введена должность главного конструктора, ее установили лишь в 1935-м.
В разработке проекта участвовали конструкторы Ф.Е.Бесполов (в дальнейшем главный конструктор тяжелого крейсера проекта 69 «Кронштадт»), П.О.Трахтенберг (в 1935 — 1937 годах главный конструктор эсминцев проекта 7), И.Ф.Таптыгин, Н.Ф.Алексеев и др. Энергетическая установка сторожевых судов разрабатывалась механической технической конторой верфи под руководством талантливого инженера А.В.Сперанского. Разработкой ГТЗА руководил Б.С.Фрумкин. Группу котельщиков возглавлял Э.Э.Папмель. Научным консультантом проекта энергоустановки являлся известный ученый-теплотехник профессор Л.К.Рамзин.
Постройка и испытания
Договор на постройку новых боевых единиц флота на Северной верфи ТехУпр ВМС РККА и «Судотрест» заключили 15 августа 1927 года. По его условиям три первых судна должны были быть построены в 1929 году, а остальные — весной 1930-го.
Северная (до 1922 года — Путиловская) верфь более других предприятий отрасли оказалась готова к строительству легких надводных кораблей. Это было относительно новое (создано в 1912 году в связи с расширением судостроительного производства Путиловского завода), технически хорошо оснащенное предприятие.
Сторожевые суда первой серии заложили на Северной судостроительной верфи 13 августа 1927 года, Ленинградцы, учитывая небольшую спусковую массу корпусов этих судов (180 т) и их длину, решили вести строительство на горизонтальных стапелях с боковым спуском на воду на четырех дорожках. Сооружение стапелей начали в конце 1927 года, в марте следующего года на первом из них завершили установку стапель-блоков. 15 мая 1928-го приступили к сборке корпусов первых трех сторожевиков.
Коллектив Северной верфи намеревался предъявить головной «Ураган» к сдаче 1 августа 1929 года и ввести его в строй 1 октября. Однако из-за возникавших в процессе его строительства серьезных и часто неизбежных трудностей эти сроки оказались нереальными и были перенесены. На 1 апреля 1928 года техническая готовность «Урагана» составила всего 5%, к 1 октября ее удалось довести до 20%.
Много ошибок обнаружилось в конструкторской документации. Уже после закладки судов выяснилось, что расчеты общей и местной прочности недостаточно полные. Последующее их уточнение и рассмотрение Ю.А.Шиманским, а также экспертиза, выполненная профессором П.Ф.Папковичем, потребовали установки дополнительных уголков жесткости в конструкциях палубного стрингера, ширстрека, горизонтального и вертикального килей, среднего листа второго дна. Обработку стали в цехе и сборку указанных конструкций на стапелях временно приостановили, поскольку пришлось заказать уголки.
Несколько позже возник вопрос о дополнительном выполнении расчетов общей (ходовой) и местной вибрации. Из-за недостатка в Техбюро верфи специалистов соответствующей квалификации расчет общей вибрации выполнили силами КБ Корсекции НТКМ. Расчеты местной вибрации и подкрепление конструкций вблизи ее источников выполнялось сотрудниками Техбюро верфи.
Все эти просчеты стали следствием десятилетнего перерыва в работе по проектированию кораблей, а также недостатка квалифицированных кадров: дипломированных инженеров и техников. Подавляющее большинство конструкторов составляли практики из чертежников.
Немало проблем было и у судостроителей. Не хватало цветного и стального литья, возникали трудности с освоением технологии оцинковки и сварки корпусных конструкций. В.А.Никитин одним из первых в отрасли рискнул применить сварку, к которой многие судостроители и моряки относились с недоверием, предпочитая проверенную клепку. Доходило до курьезов: однажды командир дивизиона СКР Л.К.Рубанин для проверки прочности сварной детали с размаху ударил по ней ногой. Деталь осталась неповрежденной, а ногу пришлось лечить.
Котлы и большую часть вспомогательных механизмов выполнили силами самих заводов-строителей. Ими же производилась окончательная сборка ГТЗА. Принципиально новые конструктивные решения и повышенные параметры пара (по сравнению с прототипом — эсминцем «Новик») требовали экспериментальной проверки расчетных данных и надежности.
Для испытаний всех элементов энергоустановки на верфи были построены специальные стенды. На них проверялась работоспособность форсунок для сжигания флотского мазута, котлов и вспомогательных механизмов, а после их сдачи — ГТЗА в сборе. Главные машины испытывались на перегретом паре, вспомогательные турбомеха-низмы и механизмы с поршневым приводом — на насыщенном. Источником пара служил опытный котел. С 1927 по 1929 год отрабатывались различные модели форсунок, затем с 1928 по 1930-й — два опытных котла. Изменяя конструктивные элементы последнего, практическим путем удалось довести его параметры до спецификационных.
Впервые в отечественной практике на стенде производилась совместная центровка двух корпусов турбин, зубчатой передачи, гребного вала и гидротормоза. Центровка была выполнена идеально: монета, поставленная на ребро на носовой подшипник ТВД, при максимальной частоте вращения и мощности не падала, а лишь слегка поворачивалась вокруг вертикальной оси.
После окончания наладочных и стендовых испытаний ГТЗА левого борта в конце мая 1930 года отгрузили на головной корабль — «Ураган». Испытания ГТЗА правого борта производились в июле — августе и прошли значительно успешнее. Для достижения требуемой глубины вакуума в главном конденсаторе были испытаны три модели эжекторов, но только третий показал надежную работу.
Программа кораблестроения на 1929 год по СКР оказалась выполненной на 39%. В соответствии с постановлением СТО от 4 февраля 1929 года головной «Ураган» следовало предъявить к сдаче 1 мая 1930-го. Но монтаж ГТЗА завершился только в сентябре, и на испытания корабль был предъявлен лишь 26 октября.
Заводские ходовые испытания «Урагана» продолжались около двух месяцев. Кораблем командовал Г.А. Визель.
27 ноября состоялись испытания на максимальную скорость. За счет форсированной работы главная энергетическая установка развила наибольшую мощность 7040 л.с. при частоте вращения гребных валов 593,5 об/мин. Максимальная скорость хода при этом составила 26 уз. Спецификационную скорость в 29 уз. достичь не удалось. На экономическом ходу (14 уз.) СКР имел дальность плавания до 1200 миль.
Решением начальника Морских сил РККА РМуклевича от 9 декабря 1930 года первенец советского надводного кораблестроения был условно принят и 26 декабря приказом РВС СССР № 088 включен в состав Морских сил Балтийского моря.
В течение зимы 1930/31 года завод-строитель в основном устранил отмеченные в приемном акте недостатки. Попытка увеличить максимальную скорость хода «Урагана» установкой гребных винтов с улучшенными пропульсивными качествами положительных результатов не дала.
Весной 1931-го продолжились сдаточные испытания, которыми руководил председатель Постоянной приемной комиссии А.К.Векман. В результате уточнения нагрузки масс при выпуске рабочей конструкторской документации и в процессе постройки головного корабля нормальное водоизмещение на момент предъявления СКР к сдаточным испытаниям достигло 465,3 т. против проектных 400. Здесь сыграли свою роль строительная перегрузка и увеличенные по новым требованиям запасы топлива и воды. При полном водоизмещении 610 т корабль имел наибольшую длину 71,5 м, ширину 7,4 м и осадку 2,3 м.
Осенью состоялись прогрессивные испытания «Урагана» в море, прошедшие не совсем успешно. Наиболее существенным недостатком оказался значительный недобор скорости хода. Испытания проводились на специальных режимах, в зависимости от количества работающих форсунок, котлов, параметров пара перед турбиной высокого давления (ТВД), величины вакуума в конденсаторах, частоты вращения гребных валов и прочих факторов.
При обработке полученных данных выявился значительный недобор спецификационной скорости вследствие завышения полученного в результате модельных испытаний значения пропульсивного коэффициента (0,52), недостаточной мощности энергоустановки из-за превышения расхода пара на вспомогательные механизмы на всех режимах на 22%, по сравнению с расчетом тепловых балансов, и увеличения расчетного водоизмещения на испытаниях примерно на 20%. Фор-сировка котлов исключалась, поскольку они были спроектированы без запаса по паропроизводительности. Энергоустановка развила мощность лишь 6850 л.с. при 593 об/мин, что обеспечило максимальную скорость хода всего 25,8 уз. На экономическом 16-узловом ходу дальность плавания составила 1500 миль.
Во время испытании случались поломки рабочих лопаток ТВД. Причина заключалась в их вибрации из-за несовершенства конструкции и некачественной производственной обработки. Для избежания поломок часть лопаток ТВД была укорочена на 5 мм, что еще больше снизило мощность турбин и их экономичность.
Испытания «Урагана» выявили ряд недостатков в его конструкции, а также неполадки в отдельных механизмах (повышенная вибрация корпуса, перегрев упорных подшипников, ненадежная работа рулевой машины и др.). Совместными усилиями специалистов промышленности и флота, а также при активном участии экипажа часть из них удалось устранить в ходе сдаточных испытаний. 12 сентября 1931 года приемный акт головного корабля был подписан.
Описание конструкции
Корпус и бронирование
По архитектуре СКР это были типичные миноносцы с полубаком, одноярусной надстройкой, двумя мачтами и двумя трубами, силуэтом напоминавшие укороченные эсминцы типа «Новик».
Клепаный корпус имел полубак и одну непрерывную по всей длине главную (верхнюю) палубу. От цепного ящика до первого котельного отделения и от кормового машинного отделения до румпельного простиралась платформа (жилая палуба). Корпус отличали острые обводы с коэффициентами: общей полноты — 0,44, полноты мидель-шпангоута — 0,69 и грузовой ватерлинии — 0,67.
Система набора смешанная: в средней части (между 20-м и 108-м шп.) — продольная с длиной шпации 1000 мм, в оконечностях — поперечная со шпацией 500 мм. В районе отсеков главной энергетической установки на протяжении 45 шпангоутов (22,5 м) шло двойное дно. Высота борта на миделе и в корме составляла 3,6 м, в носу — 6,1 м. Начальная метацентрическая высота по проекту при нормальном водоизмещении составляла 0,71 м, погибь верхней палубы — 0,3 м.
Для ответственных связей корпуса, включая набор и часть листов наружной обшивки, использовалась сталь 2-й категории[1], для остальных конструкций — мягкая судостроительная сталь 3-й категории[2]. Впервые успешно были применены уголки для ребер жесткости.
Для защиты от коррозии оцинковывались листы наружной обшивки, настил палубы полубака, верхней палубы в открытых местах, жилой палубы с карлингсами и бимсами, нижняя часть поперечных переборок на 1 м выше флоров и стойки на той же высоте, днищевой набор, второе дно, шпангоуты от вертикального киля до жилой палубы, фундаменты главных механизмов и котлов, цистерны и теплые ящики, цепной ящик и дельные вещи.
Не случайно эти корабли за цвет корпусов до окраски рабочие называли «серебряными». Оцинковка давала экономию металла — масса «голого» (не насыщенного) корпуса составляла лишь 30% от водоизмещения. Толщина наружной обшивки равнялась всего 4 мм, днищевых листов — 5 мм и не имела запаса на коррозию. Остальные элементы конструкции были еще тоньше: настил палубы полубака — 2,5 — 3,5 мм, верхней палубы — 3 — 5 мм, жилой — 2,5 мм, второго дна — 3 мм, главных поперечных переборок — 2 — 3 мм, надстройки — 2,5 мм. Боевая рубка на полубаке изготавливалась из маломагнитной противопульной стали толщиной 6 мм.
Главные поперечные переборки разделяли корпус на 15 водонепроницаемых отсеков. Всего в составе корпуса имелось 57 непроницаемых контуров (помещений). По проекту при затоплении двух любых смежных отсеков СКР должен был оставаться на плаву и не терять остойчивости. Впервые в отечественном военном кораблестроении были предъявлены требования газонепроницаемости к закрытым помещениям корабля.
Энергетическая установка и вспомогательное оборудование
СТК «Ураган» имел двухвальную главную энергетическую установку (ГЭУ) с эшелонным размещением главных механизмов (котел — турбина — котел — турбина) в четырех водонепроницаемых отсеках. Такая компоновка, а также побортная прокладка главного паропровода и электрокабелей, повышали живучесть ГЭУ. Впервые в практике отечественного кораблестроения вместо тяжелых и громоздких низкооборотных турбин, соединенных непосредственно с гребным валом применили более легкие, экономичные и компактные высокооборотные паровые турбины, вращавшие гребной вал через зубчатый редуктор.
Главный турбозубчатый агрегат (ГТЗА) состоял из двухкорпусной турбины смешанного активно-реактивного типа с одноступенчатым редуктором. В одном корпусе находилась турбина высокого давления (ТВД), в другом — турбина низкого давления (ТНД) и турбина заднего хода (ТЗХ), размещавшиеся на одном валу.ТВД имела частоту вращения ротора 8400 об/мин и состояла из одного двухвенечного колеса Кертиса и шести реактивных ступеней, ТНД (4200 об/мин) из девяти реактивных ступеней, ТЗХ (в одном корпусе и на одном валу с ТНД) состояла из двухступенчатого рабочего колеса и двух реактивных ступеней.
По результатам испытаний ГЭУ головного корабля в проект ГТЗА I серии были внесены изменения, направленные на повышение надежности отдельных узлов (улучшена конструкция упорного подшипника, корневого сечения лопаток). Турбины работали на перегретом паре. Проектная мощность одного ГТЗА составляла 3750 л.с при частоте вращения гребного вала 630 об/мин. Носовой ГТЗА работал на гребной вал правого борта, а кормовой — левого борта.
Трехлопастные бронзовые винты имели диаметр 1,5 м и шаг 2 м. Отработанный пар поступал в трехпроточные главные холодильники охлаждающей поверхностью 172 — 176 м2. Главные холодильники (конденсаторы) размещались поперек корпуса корабля. В качестве воздушных насосов использовались два пароструйных эжектора производительностью по 15 кг/ч сухого воздуха или 35 кг/ч смеси. Они обеспечивали в главных конденсаторах вакуум 93%.
Циркуляционный и конденсатный центробежные насосы объединялись в единый горизонтальный турбоагрегат. Это было сделано в целях экономии одного привода (турбины), а также объема машинного отделения и уменьшения состава вахты в МО. Агрегат имел привод мощностью 84 л.с., производительность циркуляционного насоса — 1265 т/ч при напоре 9,3 м вод.ст. (водяного столба), производительность конденсатного -20 — 25 т/ч при напоре 18м вод.ст. По одному такому агрегату стояло в каждом машинном отделении. Масляные насосы: два шестеренных для ГТЗА производительностью по 25 т/ч, по одному в МО и два вспомогательных поршневых по 10 т/ч. Масляные цистерны: две расходные (по одной в МО) объемом по 1,1 м3 на 1000 л каждая; две запасные цистерны емкостью 2,0 т, в носовом МО на 74,5 — 76,5 шп. правого борта, в кормовом МО на 83,5 — 87,5 шп. левого борта. Два теплых ящика (по одному в каждом МО) объемом по 1,5 м3, фильтрующее вещество: люфа (губка) и кокс.
Питательные насосы: один главный турбопитательный производительностью 100 т/ч (спроектирован и изготовлен на ЛМЗ) при давлении 300 мм вод.ст. размещался в носовом МО; один вспомогательный поршневой (системы Вортингтона) производительностью 40 т/ч размещался в кормовом МО. Подогреватель питательной воды — один в носовом МО. Центробежные вентиляторы: один производительностью 9300 м3/ч при давлении 50 мм вод.ст. и мощностью электропривода 5,25 кВт в носовом МО; один производительностью 6000 м3/ч при давлении 50 мм вод.ст. и мощностью электропривода 3,83 кВт — в кормовом МО.
Главные котлы — водотрубные, однофронтовые, с двухсторонним проходом газов, треугольного типа, паропроизводительностью 23 т/ч с параметрами перегретого пара: давление 21 атм., температура 280°С. Вертикальный петлевой пароперегреватель располагался за малым конвективным (водогрейным) пучком трубок. Поверхность нагрева одного котла — 278 м2. КПД котла — 68,5%, удельный расход топлива на полном ходу 0,572 кг/л.с.ч, удельный расход топлива на экономическом ходу — 0,87 кг/л.с.ч. Конструкция первого советского судового котла оказалась настолько удачной, что ее использовали как прототип для многих надводных кораблей более поздней постройки.
Дымоходы котлов выходили каждый в свою трубу. Отопление котлов осуществлялось с помощью пяти форсунок производительностью около 400 кг/ч, к которым поршневыми нефтяными насосами подавался предварительно подогретый мазут.Два подогревателя нефти с поверхностью нагрева по 4,6 м2 (имели по 40 трубок) размещались в носовом и кормовом КО. Три нефтяных поршневых насоса системы Вортингтона производительностью по 3 т/ч при давлении 15 кг/см2 располагались по одному в котельных отделениях и один — в носовом машинном отделении.
Воздух в КО нагнетался двумя (по одному в КО) турбовентиляторами системы «Вестингауз — Леблан» нормальной производительностью по 45 000 м3/ч при напоре 250 мм вод. ст. и мощности привода 70 л.с. На максимальном режиме производительность 50 000 м3/ч при 305 мм вод.ст. и 95 л.с.На корабле имелся вспомогательный котел, обеспечивающий паром судовые механизмы. Он находился в носовом котельном отделении у левого борта, его дымоход был выведен в носовую трубу.
Расход топлива в час (по проекту) на полном ходу (26 уз.) составлял 4 т, на экономическом (14 уз.) — 1,2 т; фактический: на малом ходу (8 уз.)— 1,1 — 1,2т, на среднем (12 уз.) 1,4 — 1,6 т, на полном (16 уз.) 1,9 — 2,02 т, на самом полном (20 уз.) 2,6 — 2,9 т и на 21,5 уз. — 4,0 т (данные по североморским СКР на 1944 год). Расход топлива на стоянке: летом — 0,7 т, зимой — 0,8 т.
Запас топлива (флотский мазут марки «Ф») размещался в днищевых цистернах. Нормальный запас топлива (по проекту) составлял 10 т, наибольший — 85 т. При вступлении головного корабля в строй он имел нормальный запас топлива (на 12 часов полного хода) 48 т и полный — 112т. Для принятия топлива служил поршневой нефтепогрузочный насос. Время приемки топлива — 15 — 20 т/ч.
Запас питательной (котельной) воды составлял 11 — 21 т. Она хранилась в днищевой цистерне (проекты 2 и 4) или бортовых цистернах (проект 39). Запасы питательной и питьевой воды пополнялись от двух испарителей системы «Роберт Круг» производительностью в сутки: 24 — 25 т питательной и 2,5 т питьевой.Время подготовки энергоустановки из холодного состояния — 2ч, экстренное — 1ч.
Ходовые качества
СКР «Ураган» предназначался для Балтийского флота. Поэтому его мореходности не уделялось достаточного внимания. На короткой волне более трех баллов он черпал воду носом, несмотря на наличие полубака. На длинной волне нос сторожевика в воду не зарывался, а благодаря развалу бортов не заливалась и палуба полубака.
При очень сильном волнении бортовая качка достигала 45°. Постоянный дифферент на нос (конструктивный недостаток СКР типа «Ураган») ухудшал мореходность корабля.СКР имел избыточную остойчивость и вследствие этого очень стремительную качку. Моряки, послужившие на них, становились настоящими морскими волками.
В отчете штаба СФ по использованию боевой техники за 1944 год отмечалось, что при волнении 6 баллов и выше возможна деформация корпусов СКР проекта 2 и повреждение корабельных устройств. Поэтому мореходность их была ограничена 6 баллами.
Экипаж и обитаемость
На главной палубе в районе полубака размещались четыре одноместных и пять двухместных кают офицеров (до 1943 года — старшего и среднего начсостава), кают-компания, буфетная и санитарные помещения (ванная и гальюн). В нос от кают-компании располагался красный уголок, или хозкаюта, которая использовалась и как лазарет. Мичманы и главстаршины (младший начсостав) занимали шестиместную каюту на жилой палубе в кормовой части корабля. Рядовой состав — три кубрика на 30, 26 и 28 мест на жилой палубе (два в носу и один — в корме), оборудованных двухъярусными рундуками, стационарными и подвесными койками.
Все жилые помещения имели иллюминаторы и вентиляцию. Во время капитальных ремонтов в жилых и служебных помещениях была усилена изоляция бортов и подволока, а в кубриках команды увеличено количество стационарных коек. На главной палубе находились гальюны команды, душевая и баня. Горячая пища готовилась на камбузе. Офицеры питались в кают-компании, а старшины и рядовые — в кубриках по бачковой системе.
По проекту экипаж корабля по нормам мирного времени составлял 74 человека: командный начсостав — 6, младший начсостав — 24, рядовых — 44. Установка новых систем вооружения — зенитной артиллерии, радиосредств, противолодочного вооружения — привела к увеличению численности экипажа. К 1940 году в его состав входили 7 офицеров, 25 старшин и 69 рядовых (всего 101 человек).
Вооружение
Артиллерийское вооружение включало два созданных специально для миноносцев и эсминцев 102-мм (4-дюймовых) орудия с длиной ствола 60 калибров на станке Металлического завода. Их серийное производство развернулось на Обуховском заводе во второй половине 1909 года.
Орудие состояло из внутренней трубы, которая по всей длине скреплялась тремя цилиндрами, надетыми в горячем состоянии. На казенную часть, также горячим, надевался кожух. На него навинчивался казенник. Орудие имело горизонтально-скользящий клиновой затвор с полуавтоматикой (при откате открывание затвора обеспечивалось посредством экстракции стреляной гильзы), что позволило довести техническую скорострельность до 12 — 15 выстр./мин (практическая — 10 выстр./мин). Длина отката — 711 мм.
Компрессор гидравлический, накатник пружинный. Первые установки на станке Обуховского завода имели углы возвышения -6° — +20°. В 1916 году был принят станок Металлического завода, обеспечивающий углы возвышения от -10° до + 30°. Установка была открытая, без щита. Углы обстрела орудий: носового — от 0° до курсового угла 150° на оба борта, кормового от 15° (после установки зенитного орудия между кормовым мостиком и установкой ГК № 2, а также пулеметов на кормовом мостике, это значение увеличилось до 25° — 30°) до 180° на оба борта.
Боезапас — унитарный патрон весом 30 кг со снарядом весом 17,5 кг и гильзой с зарядом весом 7,5 кг. В боекомплект орудия входили снаряды: фугасный, осколочно-фугасный, практический, шрапнель, ныряющий, осветительный беспарашютный. Начальная скорость фугасного снаряда при массе заряда 5,2 кг — 823 м/с. Наибольшая досягаемость — 88 кбт (16,3 км).
Боекомплект по проекту — 400 патронов (по 200 на орудие) — 320 фугасных, 30 ныряющих, 50 шрапнелей. Фактически это количество для разных кораблей и условий их эксплуатации отличалось от проекта. Так, на черноморских и балтийских СКР его довели до 407; на североморских в 1941 году было 380 снарядов, а в 1944-м — 300 штатных и 100 в перегруз. Для хранения боеприпасов служили два артиллерийских погреба (в носу и корме), расположенные непосредственно под орудиями. Подача патронов к носовому орудию обеспечивалась элеватором и вручную — тремя совками, к кормовому — только совками. Погреба имели систему орошения и затопления, штоки клапанов затопления выводились на палубу.
В кранцах первых выстрелов, находившихся рядом с орудиями,хранилось по 5 — 6 снарядов на орудие.
Установленные на СТК «Ураган» 102-мм орудия хорошо зарекомендовали себя в период Великой Отечественной войны. Правда, их слабым местом была полуавтоматика и неудачная конструкция спускового приспособления — ручной, а не ножной спуск.
В конце 1930 года УВМС выдало заказ заводу «Большевик» на создание нового 102-мм зенитного орудия. Но в сентябре следующего года дало указание перейти на 100-мм калибр. К середине 1930-х годов на этом предприятии разработали 100-мм неуниверсальную палубную артиллерийскую установку Б-24, предназначенную для вооружения надводных кораблей, подводных лодок и береговых батарей. Ее модификации отличались длиной ствола; вариант для надводных кораблей имел обозначение Б-24-БМ.
Опытный образец Б-24-БМ появился в 1938 году. Он представлял собой палубную установку со скрепленным стволом длиной 56 калибров, горизонтальным клиновым затвором, гидравлическим тормозом отката и пружинным накатником. Горизонтальное и вертикальное наведение осуществлялось с помощью ручных механических устройств. Углы возвышения составляли от -5° до +45°, что позволяло вести стрельбу по морским и береговым целям, а также по низколетящим самолетам. Установка имела коробчатый щит из противопульной брони толщиной 7 мм, а с 1939 года — обтекаемый щит толщиной 8 мм.
Орудия Б-24-БМ устанавливались на некоторые сторожевые корабли с 1942 года вместо 102-мм орудий при капитальных ремонтах и модернизациях. До конца войны ими перевооружили «Ураган».
В 1943 году на вооружение приняли модернизированные полуавтоматы 21-КМ с длиной ствола 68 калибров. Они имели улучшенные баллистические характеристики, более совершенную автоматику. Однако скорострельность оставалась прежней. На некоторых СКР ими заменили пушки 21 -К.
С 1940 года на флот начали поступать 37-мм автоматические морские зенитные орудия 70-К с длиной ствола 67,5 калибров. Это была палубная установка с ручными приводами наведения. Питание автомата было непрерывное, с помощью отдельных обойм на пять патронов. Стрельба велась очередями (из-за воздушного охлаждения ствола длина непрерывной очереди не превышала 100 выстрелов). Первые установки были открытыми, затем их стали снабжать броневыми щитами толщиной 6,5 мм для защиты расчета. Во время войны автоматы 70-К устанавливались на все корабли, включая сторожевые, — ими заменялись 45-мм полуавтоматы 21-К.
По проекту зенитная артиллерия СКР дополнялась тремя крупнокалиберными пулеметами. Но поскольку к их созданию отечественная промышленность еще не приступала, корабли вооружили двумя 7,62-мм пулеметами М-1 (системы «Максим»). Их установили по бортам у носовой надстройки. В боекомплект входило 4000 патронов, по 2000 на пулемет.
С 1938 года они заменялись 12,7-мм пулеметами ДШК, созданными для борьбы с защищенными броней боевыми машинами и самолетами. ДШК был надежен и прост в эксплуатации, а его 12,7-мм пуля с расстояния 500 м пробивала 15-мм броню.
Минно-торпедное вооружение СКР состояло из одного трехтрубного торпедного аппарата калибра 450 мм образца 1913 года. Он имел механический и ручной приводы для горизонтальной наводки, возможность растворения крайних труб на угол до 7°, а также оснащался прицелом Герцика и автоматом-коробкой, обеспечивающим последовательное выстреливание торпед. Масса аппарата — 6350 кг, длина — 6051 и ширина — 3000 мм; вес порохового заряда — 405 г. Скорость вращения ТА электромотором — 57с, вручную — 27с.
Боезапас включал три торпеды в аппарате, запасных торпед не было. Первоначально это были торпеды 45-15, созданные еще в 1915 году, а в 1938-м на вооружение приняли торпеды 45-36Н. Боевые зарядные отделения торпед хранились в выгородке кормового артиллерийского погреба.
Для управления торпедной стрельбой использовались прицелы Михайлова, которые стояли на крыльях мостика. Они позволяли решать торпедный треугольник и производить наводку, как аппаратную, так и кораблем.
По проекту корабли могли в перегруз принимать 40 мин образца 1908 — 1912 годов, или 32 образца 1926 года, или 40 минных защитников. Для них на палубе имелись минные рельсы и минные скаты в корме. Последние закрывались откидными площадками. В походном положении мины крепились талрепами к рельсам. При этом СКР получали значительный дифферент на корму. СКР «Ураган», приняв 22 мины КБ-3, имел осадку кормой 5,49 М, форштевнем — 2,44 м.
Корабль с полным грузом мин не мог использовать артиллерию и торпеды. А по мере установки нового вооружения количество принимаемых мин сокращалось до 24 (образца 1912 года) или 16 КБ-3.
Противолодочное вооружение по проекту состояло из 20 глубинных бомб по 130 кг в стеллажах у кормового мостика и торпедного аппарата. В 1933 году на вооружение флота поступили большие (Б-1, массой 165 кг) и малые (М-1, массой 41 кг) глубинные бомбы. На СКР разместили по 20 таких бомб. Большие бомбы хранились в стеллажах в районе комового мостика, малые — в стеллажах на корме. В первые же месяцы Великой Отечественной войны на корабли установили по два бомбомета БМБ-1.
В конце 1943 года СКР принимали уже 34 Б-1 и 20 М-1. Североморские сторожевики, основной задачей которых являлось обеспечение ПЛО конвоев, несли увеличенный запас бомб: 20 Б-1 и 36 М-1;
Противоминное вооружение. По проекту для защиты СКР от якорных мин предусматривались параван-тралы C-IV. Фактически же корабли получили на вооружение параванные тралы К-1 с депрессором (заглубителем). Параванный трал представлял собой одинарный двусторонний контактный трал, в котором в качестве отводителя использовался параван К-1. При буксировке параваны отводили тралящие части в стороны и удерживали их ходовые концы на заданном углублении. Углубитель шел за кораблем на своем буксире, причем глубина его хода определялась длиной буксира. Параванный трал имел ширину захвата 180 м, заглубление 6 — 18 м, скорость буксировки 12 — 22 уз. Размещались параваны-охранители К-1 на тележках у среза полубака.
На верхней палубе в кормовой части монтировалась тральная лебедка с паровым приводом и тральная вьюшка. Для спуска и подъема параванов и тралов служил кран с паровым приводом, расположенный в корме. При модернизации его заменили на новый кран грузоподъемностью 1,5 т с электродвигателями подъема и поворота, каждый мощностью по 4,7 кВт.
Для защиты кораблей от неконтактных мин в конце 1941 — начале 1942 года на кораблях смонтировали размагничивающие обмотки системы ЛФТИ.
Химическое вооружение и защита. Для маскировки кораблей предназначались два комплекта дымаппаратуры — Да-1 и Да-2. Первая была паронефтяной и имела выхлоп через одну (ДА-1) или две (ДА-1 бис) дымовые трубы. Высота завесы 40 — 60 м. ДА-2 (во время ремонта установили ДА-2М) — химическая (кислотная) аппаратура, в которой дым-вещество с помощью сжатого воздуха подавалось из баллонов к форсункам и распылялось в атмосферу.
Все компоненты системы — четыре резервуара с дымвеществом емкостью по 124 л и два воздушных баллона (давление воздуха 15 атм.) — находились в румпельном отделении. В резервуарах хранилось 850 кг вещества C-IV, которого хватало на 20 минут непрерывного действия или постановку 6 — 8 дымзавес высотой 30 м. Запас вещества хранился в бочках (от двух до четырех) на палубе, каждая из которых вмещала 430 кг.
Для постановки дымовых завес служили также 10 морских дымовых шашек МДШ, время горения каждой — 10 мин.
Комплекты защитной одежды имелись для всего экипажа: № 1 — 26 комплектов, № 2 — 20 и № 3 — 56. У личного состава были также индивидуальные противогазы. В случае заражения для обработки наружных поверхностей корабли снабжались дегазационными веществами: твердым — 0,25 т и жидким — 30 л.
Модернизации и переоборудования
С октября 1938 г. стоял на капитальном ремонте на заводе ГУСМП в Мурманске. На СКР была заменена обшивка бортов и палубы, поставлены новые котлы, отремонтированы механизмы, снята грот-мачта. Установлены два 100-мм орудия Б-24-БМ, два бомбомета, два 37-мм автомата, новый дальномер. Переделан и подкреплен мостик, на нем смонтировали пулеметы ДШК. Ремонт завершился в сентябре 1942 г.
Вместо устаревших средств радиосвязи появились новые образцы. Обновили и прожекторы: в качестве боевого стали применять МПЭ-Э60-2, сигнального — МСРПП-45. На жилой палубе перед первым котельным отделением за счет сокращения площади командного помещения № 2 в специальной выгородке разместили гирокомпас. Современные электронавигационные приборы установили на амортизаторах.
Смонтировали новые системы закрытого питания котлов и автоматики горения, тросиковый машинный телеграф заменили валиковым. Прежний вспомогательный котел поменяли на новый (производительностью 250 кг/ч), способный обслуживать одновременно нефтеперекачивающий насос, турбовентиляторы и нефтеподогреватель при отключенных паровом отоплении и плитах камбуза. Вместо «нефтединамо» установили дизель-генераторы мощностью 18 — 30 кВт. Паровую рулевую машину заменили на рулевое устройство системы Дэвиса с электроприводом Варда-Леонарда. В надстройке на палубе был оборудован пост энергетики БЧ-5.
В кормовых запасных отсеках в районе 110 — 112-го шп. теперь устанавливались нефтяные цистерны, что увеличило полный запас топлива. Для уменьшения дифферента на нос отсек пресной воды между 8-м и 20-м шп. переоборудовали под машинную кладовую. В районе 124 — 129-го шп. разместили цистерну котельной (питательной) воды.
История службы
В составе Экспедиция особого назначения № 1(ЭОН-1) с 18 мая по 5 августа 1933 г. перешел из Ленинграда в Мурманск. 21 июля в п.Сорока корабль посетили И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов и С.М.Киров.
15 августа 1941 г. во время авианалета на Мурманск «Ураган» получил две небольшие пробоины от бомб, разорвавшихся в доке. 13 сентября 1942 г. закончен капремонт.
Участвовал в Великой Отечественной войне, имел бортовой № 16. В октябре 1942 г. начал нести конвойную службу. Боевых столкновений с противником, за исключением отражения одной атаки самолетов в море, не имел, крупных повреждений — также. В ноябре 1942 г., когда СКР конвоировал транспорт из Ваенги в Иоканьгу, вышло из строя рулевое управление. С 26 декабря 1942 по 18 февраля 1943 г. прошел ремонт в Мурманске.
18 и 19 февраля 1943 г. трижды выходил из Кильдинской салмы на поиск ТР «Андре Марти», шедшего из Исландии. 27 февраля в составе группы кораблей вышел из главной базы к о.Харлов для встречи Беломорской группы конвоя JW-53. 28 февраля в районе маяка Терско-Орловский встретили льды, передали ТР ледоколам и вместе с СКР «Гроза» прибыли в Иоканьгу для пополнения топливом.
1 марта «Ураган» и «Гроза» перешли из Иоканьги в Кольский зал., а 24 марта вернулись назад. 26 марта оба СКР направились в горло Белого моря, где встретили три транспорта, следовавших из Молотовска. На следующий день прибыли с ними в Кольский зал.; на «Урагане» во время шторма ударами волн была повреждена носовая часть корпуса.
8—10 мая 1943 г. СКР «Ураган» вместе с ТЩ и двумя МО сопровождал из Кольского зал. до Иоканьги шедшие в Молотовск три ТР из состава конвоя КБ-5, после чего вернулся в Кольский зал. С 12 мая по 6 июня 1943 г. ремонтировался в Росте.
2 июня «Ураган» вместе с СКР-81 и ТЩ вышел из Кольского зал., сопровождая два ТР, направлявшихся в Белое море. 3 июня у мыса Св. Нос повернул назад и 4 июня прибыл в главную базу. 27 — 28 июня конвоировал до Иоканьги транспорт «Онега», шедший в Архангельск. 2 — 3 июля с двумя МО конвоировал до Иоканьги ТР «Иртыш», следовавший в Архангельск.
7 июля с двумя МО вышел из Иоканьги в район мыса Св. Нос, встретил ТР «Сура», шедший из Нарьян-Мара, и 8 июля привел его в Кольский зал. 10 — 11 июля конвоировал ТР «Сура» из Кольского зал. в Иоканьгу, а 13 июля вернулся в главную базу. 5 — 6 октября 1943 г. перешел из Полярного в Иоканьгу, а затем находился в дозоре на линии Канин Нос — Св. Нос.
8 октября из-за сильного шторма ушел с линии дозора и укрылся в Иоканьге. 13 октября выходил на усиление конвоя АБ-7.15— 16 октября сопровождал из Иоканьги до Поноя конвой ИБ-36 (госпитальное судно «Воронеж»), шедший в Архангельск, затем вернулся назад. 19 октября в составе конвоя ИБ-37 (ТР «Вятка», СЗ № 94 и СКР-71), направлявшегося в Архангельск, вышел из Иоканьги. 20 октября в 7.00 отделился от конвоя ИБ-37 и вступил в охранение буксира с баржей, шедшего из Архангельска в Иоканьгу.
21 октября прибыл в Кольский зал. с конвоем БК-19 (танкер, ЛД «Баку», ЭМ «Разумный»). 13 ноября перешел из Полярного в Иоканьгу. 16 ноября присоединился к конвою БК-21 (ПБ «Память Кирова» и ЭМ «Гремящий») и с ним в 22.00 прибыл в Кольский зал. 25 — 27 ноября сопровождал из Кольского зал. до Иоканьги конвой КБ-27 (ТР «Лена» и ТЩ). 3 — 4 декабря 1943 г. в составе конвоя ИК-14 (ТР «Герцен» и ТЩ) перешел из Иоканьги в Кольский зал.
2 — 3 февраля 1944 г. для предварительного обеспечения конвоя RA-56 выходил из Полярного на поиск ПЛ, которых не обнаружил. 20 февраля произвел контрольное траление фарватера на восточном подходе к Кольскому зал., мин не обнаружил. 28 — 29 февраля и 2 марта выходил на Кильдинский плес для обеспечения ПЛО конвоев JW-57 и RA-57. 25, 26 и 27 марта вместе с ТЩ и БО производил поиск ПЛ и мин на подходах к Кольскому зал. 3 апреля производил поиск ПЛ в районе мыса Цып-Наволок — мыс Териберский. 5 апреля выходил на поиск ПЛ, замеченной с самолета, но лодку не обнаружил. 7, 27 и 28 апреля обеспечивал ПЛО конвоев RA-58, БК-12 и RA-59.
19 мая 1944 г. сопровождал катера (2 БО и 6 МО) из Кольского зал. в Иоканьгу, а 20 — 21 мая — до о.Сосновец (только БО), затем вернулся в Иоканьгу. 22 — 23 мая обеспечивал переход катеров МО из Иоканьги в Архангельск. 27 — 28 мая в составе конвоя БИ-4 (ТР «Громов» и СКР-74) перешел из Архангельска в Иоканьгу, а затем ушел в Кольский зал.
6 июня 1944 г. вышел в море с конвоем БК-13 (танкер «Лаклан» и 2 ТЩ), 7 июня у Поноя отделился от конвоя, вернулся в Кольский зал., а 9 июня прибыл в Иоканьгу. 28 июля вышел из Кильдинской салмы, 29 июля в 7.12 присоединился к конвою БК-23 и в 20.43 вошел с ним в Кольский зал. 9 — 10 августа в составе конвоя КИ-12 (2 ТР, СКР-20 и ТЩ) перешел из Кольского зал. в Иоканьгу, а затем вернулся назад.
13 августа в составе конвоя КБ-24 (ТР «Енисей» и ТЩ) вышел из Кольского зал. в Белое море. 17 августа у Поноя предал «Енисей» ТЩ, принял под охрану ТР «Софья Перовская», шедший из Архангельска, и в 0.50 18 августа прибыл в Иоканьгу. Затем вышел на поиск ПЛ к мысу Большой Городецкий. 20 августа вернулся в Иоканьгу, откуда 21 — 22 августа в составе конвоя БК-27 (3 TR БО, МО) перешел в Кольский зал.
24 августа в 13.00 «Ураган» (вместе с СКР-28, 4 БО, 2 ТЩ, 3 МО) вышел из Кольского зал. для эскортирования Беломорской группы конвоя JW-59. В 21.00 встретили конвой и вступили в его охранение, 26 августа прибыли в Архангельск. 28 августа в составе конвоя БК-30 (судно-кран, ЛД и 4 ЭМ) «Ураган» вышел из Молотовска в Кольский зал.
14 сентября в составе конвоя КБ-28 (2 ТР и 6 ТЩ) вышел из Кольского зал. и 15 сентября с ТР «Онега» прибыл в Иоканьгу. 18 сентября в районе мыса Б. Городецкий присоединился к конвою БЮ-5 и в 3.45 19 сентября пришел с ним в Иоканьгу, а в 9.40 с конвоем ИБ-26 (ТР «Кама» и 4 ТЩ) вышел в Белое море. 20 сентября у о.Сосновец обнаружил перископ ПЛ, атаковал лодку, сбросив 11 бомб, но безрезультатно. 21 сентября конвой прибыл в Архангельск. 30 сентября — 1 октября в составе конвоя КИ-14 (2 ТР) перешел из Кольского зал. в Иоканьгу. 3 октября сопровождал от Иоканьги до Поноя конвой ИБ-27.
14 октября «Ураган» в составе отряда (СКР «Смерч», 2 БО и 2 МО) перешел из Пумманки в Линахамари, шел под флагом командующего флотом адмирала А.Г.Головко.
18 октября находился в дозоре, прикрывая высадку десанта в зал. Суола-Вуоно и Ааресвуоно. Вошел в состав Печенгской ВМБ. 20 октября обеспечивал траление при проводке конвоя ПК-1. 27 октября тралил подходы к Петсамо, подсек и расстрелял одну мину, вторая взорвалась в трале, в результате был оторван правый параван. 28 и 30 октября, 4, 12, 20, 21 ноября СКР тралил подходы к Петсамовуоно, 4 ноября затралил 9 мин, 8 из них расстрелял катер МО.
«Ураган» исключили из боевого состава флота 5 июня 1949 г. и передали Мурманскому областному комитету Досфлота. 28 января 1950 г. экипаж корабля был расформирован.
Командиры
- капитан 3 ранга Визель Г.А. (c 1933 — ?)
- старший лейтенант Румянцев Л.И. (с 11.8.1942 по 15.3.1943)
- капитан-лейтенант Степаньян И.Г. (с 26.3.1943 по 19.2.1945)
- старший лейтенант Сомов С.А. (с 19.2 по 6.10.1945)
Этот корабль в искусстве
Примечания
- ↑ Марки 5 повыш., с временным сопротивлением 56 — 60 кг/мм и относительным удлинением 18%.
- ↑ Марки 3 норм., с временным сопротивлением 38 — 45 кг/мм и относительным удлинением 22%.
См. также
Литература и источники информации
Литература
- Верстюк А. Н., Гордеев С.Ю. Корабли Минных дивизий. От Новика до Гогланда. — Военная книга, 2006.
- Чернышов А. А. «Новики». Лучшие эсминцы Российского Императорского флота.. — Москва: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007.
- Чернышев А. А. Первенцы Сталинского флота. Сторожевые корабли типа «Ураган».. — Москва: Яуза, 2014.
Ссылки
Галерея изображений
102/60 мм орудие с унитарным выстрелом разработано на Обуховском заводе при техническом содействии фирмы Vickers
Сторожевой корабль на Балтике 1931 - 1932 гг.
100/56 мм орудие в палубной установке Б-24-БМ на сторожевом корабле
СКР после модернизации
